На чердаках и в подвалах...⁠⁠

ДИСКЛЕЙМЕР: Рассказ этот был уже на Пикабу, выкладывался не мной и в несколько неполном виде. Поэтому прошу вас не ругаться в комментариях.

Макс жил в самом обычном панельном девятиэтажном доме, построенном в семидесятые годы прошлого – двадцатого - века. Было Максиму 32 года и обитал он себе с мамой и младшей сестрой в уютной трёхкомнатной квартире. Работал Макс непыльно и неамбициозно делопроизводителем на кафедре родного ВУЗа и неспешно писал диссертацию, а свободное время посвящал общественной деятельности. Была у Максима, что называется, активная гражданская позиция. Пройти спокойно мимо кучи мусора, сломанной урны, неправильно припаркованной машины он не мог и немедленно информировал обо всех нарушениях и недочётах соответствующие службы. К сожалению, а, может, и к счастью, вся эта общественная кипучесть не простиралась дальше Максимова района и ограничивалась придомовой территорией, детской площадкой и, частично, улицей перед домом. Но порядок там, благодаря Максовой бдительности и стараниям Мунира Бакирыча, пожилого потомственного дворника из династии московских татар, был образцовый.

Поздним осенним вечером, задержавшись на кафедре допоздна, Максим возвращался домой и обратил внимание на свет, пробивавшийся через зарешечённые квадратные окошечки в стенах фундамента. «Непорядок! – проснулась гражданская ответственность. – Что за свет такой? Ремонт? Да ничего там не ремонтируют. И Мунир Бакирыч из своей каморки к жене в квартиру переехал уже месяц как…». И с этими мыслями Максим направился к маленькому квадратику окошка, забранному металлическими прутьями и мелкой сеткой. Чтобы заглянуть в окошко, Максу пришлось встать на одно колено. Его взору открылась совершенно обыденная картина: бетонный пол, коричневые стены с бегущими по ним крашеными в зелёный цвет трубами, старый топчан Мунира Бакирыча в углу. Всё это было озарено ярким желтоватым светом качающейся под низким потолком голой лампочки в сто ватт.  Вроде всё в порядке, чисто и сухо, только топчан этот Мунир никак не уберёт. И тут какое-то движение в дальнем тёмном углу привлекло внимание Максима. Он повернул голову, почти прижался лицом к прутьям решётки… И волосы зашевелились на его голове – в тёмный проход, ведущий в следующую секцию подвала, втягивался здоровенный, толщиной с человеческое бедро, землистого цвета и с костяным гребнем поверху, хвост. Максим ойкнул, отшатнулся, плюхнулся на задницу, но сразу же вскочил, отряхиваясь. Руки его дрожали, спина под курткой покрылась противным холодным потом и поэтому стремительное движение откуда-то сбоку он едва заметил периферийным зрением. В следующее мгновение страшной силы удар снес Макса на землю, вышибив из лёгких воздух, и сознание его померкло.

Впрочем, довольно скоро Максим пришёл в себя и понял, что его грубо и бесцеремонно волокут за шиворот вдоль дома. Макс немедленно предпринял слабые попытки освободиться, но руки и ноги пока ещё плохо слушались его, а хватка неизвестного моментально усилилась настолько, что шарф и воротник куртки больно сдавили горло, исключая всякую возможность позвать на помощь. От незнакомца несло каким-то зверинцем и как будто сырым мясом. Максим скосил глаза вниз и вбок, и увидел странную толстенную верёвку, волочившуюся за его похитителем по земле. Верёвка была грязного телесного цвета, вся покрыта коричневыми щетинками и странно извивалась. «Хвост!!!» – пронзила мозг Максима страшная мысль. Он слабо засучил ногами и засипел:

- Не надо меня туда! Отпусти! Не хочу! Не надо в подвал!!! – засипел Макс и слабо засучил ногами.

- Зашшем ффподвалл? – раздался странный шипящий голос. – На тшшшердакк! Тхы моя добытшша! А подвальный перебъётсса…

И когтистая лапа, покрытая рыжеватой щетиной, обхватила шею Максима спереди и начала сдавливать. Перед глазами Макса заплясали искорки и закрутились разноцветные пятна, он задыхался. Но тут хватка чудовищной лапы усилилась ещё больше, в шее Максима что-то хрустнуло, и перед глазами его всё погасло…

***

Обычная квартира в самом обычном доме. За окном зыбкий осенний рассвет. На кухне на стуле сидит немолодая худощавая женщина, неплохо, впрочем, сохранившаяся для своих лет. Глаза у неё красные и опухшие – она плакала всю ночь. На столе перед ней лежит мобильный телефон, список контактов открыт на абоненте «Сын». Судя по огромному числу исходящих вызовов этому абоненту и почти разрядившейся батарее, несчастная женщина, Елена Владимировна, всю ночь звонила сыну. Максим вчера вечером не пришёл домой с работы. Он днём предупредил, что задержится в институте допоздна, и пропал. Телефон вне зоны доступа…

Но вот в замочной скважине неловко заворочался ключ. Елена Владимировна вскочила со стула, её сердце радостно забилось – Максимка вернулся! Дверь распахнулась, в квартиру, путаясь в полах длинного нелепого пальто - какое пальто? Не носил он никогда такого! -, спиной вперёд вошёл её сын. Его кепка с раскладывающимися «ушами» была низко надвинута на лицо.

