Русалка из речного омута1
В деревушке Заозерье, на самом краю, жил одинокий мужчина по имени Григорий. Ему было около шестидесяти — седые виски, крепкие руки, привыкшие к тяжёлой работе. Он держал небольшое хозяйство: пару коров, десяток кур, выращивал овощи. Жизнь его текла размеренно, пока однажды жарким июльским днём не случилось нечто невероятное.
Возвращаясь с сенокоса на старенькой «Ниве» с прицепом, Григорий заметил на берегу реки странное пятно. Издалека показалось — кто‑то уснул на солнце. «Пьяный, наверное», — проворчал он, останавливая машину.
Подойдя ближе, мужчина замер. На траве лежала девочка — на вид лет десяти. Одежда её переливалась в солнечных лучах необычным блеском. Григорий осторожно прикоснулся к плечу — тело было холодным. Перевернув незнакомку на спину, он едва не отшатнулся: ниже пояса вместо ног — переливающийся серебристый хвост.
— Господи… — прошептал он. — Русалка…
Девочка приоткрыла глаза и что‑то проговорила на непонятном языке. Григорий, преодолевая страх, взял её на руки. Она заплакала, и эти звуки эхом отдавались в его сердце.
— Тише, тише, — пробормотал он. — Сейчас я тебя спрячу.
Он уложил русалку на сено в прицепе, накрыл старым фартуком и поспешил домой. У ворот его встретили соседи.
— Гриша, где такое хорошее сено накосил? — крикнул дядя Петя, сосед слева.
— Да за старым бродом, — отмахнулся Григорий, стараясь прикрыть прицеп. — Там ещё осталось, если хотите…
Пока соседи обсуждали сенокос, он незаметно перенёс русалку в дом и уложил на диван.
— Лежи спокойно, — сказал он, накрывая её одеялом. — Я что‑нибудь придумаю.
Глаза русалки были полны страха. Она молчала, лишь тихо плакала, глядя на незнакомца.
Григорий вышел во двор, принёс в баню большую бочку, наполнил её чистой водой и затопил печь. Когда вода нагрелась, он вернулся в дом. Русалка всё так же лежала, обессиленная.
— Пойдём, — мягко сказал он, заворачивая её в одеяло. — Там тебе будет лучше.
В бане он опустил её в тёплую воду. Русалка сразу опустилась на дно, оглядываясь на Григория. Он понял — ей нужна еда. В холодильнике была консервированная рыба, но русалка даже не притронулась к ней.
— Тебе нужна живая рыба, да? — догадался он. — Потерпи, я сейчас съезжу в город.
Он быстро собрался, повесил на баню замок и помчался в райцентр. В рыбном магазине купил несколько карасей, посадил их в ёмкость с водой и помчался обратно.
У ворот снова толпились соседи.
— Гриша, ты чего баню затопил да в город рванул? — поинтересовалась тётя Люба.
— Да постирать надо, — отмахнулся он. — Вещи грязные накопились.
Как только соседи разошлись, Григорий открыл баню. Русалка уже не лежала на дне — она играла с пузырьками, поднимающимися от её движений.
— Вот, — он опустил в бочку одного карася. — Ешь.
Русалка радостно схватила рыбу и съела. Григорий улыбнулся:
— Ну вот, уже лучше.
Он вкрутил в бане слабенькую лампочку, чтобы не было слишком темно, и ушёл спать. Но сон не шёл — несколько раз он вставал и проверял, как там его необычная гостья.
Наутро Григорий решил пойти на рыбалку. Зайдя в баню, он увидел, что русалка уже поднялась со дна и смотрела на него с улыбкой.
— Я сейчас наловлю тебе рыбки, — сказал он.
Она кивнула.
Так прошли несколько дней. Григорий каждое утро ходил на реку, ловил рыбу, кормил русалку и разговаривал с ней. Она слушала, но не отвечала.
Однажды он решил поменять воду в бочке. Вытащил русалку, усадил на стеллаж, пока сливал старую воду. Она брызгала на него водой, смеялась.
