Пена. Часть 2/3⁠⁠

Глава третья. Техногенная катастрофа

Меня разбудил громкий взрыв, раздавшийся где-то вдалеке. Я не успел понять, был ли это кошмар или в лесу действительно что-то бахнуло. Но, судя по реакции сотни каркающих ворон, что-то правда произошло.

— Ты слышал это?! Слышал? — спросил я Дениса, надеясь, что он проснётся от моих вопросов, если ещё не проснулся от взрыва. — Дэн!
— А? — он приподнялся на кровати и начал ковырять пальцем в ухе. — Что случилось?
— Ты ничего не слышал?
— Дядь… — он вытащил пальцы из ушей и показал мне беруши. — Я ничего не слышал. Но, наверное, опять какой-то хлопок был. Спи.
— Опять?

Денис тяжело вздохнул, вернул беруши на место и отвернулся к стене. Всю оставшуюся ночь я пытался понять, что может происходить такого в таинственной тайге, но, так ни к чему и не придя, заснул только ближе к утру.

* * *

— Значит так, Минин, — сказал Солнцев, когда я оказался у него в кабинете. — Ночью в лесу случилась техногенная катастрофа. Тебе нужно будет поехать туда и убрать последствия. В радиусе полукилометра от эпицентра взрыва всё поглотила пена.

Про пену я вчера уже слышал от Дениса, поэтому не стал задавать наводящие вопросы пассивно-агрессивному майору.

— Твоя задача поехать туда на М.У.П.У. и убрать её. Без химзащиты покидать робота запрещено. А лучше вообще не вылезать из него, пока всё не переработаешь.
— Переработаешь?
— Устройство, встроенное в М.У.П.У. преобразует пену в химическую примесь и выпустит её через отверстия в баке. Примесь более безопасна для окружающей среды, но на человека может оказать негативное влияние.  Координаты уже вбиты в навигатор. Тебе нужно просто туда съездить и всё подчистить. Всё понятно?
— Понятно.

Так как мы не в армии, а я не солдат, я не стал добавлять к высказыванию уважительное «товарищ майор».

— Если что-то сломается, в кабине есть рация, чтобы связаться с Тарковым.

Видимо, по выражению моего лица Солнцев сам понял, что я не знаю, о чём он.

— С Денисом, твою мать. Механиком!
— Хорошо.
— Тогда запрыгивай в эту махину и езжай!

* * *

Я ехал по лесу на недо-танке-недо-подводной лодке около часа. В химзащите и противогазе было до ужаса жарко, поэтому, наплевав на технику безопасности, я скинул с покрасневшего лица противогаз и протёр глаза. За гущей деревьев наконец показался просвет. Словно в один миг лес заканчивался и начиналась пустыня. Но, когда я подъехал ближе, увидел невозможное. Землю, как выразился майор, «поглотили». Посреди тайги образовалась полукилометровая воронка, забитая непонятной, покачивающейся на ветру, жижей. Она была похожа на монтажную пену, но, если монтажная имела свойство быстро затвердевать, то эта, похоже, сохраняла свои свойства.

— Денис, — закричал я в рацию, вытирая со лба пот, — приём!
— Да, что такое? Приём.
— Здесь повсюду… какая-то непонятная белая субстанция. Приём.
— Я же предупреждал. Только не вздумай её трогать! Приём.
— Но… откуда она взялась? Приём.
— А мне почём знать? Здесь с нами особо не делятся такой информацией. Приём!
— Как мне подъехать ближе? Тут повсюду поваленные деревья. Приём!
— А как ты думаешь, нахрена твоей залупе здоровенная, блядь, клешня? Приём!
— Ладно, понял. Приём.
— Да, кстати, если ещё раз разбудишь меня ночью, будешь спать на полу. Конец связи.

Я отложил рацию, взял в руки джойстик и попытался поднять первое дерево. Силы клешни не хватало, чтобы осилить сотню килограмм, но она спокойно обхватывала ствол и могла его отодвинуть в сторону. Как только проём освободился, я подъехал ближе. Камера зафиксировала пену, и воронка с противным хлюпающим звуком начала засасывать в себя белую херню. Через окно я увидел, как из отверстий повалило нечто, похожее на дым. А в кабине раздался один короткий и один длинный сигнал — «пип–пи-и-и-ип».