- Максим! Где ты был? Я так волновалась! – радостно потянулась к сыну Елена Владимировна. – У тебя всё в порядке?

- Мамашша? Вшо отлишшшно… - неразборчиво просипел Максим. – Я немного тово, этово, бухнуллл… К шебе пойду, ты спи иди…

И, отстранив шокированную женщину с пути, он, в том же невообразимо пыльном пальто, ботинках и кепке, сгорбясь и оступаясь, протопал в свою комнату, хлопнув дверью. И, о ужас, в двери щёлкнул замок… Елена Владимировна прошаркала на кухню и плюхнулась на стул, опять залившись слезами. «Максик мой, что же с тобой?» - рыдала Елена Владимировна. – «Мальчик мой хороший, напоили, закрутили… Надо поговорить с ним, ласково только… Сыночка мой…»

***

С той поры минуло полгода. Максим сильно изменился. Стал неразговорчив и скрытен, из его гардероба пропали аккуратные брючки, им на смену пришли широкие портки. Он шепеляво грубит маме, доводя её до слёз, сестра шарахается, встретив его в коридоре. Бреется Макс теперь два раза в сутки, подолгу занимая ванную. Диссертацию и работу в вузе он, к ужасу мамы, забросил и, пошарахавшись без дела неделю, устроился по протекции Мунира Бакирыча разнорабочим в местный ДЕЗ. Скандал разыгрался тогда дикий. Максим рычал, Елена Владимировна падала в обморок и хлестала корвалол вёдрами, а Светочка, сестра, молча заламывала руки и тихо рыдала в уголочке.

Решения своего Макс не изменил и работает сейчас на пару с Муниром Бакировичем дворником. Чистота на их участке царит практически стерильная. Все оградочки аккуратно выкрашены, все щёлочки и закоулочки выметены и статус кво, стараниями Макса и Мунира Бакирыча, поддерживается неукоснительно.

Впрочем, после одного случая, свидетелем которому были многие обитатели двора, мусорить всем расхотелось. Юноша по имени Ванечка, шалопай и оболтус, обитатель загаженной квартирки на первом этаже, выходя из подъезда, закурил и демонстративно бросил Максиму под ноги опустевшую сигаретную пачку. Максим, не мешкая, бросил метлу, сгрёб Ванечку за грудки, и без видимого напряжения оторвал от земли на вытянутых руках. Потом медленно приблизил лицо вплотную к Ванюшиной крысиной мордочке и прошипел: «Подобрал и выбросссиллл». Ванечка обмяк, а по его джинсикам спереди стремительно расползлось тёмное пятно. Максим разжал руки, описавшийся Ваня плюхнулся на четвереньки и, не поднимаясь, подобрал пачку. Затем, на четвереньках же, хромым крабом подобрался к урне и выкинул пачку. И тем же хромым крабом стремительно скрылся в недрах своей загаженной квартирки. Мунир Бакирыч во время экзекуции стоял чуть поодаль, одобрительно кивая головой.

И жизнь пошла своим чередом. Ванечка вскоре переехал, не в силах выносить пережитый публичный позор. Елена Владимировна смирилась с выбором сына, связывая резкие изменения в его поведении и характере с половым созреванием (тот факт, что парню 32 года, её не беспокоит). Светочка повстречала замечательного молодого человека, Диму, и всё стремительно идёт к свадьбе.

Долгими зимними вечерами Максим и Мунир Бакирыч спускаются в подвал, запирая за собой тяжёлую железную дверь, садятся за колченогий столик и до умопомрачения играют в нарды, шашки, шахматы или карты. Их штаны немного, совсем чуть-чуть, расстегнуты и приспущены сзади. Ровно настолько, чтобы можно было с наслаждением выпростать наружу хвосты. У одного хвост толстый, землистого цвета и с костяным гребнем поверху, а у второго потоньше, подлиннее и весь в коричневых волосках.

- Опять продуллл, Подвальный! – рычит Макс, гулко подхохатывая. – Татарин, а в нарды не умеешшшшь…

- Да провались ты, Чердашшшный! – огрызается Мунир Бакирыч, шмякая хвостом по полу. – У тебя кости с грррузиками, невозмошшшно с тобой игрррать!!!