— Ну всё, хватит баловаться, — усмехнулся Григорий. — Сейчас новую воду налью.
Он повернулся к ней и вдруг сказал:
— Скажи «а».
Русалка непонимающе посмотрела на него.
— «А», — повторил он. — Попробуй.
— А… — тихо произнесла она.
— Молодец! А теперь «б».
— Б…
Через неделю она уже могла говорить, хоть и коверкала слова.
— Как тебя зовут? — спросил Григорий.
— Лина, — ответила она.
— Красивое имя. А почему ты оказалась на берегу?
Лина вздохнула и начала рассказывать:
— Я играла с другими русалками. Мы прятались. Я решила заплыть в реку, которая впадает в море. Они боялись туда подплывать. Я заплыла слишком далеко и потеряла ориентацию. Река текла вперёд и назад, я не понимала, куда плыть. Заблудилась.
Она замолчала, вспоминая.
— Я плыла долго. Уже должно было быть море, но его не было. Захотела есть. В реке меньше рыбы, чем в море. Я не могла наесться. Остановилась, стало мелко. Увидела, как люди играют в воде. Пряталась за камыши, смотрела. Вечером они ушли, а на берегу осталась рыба, которую они варили. Запах был вкусный. Я доползла, съела и уснула. Пролежала всю ночь на берегу. Утром поняла — у меня нет сил вернуться в воду. Потом ты появился. Я не знала, что делать. Я впервые в такой ситуации. Было очень страшно.
Григорий молча слушал. В его глазах стояли слёзы.
— Всё хорошо, Лина, — сказал он наконец. — Ты в безопасности. Я помогу тебе.
Она посмотрела на него и улыбнулась. В этот момент Григорий понял: его жизнь больше никогда не будет прежней.
Путь домой
Дни шли, и Григорий с Линой всё больше привыкали друг к другу. Мужчина решил выяснить, откуда прибыла его необычная гостья. В доме нашлась старая советская настенная карта — потрёпанная, но ещё читаемая. Он перенёс её в баню и аккуратно повесил на стену.
— Смотри, Лина, — начал он, проводя пальцем по извилистой синей линии. — Это море. Видишь? А вот наша река. В самом низу — моя деревня, но её тут не видно, слишком мелкая для такой карты.
Он показал на место, где река впадала в море.
— Ты играла здесь, потом зашла в реку… — Григорий провёл линию вглубь материка. — И поплыла вот в эту сторону. А надо было в противоположную!
Лина внимательно следила за его пальцем, потом покачала головой:
— Нет, я быстро плыла!
Григорий удивлённо приподнял брови:
— У тебя, наверное, скорость большая. Когда‑то давно, ещё в советские времена, корабль плыл отсюда до моря почти неделю. А ты говоришь — один день!
— Один день, — уверенно повторила Лина.
— Вот это да! — восхитился Григорий. — Значит, когда окрепнешь, я отвезу тебя к реке и покажу, в какую сторону плыть. Но сначала надо набраться сил.
Лина согласно кивнула.
С тех пор они стали настоящими друзьями. Григорий рассказывал ей сказки, а она слушала, затаив дыхание, переживая за героев. Однажды Лина тихо попросила:
— Я хочу на улицу. Посмотреть, что там…
— Хорошо, — согласился Григорий. — Но сначала я съезжу в город, куплю бассейн. Будешь купаться на улице.
В тот же день он отправился в райцентр. Перед отъездом строго предупредил:
— Сиди тихо, не смейся громко. Нельзя, чтобы тебя заметили.
Вернувшись, Григорий наполнил бассейн водой и добавил специальный краситель — на всякий случай, чтобы никто не разглядел плавники. Когда он перенёс Лину в воду, она захлопала в ладоши и начала резвиться, издавая радостный смех.
Тут‑то и появились соседи.
— Гриша, а кто это у тебя? — поинтересовалась тётя Люба, заглядывая через забор.
— Внучка моя, — не моргнув глазом ответил Григорий. — Вчера ночью привезли. Родители заняты, вот и отправили на пару дней.
