Серия «Кровь и Пепел»

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

Эмма – Абаддон, мыс Драконумов, около семидесяти лиг к северу от Тартароса, днем ранее

Узкая и обрывистая горная тропа, уходящая ввысь, как будто была бесконечной. Густые пепельные облака нависали над головой настолько низко, что казалось – лишь вытяни руку, и она исчезнет в грязно-сером тумане. Багровый полумрак скорее скрывал, чем показывал путь. Любой неловкий шаг мог стать роковым для Эммы, поэтому она была предельно сосредоточена. К счастью, по-настоящему опасных участков было всего несколько, и о них заранее предупреждал ее спутник, шедший чуть позади. Девушка буквально кожей ощущала уже знакомый, пронзительный как копье взгляд, неотрывно следящий за каждым ее движением. Однако звука его шагов, несмотря на обилие каменного крошева под ногами, почти не было слышно. Эмма время от времени опасливо бросала короткие взгляды назад, просто чтобы убедиться в том, что не одна. В очередной раз оглянувшись, она оступилась на осыпи мелких базальтовых камней и пошатнулась, едва не заскользив по крутому склону горы. В тот же миг идущий сзади, оказавшись рядом, подхватил ее под локоть и вернул обратно на тропу.

– Не отвлекайся от пути, смотри под ноги, – нахмурившись, рыкнул он на Эмму. – Я уберегу тебя от падения с обрыва, но от вывиха лодыжки уберечь не смогу. И придется возвращаться назад.

– Темнейший Азаэль… как насчет… небольшого отдыха? – девушка тяжело дышала, сказывалась усталость от подъема и его повышенная рискованность. В той, прежней жизни, она любила горы, и раньше, когда позволяло свободное время, выбиралась с друзьями в пешие походы по альпийским предгорьям. Но здесь сложность маршрута была почти на грани ее возможностей. Удобная одежда, как будто сшитая по ней – из плотной ткани в несколько слоев с защитными вставками из дубленой кожи – хоть и облегчала подъем, но не прибавляла сил.

– Через пару десятков шагов, за поворотом, будет небольшая ровная площадка, – все же смягчив тон, ответил принцепс, чуть ранее сменивший свой роскошный камзол на более скромный наряд. Его черный кожаный дублет с еле заметным затейливым багровым узором вдоль швов сверху прикрывал накинутый на левое плечо пепельно-серый плащ, почти в цвет окружающего пейзажа. – Вот и она.

Эмма, облегченно выдохнув, смахнула ладонью пепел и опустилась на теплый гранит, с наслаждением вытянув гудящие ноги. Осмотревшись, она не увидела продолжения тропы, лишь крутой обрыв с текущей далеко внизу неширокой, но быстрой рекой. Ее русло петляло меж горных склонов, теряясь вдали.

– А что это за речка? – поинтересовалась девушка. – Или у нее нет названия?

– Почему же, есть. Сия скромная река – ни много ни мало, всего лишь великий Ахерон, крупнейшая река Абаддона, – хмыкнул Азаэль. – В десятке лиг отсюда – ее исток.

– Ахерон?! Тот самый Ахерон?! – Эмма с изумлением вглядывалась в бурную речку с мутноватой водой. – Но в том Ахероне, вдоль которого мы ехали вчера, не меньше сотни метров в ширину!

– Немного ниже по течению в него впадает Коцит, берущий начало в холодном горном озере с тем же именем, – пояснил принцепс, указав когтистым пальцем на лишь ему знакомый ориентир вдали – группу клыковидных скал, почти не отличающихся от остальных вокруг. – Мы же пересекли реку в ее среднем течении, где она выходит из Ржавых Гор на Пепельные Пустоши, становясь шире. В устье, после слияния с Летой и Стиксом – Ахерон настолько широк и полноводен, что другой берег местами не всегда виден. Даже в твоем мире сию реку сочли бы крупной, в Абаддоне же ей нет равных. Ахерон течет с севера на юг, впадая в Море Крови и разделяя материк на западную и восточную половину.

– А тот город, рядом с которым мы проезжали после того, как миновали мост через Ахерон? Это…

– Тартарос, город-кузня Абаддона и обитель одного из Владык, – напомнил ей Азаэль, тем временем разворачивающий некий сверток из своего заплечного мешка. – Там ни на миг не смолкают тысячи кузнечных молотов, превращая раскаленный металл во все, что потребуется. Любое изделие, от железных подков и лопат до уникального оружия и доспехов Высших – изготавливается истинными мастерами. К слову, один из моих мечей, который ты недавно видела в деле – выкован самим Мельхомом, архикузнецом Тартароса. Я приложил и свою руку к его созданию, получив несколько бесценных уроков по работе со сложнейшими сплавами и попутно усвоив крупицу опыта признанного во всем Абаддоне творца. Его выверенное сотнями веков ковки плетение сплава нужного состава и внутренней структуры изумляет и восхищает даже столь искушенного зрителя, как я, не говоря о прочих. Отличных ремесленников в Тартаросе многие тысячи – Мельхом же создает произведения искусства, – Азаэль положил ладонь на рукоять меча, с которым видимо, не расставался никогда.

Эмма, заслушавшись, смотрела вдаль, на раскинувшуюся под ней горную долину, изрезанную крутыми гранитными и базальтовыми скалами. Кое-где поблескивали черным обсидиановым блеском огромные, наклонно торчащие из земли шипы, за многие века заточенные ветром и пеплом до бритвенной остроты. Вдали, на самом горизонте, рутинно дымил огромный вулкан. Из неровного края кратера изливалась лава, неспешно стекая со склона и собираясь в один поток, уходящий вдаль. И темные, без малейших разрывов, пепельные облака над таким же темным миром. При всей мрачности окружающего ландшафта Эмма вдруг ощутила, что этот мир, пребывая в этой хаотичной первобытности… по-своему красив. И поразилась этой мелькнувшей мысли.

