Mortis nostrae ч. 1⁠⁠

Ave Maria gratia plena…

Тягучая, торжественная мелодия струилась в кабину «Орла». Классика мне вполне нравилась, но Джордж включал эту песню уже десятый раз подряд, и она начинала откровенно меня раздражать. Я мог бы захлопнуть крышку люка и отсечь посторонние звуки, но сквозь просвет тянулся гофрированный червь вентиляции, обеспечивавший конвекцию воздуха между «Орлом», «Драконом» и лабораторным модулем. Да и требования безопасности запрещали перекрывать пути эвакуации, а я, как-никак, командир и обязан служить примером остальному экипажу.

Надо бы уже это прекращать! Оттолкнувшись от стенки, я выбрался в переходной отсек, представлявший собой недлинный коридор с Т-образным перекрёстком в центре. Он служил узлом, соединявшим «Орёл», «Дракон» и лабораторный модуль между собой в единый межпланетный комплекс «Оркон». «Дракон» находился на противоположном конце коридора. Сквозь открытый люк просматривалось внутреннее убранство кабины, но бортинженера мне обнаружить отсюда не удалось. А проход в лабораторный модуль оказался запертым. На мгновение я напомнил себе, что так делать, в общем-то, тоже нельзя, но затем решил не дёргать Каори по этому поводу. Ей, наверное, осточертело слушать по кругу одно и тоже не меньше чем мне.

Судя по всему, борт-исследователь заметила меня сквозь иллюминатор, так как на подлёте к «Дракону», меня окликнули со спины.

- Что такое, Каори? – я крутанулся в невесомости.

На меня смотрела невысокая женщина с собранными в хост чёрными волосами.

- Хьюстонский Центр управления вышел на связь, - сказала она по-английски с мягким японским акцентом. – Объект снова активизировался. Параметры те же.

Я нахмурился.

- И что сказала Земля?

- Ничего конкретного, они пока ещё советуются с Москвой, - Каори поскребла ногтем указательного пальца по большому. – Мы выходим на окололунную орбиту через двенадцать часов.

В её словах явственно читался вопрос. Выходить на орбиту сближения с Объектом в подобной ситуации – не самая разумная идея. При планировании миссии, предполагалось, что мы попадём в окно между запусками частиц. Объект делал это с периодичностью раз в восемнадцать-двадцать дней.  Иногда чуть раньше, иногда чуть позже. Но не спустя четыре дня после предыдущего запуска. И что бы не решила Земля касательно продолжения полёта, спустя двенадцать часов для нас это не будет иметь значения, так как сообщить нам о своём решении они не смогут.

- Если мы попадём под следующий запуск…, - осторожно добавила Каори. – Может стоит выйти на более высокую орбиту?

А теперь меж строк проглядывалось вполне конкретное предложение. Мы могли бы постепенно спускаться к объекту, виток за витком. В таком случае оставалось время, чтобы сбежать с Луны, если вдруг что-то пойдёт не так. Топлива у Оркона хватало, запасы кислорода, воды и прочих ресурсов позволяли продержаться несколько дополнительных дней. Но на Земле в этот момент ждали ответов, причём, как можно скорее, и все прекрасно понимали, что миссия невероятно опасна и является скорее актом отчаяния.

- Ты же не считаешь, что он начнёт отстреливаться, - попытался я отшутиться.

Попытка оказалась неудачной. Каори смотрела так, будто бы считала, что начнёт.

- Если одна такая частица столкнётся с кораблём...

Девушка умолкла, ведь дальнейших пояснений и не требовалось. Мы прекрасно понимали, что произойдёт. Каждый раз новая частица от Объекта вызывала широкий атмосферный ливень в атмосфере Земли. Целый каскад вторичных электронов обрушивался лавиной в том месте, где пролетала частица. Если такое произойдёт внутри корабля, то от электроники останутся лишь угли. От нас тоже останутся угли. Только ещё и радиоактивные.

- Понимаю твою озабоченность, - кивнул я, – но мне нужно подумать.

Каори ничего не сказала. Несмотря на страх, ей хватало выдержки держать его под контролем. За время совместной подготовки к полёту, наш борт-исследователь показала себя большим профессионалом.