Соседи удивлённо переглянулись. За все годы, что Григорий жил в деревне, к нему никто не приезжал. Даже телефона у него не было — некому звонить.
— А мы и не знали, что у тебя внучка есть! — воскликнул дядя Петя.
— Так получилось, — уклончиво ответил Григорий.
В ближайших домах детей не было — все разъехались по городам, приезжали только в отпуск. Это сыграло ему на руку.
Лина резвилась в бассейне, с любопытством разглядывала кур. А вечером, когда во двор вошли коровы, вернувшиеся с пастбища, она испуганно нырнула в воду по самую голову.
— Не бойся, — успокоил её Григорий. — Это коровы. Они дают молоко.
Он подвёл корову поближе и показал Лине, после отвёл в сторону и начал доить одну из коров. Лина смотрела с неподдельным изумлением.
— Сейчас дам тебе попробовать, — пообещал Григорий.
Процедив молоко через марлю, он налил полную кружку и протянул Лине. Та осторожно пригубила, потом сделала большой глоток.
— Очень вкусно! — восхитилась она.
Так прошли ещё несколько дней. Лина с восторгом открывала для себя новый мир. Соседи иногда заходили в гости, чтобы поиграть с девочкой. Все думали, что она просто в специальных ластах — никто и не догадывался, что перед ними настоящая русалка.
Григорий поставил в бане телевизор и стал показывать Лине мультики. Она смотрела, широко раскрыв глаза, и каждый раз удивлялась:
— Как это всё помещается в коробочку?
— Это магия техники, — смеялся Григорий.
Вечером соседи иногда заходили с вопросами:
— Гриша, а где твоя внучка?
— В бане моется, — неизменно отвечал он.
— Да ты что, в бане? Сейчас‑то?
— Чистота — залог здоровья, — твёрдо говорил Григорий. — Тем более ей нравится в воде быть.
К счастью, никто не рвался заглянуть в баню.
Однажды Лина задумчиво спросила:
— А можно я посмотрю, как солнце садится?
Григорий улыбнулся:
— Конечно, можно. Завтра устроим тебе настоящий закат.
И в тот же вечер они сидели у бассейна, наблюдая, как огненный шар опускается за горизонт, окрашивая небо в невероятные оттенки розового и золотого. Лина прижалась к плечу Григория и прошептала:
— Спасибо тебе. Я никогда не видела ничего красивее.
Дорога домой
Однажды, глядя вместе с Григорием мультики, Лина вдруг замерла. На экране появилась русалка — и рядом с ней мужчина, женщина, другие юные русалки.
Лина дрожащей рукой указала на экран:
— Там… папа, мама, подружки…
Глаза её наполнились слезами. Она прижала ладони к стеклу телевизора, словно пытаясь дотянуться до родных.
— Я хочу домой… — прошептала она, и плечи её задрожали.
Григорий мягко положил руку на её плечо:
— Давай завтра с утра поедем к речке. Ты сразу не уплывай — я покажу, в какую сторону плыть. Нужно проверить, хватит ли сил до дома добраться. Я бы мог тебя до моря довести, но сейчас слишком жарко — в машине ты долго не выдержишь.
— Ничего страшного, — тихо ответила Лина. — Я сама доплыву. Мне главное — знать, куда плыть.
Григорий кивнул. Он выключил телевизор и ласково сказал:
— Тебе надо поспать. Завтра тяжёлый день. Ты должна быть отдохнувшей. Утром поешь — и поплывёшь домой.
Лина согласилась. Устроившись в бочке, она вскоре уснула.
А Григорий не смог заснуть. Всю ночь он просидел рядом, глядя на спящую Лину. По его лицу бесшумно текли слёзы.
Утро расставания
На рассвете Григорий отправил коров на пастбище, затем нежно разбудил Лину. Накормив её, он аккуратно уложил на заднее сиденье «Нивы», укрыв плотным брезентом.
По дороге к реке Лина осторожно выглянула из‑под ткани. Она смотрела на Григория с тревогой и благодарностью. Он ловил её взгляд в зеркале и старался улыбаться.
