Кровавые пятаки⁠⁠

Порубил хуй на пятаки да так и остался ни с чем. А что раньше то было- хуй да нихуя. Теперь вот с пятаками в магазин поспешаю, а то скоро закроют и не видать мне счастья как собственного хуя. Пятаки еще теплые в руке зажал, кровью пристали, кап-кап-кап.

Забегаю в магазин, народа как у мавзолея. Скалятся все, ироды. А у меня пятаки уже остыли от такого. И время, будь оно не ладно, как с ума сошло, крутится, крутится, я не понимаю.
Отстоял своё, до закрытия пару минут осталось. Золотозубая мегера небрежно щелкает костяшками счёт. Я ей пятаки в блюдечко с золотой каемочкой вывалился, все своё отдаю, ничего себе не оставляю. Только дай поскорей огненной воды, Христом Богом молю. А она, нехристь, у неё золота во рту больше чем на куполах любого храма, спрашивает что это за пятаки кровавые я ей притащил.
Хуй, хуй отвечаю на пятаки порубил, мать моя, царица Небесная, и к тебе, потому что нечего больше предложить, а просить не умею. Не приучен просить.
А ей хуй мой не нужен. У неё мина кислая как лимон. У неё блюдечко с каемочкой Ленинградского фарфора в крови. И часики ёбнули семь часов. А она, сука, тварь подлая, до семи кровь нашу пьет. А теперь ей похуй всё. А мне вот не похуй. Хуй мой на блюдце лежит перед носом её с угрями, и не нужен совсем. Не та валюта, Малюта.

Метлу она из под прилавка достала и вымела всех к чертовой матери. Замок амбарный на дверь повесила и надпись на картонке повернула ко всеобщему обозрению :"Идите нахуй. Закрыто до восьми утра".