Вспомнив слова майора, я мигом надел противогаз, чтобы не задохнуться от токсинов.

На месте бывшей пены теперь была выжженная земля.

Метр за метром манипулятор медленно всасывал жижу, оставляя после себя только погибшую траву и сваленные ели. Но когда я в очередной раз оказался рядом с пеной, робот издал сигнал, что всё чисто.

— Денис, приём! — заорал я, сняв противогаз. Времени на разговоры у меня было мало. Я боялся надышаться токсинами.

— Что там у тебя? Приём.
— Кажется, «умность» робота закончилась. Он не видит пены. Приём.
— Справа есть ещё один джойстик, поменьше. Тебе нужно либо вручную управлять воронкой, либо отъехать и поменять линзу в камере. Скорее всего, проблема в этом. В ящике позади тебя лежит запасная. Я бы советовал поменять линзу. Это не сложно. Приём.

— Было бы несложно, если бы тут повсюду не было химически опасных веществ! Приём.
— Поэтому будь аккуратней. Конец связи.

Натянув противогаз, я отъехал назад, вышел из ебучего манипулятора, осторожно подошёл к камере и сделал всё так, как сказал механик. Когда ломался кран, меня к нему и близко не подпускали — всё делали техники. Но в НИЦ приходится мало того, что всё делать самому, так ещё и рисковать жизнью. Теперь я догадывался, зачем они так активно набирают сюда людей. Прошлые операторы мертвы?

Находясь рядом с пеной, я чувствовал, что она живая. Она медленно покачивалась на ветру и притягивала к себе. От этого по телу пробегали мурашки. Блядская командировка!

Камера была починена. Пена убрана с дороги. Жижа всосалась в бак, а на её месте я разглядел то, от чего снова снял противогаз и проблевался на пол.

На земле лежал здоровенный волк. Выглядел он так, словно его шерсть обдали огнемётом. Глаза были открыты, запечатлев последние мгновенья жизни. А изо рта тонкой струйкой вытекала пена.

Глава четвёртая. Теории заговора

В «Атом» я вернулся уставший, обессиленный и растерянный. Тот волк был не единственным. За вечер я нашёл с десяток туш медведей, лис, белок, лосей и дятлов. Вероятно, все они погибали медленно и мучительно. Что за катастрофа могла произойти в лесу — я боялся даже догадываться.

Приняв душ, я зашёл в радиорубку и набрал номер Юли. Мне нужно было кому-то высказаться. Я не мог ей рассказать ни единой подробности, но очень хотел услышать близкого человека из другого, настоящего мира.

— Алло? — наконец раздалось на том конце провода.
— Привет. Это я.
— Рада тебя слышать, — судя по голосу, Юля говорила искренне. И от её слов на душе стало чуточку теплее. — Как командировка?
— Нормально, — сухо ответил я.

За этим «нормально» скрывалось агрессивное начальство, техногенные катастрофы, жуткая тайга, убитые животные и полное непонимание того, что происходит в исследовательском центре.

— У тебя как дела?
— Тоже ничего. Саш, слушай, прости меня. Я погорячилась перед твоим отъездом. Не стоило на тебя кричать.
— Не извиняйся. Оба хороши. Не надо было тебя выводить.
— Буду тебя ждать, чтобы принести извинения лично, — сексуальным, игривым голосом ответила Юля. — Ты же вернёшься до Нового года?

Полгода, про которые я наврал Юле, заканчивались как раз в декабре. И не сейчас, когда у нас всё только начало налаживаться, говорить, что меня не будет в Москве ни в этом Новом году, ни в следующем.

— Конечно. Постараюсь.
— У меня таки-и-ие планы на эти новогодние, ты не представляешь.
— Уже не терпится их узнать, — усмехнулся я.

Я сам загнал себя в ловушку своим враньём. Если я сейчас не признаюсь ей, меня разорвёт изнутри. Но я не мог. Просто не мог.