– Вид отсюда завораживает, – поблагодарила девушка, еще раз оглядевшись и стараясь запомнить как можно больше деталей и ориентиров, просто на всякий случай. – Теперь двинемся обратно?

– Ты решила, что я поднял тебя ранним утром, тащился с тобой по горному склону больше двух часов, и все ради того, дабы показать тебе вид на свои владения с ближайшей скалы?! – насмешливо отозвался принцепс, наконец достав содержимое свертка. – Ты себе даже представить не можешь, что за зрелище тебя ожидает вскоре, – загадочно, держа интригу, произнес он, протягивая Эмме…

– …Это… дыхательная маска? – изумилась она, принимая нечто похожее на респиратор, закрывающий лицо, но из плотной кожи, с парой ремней и трубкой, уходящей в сумку. – Но зачем она мне?

– Наш дальнейший путь лежит через пещерные ходы, где без маски ты задохнешься от ядовитых сернистых газов уже спустя сотню ударов сердца, – пояснил Азаэль нарочито будничным тоном, как будто они собирались прогуляться по набережной.

– А моего согласия и желания на это, ты, Темнейший, конечно даже не собираешься спрашивать! – Эмма чуть не задохнулась, но от возмущения. – А если маска порвется?! А если трубка…

– Не порвется, – уверенно отрезал принцепс, оборвав ее на полуслове. – А что до твоего желания, то я его отчетливо вижу, хотя ты еще не знаешь о цели нашего небольшого путешествия. Понимаешь лишь то, что вряд ли оно повторится. Я бы в очередной раз предоставил тебе право выбирать – но выбор тобою уже заранее сделан. Посему, вместо того, чтоб тратить впустую воздух – вдохни поглубже, натяни маску и постарайся не умереть по пути.

Девушка, уже собираясь выпалить следующую фразу, замерла с открытым ртом, в очередной раз услышав про свою возможную смерть. Но затем Азаэль, не меняя сурового лица, подчеркнуто выразительно ей подмигнул, гротескно зажмурив один глаз на пару секунд. Эмма не выдержав, рассмеялась. – «А ведь он действительно прав – я не хочу останавливаться на полпути…» – и, глубоко вдохнув, натянула маску на лицо. Принцепс помог ей с ремешками, ловко затянув их на затылке, после чего проверил целостность трубки и резервуара в сумке. Отступив на шаг, он придирчиво осмотрел Эмму. Девушка сделала пару осторожных вдохов и кивнула, что все в порядке.

– На сей раз я пойду впереди, – пояснил Азаэль, направляясь к незаметной расщелине меж скал. – Для тебя там лишь кромешный мрак, посему дай мне свою руку, дабы не заплутать в пещерах. Не бойся, я проведу тебя.

Он протянул ладонь, и Эмма, после секундного колебания, сжала ее в своей, ощутив жар демона даже через перчатку. И они вместе шагнули во тьму.

Эмма, зажмурившись, шла на ощупь по узким галереям, пробитым не рукой человека или демона, но природной стихией в далекие времена. Одной рукой она то и дело непроизвольно касалась изъеденных кислотными газами пористых каменных стен, сразу ее отдергивая. Второй девушка сжимала ладонь принцепса изо всех сил, отчаянно борясь с накатывающими волнами паники. Закрытые глаза, несмотря на маску, немилосердно щипало, горло жгло и саднило, скалы и тьма вокруг давили на нее всей своей многотонной тяжестью. Страх того, что воздух закончится прежде, чем эта казавшаяся бесконечной пещера, холодными струйками пота стекал по шее и спине. Сердце билось все быстрее, дыхание участилось, и Эмма ощутила, что ей не хватает воздуха. Она закричала внутрь маски, но наружу прорвался лишь сдавленный хрип. Сквозь слезящиеся веки забрезжил мутный свет, и Эмма распахнула глаза, но помутневшие от налета стекла не давали понимания, в безопасности ли уже она. В следующий миг Азаэль сорвал с нее маску, и девушка рухнула на колени, заходясь в приступе надсадного кашля. Из глаз потоком хлынули слезы. Принцепс, достав из заплечной сумки кожаный бурдюк с водой, откупорил его и вылил немного на лицо девушке. Эмма, ругнувшись, на ощупь выхватила у него воду и, сделав несколько глубоких глотков, тщательно промыла все еще слезящиеся глаза. Затем, вернув бурдюк, вытерла лицо протянутым куском ткани все из того же заплечного мешка и осторожно приоткрыла глаза, опасаясь, что их снова начнет щипать. И замерла. Полотенце выпало из ослабевших вдруг пальцев, упав к ногам девушки. Азаэль оказался прав. Прав во стократ. Это зрелище стоило долгого и опасного пути.

Они по-прежнему были на склоне горы, но облачная пелена больше не нависала над Эммой. Теперь пепельные облака плыли ниже, клубясь и волнуясь бескрайним морем серого тумана до самого горизонта. А над головой… Над девушкой и демоном раскинулось прекраснейшее, густо усыпанное незнакомыми звездами, небо этого мира. Оно было совершенно не похоже на тот ночной небосвод, которым часто любовалась девушка в своих альпийских походах, лежа на привале. Звезд на этом небе горело десятикратно больше, они сплетались в сложные причудливые созвездия на фоне далеких туманностей разных цветов, создавая картину неописуемой красоты. Эмма на несколько бесконечных минут просто выпала из реальности, завороженно восхищаясь открывшимся видом.

– Это… потрясающе… – прошептала она, не в силах отвести взгляда. Контраст с мрачным, лишенным красок миром там, под облаками, был настолько разительным, что девушка не верила своим глазам.

