Клетка для танцев. 3. Эльфийка Элли⁠⁠

– Хорошо было? – Листовский явно доволен собой. Да и справедливости ради, ему есть чем гордиться. Сегодня мы поставили почти рекорд. Я смутно улыбаюсь.

– Ты знаешь, что да.

Мир еще дрожит в призрачном мареве. Мир не пришел в себя. Он еще где-то там, а я здесь… Здесь, в стенах этой пустой чистой квартиры, куда меня снова притянуло как магнитом… И неужели я когда-то думала от всего этого отказаться? Должно быть, я сошла с ума…

– Я никогда не брошу тебя, Денис, – говорю я.

Он усмехается.

Ну и пусть.

Я не в обиде. Смейся, смейся. Сколько угодно. Оно того стоило… Ты можешь позволить себе быть немного жестоким. Ты это заслужил.

Потом привозят пиццу, и вечер продолжается… Прохладный терпкий вечер, словно созданный для того, чтобы два одиноких человека доставили друг другу удовольствие.

– Останешься у меня? – спрашивает Листовский через час.

Я качаю головой:

– Нет.

И вижу, как он едва заметно выдыхает. Мы уже сделали друг для друга все, что могли, и совместное времяпрепровождение больше не имеет смысла.

– Подвезти тебя? – любезно предлагает он.

– Не заморачивайся. Я сама.

– Неужели ты поедешь на общественном транспорте?..

– Вызову такси. Отдыхай, – я легко целую его в нос. – Я позвоню… потом… как-нибудь.

– Ага, – Листовский щурится на свет. – Что-то я и впрямь устал…

– И немудрено. Все, дорогой, до встречи.

И я выскальзываю из холодной пустой квартиры, как тень, а может, как вор. Я взяла все, что было можно взять, больше у Листовского ничего для меня нет… Всегда нужно трезво оценивать свои и чужие возможности. Они конечны.

И вызываю такси. Стою у подъезда, наслаждаюсь июньским вечером. Так светло, так свежо, так прохладно. Что может быть лучше звенящей прохлады после жарких ласк?..

Машина подъезжает почти сразу.

Но я не собираюсь домой. Зачем?.. Нет, нет.

Вместо этого я называю адрес клуба, где сегодня танцует Элли.

Она же меня приглашала.

Она меня ждет.

Или быть может… быть может, мне просто хочется в это верить.

Мы подъезжаем. Я расплачиваюсь и захожу в зал.

Из света прямо во тьму. В расцвеченную ультрафиолетом ночь.

Народа еще немного, но представление уже началось.

Она здесь, и она танцует, в высокой клетке go-go, клетке из узких витых прутьев – моя птичка, моя золотая птичка, мой эльфенок, моя ядовитая девочка, моя Элли.

Нет, нет, не моя. Вот в чем горечь и обида – не моя.

И ничья.

Элли только играет. Элли только дразнит. Она никого не любит.

Но как же она хороша, милая! Как прелестна!

На ней высокие сапоги-чулки на широком устойчивом каблуке, стянутые шнуровкой по задней части ног, смешная плиссированная черно-розовая юбчонка, из-под которой отлично видны черные стринги – кружевной треугольник спереди, узкая ленточка сзади, – черный спортивный топ и ярко-розовый галстук, похожий на высунутый язык тяжело дышащего от жары пса…

А под всем этим маленькое узкое тело, пружинистое, гибкое, свежее. Как роса, как студеная вода из колодца, как утро в глухой деревне… О, все это ложь, конечно, Элли – порождение города и вне города ей нечего делать, но какая это сладкая ложь. Как же хочется верить в ее невинность. Как же хочется ядом ее – отравиться…

Влить, влить себя этот сладко-горький сок, пить и говорить себе: это наслажденье на пользу, это счастье за просто так… Припасть губами к дивному источнику и забыть обо всем. Вон он, истинный фонтан Забвения – смотрите, смотрите.

Видели ли вы что-то прекраснее? Пробовали ли что-то вкуснее?

И если вы скажете да, простите, я не поверю…

Ее просто невозможно было не хотеть.

Смотреть на ее танец, на игру изящного, легкого тела и не млеть от этой обманчивой прелести, от разлитой в будто бы небрежных движениях неги… Да, она училась, я знаю, и занималась художественной гимнастикой несколько лет, но то, что она делает – не чистая техника, главное умение Элли – природное, главное оружие – инстинкт. Затмевающий разум, сносящий крышу, обнуляющий все доводы рассудка.

Только посмотришь – и сразу чокнешься, чокнешься, свихнешься на этих ножках, на упругих ягодицах, на крошечных грудках, скрытых под обтягивающим топом…

Она замечает меня и посылает воздушный поцелуй.

