Аппендицит⁠⁠

- Мне, пожалуйста, талончик к терапевту, — я заглянул в окошко регистратуры поликлиники по моему месту жительства.

Городок, где я живу, небольшой. У нас всего две поликлиники для взрослых. Вторую возвели совсем недавно, как раз в моём районе. Снесли здание детского дома и застроили территорию многоэтажными домами с примыкающей к ним поликлиникой, чем убили сразу двух зайцев: уменьшили уровень преступности и увеличили уровень обслуживания. Нет, я не осуждаю сирот. Скорее с детскими домами что-то не так.

Новая поликлиника выглядит очень красиво. Приятное невысокое здание с ухоженной территорией перед ним. Внутри наверняка прекрасный ремонт и совсем новенькое оборудование. Я мог бы дойти до неё пешком за пять или семь минут. Но она, увы, не по моему месту жительства.

Так что я сел на автобус и поехал к другой, более старой поликлинике, которая побольше и находится в противоположном конце города. В отличие от её младшей сестры, она не совмещена с каким-то там многоэтажными домами, не имеющими никакого медицинского веса, а примыкает прямо к величественному городскому стационару - зданию в двенадцать этажей высотой, с просторными балконами на каждом, а внутри сверху до низу набитому различным медицинским оборудованием, персоналом и, конечно же, больными.

Работница регистратуры посмотрела на меня снисходительным, но при этом не лишённым сочувствия взглядом, «ну ты бы ещё к вечеру припёрся, ротозей» - читалось в нём, не смотря на на то, что настенные часы прямо над окошком регистратуры показывали без двух минут 8 утра. За окном 31 декабря уходящего 2020-го года.

- А что случилось? - заботливо спросила она.

- Да живот болит чего-то, - тут же ответил я, не успев даже удивиться тому, с чего это вдруг в регистратуре такие вопросы мне задают.

- Талонов нет, - спокойно ответила работница. - Но иди в доврачебный кабинет. Если что — дадим дополнительный.

- Хорошо, - ответил я.

Я вернулся обратно к выходу, где находился гардероб, сдал куртку и пошёл обратно к доврачебным кабинетам. Уже слегка задремавшая санитарка в белом медицинском скафандре встрепенулась было и направила на меня сразу два лазерных пистолета-термометра, по одному в каждой руке, которыми она лихо стреляя по-македонски измеряла температуру всем входящим людям, когда их поток был слишком высок после подъехавшего автобуса, но увидев, что я из прошлой партии прибывших, устало прислонилась обратно спиной к стене, закатила глаза и опустила руки.

Очереди почти что не было. На два доврачебных кабинета я подошёл пятым или шестым. К тому же всем нужно было только забрать какие-нибудь документы, так что уже через минуту я оказался перед врачом, то есть нет, если по логике рассуждать, то перед доврачом. Мне сразу предложили присесть на стул прямо возле двери, так что между мной и специалистом оказалось добрых четыре метра расстояния.

- Что случилось? - спросила из своего убежища за столом женщина в белом халате, очках и маске.

- Ну сначала вот здесь так тянуло, что ли… - я указал себе под рёбра. - А потом болело, но это если голодный, а если поесть, то проходит. А недавно вот стало здесь слегка тянуть, справа внизу, и болит чуток, если надавить.

- Давно?

- Ну, уже неделю, - просто ответил я.

- Температура, рвота, понос, есть?

- Неа.

Доврач уже во всю что-то записывала. Потом подняла голову и сказала:

- Так, вот с этим в регистратуру, без очереди, потом к хирургу без очереди, понял?

- Понял.

Я уже начал подходить к её столу, как она остановила меня жестом и сказала:

- Напишу ещё цито тебе…

С этим я получил исписанный врачебной вязью листок, на котором из разборчивого печатными буквами было написано только слово «CITO!» в самом верху.

Возле регистратуры не было совсем никого, так что я подошёл к тому же окошку, что и в первый раз. Молча протянул листок. Через несколько секунд у меня в руках уже был талончик к хирургу, с небольшой синей печатью, гласившей «без очереди», на нём же было снова разборчиво написано всё то же «CITO!», а работница регистратуры уже активно жестикулировала, объясняя как добраться до нужного кабинета.

