Ответ на пост «Армия добра»
Как было у меня. 2002-2004 год.
Приехал на "угрешку" с вещмешком, набитым жратвой и всем чем можно. Просидели весь день, скормил полмешка соседям, покупатель не приехал, отправили по домам. Через неделю пришел с пакетом "из пятёрочки" с минимальным набором. Покупатель приехал.
Сели в поезд на Ярославском вокзале, дождь, +2. Пока грузились в вагон, один тип спрыгнул на рельсы соседнего пути и утёк (через два месяца сдался сам, приехал в часть). Через 16 часов выгрузились "на северах", снега по колено, -20. Доехали до части, выгрузились прямо в клубе. Вышел здоровенный угрюмый гоблин в шинели. Сопровождающий офицер: "Это ваш замкомвзвода." Вжались в кресла. "Гоблин", правда, в итоге оказался нормальным человеком. Ему было до дембеля совсем немного и ему просто было пофиг.
Гражданское шмотье у всех забрали, через полгода оказалось, что половины нет и никогда не было. Кто чего хорошего с собой вёз и не сдал под расписку командиру батареи — пропало ночью из тумбочек (гоблины с прошлого призыва постарались). Сапог большого размера на всех не хватило, из шести взводов три временно получили валенки условно подходящего размера (по документам 45, в реальности 42). По ночам скручивало пальцы на ногах, разгибал о дужки кровати, больно, ппц.
Через несколько дней ночью повалил снег, где-то что-то засыпало по пояс в военном городке. Потопали ранним утром, темнота хоть глаз выколи. Несколько часов разгребали снег, на следующий день проснулся в санчасти с температурой.
Командиру батареи захотелось оружейку, как в соседней батарее, вместо склада. Подняли ночью полтора взвода, шкрябали стены, выносили мусор. Остальные спят как убитые, никто ничего не слышит. Все работы за счет сна, естественно.
Выдали папиросы курящим, кто не курит тому не выдали сахар. Все решили стать курящими, папиросы можно кому-то отдать или сменять, а сахар — хрен выдадут или отберут потом. Через пару дней свежий снег в курилке утоптан и заплеван до коричневого состояния.
Пока добрались до присяги, у одного родила жена, солдат под комиссование. У второго выяснилось, что всю жизнь проблемы с сердцем — после 10 отжиманий давление как в Марианской впадине. Но в военкомате сказали что здоров. Под комиссование. Так через полгода батарея уменьшилась человек на 25. Во взводе был всего один абсолютно здоровый человек, непонятно, как к нам попал. Один парнишка с нашей батареи ходил со следами «вскрытия вен». Вскоре попал в госпиталь и оттуда комиссовался.
Постоянный недосып. Однажды пяти утра работал, в шесть подняли чистить снег на КПП со взводом. Мне говорят, открой ворота. Я подхожу, висит цепь и замок. Тупо смотрю на эту конструкцию, вижу только то что передо мной, наверное, градусов 30 обзор, остальное как в тумане. Подошел дежурный по КПП, размотал цепь, поржал надо мной. А мне пофиг, я — зомби, не соображаю ничего.
Какие-то дебилы почистили снег на дорожке поперёк метра на два, края скользкие. Шли плотным строем на развод, не видно что там под ногам, поскользнулся, приложился копчиком. Хорошо, без последствий.
Научились спать с открытыми глазами на ходу в строю и стоя на плацу на разводе. Стеклянный взгляд в пустоту, кто-то палится из-за храпа.
Вообще снег шел чуть ли не каждый день. Каждое утро перед завтраком и зарядкой — зарядка с лопатами, квадратные сугробы высотой по два с половиной метра (буквально так у дорожек.
Ударили холода. Температура на улице на неделю упала до -45. До этого было -35. Передвигались бегом, хорошо, не было снега. В казарме +8. Через нескольких дней холодов догадались выдать вторые одеяла и разрешить спать под шинелями.
Каждый ответственный за часть докапывается до расположения тапочек и ковриков. Две недели войны между заместителями командира части за то как правильно ставить тапочки — на коврик или рядом и если рядом, то на каком расстоянии от кровати и коврика.