У реки Григорий взял Лину на руки и, не снимая обуви, вошёл в воду. Слёзы душили его, но он держался.
Лина рванулась к нему, обняла за шею:
— Ты плачешь?
— Нет, — с трудом выговорил он. — Это брызги от воды на лицо попали…
Она посмотрела на него грустными, понимающими глазами:
— Я люблю тебя.
Григорий не выдержал:
— Не мучай меня. Плыви домой. Твоя мама, наверное, извелась от тревоги. Для них это горе. Иди, обрадуй их. Вернись к ним.
Он указал направление:
— Плыви туда.
Затем достал из пакета с водой нескольких живых рыбок:
— Вот, возьми на дорогу.
Лина взяла рыбок, нырнула, на мгновение задержалась у его ног, будто хотела ещё что‑то сказать. Григорий движением руки показал направление. Она кивнула, глубоко вздохнула и стремительно скользнула в глубину.
Несколько секунд — и её уже не было видно.
Григорий стоял в воде, пока силы не покинули его. Тогда он вышел на берег, упал на колени и зарыдал. Но вскоре взял себя в руки, умылся речной водой и долго смотрел туда, куда уплыла его русалка.
Годы ожидания
Несколько лет подряд Григорий приходил на это место. Сидел часами, иногда целыми днями, вглядываясь в речную гладь. Порой опускал руку в воду, словно надеясь почувствовать прикосновение.
В деревне удивлялись:
— Что с Гришей? Ходит мрачный, ни с кем почти не разговаривает…
— Наверное, внучка перестала приезжать, — предполагали соседи. — Вот и тоскует.
Они не знали правды.
Встреча у реки
Однажды, спустя долгие годы, Григорий сидел на отмостке, опустив ноги по колено в воду. Солнце играло на поверхности, ветер шелестел листвой. Он уже начал думать: «А было ли это всё на самом деле? Может, приснилось?»
И вдруг — лёгкое, нежное прикосновение к ноге.
Он вздрогнул, посмотрел вниз — и увидел её.
Лина вынырнула, улыбаясь. В её глазах светилась та же доброта, что и много лет назад.
Григорий, не веря себе, поднял её из воды и усадил рядом. Слёзы хлынули из его глаз.
— Ты… ты вернулась… — прошептал он.
Лина обняла его, погладила по голове:
— Я обещала, что приду.
Она указала рукой на середину реки. Там, среди волн, показались маленькие головки. Дети — с серебристыми хвостами, с глазами, полными любопытства, — смотрели на них.
— Это мои дети, — тихо сказала Лина.
Григорий смотрел то на неё, то на резвящихся детей, выпрыгивающих из воды. Чешуя на их плавниках сверкала в солнечных лучах.
— Они такие… красивые, — выдохнул он.
— Они хотят познакомиться, — улыбнулась Лина.
Дети, увидев, что нет опасности, начали подплывать ближе, смеяться, плескаться. Один из них — самый смелый — подплыл к берегу и протянул Григорию руку.
Старик осторожно коснулся маленьких пальчиков и рассмеялся:
— Здравствуй, маленький.
Дети засмеялись и уплыли обратно, продолжая свои игры.
Последние годы
С тех пор Григорий и Лина часто встречались у реки. Они сидели на отмостке, разговаривали, наблюдали за детьми. Лина рассказывала о жизни в море, о том, как искала путь обратно, как учила детей, рассказывала истории о «добром дедушке из деревни».
Деревня по‑прежнему удивлялась:
— Опять Гриша с той женщиной на речке сидит… Кто она ему?
Но никто не знал правды. Григорий никому не рассказывал, кто эта молодая женщина и чьи дети резвятся в реке.
Он дожил до глубокой старости, храня в сердце эту тайну. И каждый раз, приходя к реке, он чувствовал: где‑то там, в глубине, его ждут те, кого он полюбил всем сердцем.
А река текла, храня их историю, шепча волнами: «Любовь не знает границ. Она находит путь даже сквозь глубины моря».