Азаэль, стоявший рядом, едва заметно и немного загадочно улыбнулся, промолчав. Он явно был здесь не в первый раз. Эмма тем временем вновь всмотрелась в незнакомое, чужое, но такое ошеломляюще красивое небо. Одна из звезд, ярчайший, до рези в глазах, голубой бриллиант в сине-фиолетовом ореоле туманности – была гораздо больше или ближе остальных, выглядев не точкой, а крошечным диском. Свет от нее даже давал небольшую, но достаточно четкую тень на скале за их спинами.

– А что это за звезда? – Эмме стало любопытно. – Она же ближе остальных?

– Ближе, чем тебе кажется, – усмехнулся принцепс. – Это материнское светило сей звездной системы.

– Так значит… это ваше солнце?! – осознала Эмма. – А как оно называется?

– У него нет именования на Общем наречии, – Азаэль подошел ближе и тоже обратил свой взгляд на небо. – Ибо лишь драконумы, да Высшие в истинном облике способны подняться над пеленой, что закрывает небо Абаддона. Но небо их занимает мало. Я же знаком с астрономическими трудами ваших ученых, посему знаю, что звезды, подобные этой, называют волчьими – по имени того, кто открыл их. Название мне приглянулось, и я нарек сие светило Волчьей Звездой.

– И многие в Абаддоне знают об этом? – не удержалась от улыбки Эмма, заранее зная ответ.

– Сей миг – ровно вдвое больше, чем минутой ранее, – ответил ей улыбкой принцепс, подтвердив ее догадку.

– Почему вокруг него такой разноцветный туман? Необычно, хоть и красиво… – прищурившись, девушка вновь засмотрелась на местное солнце.

– Она дрожит в агонии, сбрасывая себя вовне перед тем, как исчезнуть в мощнейшем взрыве, – помрачнел Азаэль. – Волчьи звезды – умирающие звезды.

– Ты шутишь?! – Эмма даже отступила на шаг, вглядываясь в невозмутимое лицо принцепса, и не находя там ни намека на шутку. – Когда это произойдет?!

– Может завтра, может – через сотню тысяч лет, – пожал плечами тот. – Звезды живут гораздо дольше людей, и даже Высших. Но умирают так же внезапно как люди, и так же ярко, как Высшие. Просто живи и не думай о том, чего не можешь изменить, предугадать, предотвратить.

– Да уж, теперь зная, что солнце над моей головой может взорваться в любую минуту, я буду спать гораздо крепче, – нервно хмыкнула Эмма, в душе признавая правоту демона. В этом мире у нее неисчислимое множество реальных опасностей, а она печется о какой-то там звезде! – Сутки тут, кстати, по продолжительности похожи на земные, но ночью темнеет не слишком уж сильно, хотя ты говорил, что де «ночи Абаддона черны, как смоль» …

– Так и есть, – подтвердил Азаэль. – Но сперва дождись первой ночи, а затем уж суди. Чтобы она наступила, оба светила Абаддона должны скрыться с небосвода, а сие бывает нечасто.

– У вас два солнца?! – удивленно воскликнула Эмма, осматривая звездное небо. – А где второе? Оно больше или меньше?

– До сей поры – за горизонтом, – уклончиво ответил принцепс, на лице которого появилась все та же хитрая и загадочная улыбка. – Но совсем скоро его восход. Что до размеров, то Волчья Звезда в десятки раз крупнее вашего солнца. Второе светило же – в десяток раз мельче, посему смотри внимательно, дабы не упустить его появление на небесном своде.

Эмма пристально всмотрелась в небо, но пока не заметила изменений. Переведя взгляд ниже, она увидела, что линия горизонта разом как будто задрожала, размываясь. И затем начала… повышаться.

– Что… что вообще происходит? – непонимающе и потрясенно пролепетала девушка. Ее разум отказывался воспринимать разворачивающуюся картину. Зрелище было совершенно непредставимого масштаба.

Из-за облачного моря широкой дугой величественно восставал огромный, тускло-красный диск, отдаленно напоминающий Юпитер своими полосами, но эти были угольно-черными. От гиганта исходило тусклое свечение и волнами шло тепло. Он поднимался на глазах, занимая все больше места на небе, скрывая за собой звезды одну за другой. Спустя десяток минут уже треть небосвода пульсировала багрово-красным.

– Узри же Великий Инфернон! – торжественно изрек Азаэль позади нее. – Он обращает свой взор на Абаддон с небес каждые тридцать шесть часов ровно на половину от этого срока. В давние времена Эпохи Пришествия дни и ночи были гораздо короче, но с каждым годом наш мир замедляет свое вращение, ибо Инфернон влияет на него все сильнее. Однажды настанет день, когда лишь одна сторона Абаддона будет обращена к сему светилу, вторая же погрузится в вечную и холодную тьму, лишь изредка прерываемую тусклыми сумерками Волчьей Звезды.

– Это… не солнце… Но и не планета… – Эмма пыталась собрать мысли, завороженная и ошеломленная открывшимся видом. – Значит… мы на спутнике этого… Инфернона? И он вращается вокруг центральной звезды? Почему он такой тусклый, но настолько горячий? – стянув перчатку, она подставила ладонь и сразу ощутила жар, идущий от гиганта. – И что это за Пришествие? Я недавно уже слышала от тебя это, но не вполне поняла…

– Столько вопросов для той, кто еще пару дней назад была готова бежать без оглядки чрез Врата подальше отсюда, – усмехнулся принцепс, чуть удивленно вскинув бровь. – Утолю твое любопытство, почему бы и нет. Твоя догадка верна – Абаддон вращается вокруг своего старшего брата, как Луна вокруг вашего мира. И в своем танце они описывают круг за кругом, в центре коего ярко горит Волчья Звезда. Не спрашивай, есть ли рядом иные миры, ибо мне сие неведомо, – развел руками Азаэль. – Великий Инфернон же скорее светило, чем планета. Это мир, сотканный из огня и тьмы. Его толщу каждый миг прорезают яростные смерчи бушующего пламени в десятки тысяч лиг высотой. Металл и камень там кипят, обращаясь в раскаленный газ, уносясь ввысь вихрями и остывая лишь на грани бездонной черноты. Затем мелкой пылью они опускаются ниже – лишь для того, чтобы сгореть в очередной вспышке всепожирающего огня. В ученых трактатах твоего мира предполагается некая твердь в самом центре таких светил, но подтвердить сей факт вряд ли кто-либо из них осмелится. Что же до Пришествия, то… – принцепс замер на полуслове.