- Спасибо, - признательно ответил я, слегка поражённый столь внезапным её порывом мне помочь, но в голове уже вовсю копошились мысли, возникшие ещё в доврачебном кабинете: «что-то, видать, у меня серьёзное».

- Иди уже, иди! - спровадила меня работница регистратуры.

Я легко взбежал по лестнице на второй этаж и подошёл к кабинету хирурга, возле которого уже собралась ощутимая очередь из бабушек и дедушек, обсуждающих различные темы уходящего года. Быстро определив, что время и номер очереди у меня на талончике такие, что идти надо буквально следующим, я сел поближе к двери. Но тут пришёл ещё один дед, отлучавшийся, видимо, в туалет. Он даже и не присел, а радостно стал прямо под дверью. Я не очень расстроился, ведь всё равно за ним уж точно моя очередь получалась. Видать, деду совсем плохо. Так что возникать я не стал, а просто молча уставился на свой талончик. И только спустя ещё добрых полминуты, я снова вспомнил, что на нём стоит печать «без очереди». Стараясь быть максимально вежливым, я продемонстрировал это деду и паре ближайших бабушек. Начав недовольно фыркать, они тут же собрали небольшой консилиум, очевидно решая, так ли уж козырна моя карта в текущей раздаче. Вскоре дед расстроился, да и бабушки решили, что да, пожалуй надо меня пропустить, тут же перейдя к разговору о внуках и как часто нынче болеет молодёжь. Рассказывать им, что я в любом случае прошёл бы после дедули, поскольку у меня в талоне время приёма прописано 8:10, а не два с лишним, как у них, я не стал. Тут уже кабинет хирурга освободился и я быстро прошмыгнул внутрь.

Хирург сидел усиленно вглядываясь в монитор своего компьютера и даже не обратил на меня никакого внимания. Я отдал талончик медсестре за смежным столом. Медсестра пробежалась по нему глазами и живо отрапортовала:

- Доктор Докторович, цито!

И спустя мгновение он уже выдвинулся из-за стола и подходил ко мне с вопросом:

- Что волнует?

Я быстро объяснил всё то же самое, что и в доврачебном кабинете.

- Живот оголяй! Ложись на кушетку!

Сначала он надавил у меня под рёбрами.

- Не болит, - ответил я.

- Хорошо, - сказал доктор и постучал пальцами сначала по левой стороне моего живота, потом по правой. - Есть разница?

- Ага, - сказал я. - Справа чуток отдаёт.

- Понятно…

Потом он ещё провел сверху вниз пальцем снова по правой и левой стороне живота и тоже выяснилось, что справа чуток отдаёт. Затем сложив пальцы в щепоть он начал надавливать в различные, как мне показалось, случайные места живота, опрашивая, болит или нет. Нигде не болело, но тут он ткнул чуть ниже пупка справа и я аж вскрикнул.

- Болит? - спросил доктор, как бы желая убедиться, не от удовольствия ли я издал этот звук.

- Болит, - утвердительно прошептал я.

- Хорошо, - сказал доктор и надавил в то же самое место так, что у меня аж в глазах темнеть стало.

- Болит, болит, болит, болит!

Тут он резко убрал руку и спокойно поинтересовался:

- Не дёргает?

- Нет, - коротко отрезал я уже почему-то осипшим голосом.

- Температура, рвота, понос, есть?

- Нет.

- Так, - заключил он, - Аппендицит неделю болеть не может, так что в приёмном покое скажешь, что три дня, понял?

Я утвердительно кивнул.

Спустя ещё какое-то непродолжительное время, мне выдали опять-таки исписанный врачебной вязью листок, и объяснили, что приёмный покой нашей больницы теперь исключительно шлюз по ковиду, поэтому мне надо будет пройти от него за угол, где есть другой приёмный покой, называемый чистым.

- Ничего не ешь и не пей, - снабдил своим напутствием хирург, когда я уже выходил из кабинета.

Продолжение следует...