В качестве развлечений — сушение крокодилов (редко), строевые приемы лежа в койке — почти каждый вечер, это реально смешно было, делали с радостью. Опционально «бешеный лось» с разбега об стену.
Горячей воды нет, только ледяная. Баня в городе за несколько километров раз в неделю. Иногда, в основном зимой, топили в части, тогда можно было и в душе постоять, если не приходил какой-нибудь дебил со словами «Духам не положено!» В туалете постоянно забиваются трубы, вонища в казарме от портянок, в сортире — из дырок, окна открыты, иначе глаза режет, мороз на улице никто не отменял.
«Зарплата» 100 рублей. В чипке за эти копейки что-то купить нереально. У тех кто не успел потратить — ночью изымается у кого найдут. У кого не найдут, если вспомнят у кого, утром «убедят» отдать добровольно. В чипок сходить можно только если кто-то из офицеров «вспомнит», что деньги выдали, и то не всем. Но у всех при этом должны быть мыльно-рыльные. Если нет — орут на комодов, замков и взводных. А они на тебя.
В столовой на завтрак-ужин манка с рыбьим хвостом или вареная кислая капуста, типа «бигос». Сначала капуста была с рубленой сосиской, потом сосиска пропала, осталась одна капуста. На ужин капуста обязательно. В обед суп из сечки, какая-то склизкая хрень на второе, «чай» и хлеб с маслом. Крайне редко вареные яйца, по праздникам — конфетка или булочка. Был на складе в наряде по столовой — весь склад забит бочками с капустой.
Чистили картошку в ледяной воде. Стояли две машины для чистки овощей, но включать их было нельзя почему-то. Ножей не было, давали суть обточенные полоски металла в рамках борьбы с попытками суицида. Оружие не давали никому, штык-нож один у дежурного по батарее. Ну и оружейки поначалу не было вообще.
Офицеры в свою столовую не ходили, получали деньгами. Зато ходили в солдатскую и объедали там солдат. Дежурный по батарее должен был где-то найти продуктов ещё на стол для них. Плюс, система была построена так, что выпущенных из санчасти не ставили сразу на довольствие. Еда "уходила" в санчасть (нет), опять ищи, дежурный по батарее. Начальница столовой предпочитала утащить тарелку с котлетами к себе - лично видел такую у неё в кабинете во время наряда.
Ездили стрелять, восемь патронов на рыло. Один стрелок получил по морде сапогом: развернулся в тыл стволом автомата с воплем «У меня заклинило!». Зимой стреляли лишь бы куда, руки коченели моментально. Летом ездили по форме пять, в шинелях, холодно. Я с трудом попадал в ближайшую мишень на 100 метров, дальше ни фига не видел. Уже после армии узнал, что у меня астигматизм.
Любимое наказание, как и любимое упражнение во время физо - «упор лежа принять». Ещё были приседания и пресс. Бить никого не надо, полчаса такого физо из трех упражнений без перерыва и солдат уже всё понял. По пластунски в шинелях по взлётке от сортира до «ленинской комнаты» (в которую никого не пускают никогда) несколько раз тоже хорошо работает. В дополнение «Встать! Вспышка справа!» через каждые десять метров.
Пару раз в неделю водили в соседний корпус на занятия. Чаще всего тупо сидели за партами, иногда с нами пытались проводить занятия в стиле «Как правильно позвонить по телефону и доложить, что лампочка на шкафу номер восемь погасла». Никому нахрен ничего не надо, после строевой каждый день и изучения устава голова не варит, а горение лампочек всем «до лампочки» и слишком сложная материя.
Зам командира части во время дежурств любил, видимо, прибухнуть. По ночам патрули по части его иногда видели на трибуне, где он отдавал команды невидимым взводами, батареям и дивизионам. Но мы его почти не видели, он любил строевую и посещал все почти воскресные проходы торжественным маршем. Когда тянули носок, был очень доволен. А так, нормальный мужик.
Как-то так.