- Вот что, - продолжил я, – собираемся на совещание. Через пять минут в Орле. Джорджа я приведу.

Каори кивнула, развернулась и полетела к месту сбора. Я же закончил свой изначальный маршрут и оказался во внутреннем отсеке Дракона. Подобно Орлу, он выглядел до крайности странным. Спешная переработка имевшихся на тот момент кораблей, потребовали просто титанической работы инженеров. Пришлось импровизировать буквально на ходу из-за сильно ужавшихся технологических возможностей, а спешка, к тому же, наложила на всё это свой флёр кустарности. Заменённые приборы торчали теперь наружу сквозь вырезанные куски в интерьерной обшивке, так как больше не умещались в запанельном пространстве. Светодиодные транспаранты соседствовали с обычными ламповыми. Сенсорную панель космонавта частично заменили громоздким кнопочным пультом управления. Всё это выглядело странно и по первой сбивало даже с толку, но, в целом, Дракон подвергся переработке куда меньше, чем Орёл. Российский корабль своим внутренним убранством теперь больше походил на своего предка – «Союз».

Бортинженер беззаботно парил посреди Дракона. Под ухом у Джорджа расположилась колонка, соединённая с CD-проигрывателем. Рука, затянутая в рукав оранжевого комбинезона – экипажный цвет нашей миссии – качалась в такт мелодии, словно бы дирижируя невидимым оркестром.

Джордж вполне мог проделывать всё тоже самое в наушниках, но причина, по которой нам с Каори приходилось слушать его песню, относилась к незыблемой особенности любого космического полёта: острому стремлению контролировать окружение. В ситуации, когда твоя жизнь целиком и полностью зависит от корабельных систем, поневоле начинаешь воспринимать звуки работы приборов как некую неотъемлемую часть своей жизни. И если по какой-то причине эти звуки пропадают сразу возникает тревога и желание перепроверить состояние корабля. Поэтому ни мне, ни Джорджу, ни Каори не нравилось надевать наушники.

- Джордж, - настойчиво позвал я. На этот раз по-русски.

- Сейчас, - ответил он также по-русски.

«Nunc et in hora Mortis nostrae». Песня вышла на свою завершающую, торжественную ноту, и Джордж сопроводил её взмахом руки.

- Сейчас и в час нашей смерти, - пробормотал я. – Не очень обнадёживает.

Джордж, услышавший это ухмыльнулся, после чего кувыркнулся в воздухе и оттолкнулся от переборки.

- Что такое?

Он продолжал ухмыляться, и меня это удивляло. Он не меньше меня или Каори понимал опасность нашей миссии, но этот факт скорее забавлял его.

- Совещание в Орле, - пояснил я. – Через двенадцать часов выйдем на орбиту Луны. И у Каори есть важное сообщение.

Джордж кивнул и направился следом за мной. Мы перебрались в Орёл, где Каори уже разместилась под самым потолком. Покачиваясь в невесомости, она держала в руках электронную книгу. Новости читает, подумалось мне. На мой взгляд, занятие это выглядело довольно бессмысленным. Первые страницы новостных ресурсов целиком и полностью оккупировали политики, которые наперебой обвиняли своих оппонентов во всех грехах, одновременно с этим пытаясь убедить общественность, что у них самих всё под контролем. Где-то на задворках подавали робкие голоса учёные, пытаясь донести сухие факты, но голос разума в океане эмоций всегда остаётся неуслышанным. И по середине множились новости с удручающим положением дел на Земле. Гуманитарная катастрофа в родном для Каори Киото, Евросоюз, пытающийся справиться с продовольственным и миграционным кризисом, бушующие беспорядки по всей Африке и Средней Азии, обострившиеся территориальные конфликты и просто попытки сохранить социум, разваливающийся от ужаса на части.

А люди на Земле боялись. Боялись, что в какой-то момент всё оборвётся. Боялись, что следующая частица, выпущенная Объектом, добьёт их. Нам и так пришлось пережить Электронную Геенну. Ужасно осознавать, насколько ты зависим от, казалось бы, таких бытовых вещей, как батарейка или транзистор, но ещё ужаснее понимать, что просто ничего не можешь поделать со своей уязвимостью, потому что если Объект решит прикончить Землю, то на осознание катастрофы у человечества останется всего-навсего секунда. И то, если хотя бы одному детектору удастся поймать частицу массой меньше нанограмма.