— На днях заходили твои родители. Мило с ними пообщались. Переживают за тебя.
— Обязательно им позвоню. Ты тоже за ними приглядывай.
— Конечно.

Мы ещё немного поболтали о всякой ерунде и попрощались на весёлой ноте. Юля сказала, что очень скучает, что с нетерпением ждёт, когда я вернусь. Впервые за многие месяцы она призналась даже в том, что любит меня, несмотря ни на что.

Эти слова ранили меня намного сильнее, чем те, когда она сказала, что больше не любит меня. Потому что нет ничего больнее, чем обманывать самого близкого человека в твоей жизни.

Но я знал, кому могу рассказать больше. Кому вывалить сотню вопросов про дышащие на ладан манипуляторы и мёртвых волков. Взяв себя в руки, я направился к Денису.

* * *

— Как первая вылазка? — спросил Денис в таком жизнерадостном тоне, словно издевался надо мной.
— Ты знал, да? — серьезно спросил я, плюхаясь на кровать.
— Знал о чём?
— О том, что мне придётся не пену всасывать, а трупы животных разгребать.

Улыбка с его лица пропала. Он развел руками.

— Думал, что это очевидно. Когда происходит любая из катастроф, жертв не избежать.
— Что это вообще за «техногенная катастрофа» такая?! — едва не крикнул я, изобразив пальцами кавычки.
— Слушай, я правда не знаю. Пойми, мы все тут в одной лодке. И им, — он показал указательным пальцем вверх, — очень не нравится, когда эту лодку раскачивают.
— Это же дело рук НИЦ «Атом»?

Денис облокотился о стену и выдохнул.

— Думай, как хочешь. Я сплетни распускать не собираюсь.
— Если это катастрофу устроил кто-то другой, то почему у «Атома» в распоряжении роботы, созданные специально, чтобы убирать её последствия?!
— Я не знаю, не знаю! — слишком быстро ответил механик, стараясь не смотреть мне в глаза.
— Ответь мне! — заорал я, но, поняв, что на агрессию Денис отвечает только тем, что закрывается, в конце я добавил тихое «пожалуйста».
— Я же сказал, что не знаю! — он подался вперед, словно готовый накинуться на меня. Но потом тоже сгладил углы. — Мой тебе совет — не вороши этот улей. Тебя же и закусают. Просто прими как данность то, с чем тебе приходится работать.
— Ладно, — я поднял обе руки, — ладно. Прости, что доебался. Мир? — я протянул ему руку.

Денис был напряжен, как пружина, но ответил на рукопожатие. И, кажется, успокоился. Но я не собирался сдаваться без боя. Если не хочет отвечать он — найду ответы в другом месте.

* * *

Другим местом оказалась курилка. Вот уж где на любом предприятии эпицентр сплетен, интриг и заговоров. Нет ничего проще, чем разговорить человека с сигаретой. На эти несколько минут, что тлеет табак, даже иерархия должностей отходит на второй план, и все становятся одной большой дружной семьёй.

— Ебучий манипулятор, — произнёс я, затягиваясь сигаретой. Червяк был закинут. Осталось, чтобы на мою наживку клюнули.
— Работаешь на М.У.П.У.? — спросил один из мужиков. — И как тебе?

Рыбка была на крючке.

— Ничего хуже и придумать нельзя. Я либо задохнусь в противогазе, либо меня заберёт пена.
— Пена?
— А ты не в курсе? — постаравшись изобразить искреннее удивление, спросил я.

Мужик усмехнулся.

— Всё, что я знаю — это как вбивать в твою машину координаты. Что происходит с ней дальше — не мои проблемы. Пена, говоришь?
— Белая жижа, убивающая, походу, всё живое, — сказал я, выдохнув дым.
— Так вот нахрена ей эта огромная труба с воронкой.
— Ага.
— Да уж, — ответил он, — знать бы ещё, что это за жижа.
— Моё мнение, — влез в разговор ещё один работяга, — американцы бомбят тайгу. Сам не видел, что там в лесу происходит, но пару раз робот приезжал заляпанный этой «пеной». Меня к нему тогда даже не подпустили. Прибежали химики и забрали её на анализ. Все в перчатках, комбинезонах и противогазах…
— И нахуй американцам лес уничтожать? Уж тогда бы на Москву целились, — защитился мой собеседник.
— Слишком рискованно, — ответил мужик.
— Ты бы поменьше телевизор смотрел.
— А что это тогда по-твоему?
— Может, эктоплазма пришельцев.

