Небо падало⁠⁠

Каждый раз, когда я открывал глаза, небо падало. Не имело значения, просыпался я в липких объятьях случайно незнакомки или холодном поту очередного кошмара, первым, что я видел всегда было падающее небо. И голос, злостно терзающий мои нервы голос, заставляющий хвататься за все, что попадалось под руку.

И по сравнению с голосом, небо меня волновало в сотни раз меньше. Или даже не волновало.

В очередной раз, стоило открыть глаза, я уже и не помню, как оказался здесь, открыть глаза в очередной лачуге, куда меня занесла судьба в попытке сбежать, голос открыл свой рот вместе со мной.

– Тебе пора,– его интонация в моей голове звучала скучающе, но я знал, что это не предвещает ничего хорошего. – Небо скоро упадет.

– Отстань. – Я убедился, что рядом никого нет и хромающей походкой дошел до кухни.

– Тебе пора. – голос стал настойчивей, а скучающие нотки пропали.

– Отстань. – я дошел до разбитой и грязной ванны. Раковина, испещеренная трещинами и сколами, все еще была способна удерживать воду, а кран, после хриплых потуг выдал даже не рыжий ржавый концентрат, а вполне прозрачную воду.

Глоток воды, может не самой чистой, но самой желанной, был сродни глотку амброзии для того, кто умирал от сухой жажды. Дышать сразу стало легче. Но и голос в голове стал громче.

– Тебе пора! – вспышка боли во всем теле заставила согнуться пережидая спазм боли, начинающийся где-то в грудине. Только вот я не рассчитал, что передо мной была раковина, от того звезды в глазах и звон в ушах, появившиеся после удара лбом о керамическую поверхность еще пару мгновений сопровождали меня. Но губ я так и не разомкнул, а от того стон боли утонул внутри меня так и не родившись.

Я так и не понял, вынесли ли дверь с ноги, либо в этой лачуге она была столь же хлипкой, как и виденная мной мебель. Знаю только, что хват сильный, сжимающих до костей плоть рук на моих плечах был третьей вещью, что сопровождала меня после падающего неба и голоса в голове. И то, что происходило, когда я не слушался голоса, а оставался, случалось также не раз и не два.

Кроваво-красные глаза, бледное, даже скорее посиневшее лицо, гнев на дне зрачков, и явно чувствительный нос преследователя, что всегда брезгливо принюхивался перед следующим действием, были практически привычны.

– Привет… – я постарался выдавить из себя усмешку и помахать слабой рукой. Мне надоело бегать. Последние тридцать раз я даже не удосуживался подняться с кровати, а от того преследователь убивал меня даже не смотря в глаза. Но предшествующим им шестьдесят встреч я пытался убегать. Обычно дальше какой-то лишь видимой голосу границы мне уходить не удавалось. – Может, перед тем как убьёшь меня, расскажешь кто ты и почему это делаешь? Больше сотни раз умирать не круто. – я попытался пожать плечами, игнорируя голос в голове – он еще ни разу не помог.

– Сотни? – кажется преследователь, судя по сузившемуся зрачку, лишь сильнее разозлился. – Сотни? Я преследую тебя тысячи лет, а ты говоришь про жалкие сотни раз…

Мне чудом удалось уклониться, ноги просто окончательно подкосились, и от того я просто упал куклой на пол, когда кулак убийцы пробил дыру в стене, аккурат на том месте, где была моя голова.

– Прости, но я помню только последние двадцать минут. А перед ними еще двадцать минут другой жизни, а до неё предыдущей, и так по двадцать минут около сотни раз. – я закашлял из-за попавшей в рот бетонной крошки. – Сорямба. – меня разобрало кашляющим смехом, но сил подняться не было. Видимо в этот раз мое тело было совсем слабым.

– Да ты издеваешься! – преследователь достал руку из пробитой стены, делая шаг назад. Кажется рукой он потянулся к кобуре – костюм его мог посоревноваться с костюмами военных в окопах. – Вечные дни в поисках, а ты даже не знаешь за что?! – кажется у убийцы начинался не то нервный срыв, не то истерика на фоне гнева.

– Ага. И если ты дашь мне хотя бы немного прийти в себя, может мы наконец сможем обсудить то, что происходит?

Но кажется и в этот раз, впервые далеко зашедшему меж нами диалогу не суждено было закончиться. Небо упало. А точнее потолок – все же в этот раз конструкция, в которой я очнулся совсем дышала на ладан. Но может в следующий раз мне удастся чуть больше?

Это была последняя мысль в моем погружающемся во тьму мозге, перед тем, как я снова открыл глаза.

Небо снова падало, а голос в голове говорил, что мне пора.