Завидев нас, Каори отодвинула книгу в сторону.

- Экстренное собрание ООН, - сказала она. – Из-за Объекта.

Джордж вопросительно приподнял брови.

- Объект снова плюнул в нас, - пояснил я. – Каори, у тебя есть подробности?

- Энергия около сорока джоулей.

Я облегчённо выдохнул про себя.

- Не частица Апокалипсиса. Уже легче. Хотя, в таком случае, не думаю, что ООН смогли бы собрать экстренное совещание.

- Может Объект образумился? – Джордж продолжал ухмыляться. – Увидел, как нам там было плохо, после его выходки с Электронной Геенной и подумал такой «Хэй, да эти ребята вроде нормальные. Пожалуй, не буду больше их тиранить!».

Мы с Каори переглянулись. Ухмылочка, с которой Джордж говорил это, казалась по меньшей мере странной. А если бы Джордж сказал тоже самое на Земле, кто-нибудь точно врезал бы ему, не глядя, что перед ним космонавт и последняя надежда на спасение. Раны за полтора года так и не затянулись. Люди до сих пребывали в состоянии шока от пережитого. Атмосфера полыхала от росчерков сгорающих спутников, самолёты теряли управление, прерывалась сотовая радиосвязь. Страшнее всего приходилось тем, кто пользовался медицинскими приборами. Системы искусственной вентиляции лёгких и кардиостимуляторы выгорали, удлиняя и без того устрашающий список погибших. А Северное сияние наблюдалось на всех широтах вплоть до экватора.

Это действительно стало Электронной Геенной. Людское общество, уже давно не мыслившее себя без электроники, билось в конвульсиях и пыталось протянуть ещё немного. Ему удалось пережить катастрофу, удалось прийти в себя после нанесённого удара, но потом новый ужас обрушился, как гром среди ясного неба.

Владельцы телескопов, смогли воочию наблюдать треугольную тень, появившуюся рядом с Луной. Объект, как его быстро окрестили в прессе. Сразу стало понятно, что причиной Электронной Геенны стал именно он. Учёные установили, что с Объекта прилетела микроскопическая частица, не больше атома. И эта частица обрушила весь хрупкий мирок на Земле, потому что её скорость оказалась предельно близкой к скорости света. Всего-то девяносто девять целых и двадцать три девятки после запятой процентов от скорости света. Её появление в атмосфере Земли вызвало ионизацию молекул и выброс целого потока электронов, ливень из которых и привёл к Электронной Геенне.

- Давайте сосредоточимся на более насущных проблемах, - сказал я, переводя разговор в деловое русло. – Что нам теперь делать?

- Мы можем выйти на апоселении в тысячу километров, и постепенно спускаться оставшиеся четыреста, - предложила Каори. - Я уже посчитала. Нам понадобится ещё семьдесят часов на это. Учитывая курс, которым Объект выпускает частицы, наша орбита с ним не будет пересекаться.

- До этого Объект не выпускал частицы чаще, чем раз в двадцать дней, - возразил Джордж. – Откуда уверенность, что он и на этот раз не передумает?

Каори не нашлась, что ответить, но тут уже я заговорил вместо неё.

- Никто не скажет, Джордж. Только это было ясно ещё когда мы готовились к полёту. Мы летим, не имея ни малейшего представления, о том, что нас ждёт дальше. Технически это реально?

Бортинженер пожал плечами.

- Ресурсов с учётом возврата на Землю нам хватает с запасом в сто часов. Только вот хотел бы ещё напомнить про наших китайских друзей. О них до сих пор ничего не слышно?

Он вопросительно взглянул на Каори, и та кивнула.

- Да. Джоушу Джилу не вышел так и не вышел на связь с китайским ЦУПом.