Сначала мне показалось, что он шутит, но, судя по выражению лица, мужик говорил на полном серьёзе.

Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза и не отбить себе лоб ладонью. Эти придурки ничего толкового не скажут. Жертвы РЕН-ТВ и первого канала.

— Ты совсем ебанутый? — сказал мужик, поддерживающий версию с американцами.
— А ты бы вместо того, чтобы новости читать, почаще бы на небо смотрел. Один раз увидишь — поверишь в любую форму внеземной жизни.
— Что же там такого летает? — спросил я, пока эти двое не подрались.
— Да если б я знал, мужик. Но уж точно не самолёты.

В этот момент в курилку вошёл ещё один рабочий. Всем троим было за пятьдесят, и я уже боялся, какую версию выдвинет этот.

— Что вы такие серьёзные, — спросил он, поджигая сигарету. — Я не вовремя?
— Знаешь что-нибудь про пену? — спросил я.
— Это про ту, что М.У.П.У. убирает?
— Ага.
— Сам не сталкивался, но слухи разные ходят.
— И какие до тебя доходили?

Мужик посмотрел на нас по очереди, словно мы полицейские под прикрытием, вытаскивающие из него информацию.

— Ну, например, те, — после паузы ответил он, — что это серия террористических актов, а не катастрофы. Террористы используют новейший вид химического оружия. «Атом» это скрывает и подчищает пену, чтобы война не началась.

Приверженец пришельцев и жертва телевизора переглянулись.

— Ну да, ну да, — ответил один из них и, выкинув бычок, вышел из курилки.

Дискуссия была закончена. Я наслушался этих безумных версий и начал сходить с ума. Как люди в двадцать первом веке могут верить в инопланетян, и не в силах найти простейшие взаимосвязи и логику в таких важных вещах?

Но я понял главное — в «Атоме» всё устроено так, что каждый занят своим делом и не задается вопросами «зачем?» и «почему?». Они словно звенья одной цепи, не скрепленные между собой. И никто не знает куда в конечном итоге ведёт цепь. Людей даже расселяют по разным комнатам, чтобы избежать контакта.

Это только подтверждает, что взрывы осуществляет НИЦ. И я решил пока не рыпаться, чтобы не привлекать внимания. Правду мне тут всё равно никто не скажет.

Глава пятая. Находка

Прошёл месяц, и существование в «Атоме» для меня превратилось в день сурка. Это было похоже на тюремное заключение, только вместо маленькой комнаты у меня в распоряжении был целый корпус. Но делать тут было абсолютно нечего. Я ел, спал, несколько раз звонил родителям и Юле, иногда играл с Денисом в настольный теннис и откопал в местной библиотеке несколько скучных книг, чтобы скоротать время.

За этот месяц я успокоился и почти забыл об ужасах, творившихся в тайге. Следуя советам Дениса, не стал копаться в чужом грязном белье и искать скелеты на складах центра. Но я знал, что рано или поздно снова прогремит взрыв. Меня снова вызовут на дело. И мне снова придётся вытаскивать из пены туши животных.

И этот день настал.

Ночью в тайге раздался взрыв. На следующий день я уже выслушивал инструкции от неадекватного Солнцева.

— На этот раз радиус поражения больше полутора километров, — отчеканил он. — За один день вряд ли справишься. Даю тебе целых два. Координаты уже в М.У.П.У. Вопросы есть?
— Опять техногенная катастрофа? — спросил я как можно менее язвительным голосом.
— Да, Минин, — подняв на меня взгляд, ответил майор. — Опять техногенная катастрофа, не поверишь. Нормальные вопросы будут?
— Нет, всё понятно.
— Тогда приступай.