Эмма, вытянув руку в указующем жесте, направила ее на море пепельного тумана, вдруг потерявшему свое спокойствие. Ее пальцы и губы дрожали, все тело охватило предчувствие безотчетного, невыразимо глубокого страха, как будто сама смерть положила свою костлявую руку ей на плечо. Но она продолжала смотреть как будто в оцепенении, не в силах отвести взгляда. На то, как километровыми вихрями вздымаются вверх пепельные облака от огромных невидимых взмахов. На то, как наливается тьмой непроглядная бездна ниже. На нечто невообразимо колоссальное, ужасающее, погружающее в пучину паники и безумия одним своим видом – само олицетворение этого адского мира, уже почти явившее себя.

Опомнившийся Азаэль, выругавшись уже на ходу, метнулся к девушке. Он сгреб ее в охапку, накрывая обоих своим пепельно-серым плащом, и вжался в рассщелину, сливаясь цветом со скальной стеной. Спустя миг красно-багровое небо почернело – исполинская крылатая тень вырвалась из тумана и, закрыв собой полнеба, зависла в воздухе. Следом раздался инфернальный, всесокрушающий рев, от которого облачная пелена рваными волнами разлетелась в стороны. Эмма, ничего не понимая, лишь чувствуя, как ее захлестывает иррациональный бешеный ужас, зажимая уши, истошно, до хрипоты, закричала, пытаясь вырваться из стальных объятий принцепса и размозжить голову о ближайшую скалу. Через бесконечную секунду ее сознание выбило из тела, и девушка безвольно обмякла в руках Азаэля.

…Эмма понемногу приходила в себя. Вначале вернулся слух, спустя минуту удалось слабо пошевелить ладонью, и только затем разлепить тяжелые веки. Тело все еще не слушалось, ее била мелкая дрожь. С трудом повернув голову, она поняла, что лежит на том же месте, где ее настиг обморок, укрытая плащом своего спутника. Он сам с нескрываемой тревогой осматривал окрестности, временами бросая на нее обеспокоенные взгляды. Лишь убедившись в чем-то, известном лишь ему одному, принцепс подошел к девушке и опустился на камень рядом с ней. Положив свою горячую ладонь на голову девушки, он замер на мгновение, а затем облегченно выдохнул.

– Все закончилось, он уже не вернется. Но ты… ты не перестаешь меня удивлять, – медленно проговорил он, как-то по-новому смотря на нее. – Все еще жива и даже умудрилась сохранить рассудок. Невероятно…

– Это был… твой очередной сюрприз… Темнейший? – Эмма с трудом собирала звуки в слова, а слова – во фразы. Злость, поднявшаяся было темной волной, вдруг разом схлынула, едва она поймала взгляд Азаэля. В нем было многое – от удивления и непонимания до… волнения? Не как за дорогую собственность, а нечто иное… в горевших багровым глазах демона она прочитала почти человеческие эмоции.

– Сие было волею одного из тех случаев, кои не в силах предвидеть даже я, – отрицательно качнул головой принцепс. – И сей случай едва не стал роковым. Раньше я ни разу не видел в этих краях…

– Что… что это за… – Эмму перетряхнуло от одного воспоминания, и она застонала от боли, пронзившей виски.

– Владыка Ужаса. Его имя на Общем звучит как Вельзевул. Он один из Трех, правитель Тартароса. Само его присутствие вселяет страх и лишает разума людские души. В рудниках Ржавых Гор, в скалистых отрогах коих высечен Тартарос, твои сородичи живут не более года во многом из-за его зловещего ореола. В самом же городе-кузне люди могут находиться, лишь будучи сосудами для мортусов. Все прочие почти сразу обезумеют и лишат себя жизни. Даже Низшие часто испытывают там беспричинное беспокойство.

– Но… ты же Высший! Почему ты не почувствовал его раньше?! – девушка уже достаточно пришла в себя, чтобы в очередной раз возмутиться.

– Я слишком привык к постоянному давлению ауры Владыки Ужаса, работая с Мельхомом над очередным клинком или доспехом в Тартаросе, – задумчиво ответил Азаэль скорее себе, чем Эмме. – Если бы мне ранее было ведомо о том, что Вельзевул почтит своим присутствием мои края – я бы ни за что не повел тебя в горы. И я искренне рад, что ты сохранила как свою жизнь, так и разум.

– Ты сейчас удивишься, но и память тоже, – слабо улыбнулась Эмма, опираясь на руки. С третьей попытки ей наконец удалось сесть. – Пока я прихожу в себя, расскажи про то, что не успел, – напомнила она принцепсу. – Если мне позволительно это знать…

– Ты о Пришествии? – Азаэль откинулся на локтях, смотря на гигантский багрово-черный шар, закрывший треть неба. – Всем ведомо, что так называют в Абаддоне великое сошествие Трех, положившее начало первой из эпох и покорению сего мира. Многие знают, что Абаддон не всегда был таким – когда-то здесь росли леса, сквозь чистые речные воды виднелись косяки рыб, а небосвод не закрывала пепельная пелена. Прежние его обитатели называли свой мир Э`Дем – в буквальном переводе «для людей». Их научные и культурные творения были на гораздо более высокой ступени, чем человеческие твоего времени. Однако яростная битва, коя сразу вспыхнула меж Тремя Владыками за первенство – погрузила сей мир во тьму и отбросила цивилизацию Демов в своем развитии на тысячелетия назад…

– Но почему они не сопротивлялись?! – невольно перебив принцепса, воскликнула девушка.

