Дети девяностых 17
Я позвал всех порядочных, к столу. Попросил заварить хорошего чая, посидели, пообщались. До вечера. Вечером пришёл вор. Это оказался дедушка марвихер. Работающий по карману вор, старой закалки. В тот момент у воров произошёл раскол, новые понятия с трудом пробивались через старые традиции. Театр боевых действий был на Владимирской крытой. Сейчас в крытых сидят отморозки и маньяки. Тогда в спецтюрьмы везли с лагерей отрицаловку на перевоспитание. А воров на ломку. В итоге сосредоточие преступников со всей страны в одном месте и выяснение что правильно ,а что нет. Иногда с кровью.
Саша Южный и воры союзного значения примкнувшие к нему тормознули вора Банди. На Владимире началась резня. По всему союзу ( бывшему) прокатилась волна раскоронаций и убийств. Ворам нужна была активная молодёжь. Поэтому на тюрьме шла тщательная идеологическая подготовка способных на поступки пацанов.
Вор пришёл с бутылкой рома и планом. Бокс уступил мне свой шконарь. под решкой в углу. Мы сели напротив друг друга, по турецки и расписали пару партий в терц. Под алкоголь и план, дедушка размяк и пожаловался как тяжко ему и скучно сидеть в одиночке.
Потом у меня было что-то типа экзамена на знание и понимание этой жизни. По очереди подходили мужики с вопросами , сначала я высказывал своё мнение по вопросу, если ошибался вор меня поправлял. Решение выносил разумеется он сам. С Боксом было сложно, на него жаловались, но дед мне по тихому сказал, что знает про его косяки, но Бокс своего рода инструмент и он нужен здесь и сейчас. А меня перетянут в котловую хату, поближе к делам тюремным, в помощь положенцу.
Ещё я был приглашён в казино. Платежеспособные бродяги переводились в одну камеру на пару дней. Там игралось движимое/недвижимое на свободе, наличные или бизнес. Попасть туда было невероятно сложно. Видимо наши воры очень хорошо обо мне отозвались. или поручились. Игра намечалась через неделю. Там пообщаешься и со всеми познакомишься, сказал вор, обнял меня и вышел с хаты.
В этой хате мне предстояло сидеть ещё неделю, Бокс хоть и остался смотрящим, но ему поставили на вид за спарринги ( последнее китайское), вёл себя тихо , приставал с расспросами как попасть в семью, что надо, сколько денег и т.д. Я отшучивался, говорил что боксёров воры не подтягивают, потому - что в трусах по рингу бегают , чем вводил тупого Бокса в ступор, цыгана вообще стал видеть редко, как будто камера двухкомнатная. Он умудрялся мне на глаза не попадаться за целый день. В камере теперь можно было курить и не было напряжёнки. Как на конвеере шлёпались пулемёты ( колоды карт), их разгоняли по тюрьме, везде где собирали курочки ( круг для игры в 21).
По тюрьме прошёл слух, что заехал стремяга, целыми днями не отходил от кабур ( дырки в стенах), со мной хотели пообщаться все соседи. А прямое общение в камере с 4 мя соседними. право/лево, вверх/низ. Очень бурное общение мне не очень нравилось, даже немного напрягало. Но это часть моей тогдашней жизни. Важная и необходимая часть - арестантский этикет. Правильно написанная малява - лицо арестанта, учил нас когда-то дед Юра Полосатик. На воле ещё я умел правильно приветствовать и прощаться. Постоянные поездки по лагерям ( общественная нагрузка от смотрящего за городом) дали опыт тюремно/лагерного общения. Сидельцы нам писали благодарственные малявы.
Правильная малява начинается со слов : Мир дому нашему. Ворам жить! Воровскому процветать и крепнуть!
В заключение обязательно витиеватая подпись что-то вроде : С уважением и лучшими пожеланием Мира Дому нашему Общему, такой-то такой-то.
Детский сад, штаны на лямках в общем. Рамсы ( споры между сидельцами, которые выносят на круг) иногда шокировали своей примитивностью. Переполненные камеры , жара и стресс превращали людей в агрессивных животных и если бы не понятия и их носители, то перебили бы друг друга. Элита преступного мира жила в тюрьме ещё строже к себе, чем мужики. Неосторожное слово или поступок могли привести к тому, что братва оттолкнёт от круга. Для бродяги это конец жизни.