* * *

Ещё одна воронка посреди тайги, покрытая пеной. Несколько таких взрывов — и от леса не останется ничего. Я обманывал сам себя, что это не моё дело, и строить теории о террористах или инопланетянах не собирался. Просто молча подъехал к пене, и манипулятор медленно начал её поглощать.

Первый квадрат был очищен. Превращён в пепелище. Когда я подъехал ко второму, раздался уже знакомый мне сигнал.

«Пип-пи-и-ип».

Сука. Грёбаная китайская херня. Опять не видит пену. Отъехав на пару метров, я вылез из манипулятора и поменял поломанную линзу. Из трёх запасных оставалась одна. Надеюсь, эти два дня пройдут без очередной поломки.

За целый день я превратил сотни килограмм пены в химическую примесь. В лесу уже стемнело. Я решил, что очищу последний квадрат и уеду, чтобы выспаться перед завтрашней вылазкой.

Воронка под умным программным управлением начала всасывать жижу, и в темноте, кроме завядших растений, веток и брёвен я разглядел что-то ещё. Это не было похоже ни на упавший ствол, ни на тушу волка или медведя. Это было похоже на…

Сняв противогаз, я вылез из М.У.П.У. и медленно подошёл к находке. Протёр глаза, чтобы убедиться, что мне не кажется. На земле лежал человек. Его одежда была заляпана остатками пены. Я приложил два пальца в перчатке к его шее — пульса не было. Да и глупо было его проверять — если ядовитая жижа убивает здоровенных медведей, то человеку она не оставила бы шансов.

Спотыкаясь о ветки, я рванул обратно в манипулятор.

— Денис, приём! — закричал я, держа дрожащей рукой рацию.
— Какие новости, приём? Ты там ночевать собрался? Приём.
— Тут… тут труп, Дэн. Под пеной лежит труп. Приём.

Несколько секунд из рации раздавались лишь помехи.

— Ты меня слышишь?! — крикнул я. — Приём!
— Слышу, — наконец тихо ответил он. — Запиши координаты, а я пока сообщу Солнцеву. Приём.
— Где я тебе их, блядь, запишу?! Приём.

Я осмотрелся. Люди, строившие манипулятор, вряд ли могли предусмотреть такую ситуацию, поэтому ни ручки, ни блокнота в кабине не оставили. А мобильник я сдал ещё по приезде.

— Давай я продиктую. Приём.
— Я сейчас чиню одну штукенцию, мне тоже некуда записать. Чёрт! Приём.
— И что делать?! Приём.
— Запоминай. Конец связи.

Я бросил взгляд на навигатор.

— Шестьдесят один – ноль один широты, восемьдесят семь – сорок восемь долготы, — проговорил я вслух. — Шестьдесят один – ноль один, восемьдесят семь – сорок восемь.

С памятью у меня никогда не было проблем, но и ситуаций, когда я нахожу труп, тоже было ровно ноль. Будем надеяться, что мозг в стрессовой ситуации не подведёт меня.

— Шестьдесят один – ноль один, восемьдесят семь – сорок восемь. Шесть-один-ноль-один-восемь-семь-четыре-восемь. Сука!

Так и не убрав последний квадрат, я поехал обратно в лагерь. Оставив манипулятор в гараже, вбежал в комнату и записал на бумажке заветные восемь цифр. Я только перевёл дух, как мне на плечо легла рука механика.

— Сочувствую, — сказал он, опустив взгляд. — Наверное, не каждый раз приходится такое видеть.
— Ты сообщил майору? — едва не задыхаясь, спросил я.
— Да, — как-то грустно и неуверенно ответил он. — Он просил зайти тебя, когда вернёшься.

* * *

До отбоя оставался час, и я ещё успевал дойти до кабинета Солнцева без страха быть обнаруженным после двадцати двух часов вне комнаты.

— Вызывали?
— Да, Александр, присаживайся.

От агрессии майора не осталось и следа. Вместо фамилии он называл теперь моё имя, а смотрел на меня так, будто искренне переживает.

— Я понимаю, что тебе пришлось сегодня пережить, — начал он. — И мы примем все необходимые меры. Тело обязательно найдут и передадут на опознание.

Я неуверенно кивнул.