– О, поверь мне, сопротивлялись, еще как, – мрачно усмехнулся тот. – Примерно, как муравьи, пытающиеся усмирить сражающихся драконов. Ты даже не представляешь, что здесь происходило – океаны кипели от жара, величественные горные хребты превращались в пыль за минуты, а на месте плодородных равнин тут же, изливаясь лавовыми потоками, возникали новые вершины. Кора сего мира трещала под мощью Владык, прорываясь магмовыми извержениями, кои накрывали целые континенты. К концу эпохи Пришествия у Э`Дема сместилась даже ось вращения и орбита. Впрочем, все Трое Владык утратили большую часть энергии в борьбе с равными себе, и разрушение мира замедлилось. Здешние обитатели же оставили тщетные попытки уничтожить, или хотя бы помешать Трем – и сосредоточились на своем выживании. Свой мир, к слову, они тогда, утратив всякую надежду, переименовали в Абад`Дем – на их языке «обезлюдевший»...

– А что тогда означает «Абаддон»? – Эмма завороженно слушала рассказчика, впитывая каждую крупинку знания. – Это же слово из их языка?

– Да. – Азаэль сделал паузу, размышляя, стоит ли ему раскрывать подробности. – «Абад`Дон» буквально переводится как…

– «Отвергнутый»… – прошептала девушка.

Принцепс удивленно уставился на нее, не сразу поняв, как она угадала значение слова. Лишь спустя долгую секунду осознание настигло его.

– Похоже, я обучил тебя не только Общему наречию, – задумчиво изрек Азаэль. – Весьма, весьма странно…

– Позволь мне задать вопрос… – Эмма повернулась к принцепсу, уже бесстрашно, почти привычно выдержав его пронзительный взгляд. – Текущее название этому миру, немного изменив прежнее, дал один из Трех?

– Хм… верно. В рукописях эпохи Огня сказано, что Темнейший Люцифер, не победив, но одержав верх над Темнейшими Вельзевулом и Белиалом, и став Первым среди Трех, торжественно даровал имя сему миру. Более того, я был тому очевидцем. Но к чему ты…

– Он назвал его в свою честь, – уверенно заключила Эмма. – И я теперь поняла, откуда они родом… все они.

Ее взгляд переместился вверх. Она вглядывалась в бушующее море огня и мрака над головой, занявшее треть небосвода. Дрожь волной пробежала по коже, когда девушка лишь попыталась представить, сколько…

– Их тысячи… миллионы… миллиарды… – зашептала Эмма торопливо, неразборчиво, почти беззвучно, чувствуя, как кружится голова. Теперь ей казалось, что поверхность нависшего над ней багрового гиганта бурлит не под силами стихий – но от мощи неисчислимого множества могущественных существ – каждое из которых могло бы уничтожить все живое на Земле.

– Забудь о сказанном! – прорычал Азаэль. Демон резко развернул девушку к себе, охватив когтистыми ладонями ее лицо. – Даже думать не смей! Ибо за сие кощунство, за саму мысль о том, что Трое Владык не боги, а лишь одни из многих… я не смогу спасти тебя, а твоя казнь растянется на годы невообразимых мучений!

– …Да, Темнейший. – выдавила Эмма, чуть снова не потеряв сознание от направленного в упор, яростного, раскаленного добела взгляда демона. – Кто я, чтобы судить о повелителях Абаддона? Мне чудом удалось пережить встречу с одним из них. Они… поистине боги. Темные боги этого темного мира.

Азаэль еще с десяток секунд впивался взглядом в девушку, буквально пронзая ее насквозь, пока не убедился в полной искренности сказанного.

– Не заставляй меня пожалеть о том, что привел тебя сюда, – процедил он медленно и весомо, заставляя прочувствовать каждое свое слово. – Многие знания – многие печали.

– Никто и никогда не узнает, что я видела и слышала здесь, – отозвалась она с полной серьезностью. – По крайней мере, не от меня.

– Что же, сей ответ меня вполне устраивает, – качнул головой принцепс, снова доставая ненавистную дыхательную маску. – Нам же пора в обратный путь.

– Пока мы наедине, хотелось бы внести окончательную ясность в один мучающий меня всю дорогу вопрос, – Эмма, сделав несколько глубоких вдохов, забрала маску и начала сама ее надевать. – С какого возраста у Высших начинают расти рога? – И выразительно подмигнув, сразу туго застегнула ремешки, не дожидаясь ответа.

– В смысле? Это вообще не зависит от… Тьфу, забери тебя Бездна! Да что ты себе позво... – опешил Азаэль, невольно проведя ладонью по волосам, где не было ни намека на рога. Замер на полуслове. И ухмыльнулся, по достоинству оценив подколку. Напряжение между ними как рукой сняло.

– Что ж, дерзкая, признаю – мы квиты, – и он взял ее руку в свою. Спустя миг девушка и демон вместе шагнули обратно во тьму.

(Продолжение следует)

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

E-6B «Меркури», воздушный командный пост ВС США – 10 км над уровнем моря, Северная Атлантика, Бискайский залив, триста километров к западу от французского побережья, десятью часами позднее

Военный «Боинг» шел в ночном небе под мерный гул четырех турбин, в очередной раз описывая над океаном огромную петлю в несколько сотен километров. Неподалеку находился самолет-заправщик и пара истребителей прикрытия, которые периодически менялись. В недрах набитого сложнейшей аппаратурой связи командного пункта, помимо нескольких членов экипажа, находилось еще не менее тридцати человек. Технические специалисты, операторы разведки и связи, высшие чины армии, флота и воздушных сил вели напряженную работу. Но кроме них, на борту «Боинга» неофициально были и те, кто не относился к вооруженным силам Соединенных Штатов.

