Поезд времени. Глава 1⁠⁠

Москва, июнь 2025 года

Будильник, как всегда, предал. Аркадий вскочил не по звуку, а по какому-то внутреннему толчку: утро, поезд, справки, вещи — всё в одной каше в голове. Он посмотрел на часы. 8:42. Электронные. Красные цифры пылали упрёком. Поезд в девять вечера, а дел невпроворот.

Аркадий был человеком высокой организованности — но только в теории. Стройный, с лёгким оттенком романтической небрежности, он носил очки в круглой оправе и вечно забывал, где их оставил. У него была привычка записывать мысли в блокнот, но потом терять и блокнот, и мысль. Любил инженерные задачи и мечтал оставить после себя что-то, что переживёт его. В институте его уважали: талант, но с замашками лирика. В группе ходили споры — пойдёт ли Аркадий в стартап или в НИИ. Никто не ожидал Сибири.

Он сунул в карман студенческий, который ещё с первого курса не менял — фотография на нём напоминала анкету для розыска: растрёпанные волосы и взгляд человека, впервые увидевшего кафедру высшей математики.

На кухне мама уже варила кофе. Папа читал новости на планшете и покашливал с явным намёком.

— Ну и куда тебя понесло, инженер ты мой несостоявшийся? — спросил он, не отрываясь от экрана.

— В Сибирь, пап. На практику. Большая ГЭС. Сибирь ждёт.

— Ага. А потом, глядишь, и бани будешь строить за копейки. Зачем тебе это? Оставайся в Москве, я поговорю с приятелем — устроит в проектный институт. В центре. Кондиционер, кофе из автомата, планёрки по пятницам.

— Я не ради кофе учился, — отрезал Аркадий и впился зубами в бутерброд с сыром.

К обеду он вынырнул из института с кипой бумажек: медицинская справка, копия договора, пропуск, который почему-то нужно было ламинировать. На скамейке у входа его уже поджидали друзья: Макс с энергетиком и Лёха с пиццей на вынос.

— Аркаша, ну ты и даёшь, — покачал головой Макс. — Тебя в AI-лабораторию зовут. Будешь тренировать нейросети, кормить их пиццей и цитатами из Фейнмана. А ты в тайгу.

— Это временно. Мне нужно руками. Землю потрогать, бетон залить. Построить что-то настоящее.

— Построишь ты, ага, воспоминания о комарах размером с голубя. — Лёха откусил кусок пиццы и сделал сочувственное лицо. — Вернёшься — мы тебя к психотерапевту отведём. За наш счёт.

Аркадий лишь улыбнулся. Его уже не остановить. Билет в кармане. Рюкзак собран.

Москва, июнь 1908 года

— Лена, ты с ума сошла! — воскликнула Соня, подруга с факультета. — Ты же девушка! В Сибирь! Одна! Там медведи, каторжники и… ну, холодно там!

— А ещё там — Иркутск. И камни. И леса. И стройка. Настоящая. А я архитектор, Соня, а не прихожанка в музее акварели.

Лена стояла в своей комнате, аккуратно укладывая в чемодан тетради, чертежи, новые перчатки и письмо от ректора. Высокая, с выразительными глазами и прямой осанкой, она выглядела скорее актрисой немого кино, чем будущим зодчим. Но в её движениях было что-то отточенное, как в расчётах несущих конструкций — каждая складка, каждый свёрнутый лист ложился на своё место. Она говорила тихо, но твёрдо, и даже профессор, не терпящий возражений, однажды замолчал, когда Лена указала ему на ошибку в чертеже. Волосы заплетены, платье в полоску, глаза горят.

— Но ты могла бы остаться. Тут, в Москве. У профессора Анненкова есть вакансия. Он лично говорил, что ты способная.

— Способная, да. Но не на сидение в кабинетах. Я поеду. Поезд идёт через Нижний, потом в Казань. А там — дальше на Восток. Знаешь, как пахнет степь по утру? Я хочу это знать.

Соня всплеснула руками:

— Ты романтичная идиотка!

— А ты будешь мне писать. И присылать новые книги.

Поезд тронется на следующий день. Внизу уже ждёт повозка. Чемодан закрыт. Лена в последний раз оглядывает свою комнату.

А где-то за сто с лишним лет вперёд Аркадий в этот момент забивает последние строки в поисковике: «сколько градусов в Братске летом». И хмурится. Очень хмурится.