— Но мы не можем допустить, чтобы об этом узнали вне стен этого центра. Нам не нужны судебные разбирательства. Это создаст лишние проблемы. М.У.П.У. — секретная разработка. Наши друзья из Китая не хотели бы, чтобы кто-то узнал о роботе. И катастрофах.

Я молча кивал. Перед глазами всё ещё стоял вид убитого лесника.

— Поэтому, — Солнцев протянул мне листок, — подпиши это.

Я бегло пробежался по листку. Буквы плыли перед глазами. Я хотел спать. Хотел забыть то, что сегодня увидел.

— Стандартная подписка о неразглашении. Никому, слышишь? Никому не вздумай сообщать о находке. Договорились?
— Договорились, — выдавил из себя я и поставил подпись внизу.

Вернувшись в комнату, я завалился на кровать и постарался уснуть.

— Порядок? — услышал я вопрос Дениса.
— Полный, — проворчал я.

А в голове так и стояла фраза майора: «Мы примем все необходимые меры».

«Примем меры».

«Меры».

Что-то здесь было не так, но я не понимал, что именно. Просто отвернулся к стене и закрыл глаза. Завтра, наверное, будет легче.

Глава шестая. Вечер откровений

На следующий день я поехал очищать полигон от оставшейся пены и не обнаружил трупа. Но был шанс, что я просто перепутал место. Весь день я думал об этом, пытался понять, что же мне так резануло слух в словах Солнцева. Но мысли, словно стая тараканов, устраивали хаос в черепной коробке.

И стоило ли так усердно искать правду? Что если следующим, кого обнаружат под пеной, буду я? Мой труп будет разлагаться, а очередной оператор, менее эмпатичный, просто примет это как должное.

Я ехал в командировку, решив, что меня ничего не держит в Москве, но теперь я изо всех сил хотел вернуться, потому что там было всё. Всё, чего я так не ценил, и все, кого очень любил.

* * *

Денис, увидев моё состояние после двухдневной чистки, пытался меня успокоить.

— Слушай, не загоняйся ты так, — сказал он. — Всё в порядке.
— Это ты называешь порядком?
— Командировка рано или поздно закончится. Вернешься домой и забудешь тайгу, как страшный сон.
— Сколько же дерьма в мире происходит, о котором нам никогда не скажут по новостям, — озвучил я мысли вслух.
— Я думал, в свои годы ты уже давно к этому пришёл, — улыбнулся механик.
— Но одно дело слышать это, а другое — наблюдать собственными глазами.
— Так, всё! — он хлопнул в ладоши и вскочил с кровати. — Хорош! У меня есть предложение. Поехали.
— Поехали? Куда?
— Узнаешь. Но даю слово — тебе понравится.

* * *

На территории стояло несколько машин. Денис разблокировал джип военного образца, сел в салон и включил зажигание.

— А нас точно не будут искать? — спросил я.
— Да кому ты тут нужен. Ты же сегодня уже закончил с пеной. А я как-нибудь разберусь.
— Так и не скажешь куда мы?
— Здесь неподалеку военный городок. Там наливают отличное пиво.

Его план мне начинал нравиться всё больше.

— И нас выпустят?

Денис достал из кармана белую карточку со своей фотографией и показал мне.

— Выпустят.

Пропуск он показал охранникам у ворот, те не стали задавать лишних вопросов.

До военного городка мы ехали около часа. На проходной Денис улыбнулся человеку в военной форме и протянул руку с зажатой в ладони купюрой.

— Вот, друга к вам привёл. Пропустишь?

Тот ответил на рукопожатие, забрав презент, и приложил руку к голове.

— Приятного отдыха.
— Спасибо, — ответил механик.

В кафе, расположившимся на территории, почти не было людей. Мы заняли свободный столик, и Денис пошел к стойке договариваться о чем-то с сотрудником. Сделку они заключили рукопожатием.

— Ну всё, — сказал он, садясь за стол, — вечер перестаёт быть томным.

Через пару минут перед нами уже стояли два бокала светлого пива.

— Ну, за нас, — сказал механик, поднимая свой бокал.
— За нас, — мы чокнулись бокалами, и я сделал два больших глотка.
— Ну, рассказывай, что тебя сюда привело.