Об экипаже «Спасительного пути» Джордж вспомнил не просто так. Он отправился четырьмя днями ранее, причём китайская сторона до последнего скрывала свои планы и уведомила остальной мир об отправке троих тайконавтов к Луне, когда ракету уже устанавливали на стартовый стол. Конечно, ООН и все мировые лидеры тут же выступили против такой самодеятельности, но Китай не собирался никого ждать. А теперь их зловещее молчание начинало неслабо так беспокоить не только нас, но и весь остальной мир. Меня же во всей этой истории сейчас волновал тот факт, что Джилу планировал выйти на окололунную орбиту сильно выше орбиты Объекта, а затем аккуратно спуститься ниже.

- Китайцы уже попробовали безопасно сблизиться с ним, - я кивнул в ту сторону, где, как мне казалось, находилась Луна. – Наверное, время для осторожности прошло.

- Но мы сейчас – единственная надежда человечества на спасение! – воскликнула Каори.

Джордж посмотрел на неё с недоумением.

- Надежда? Ты серьёзно? Каори, мы летим к непонятному инопланетному объекту, который может одним атомом выжечь всю Землю! Мы не знаем ни его природы, ни того, зачем он это делает. Мы откатились в своём развитии лет на сто Все накопленные технологии, все доступные нам точные измерительные приборы сгорели, и ещё неизвестно, когда мы восстановимся после такой потери. И ты считаешь, что мы сможем хоть что-то сделать, кроме как рассмотреть его поближе?!

Каори смолчала, а я обдумал сказанное Джорджем. Он, конечно, драматизирует, утверждая, что мы ничего не сможем сделать. Всё-таки кое-чем нас снабдили. Но в другом он говорил чистую правду. В любой момент Объект исторгнет из себя частицу достаточной мощности, чтобы запустить процесс горения азота в атмосфере. И тогда самый страшный сон Оппенгеймера обратится в реальность.

- Думаю нам стоит рискнуть, - наконец, озвучил я свои мысли. – Выйдем напрямую в апоселений Объекта. Чем раньше приступим к наблюдениям – тем лучше.

Поняв, что находится в меньшинстве, Каори развела руками.

- Хорошо, ты командир. Окончательное решение за тобой.

- Джордж, сразу подготовь зонды, - распорядился я, - выпустим их на первой же пролётной траектории. Каори – перепроверь приёмники лабораторного модуля.

- На первом пролёте у нас будет минут пятнадцать прямых наблюдений, - сообщила борт-исследователь. – Что делаем на втором витке?

Я задумался. Сценариев имелось два. Первый – безопасный. Не такой безопасный, как осторожно спуститься с более высокой орбиты, но всё же изначально именно он имел статус консервативного. Разность в орбитальных скоростях позволит нам не задерживаться рядом с Объектом надолго. Это сильно сокращает время прямых наблюдений, но, зато, Луна прикроет нас от Объекта и его смертоносных снарядов.

С другой стороны, можно синхронизировать орбиты и держаться с Объектом в постоянной видимости. В таком случае у нас появится не только намного больше времени для изучения Объекта, но постоянная угроза уничтожения. Правда, это лишь в случае, если предположение об агрессивности Объекта окажется истинным. Мне не улыбалось выяснять правдивость этой гипотезы на своей шкуре, но, в конце концов, именно за этим нас сюда и отправляли, по большому счёту. Выяснить истину. И, по возможности, спасти Землю от гибели.

- Пару лет назад мы считали, что один атом не сможет навредить целой планете, - наконец, промолвил я, - а сейчас нам нужно решить, что делать с непонятным объектом, который способен, по меньшей мере, весьма вольно обращаться с законами физики. Давай лучше подумаем над твоим вопросом после первого витка.

* * *

Оркон вышел на орбиту с угловым аргументом в семнадцать градусов относительно Объекта. Острый угол позволял дольше вести наблюдения. Момент его появления из-за лунного горизонта для всех нас оказался волнительным. Мы заняли места в ложементах Орла на случай маневрирования, и каждый как мог отвлекал себя от лишних мыслей. Я с отсутствующим видом просматривал показания корабельных систем, непонятно для чего раз за разом убеждаясь, что всё работает штатно. Но я упорно продолжал повторять одно и тоже, поддаваясь пустой, отупляющей и оттого спасительной руминации. Каори нашла свою отдушину. Она с удвоенным усердием перечитывала новости. И хотя они устарели, по меньшей мере, на неделю, девушка продолжала что-то выискивать между строк. А Джордж… что ж, Джордж ухмылялся в пустоту.

