Чернорубашечники и красные (4)⁠⁠

Реставрация капитализма в странах Восточного блока шла по-разному. В Европе старая система была ниспровергнута, в Китае частный капитал стал проникать постепенно, изнутри. Ельцинские реформаторы утверждали, что свободный рынок не мог быть установлен демократическими средствами. Спустя неделю после августовского путча «Вашингтон Пост» с восторгом написала, что его поражение стало триумфом для советского имущего класса. А может, по словам Кагарлицкого, и не было вовсе никакого путча? А настоящий путч был совершён самим Ельциным, который демонтировал Советский Союз, воспользовавшись поводом? В конце 1993 года Ельцин, столкнувшийся с народным сопротивлением его жёсткой рыночной политике, пошёл ещё дальше, разогнав Верховный Совет и расстреляв Белый Дом из танков. Была написана новая Конституция, получившая поддержку на референдуме. Вот только комиссия, назначенная самим же Ельциным, пришла к выводу, что участие приняло всего 46% избирателей. Маловато будет. Этот «демократ» дважды закрывал газету «Правда». Сначала он поднял за облака аренду помещения, а затем и вовсе конфисковал здания и оборудование. Подобными методами была разгромлена вся коммунистическая пресса и установлен контроль над средствами массовой информации. Вот такая демократия.

В других частях бывшей системы социализма методы были похожи. Эстония устроила «свободные выборы», в которых было запрещено участвовать 42% населения. В Восточной Германии были захвачена недвижимость ПДС. В Грузии антикоммунист Гамсахурдия бросил в тюрьму своих политических соперников без суда и следствия.

Рыночные реформы оказались важнее демократии, которая сначала пригодилась реформаторам для того, чтобы свалить однопартийное правление коммунистов, а потом стала мешать насаждению рынка. Их толерантность стала пропадать, как в 1990 году в Болгарии, где победа на выборах коммунистов спровоцировала саботаж и прочие акции проигравших, вызвавшие в памяти худшие деяния ЦРУ. Похожие события происходили в Албании. Во всей Восточной Европе поднял голову антисемитизм. Некоторые страны потеряли независимость: ГДР, южный Йемен, Эфиопия. Развал и гражданская война настигли Югославию. Даже в Беларуси Лукашенко закрыл независимые СМИ и объявил оппозиционный парламент недееспособным. «Великий демократ» Гавел потребовал в 1992 году роспуска парламента, чтобы самому через указы продавливать «реформы». Главным приоритетом для него оставалась пропаганда антикоммунизма. В 1995 году он объявил, что «революция» против коммунизма будет не закончена до тех пор, пока всё не приватизируют. Его правительство ликвидировало имущество Социалистического Союза Молодёжи и отдало старым аристократам землю, принадлежавшую им до развала Австро-Венгрии в 1918 году. Разумеется, себя при этом Гавел не обидел. А на словах выступал борцом за права всех и каждого.

Бывшие страны социализма послужили материалом для колонизации западным капиталом. Подобно странам Третьего мира, они теряют рынки друг у друга. Транснациональные корпорации ринулись в Россию за сырьём. МВФ спасал финансы РФ кредитами, прописав в условиях горькую микстуру приватизации сельхозугодий и прочей госсобственности. С прибытием частного предпринимательства производство не выросло, как обещалось, а резко упало. Сотни самых привлекательных госпредприятий были приватизированы, в то время, как остальные оказались обезглавлены или сброшены в банкротство. Наглядным примером может быть судьба ЗиЛа, когда-то успешного союзного гиганта. Его производство упало со 130 до 13 тысяч грузовиков в год. В апреле 1996 года оставшиеся рабочие попросили правительство поставить завод снова под контроль государства. Увы, старые добрые времена не вернулись.

Снизился объём сельхозпроизводства. Новые частные фермеры имеют маленькие наделы и не могут расплатиться с кредитами, что приводит к потере ими земли. Когда-то Венгрия имела эффективную сельхозкооперацию. После приватизации к 1993 году производство упало на 40%. Похожая история случилась в Болгарии. В 1992 году литовское правительство конфисковало земли у колхозов в пользу прежних владельцев, оставив не у дел 70% сельчан. Итогом стало резкое падение производства на селе. В ГДР коллективные хозяйства были распущены в угоду фермеров Западной Германии, а фабрики, заводы и прочее имущество, стоимостью около двух триллионов долларов, пошли с молотка. Это стало крупнейшей экспроприацией общественного богатства частным капиталом в европейской истории.

Свобода рынка принесла свободные цены. Ну как свободные – это если монополиста на рынке нет, который бы их задрал по самое не хочу. А ещё инфляция! Нищие, сутенёры, наркоторговцы и прочие мошенники вышли на улицы. Драматически выросла безработица, бездомность, проституция, супружеские измены и насилие над детьми. Падение социализма принесло рост детской смертности и общей смертности в России, Болгарии, Венгрии и других странах. Ослаблены или разгромлены оказались профсоюзы, как результат – снижение оплачиваемых отпусков, пособий и других «плюшек» от работодателя. Реальный доход граждан упал до примерно трети доперестроечного уровня. Даже в тех странах, где коммунисты остались у власти, открытость частному предпринимательству усилила неравенство.