После этого вопроса я понял, что у нас намечается вечер откровений. За месяц, проведённый здесь, мы так и не смогли стать хорошими друзьями. Больше были похожи на сожителей, делящих одну коммуналку на двоих. Сейчас был отличный шанс рассказать Денису всё, что скопилось на душе. Выплюнуть на чужого человека проблемы, которые его не касаются.

За первые два бокала я рассказал ему половину своей жизни, закончив на том, как мы с Юлей разосрались перед командировкой, и мне пришлось ей солгать.

— Ты вообще любишь её? — спросил уже подвыпивший механик.
— Я не знаю. Сам уже не понимаю. С каждым месяцем мы всё больше катимся в пропасть. Я не вижу с ней будущего. Просто не вижу. Но проблема в том, что она, кажется, меня любит. Несмотря на то, что выносит мозги.  
— Если любит, то должна понять. Скажи ей правду.
— Это убьёт её. А заодно и наши отношения.
— Правда всё равно рано или поздно вскроется. И тогда будет только хуже.

Я понимающе кивнул. Денис был прав. С Юлей нужно было расставить все точки над «и» и не тешить человека надеждами.

— Ну, а у тебя что, есть кто-нибудь?
— Нет, отношениям я предпочёл творчество, — ответил механик и удалился за новой порцией пива.

Когда перед нами оказалось ещё два бокала, он продолжил:

— Много лет учился в музыкалке. Но меня оттуда выперли.
— Прогуливал занятия?
— Почти, — усмехнулся он, — узнали про ЛСД.

Вот от кого я не ожидал услышать подобное, это от Дениса. Может, и вся его жизнерадостность — предмет измененного сознания, а не осознанный выбор?

— Я еще какое-то время пытался писать музыку, — продолжил он, — даже подумывал о создании группы. Но кислота нарушила все планы. То, что я писал под ней — считал гениальным, но так и не понял, был это талант или мне так казалось в красочных трипах, — он тяжело вздохнул. — И в итоге я просто выгорел. Разъебал гитару, бросил эту музыку к хуям и начал заниматься тем, что получалось чуть лучше и без кислоты — чинить всякие штуки.
— Ты, наверное, даже рад тому, что попал в «Атом»? В привычной жизни тебе такой робот вряд ли бы попался.
— Это круто, само собой, — сказал Денис, отпив из бокала. — Но я тут еще кое-чем занимаюсь.

Я уставился на него, ожидая продолжения.

— В тайге можно найти дохрена необычных грибов. Псилоцибиновые мне еще не попадались. А те, что пробовал — были той еще находкой. Я потом с толчка три дня не слезал, — он засмеялся в голос.

Фраза «были той ещё находкой» болью отдалась в груди. Перед глазами снова промелькнула картина лежащего в тайге трупа. И, так как мы были за пределами НИЦ и уже довольно пьяные, я перебил его и пошел ва-банк.

— Дэн, — сказал я, — что тебе сказал Солнцев по поводу трупа?

Механик оторопел от такой резкой смены темы, но ответил.

— Да ничего особенного. Заставил подписать бумагу о неразглашении.
— И что ты думаешь, труп действительно нашли и отдали на опознание?

Денис выдержал паузу, обернулся, убедившись в том, что нас никто не подслушивает, наклонился чуть ближе и сказал полушёпотом:

— Я думаю, что никто его искать не будет.
— Но я был сегодня на том месте. Трупа нет.
— Это только подтверждает, что НИЦ грамотно подчищает за собой следы. Закопали бедолагу в лесу или сожгли. Или сожгли и закопали останки.
— Просто пиздец. В голове не укладывается.
— Ты отдал Солнцеву координаты? Ты же записывал их вчера.

Я выпучил глаза и схватился за голову. Какой же я тупой. Вот что мне все это время не давало покоя. Майор меня убеждал, что «примет все необходимые меры», а сам даже не спросил, где искать труп. Видимо, ночью они обыскали всю местность, что я зачистил.