– Сержант, доклад по текущему статусу цели! – нетерпеливо затребовал у одного из операторов уже в третий раз за последние полчаса темнокожий, гладко выбритый налысо мужчина со знаками отличия четырехзвездного генерала.

– Сэр, есть сэр! – немедленно откликнулся тот. – Расстояние до объекта – восемьсот шестьдесят километров, диаметр – чуть более пятидесяти метров. Объект непрерывно меняет размеры, то в меньшую, то в большую сторону. Как будто пульсирует, с частотой в несколько минут, но сокращения более резкие, чем расширения. В видимом диапазоне он по-прежнему не наблюдаем из-за плотной облачной завесы, но в инфракрасном светится как прожектор…

– Достаточно, – властно оборвал его на полуслове генерал. – Обо всех изменениях немедленно докладывайте напрямую мне. Это всех касается! – повысил он голос.

Заслушав еще пару коротких рапортов о состоянии и готовности вверенных ему сил и средств, генерал развернулся к седовласому мужчине весьма преклонного возраста, сидевшему в кресле напротив. На отвороте его пиджака виднелся небольшой значок в форме щита. Крест на черном фоне тускло поблескивал золотом в мигании ламп и многочисленных индикаторов. Несмотря на глубокие морщины, во взгляде старика сверкала сталь, выдавая умудренного и опытного воина.

– Есть у вас соображения по поводу пульсации объекта? – задумчиво потерев лысину, поинтересовался генерал. – Оно там, что, живое, или как? Мне представили вас как эксперта в данном вопросе, уважаемый, как вас там…

– Можете звать меня Тевтат, – отозвался старик. – Магистр Тевтат, глава командорства «Запад» организации, именуемой Орден. О нем вы, господин командующий, должно быть, уже проинформированы, – он постучал ногтем по значку.

– О да, уже наслышан про вашу, хммм, «организацию», – задумчиво хмыкнул тот. – За последние несколько суток мне довелось узнать много нового для себя, несмотря на высшую форму допуска к гостайне. В том числе о существовании древней надгосударственной – то ли частной военной компании, то ли военизированной секты – пустившей свои корни глубоко во многих, если не во всех странах. Чьей основной целью объявлена борьба с… демонами и демонопоклонниками, так? До сих пор до конца не верится в этот религиозный бред. Но факты – вещь упрямая, поэтому повторю вопрос – причина пульсации цели?

– Причин две, – после короткой паузы ответил магистр. – Сокращения Врат, будем называть вещи своими именами, вызваны прохождением сквозь них существ из иного мира. Можете называть их демонами, если вам так угодно, Чарльз. К библейской теме они имеют весьма косвенное отношение, как и к религии в целом. Расширение же происходит в результате постоянной подпитки Врат человеческой кровью. Если конкретнее – на линзу портала каждую секунду буквально стекают реки крови, вследствие чего тот увеличивается. Чем выше ранг демона и его мощь, чем сильнее одномоментное сокращение Врат в момент его перехода в наш мир. Поэтому их сокращения более резки, чем расширение.

– Магистр… Тевтат, не забывайтесь, – нахмурился генерал. – Ко мне следует обращаться по званию либо хотя бы «сэр». Я один из высших военных чинов и субординацию…

– Субординация? Чарльз, старина, ты явно что-то перепутал! – усмехнулся сидевший чуть поодаль, у иллюминатора коротко стриженый мужчина с заметной уже проседью, в чуть мятой, небрежно расстегнутой на пару пуговиц рубашке. Закрыв свой ноутбук, он повернулся к командующему. Несмотря на гражданскую одежду, в его уверенных движениях сквозила военная выправка. – Хотя насчет того, что ты один из высших чинов – это еще скромное заявление. После сегодняшних событий, по моей информации, выше тебя в военной иерархии не осталось никого. Президент погиб, как и его заместители. Конгресса больше нет, да и от остальных федеральных властей мало что осталось. Практически вся верхушка вооруженных сил – от министра до глав профильных служб их помощников, советников и прочих – или убиты, или числятся пропавшими без вести, или оказались пособниками врага. Впрочем, мы оба знаем, почему именно ты, а не один из твоих достаточно удачливых, чтобы остаться в живых, сослуживцев – руководишь концертом.

– Потому что ты, Эрик, добыл мне дирижерскую палочку? – поморщившись, в тон ему ответил командующий.

– В точку! – воскликнул тот. – Мои парни в горящем Вашингтоне еле отбили обратно последний экземпляр у этих сектантов, – он кивнул на металлический кейс в кожаном чехле с логотипом компании «Халлибертон», стоявший у ног генерала. – Все остальные уничтожены, информация достоверно подтверждена. Хотя кому я говорю, ты и сам прекрасно осведомлен.

– Да, хоть в чем-то нам повезло, – согласился с ним Чарльз, вытерев салфеткой вдруг выступившие на лысине капли пота. – Мальстрем, Уоррен и Майнот не выходят на связь уже десять часов, с тех пор как все началось. Все три базы. В Монтане, Вайоминге, Дакоте и еще нескольких штатах власть захвачена этими долбаными сатанистами, из… как его там?

– Из Культа, – коротко подсказал магистр, по всей видимости предпочитая слушать, а не говорить. – Это их самоназвание.

