Десятая встречная⁠⁠

Это рассказ не обо мне и не о вас, а о той соседке, которая живет рядом с вами уже пять лет и имя которой вы не можете вспомнить при встрече, когда вечером сталкиваетесь по дороге к вонючему провалу мусоропровода.

У нее коса до пояса – что-то среднее между льном и летней заячьей шерсткой, – цвет глаз колеблется между голубым и серым, зовут ее почти наверняка Олей, и вся жизнь ее – вечная унылая болтанка между непотребной двойкой и желанной четверкой. Она с трудом дотягивает до девятого класса, а потом пытается поступить в какой-нибудь техникум сельскохозяйственного профиля… Ей не везет по жизни, тот самый синеглазый едва удостаивает ее рассеянного взгляда, она приличная кулинарка, но не складывается. Спросите ее «Как жизнь, Лелька?», «Нормально», – скажет она, сопровождая ответ удивленной улыбкой: надо же, кто-то поинтересовался ее делами. Через пять минут довольно вялых попыток растормошить эту безличную Лиловость из романа Клиффорда Саймака вы, скорее всего, потеряете к ней интерес – навсегда.

Где-то в девятнадцать у нее появляется ребенок – без папаши, разумеется, – она бросает техникум и принимается за поиски работы на рынке – знаете, за лотком, на морозце.

В глубине ее серо-буро-малиново-голубых глаз вы редко обнаруживаете что-то кроме чуточку удивленного вопроса «Почему это меня, такую замечательную, никто не любит?», потаенных амбиций и непонимания происходящего. Лишь изредка в них мелькает какой-то смутный отблеск… огонек… крохотная искорка, но вам некогда, некогда! – вы не можете тратить время на поиски этой малюсенькой искорки, вы спешите дальше по своей жизни, которая с периферии кажется такой яркой и интересной…

Может, года через два кто-нибудь спросит:

– А что сталось с этой… из двадцать восьмой квартиры?

В ответ пожмут плечами, немного удивленно пожмут плечами, а тот, кто спрашивал, забудет про свой вопрос.