В то время, когда простой народ страдает, лакомые куски госсобственности уходят за бесценок в карман частнику. «Подмазанные» госчиновники на закупках платят двойную цену. Кроме коррупции, цветёт и организованная преступность. 80% предприятий платят за «крышу» преступным синдикатам (книга вышла в 1997 году). Десятки виднейших бизнесменов стали жертвами заказных убийств.

Набирает силу культурное разложение. Дотации на литературу и искусство сильно урезаны. Симфонические оркестры распускаются или играют лишь по случаю. Книги левой направленности убираются с полок магазинов и библиотек. В Германии 50 тысяч тонн литературы выкинули на свалку (побоялись сжигать). Прежде бесплатное и доступное образование стало дорогим удовольствием. Новая духовная пища поставляется кришнаитами, свидетелями Иеговы и прочими просветлёнными личностями. Средства массовой информации, столкнувшиеся с принудительной приватизацией, оказались вынуждены найти богатых спонсоров, рекламодателей или просить помощи у новых буржуазных правительств, чтобы выжить. Вследствие этого вся «левизна» из них испарилась. Этот процесс движения к прокапиталистической монополии западные СМИ называют демократизацией, ни больше, ни меньше.

Смертность от самоубийств в России

Всё это ложится тяжёлым грузом на плечи самых слабых – женщин и детей. Женщины теряют социальную защиту, а дети – счастливое детство. Рыночный капитализм, «система, которая работает», принёс свободное падение экономики, финансовый грабёж, ухудшающиеся социальные условия и массовое страдание. Как результат, избиратели отдельных стран снова отдают голоса коммунистам. Однако вряд ли этот поворот что-то принесёт. Автор подчёркивает, что капитализм – это не просто экономическая система, но социальный строй. От него нельзя избавиться голосованием. Богатство нации, отношения собственности, право, финансы – всё уже фундаментально преобразовано. Ресурсы для потенциальных социальных программ растрачены и разграблены.

Реформаторы пытаются внушить, что всё это временно, потерпеть немножко – и будет лучше. Правда состоит в том, что целые народы пребывают в этом «временном» состоянии столетиями. Достаточно взглянуть на Латинскую Америку. Подобно Третьему миру, прежним соцстранам суждено оставаться в нищете неопределённое время, чтобы немногие привилегированные могли достичь всё большего изобилия за счёт остальных. Чтобы сохранить это положение вещей, корпоративный класс не пожалеет средств и усилий. Ноам Хомский писал, что «коллапс тирании» в Восточной Европе и России является поводом для радости для каждого, кто ценит свободу и человеческое достоинство. Что-то непохоже, что он оказался прав. В любом случае развал соцстран принёс колоссальную победу для глобального капитализма и империализма, в то время, как людское страдание лишь увеличилось, а освободительная революционная борьба во всём мире потерпела историческое поражение.

Прошли годы, и что мы видим? Мы видим, что автор был прав насчёт необратимого падения производства, но не в каждом случае. Есть страны, которые «не справились» c переходом к капитализму. У них производство стагнирует и падает, а население покидает страну. Прежде всего, это касается европейских стран. Есть те, кто выходит из положения за счёт природных богатств (Россия и Средняя Азия). И есть те, кто перешёл к капитализму без обнищания и прочих «вычетов», нарастив своё производство: в основном, это страны Дальнего Востока. Поэтому с автором в общем случае я согласиться не могу. При капитализме можно вытащить «счастливый билет».

Паренти живописал бедствия девяностых, не выяснив основательно, чем же они были вызваны. Почему так упало производство? У этого есть несколько причин, главными из которых являются разрыв хозяйственных связей и конкуренция на рынке. Страны бывшего соцлагеря были связаны между собой тысячами производственных цепочек. Политическая сепарация и развал финансовой системы из-за безграмотной экономической политики коммунистов повлекли за собой сепарацию хозяйственную. Упал и сбыт: бывшим госпредприятиям, которые не всегда отличались эффективностью, пришлось конкурировать с акулами глобального капитализма, которые в общем случае были более продвинуты технологически. Восточные немцы могли уже выбрать между своими трабантами и подержанными мерседесами и ауди. Выбор был предрешён, и следствие этого – потеря рабочих мест гражданами бывшей ГДР.

Проблема в том, что «счастливых билетов» при капитализме не хватает для всех. Беспощадные законы рынка приводят к концентрации капитала, при котором образуются острова благополучия в море нищеты. Тем не менее, нищета эта, скорее, относительная: даже бедные со временем богатеют. Но рост богатства опирается на рост экономики, который в наши дни уже упёрся в природные ограничения. Планета у нас одна, и на всех уже не хватает. А когда на всех не хватает – возникает желание переделить то, что есть. А когда делят – недалеко и до драки. Это, по сути, неизбежно. Другого выхода в условиях глобального имперского капитализма у нас нет.