История одного котёнка⁠⁠

Меня зовут Пушок, мне три недели. Мама назвала меня так, когда я был слепым комочком, прижатым к её теплому боку. Мы жили в бетонном подвале — холодном, но надёжном лишь иногда выходя наружу. Стены здесь пахли сыростью и старыми историями, а в углу, на тряпке, которую мама притащила сама, пахло её молоком и безопасностью.
Она ушла на рассвете, как всегда. «Жди, малыш», — шелестнула хвостом у щели в двери. Я ждал. Считал трещины на серой стене: одна похожа на ветку, другая — на птицу. Ждал, пока бетонный пол не стал ледяным, а тень от трубы не вытянулась до самого угла. Мама не вернулась.
Утром я выполз наружу, оставив позади тяжёлую дверь. Мир за пределами подвала оглушил: ветер, крики, запах асфальта. Но под тем же клёном, где мама обычно грелась на солнце, лежал её ошейник. Простой, чёрный, с колокольчиком. Он пах ею — тёплой шерстью, летними травами, тем самым молоком. Я схватил его зубами и не отпустил.
Город грохотал, но я шёл. Прятался под машинами, где пахло бензином, рылся в мусоре, но еда казалась чуждой. Ошейник мамы был мягче любой подстилки.
А потом пришли они — огромные, с рычанием. Я прижался к стене, зажмурился, но вместо клыков почувствовал… тишину.
— Ой, смотрите! Он что-то держит во рту, — голос звенел, как мамин колокольчик на ошейнике.
Девочка. Её руки, пахнущие мелом и яблоками, подняли меня. Я стиснул зубами ошейник, но она не отняла.
— Я Катя, — сказала она, гладя меня по загривку. — Это твоё сокровище? Не бойся, я помогу.
Она несла меня через улицы. Её дом встретил запахом еды и теплом. Катя напоила меня из бутылочки молоком, уложила в корзинку и положила ошейник рядом. «Пусть будет рядом», — сказала она маме.
Теперь у меня есть имя «Облачко», но Катя понимает, почему я сплю, прижавшись к чёрной полоске ткани. Иногда она кладёт его себе на ладонь и говорит: «Она гордилась бы тобой».
Подвал остался далеко, в бетонных снах. А ошейник всё ещё пахнет мамой — слабее, но достаточно, чтобы помнить: любовь не исчезает. Она просто меняет форму. Как облако, которое становится дождём, а потом снова поднимается к солнцу.