– Да мне похрен, как они там себя называют! – взвился генерал. – Сегодня днем от Штатов отвалился громадный кусок – от канадской границы до самой Юты! Сказать, что оба побережья, где сохранилась хоть какая-то власть, охвачены массовыми беспорядками – это не сказать ничего! Армия осталась без командования, потеряны базы с «Минитменами», флотские черт знает где! Левая рука не знает, что делает правая! Это хаос! Если русские или китайцы вдруг решатся…

– Не решатся, Чарльз, и ты это отлично знаешь, – напомнил ему Эрик. – У русских, судя по спутниковым снимкам, больше нет стратегической авиации и части подвижных ракетных комплексов. С шахтными установками у них похожие проблемы, но куда в меньшем масштабе, чем у нас. Военная и гражданская власть в целом устояла, хотя в нескольких регионах начались мятежи. Видимо, помимо лучшей централизации власти, сказалось и более тесное, чем у нас, взаимодействие их правительства и спецслужб со структурами Ордена. У китайцев примерно та же ситуация, к тому же ввиду некоторых особенностей их арсенала приготовления к ядерному удару будут вскрыты нашей разведкой заранее, и они это знают не хуже нас. Но главное – никто, включая нас, не знает, сколько подводных ракетоносцев осталось у остальных. Мы и про свои-то до сих пор толком не в курсе, хотя заверили русских, что у нас де все подлодки под контролем – услышав от них абсолютно то же самое. Так что баланс не нарушен.

– А откуда-то ты знаешь про этих? – кивнул в сторону магистра командующий. – Ведь это твои люди ввели меня в курс дела, хотя я до сих пор отказываюсь верить в могущественный рыцарский орден, борющийся с демонами и культистами…

– Ты даже не представляешь, насколько могущественный, – снова усмехнулся его собеседник. – Говоря понятным тебе языком, это крупнейшая и старейшая частная военная компания на планете, с огромными возможностями. Моя организация, да и остальные наши, либо российские ЧВК – в сравнении с Орденом как малые дети. У уважаемого Тевтата в прямом подчинении несколько десятков тысяч человек, с огромным боевым опытом и невероятной экипировкой, плюс средства усиления, включая бронетехнику, авиацию, и даже тактическое ядерное оружие! А ведь он – магистр лишь одного из четырех командорств, пусть и самого многочисленного.

– Невероятно, что настолько многочисленная структура умудрялась все это время скрывать факт своего существования, – недоверчиво бросил ему в ответ генерал. – И вдвойне невероятней то, что этот «могучий» Орден в итоге не смог выполнить свою цель по защите человечества, хотя, по твоим словам, готовился к этому моменту чуть ли не с библейских времен!

– Беречь свои секреты мы умеем не хуже, чем вести бой, – спокойно парировал Тевтат, но в его голосе зло зазвенели стальные нотки. – А каждый наш боец стоит десятка ваших лучших. Вопрос же об открытии Врат и допущении полномасштабного Вторжения нужно адресовать не мне, а Великому магистру и командорству «Центр», в чьей зоне ответственности находится Женева. Впрочем, настолько мне известно, командорство понесло тяжелые потери, пытаясь остановить, или хотя бы замедлить Вторжение, выигрывая время остальному человечеству. Так что спрашивать уже особенно не с кого.

– Это мы еще посмотрим, – сурово отчеканил командующий. – За каждой ошибкой стоит чье-то решение, и после того, как Армия США разгребет этот бардак – отвечать по всей строгости военного времени будут и те, кто допустил подобное – если останутся живы. Кстати, «старина», – развернулся к Эрику генерал. – Ты ловко ушел от ответа на тему своей связи с Орденом. Мне все еще любопытно, насколько глубоко твой зад застрял в этой кроличьей норе.

– Не глубже, чем зад глав ФБР, ЦРУ, АНБ, и многих других служб и ведомств, – хохотнул тот. Орден использует мою скромную частную военную компанию как своеобразную академию военного искусства для своих новобранцев. Я же, в свою очередь, использую орденских в военных операциях по всему миру, даже зарплату им плачу, все по-честному. Кандидаты Ордена, помимо моей компании, служат в армейском и полицейском спецназе, агентурной разведке Центрального управления и еще много где. Все всех устраивает. У русских все так же: свое командорство – и свои ЧВК, свои ведомства и спецслужбы, где бойцы набираются боевого опыта. Бывает, что на поле боя будущие рыцари Ордена, находясь в составе противостоящих частных компаний, воюют и убивают друг друга. А потом выжившие оказываются в составе одной орденской боевой группы.

– Такое крайне редко, но случается, – поморщившись, признал магистр. – Но как правило, старшие рыцари и магистры при создании или пополнении отрядов учитывают историю кандидата до вступления в Орден и стараются избежать потенциальных трений между воинами группы.

Генерал собрался было задать очередной вопрос, но его прервал подошедший адъютант. Он склонился к командующему и шепнул короткую фразу. Чарльз кивнул и потянулся за саквояжем. Сидевший чуть поодаль Эрик с нескрываемым любопытством наблюдал за его манипуляциями, в отличие от Тевтата, не проявлявшего ни малейшего интереса к содержимому ядерного чемоданчика.

– Магистр, а вам что, совсем не любопытно? – с некоторым недоумением произнес генерал, чуть дрожащими от волнения пальцами ломая красную печать на первой из карт с кодами допуска, в то время как его помощник запускал систему закрытой спутниковой связи.

– Орден принимал самое непосредственное участие в разработке и внедрении этой системы, поэтому я достаточно подробно осведомлен о содержимом кейса, – пожал плечами Тевтат, даже не глядя, как командующий напряженно вчитывается в текст небольшой книжки черного цвета. – Сорок девятая страница вам не нужна, Чарльз, вы ведь ее изучаете? Это всеобъемлющий ядерный удар. У вас же нет планов начать Третью Мировую, так ведь? Нужный вам раздел тремя страницами ранее. «Варианты избирательной атаки», насколько я помню…

Сзади нервно хохотнул Эрик, оценив явную подколку магистра. Генерал кинул на представителя Ордена взгляд, полный негодования от вопиющего нарушения субординации и секретности, но Тевтат уже откинулся в кресле, прикрыв глаза и скрестив руки на груди. Устраивать выволочку наглому гражданскому командующий не стал, решив, что еще успеется. Выбрав нужную строку в книге, он вышел на связь с экипажами эскадрилий бомбардировщиков, следующих тем же курсом, что и воздушный командный пункт. Авторизовавшись актуальным кодом, Чарльз продиктовал коды допуска, и заслушав ответные, сломал вторую печать на черной карте, дав завершающую часть шифра. После чего откинулся на спинку, утирая крупные капли пота на лбу.