Милая…

– Ирен, ты чё зависла? – орет в мое ухо посторонний женский голос. Высокий, базарный, неуместный, абсолютно ненужный. – Ты что, в первый раз что ли?

Я, как в тумане, поворачиваю голову. Медленно выпадаю из таинственной магии, что творит Элли. Мелкими, неуклюжими рывками выпутываюсь из чудесной ее паутины.

Марго.

Она смотрит на меня, ухмыляясь. Хочется ударить ее по лицу, стереть эту чертову улыбку. Какое право она имеет смеяться? Разве то, что происходит со мной – это смешно?

– Что тебе надо? – грубо говорю я.

– Да ладно, чего ты злишься, – сбавляет она тон. – Пойдем за столик. Угостить тебя?

– Отстань.

Я отворачиваюсь. Может, она уйдет. Но нет. Марго настойчивая.

– Ирен, не заводись. Пошли выпьем.

– Я не хочу…

– Пошли, пошли. Не канителься.

Марго кладет руку мне на плечо. И снова меня охватывает безразличие и фатализм, как недавно с Листовским. Пусть все будет как будет, я все равно ничего не могу сделать… Зачем сопротивляться… Марго ведет меня за дальний столик. Здесь как будто тише, и даже не надо орать, чтобы расслышать собеседника.

К нам почти сразу подбегает девочка-официантка, и Марго диктует заказ. Коктейль мне и апельсиновый сок ей. Она не пьет на работе.

Марго – старший менеджер в клубе.

Я угрюмо молчу. Что ей от меня надо?

Вообще-то я, конечно, догадываюсь что. Не совсем же я дура. Но только мы это уже обсуждали, и какого черта надо поднимать тему еще раз…

Хотя, может, я придумываю. И она хочет просто поздороваться?

Марго немного за тридцать. Она не так хороша, как Элли – никто не хорош так, как Элли, – но все же вполне привлекательна. Следит за собой, регулярно занимается фитнесом и не позволяет лишнего. Разве что алкоголь и изредка план, но никогда в рабочее время. У Марго короткая стрижка, она красится всегда в иссиня-черный, как вороново крыло, цвет, карие глаза с зеленой искрой и смуглая кожа, должно быть, среди ее предков были южане. Еще у нее безупречно белые зубы и, разумеется, всегда идеальный маникюр – при ее деятельности иначе никак… Все время на людях… Сейчас на ее ногтях какой-то фантастический узор: блестящая бордовая основа и серебристые звезды.

Космическая Марго.

У нее было ко мне то же самое, что у меня к Элли. Она дважды предлагала встречаться. Но я отказывала – сначала потому, что у меня была моя эльфийка, а после потому что не могла пережить того, что ее не стало. Мне было достаточно Листовского – он умел меня отвлечь, а о большем я не мечтала.

– Ты давно не заглядывала…

– Занята была.

– А сегодня почему пришла?

– Элли позвала.

Марго кривит губы.

– Ты все еще страдаешь?

– А тебя это как-то напрягает, что ли?..

– Нет, но… Просто не понимаю. Уже много времени прошло… сколько?.. Полгода вроде…

– Ну и что.

– У тебя кто-то есть?

– Ничего серьезного.

Марго молчит. Нам приносят напитки. Я пью коктейль. Обыкновенная «маргарита»… Как странно, что Марго заказала ее…

– Почему ты выбрала именно это?..

– В свою честь. У меня сегодня день рожденья.

– О, прости. Я не знала.

Мне действительно становится немного стыдно. Вообще-то Марго не сделала мне ничего плохого. Даже наоборот. У нас действительно хорошие отношения.

Не настолько хорошие, как с Листовским, но все же.

Мои глаза поневоле снова обращаются к клетке для танцев. Шоу продолжается. Звучит новая композиция, и к Элли присоединяется другая девушка. Ася. Я немного знаю ее, мы пересекались в клубе… Они начинают творить танцевальную магию вдвоем. Элли наклоняется к ней, ласкаясь, ластясь, заискивая и дразня… Маня и играя, обещая целую вселенную, уговаривая войти в свой рай. Ася будто бы сопротивляется, но потом, конечно, поддается… Обвиваясь, приближаясь, отстраняясь, поддевая ногтем белое тело Элли, нежно прикасаясь к ее животу, к груди, к стройным бедрам… символически изображая то, что когда-то было между нами.

Я не могу на это смотреть.

Это невозможно вынести.

Залпом осушаю стакан.

– Марго, ты празднуешь?

– Да практически нет.

– Хочешь, я поеду к тебе сегодня?

Ее глаза расширяются от изумления, она ошарашена, она смотрит на Элли с Асей, она все понимает, ее это устраивает, она не собирается отказываться от того, что я предлагаю, ей это нужно, наверное, она надеялась, что так и будет, она быстро говорит:

– Да.