Волнительное ожидание вылилось во вскрик не то удивления, не то ужаса.

- Вон он! Наблюдаю край Объекта.

Каори указывала в экран, транслировавший изображение с внешней камеры. Её объектив смотрел точно на изгиб лунной поверхности, и в этот самый момент из-за его края медленно появлялась острая вершина. Объект производил впечатление с первого взгляда. Неудивительно, раз одного его внешнего вида хватило, чтобы привести в замешательство всё научное сообщество.

Объект один в один походил на тетраэдр Серпинского. Причём, насколько позволяли рассмотреть телескопы, он являлся материальным воплощением фрактала, обладавшего качествами самоподобия. Структура повторялась даже при очень большом увеличении, и больше всего, в такой ситуации, озадачивало то, чем же является в таком случае сам Объект. Если инопланетным кораблём, то возникал вопрос даже не самих технологий, а, скорее, того, по каким фундаментальным принципам его создавали. А если чем-то естественным, то рассуждения уходили в ещё более глубокие дебри метафизики.

Учитывая положение вещей. идея, что это некое божество появилась почти сразу. Апокалиптические предзнаменования посыпались отовсюду, отшельничество целыми поселениями стало обычным явлением. А уж когда поползли слухи о том, что всё живое на Земле может погибнуть, вера многих в скорый Апокалипсис и Страшный суд лишь укрепилась. В новостях даже начал мелькать термин «частица Апокалипсиса». Будто бы напряжённости и без того не хватало.

Тем не менее, я старался смотреть на Объект с точки зрения холодной логики. Даже сейчас, находясь от него на расстоянии в десяток километров. Что мы имеем? Тетраэдр в виде структуры Серпинского. В основании равносторонний треугольник с длиной ребра около двухсот метров, в высоту - чуть больше ста пятидесяти метров. Объект медленно вращается против часовой стрелки по оси, проходящей точно через высоту и центр основания.

Ничего более конкретного первичный осмотр не принёс. Цвет материала точно определить не получилось, хотя я склонялся к тёмно-серому, с лёгким блеском. Фрактальная структура просматривалась хорошо и даже издалека и выглядела идеальной. Тщательный осмотр не выявил каких-либо признаков конструктивного вмешательства, державшего всю сборку вместе. Точки соединения отдельных частей фрактала не выглядели, так как полагалось бы выглядеть нормальному сочленению: толстое, массивное, с сопряжением в монолитную либо сборную структуру. Вершины сужались до абсолютно экстремальных значений и скорее касались друг друга.

- Меня до сих пор мучает вопрос, как эта штука не разваливается на части, - Джордж дал увеличение на телескопе. – Будь это земная разработка, её бы давно растащило приливными силами.

- Меня больше интересует, каким образом она умудряется держать орбиту без двигателей, - сказал я.

- Вращение? – предположила Каори.

- Вращение должно только усугублять всё, - я покачал головой. – А у него ось не испытывает никакой прецессии, - в Орле повисла тишина, после чего я добавил. – Джордж, Каори – подготовьтесь к запуску зонда.

Мы выбрались из ложементов. Я отправился в Дракон, на поверхности которого крепилась пусковая установка. Джордж с Каори свернули на полпути в лабораторный модуль, намереваясь понаблюдать за Объектом, пока тот находится в зоне видимости, и собрать столько данных, сколько получится за время пролёта.

Меня всё никак не желали оставлять мысли о том, что мы трое тут забыли. Настраивая траекторию зонда через пульт управления с массивными кнопками, я удивлялся тому, с какой смелостью, граничащей с безрассудной самоуверенностью, ведущие космические агентства подошли к делу планирования миссии. Мы должны выявить тайну предмета, который одним своим видом приводит в смятение. Даже до Электронной Геенны мы бы десятилетиями бились над разгадкой природы Объекта. А уж теперь, когда газоанализаторы и спектрометры собирали из того, что смогли отыскать по всей Земле, о хоть сколь-нибудь нормальных исследованиях речи и не шло. Всё равно что разбирать ядерный реактор, имея в руках одни лишь палку да камень.