— Сам подумай, зачем им выдавать тело родственникам и отвечать на неудобные вопросы, когда проще сделать вид, что ничего не было? — Денис откинулся на сиденье и развёл руками.
— Но ради чего?!
— Думаю, это всё вестники войны. И в «Атоме» делают всё, чтобы у нас было пиздец какое преимущество.
— Но, как ты и сказал, правда рано или поздно должна вскрыться. Надеюсь, до того момента нас не убьют…
— Не убьют, если сам станешь роботом. Будешь чётко выполнять поставленные задачи и не задавать лишних вопросов, — Денис допил пиво и поставил бокал на стол. — Но я бы на твоем месте решал более насущные вопросы.
— Это ты про Юлю?
— Ага. Сделай так, чтобы хотя бы одна часть твоей жизни не была наполнена враньем.

* * *

На обратном пути мы пару раз чуть не въехали в дерево, но всё обошлось. В тайге бы нас вряд ли остановила ДПС с просьбой дунуть в алкотестер. Единственной проблемой было начальство НИЦ, но, думаю, и они закроют на нашу пьянку глаза, если мы не будем делать глупостей. Как говорил Солнцев — «мы не в армии».

Но без глупостей не обошлось: как только мы вернулись, Денис отправился спать, я — в радиорубку. Звонить Юле.

Разница в часовых поясах составляла три часа, и если у нас уже стояла глубокая ночь, то Юля должна была собираться спать. Завтра ей, вроде бы, на работу.

На том конце провода раздалось сонное «привет».

— А… Привет, Юль.
— Ты чего так поздно? Что-то случилось?
— Нет, всё… всё нормально. Давно не звонил просто.
— Ты пьяный что ли? — Юля задала этот вопрос не с упрёком. Скорее, просто чтобы убедиться в моём состоянии.
— Ну… как тебе сказать.
— Понятно, — вздохнув, сказала она. — Как командировка продвигается?
— Отлично, — быстрее, чем надо, ответил я. — Слушай, я сказать хотел…

Юля замолчала, ожидая продолжения.

— Я… я не вернусь к Новому Году.

В трубке повисла напряжённая тишина, после которой Юля окончательно проснулась и заговорила уже с претензией в голосе.

— И почему же?
— Я застрял здесь на два года.
— Два года?! Два года, блядь?!
— Послушай, я не хотел… — я схватился за голову, не зная, как подобрать нужных слов.
— Ты знал об этом? Знал, когда уезжал?!

Пришла моя очередь делать драматичные паузы.

— Знал, — тихо сказал я. — Не хотел тебя расстраивать.
— А, отлично! — крикнула она. — Сейчас ты меня как раз не расстроил.
— Я не могу… не могу ничего с этим поделать.
— Чем ты там вообще занимаешься? Что такого важного можно делать в тайге два года?
— Я не могу тебе сказать. Это…

Я оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг нет людей.

— …это военная тайна.
— О, тайна значит? Может, и не было никакой командировки? Может, ты со своим Степановичем отдыхать уехал? Снимаешь шлюх на каком-нибудь пляже, а я тут, как дура жду тебя?! — поток слов лился из неё бушующей волной.

Юля была на грани истерики. Я слышал, что она плачет.

— Каких, блядь, шлюх?! Ты настолько во мне сомневаешься?!
— Звонишь мне раз в две недели, бухаешь, как чёрт. Я, конечно же, верю, что ты занимаешься серьёзными вещами.
— Я… я, блядь, убираю какую-то смертельно опасную хрень. И что не вылазка, то либо мёртвые животные, либо…

Я прервался на полуслове, вспомнив о подписке о неразглашении.

— Либо что? — всхлипнув, спросила Юля.
— Ничего. Просто поверь мне. Я вернусь через два года и, может, всё тебе объясню.
— Всего-то! Всего-то нужно дождаться человека, который об тебя ноги вытер!
— Послушай…

Не успел я договорить, как в трубке раздались короткие гудки.

Перезванивать я не стал. Мне хотелось орать, разбить этот телефон к херам, взять и убежать в лес, чтобы больше не сталкиваться с тем, что портит мою психику. Но я молча вышел из радиорубки и отправился спать. Чтобы я ещё раз послушал совет Дениса…