Закончив с наладкой зонда, я перелетел к аппарату внутренней связи и вызвал лабораторный модуль.

- Джордж, Каори, зонд готов. Как у вас дела?

Молчание в эфире тут же насторожило меня.

- Джордж? Каори? Ребят?

- Эээ, - протянул Джордж.

Теперь я не на шутку забеспокоился.

- Что у вас там?!

- Мы до конца не знаем, - пробормотала Каори. – Тут что-то… странное.

Я окончательно растерялся.

- Странное? Что-то странное происходит с объектом?

- Нет, - ответил Джордж медленно. – Но он точно имеет к этому отношение, - и немного помолчав, он добавил. – Зато теперь понятно, почему наши китайские товарищи не отвечают на вызов.

* * *

Поверить даже собственным глазам оказалось крайне трудно. Глубоко упорно внутри теплилась надежда, что всё это является каким-то артефактом изображения, вызванного сбоем в работе камеры. Но оптическая система неплохо справлялась со своей задачей, лишь слегка смазывая картинку, и даже позволяла увеличить её, чтобы рассмотреть Джоушу Джилу в мельчайших подробностях. Точнее обломки, которые от него остались.

- Мы в десяти километрах, - сказала Каори. – Китайский корабль примерно в…, - она прикинула в голове, - в двухстах метрах от Объекта.

- Его как будто разрезало пополам, - Джордж непроизвольно растянулся в ухмылке.

Слушая их голоса краем уха, я механически кивнул. Действительно, как будто разрезали. Причём разрез довольно аккуратный. Можно сказать, идеальный. Ровный, без заусенцев.

Джоушу Джилу являлся глубокой модификацией предыдущих китайских космических кораблей. Он также состоял из трёх частей: эллиптического бытового отсека около четырёх метров в диаметре и пяти – в длину, колоколообразной спускаемой капсулы и приборно-агрегатного отсека, к которому крепились крылья солнечных панелей. Теперь, от всего этого осталась половина бытового и кусочек приборно-агрегатного отсеков с левой солнечной панелью. Всё остальное исчезло бесследно, не оставив после себя даже обломков.

- Что могло так аккуратно испарить материал? - я осмотрел оставшееся на виду внутреннее убранство части бытового отсека. Прекрасно просматривалось одно из двух спальных мест для космонавта. – И внутри ничего не пострадало.

- А ещё странно, что нет следов газа, - Каори постучала по экрану, показывая на корабль. Покрутив ручками, она сфокусировалась на срезанной кромке. -  Видите, даже льда не осталось.

- Может выгорел? – предположил Джордж, но тут же поправил себя. – Да, подпалин же нет.

- Ага, - кивнул я. – Тут что-то другое.

Мы немного помолчали.

- Эта штука умеет отстреливаться не только атомарными частицами, - нарушил тишину Джордж. – Может у них есть что-то вроде лазерного оружия? Или аннигиляция?

- Мы можем подняться выше.

Я взглянул на Каори. В голове роились те же мысли. Но драгоценное время… К тому же, для этой штуки, наверное, несколько сотен километров не станут сильной помехой.

- Давайте запустим зонд и проверим, что произойдёт дальше. А сами пока будем держать дистанцию.

Спустя двадцать минут, мы с беспокойством наблюдали за тем, как зонд мчится в сторону Объекта. К этому моменту Оркон уже заходил за Луну, и остаток пути аппарата скрылся от нас за горизонтом спутника. Перед этим Объект и зонд разделяло меньше километра космического пространства.

- Остаётся ждать, - вздохнула Каори. – По идее, мы должны увидеть зонд, когда будем в близи Южного полюса.

А если он не появится – это станет дурным знаком, заключил я про себя. Почему-то мысль о том, что Объект может иметь куда более разрушительные возможности, чем наночастицы, меня до этого момента не посещала. Хотя такой вывод напрашивался сам собой. Только что это такое? Лазер? Какая-то высокотемпературная плазма? Или ещё что-то, что не поддаётся нашему пониманию? В любом случае, срезать с такой хирургической аккуратностью добрую половину корабля, да ещё не оставив после себя видимых следов воздействия, требует чего-то неординарного. Хотя может это у страха глаза велики, и шокирующая картина уничтоженного корабля просто помутила наш рассудок.

В любом случае, сейчас вопросом номер один оставался зонд.

- Сколько до Южного полюса? – спросил я.

- Полчаса, - быстро ответила Каори.

Я подумал немного.

- У нас есть проблема.

- Имеешь ввиду, огромную штуковину, способную испарять материю без следа? - Джордж ухмылялся.

- Именно, - кивнул я. – Нам нужно принимать решение. В районе Южного полюса наш периселений. Мы можем сбежать обратно к Земле.

Повисло недолгое молчание.

- Предлагаешь…, - осторожно начала Каори, -  предлагаешь бросить миссию?

С огромным трудом я заставил себя кивнуть. Казалось, что шея затвердела, словно бетон.

- Да. То, что случилось с Джилу… Мы ничего не можем сделать против такой мощи.

Джордж хмыкнул.

- Ну, при первом пролёте он не стал в нас стрелять.

- Мы могли быть вне зоны досягаемости для его орудий, - предположил я, - или у него есть время на перезарядку.

Мы снова помолчали.

- Всё же ты предлагаешь сбежать, - подытожила Каори.

- Не совсем, - я потёр ладони друг о друга, тем самым давая себе время сформулировать мысль. – Я предлагаю принять решение над Южным полюсом. Если зонд всё же прилетит – мы остаёмся на ещё один виток. Если же нет - мы улетаем.

Товарищи обдумали моё предложение. Каори согласилась первой.

- Звучит разумно.

- С моей точки зрения тоже, - Джордж кивнул.

- В таком случае ждём.

Я отметил время на наручных часах. Тридцать минут. У нас есть полчаса до первого разгонного импульса. Если за это время от зонда не придёт вестей – значит у человечества нет шансов понять, что такое Объект. Для подготовки к разгону мы перебрались в Дракон. Наш корабль ориентировался таким образом, чтобы Орёл находился впереди и работал своими двигателями для разгона, в то время как Дракон служил для торможения и возвращения на Землю. Получалось так, что Дракон всё время летел днищем вперёд.

Оставшееся время я потратил на изучение траектории ухода с Луны. Учитывая не самый удачный момент, полёт обратно продлится пять дней. К счастью запас ресурсов позволял вернуться назад, хотя к концу полёта топлива останется едва-едва для спуска. Джордж довольно быстро покинул кабину, решив напоследок перепроверить состояние корабля, так что в кабине вместе со мной сидела лишь Каори. Она то и дело крутила верньеры, подстраивая принимающую волну. Голову её плотно обхватывали массивные наушники.

В таком напряжённом молчании секундная стрелка успела сделать двадцать семь полных оборотов, когда я обратил выжидательный взгляд на Каори. Она не отнимала лица от приборной панели, качая ручки настройки принимающей волны то в одну то в другую сторону, и прижимая наушники плотнее к ушам. Я ещё подождал и снова обратил взгляд на Каори. В этот момент внутрь влетел Джордж. Притормозив возле ложементов, он навис между нами и спросил:

- Ну как? Тишина?

Каори покачала головой.

- Да. Зонд должен был появиться в зоне видимости минуты две назад.

Я прикрыл глаза. Видимо, иного пути не оставалось.

- Хорошо, тогда готовимся к уходу с орбиты. Джордж, начинай предстартовую…

- Стойте! – воскликнула Каори. – Нет… я принимаю… я точно его слышу. Это наш зонд!

Сорвав с головы наушники, она сунула их нам с Джорджем. Длины провода вполне хватило, что бы мы смогли прижаться к динамикам. Джордж - к правому, а я – к левому. Сквозь трескучий шум статики пробился робкий, но вполне различимый «бип-бип-бип». Простой коммуникационный сигнал, сообщающий, что зонд ещё жив. Но от него я ощутил тепло, разливающееся по телу. У нас есть, как минимум, второй шанс сблизиться с Объектом.

- Идём на второй виток, - сказал я. – Каори, подготовь первый отчёт для Земли. Джордж, собери данные с зонда. Посмотрим, что он успел там выяснить.