– Вот и все, – выдохнул он, дрожащими пальцами потянувшись за бутылкой с минералкой. Было огромное желание залпом осушить личную фляжку с гораздо более крепким содержимым, но генерал все же был на боевом посту.

– Ну уж нет, концерт только начинается! – отозвался со своего места Эрик. Сквозь иллюминатор в ясном ночном небе ему были видны далекие ответы стартующих с держателей на крыльях многочисленных ракет. – Надеюсь, количество ракет в наряде не является гостайной?

– Хорош уже выделываться, мог бы и просто спросить, – проворчал Чарльз. – После того, как ты побывал на борту этого самолета и воочию пронаблюдал процесс аутентификации и запуска ядерного оружия – ты и сам стал секретоносителем высшего уровня. Вот орденский-то глаза вовремя прикрыл, а ты… По окончанию операции расстрелять бы тебя по-хорошему… – генерал отметил ползущие вверх брови Эрика и позволил себе усмешку. – Расслабься, не один ты тут шутить умеешь, хотя мысль и неплоха!

– И все же, какова совокупная мощь залпа? – также поинтересовался Тевтат. – И что важнее, нюансы полетного задания ракет?

– Оказывается, всеведущий Орден все же чего-то не знает! – самодовольно отметил командующий. – Что ж, так и быть, раскрою основные детали. В нашем вечернем концерте участвует двадцать ракет с термоядерной боевой частью по сто пятьдесят килотонн каждая. Помимо них, к объекту движутся сорок ракет с инертной боеголовкой, выступая как ложные цели. Носители все-таки уязвимы, а по имеющимся данным, у противника есть чем сбивать ракеты, летящие с околозвуковой скоростью. Они запускались с трех направлений, но прибыть к цели должны одновременно. Подрыв всех ракет установлен на воздушный, на высоте ста метров над объектом. Из-за возможной рассинхронизации в прибытии, по расчетам, до нескольких секунд, взрыв от цепной детонации может накрыть более значительную площадь, но с меньшей совокупной мощностью в точке нахождения объекта. Тем не менее, даже одной долетевшей ракеты хватит для уничтожения…

– Вы ошибаетесь, Чарльз, – перебил его магистр на полуслове. – Для уничтожения Врат не хватит ни одной, ни ста ракет. Их природа нематериальна. А вот для зачистки местности и что еще важнее, прекращения подпитки портала кровью – этого хватит вполне.

– А вы хоть пробовали? – едко процедил генерал, буравя Тевтата взглядом. – Долбануть залпом общим весом в три мегатонны и затем добить то, что еще будет там шевелиться? Нет, конечно – не пробовали! Зато просрать все, что было можно – у вас отлично вышло! И не надо мне рассказывать про другие ваши филиалы: в последней атаке на Женеву участвовало и ваше командорство – с очевидным для всех итогом!

– Вы правы. Мы – не пробовали, – помолчав, изрек Тевтат, на миг как будто погрузившись в давние воспоминания. – Пробовали нацисты в Тюрингии, в сорок пятом. Но после открытия двустороннего портала оккультным подразделением рейха что-то у них пошло не по плану, и они взорвали ядерное устройство, заблаговременно заложенное рядом. Врата не пострадали, но были завалены многотонными массами камня и земли. Позднее аналогичные секретные испытания проводились правительством и в Нью-Мехико, но уже с односторонними порталами, ввиду отсутствия мощных Точек Силы на территории США. Итог был предсказуем, но очевиден. Пробовали и Советы на своих ядерных полигонах – с тем же нулевым эффектом. Кстати, об опытах – позднее, в середине девяностых, уже российской ячейке Культа удалось открыть портал тем же способом, что и в Женеве несколько суток назад – используя недостроенный ускоритель частиц в сотне километров к югу от их столицы. По странному совпадению, как и ЦЕРН, он был построен прямо на Точке Силы. Но тогда Орден сработал гораздо оперативнее – самой большой проблемой стал отлов пары десятков гончих, успевших пройти Вратами и разбрестись по местным лесам.

– Тогда почему я узнаю об этом только сейчас?! – побагровел от злости командующий. – Эрик, зачем ты мне притащил мне этого «эксперта», который сначала молчит до последнего, а затем выдает информацию, когда в ней уже нет смысла?!

– Генерал, мы с вами делаем одно дело, – примиряюще поднял ладони магистр. – К тому же вы в любом случае не изменили бы план операции. Мои слова для вас – лишь слова, которым я не смогу добавить вес, не приложив доказательств. С минуты на минуту вы получите их сами. Но этот удар крайне важен – без подпитки Врата начнут сокращаться сами по себе, а радиационный фон в эпицентрах взрывов будет смертелен для людей еще несколько часов. К тому же по тем данным, которыми располагает Орден, этот портал в Абаддоне сформировался прямо в толще горы, внутри одного из рудников. Если нам повезет, то ударная волна, пройдя сквозь Врата, обрушит горный склон и завалит обломками линзу портала в мире демонов. В случае, если это произойдет, наши боевые группы высадятся у Врат и закроют их менее, чем за пару часов специальными устройствами.

– Называйте вещи своими именами, Тевтат, – зло процедил генерал. – В данный момент Орден втемную использует американские вооруженные силы для того, чтоб исправить собственный непростительный провал. Имейте ввиду – когда все закончится, я лично санкционирую арест членов вашей организации на территории Соединенных Штатов и ее дальнейший роспуск. Все имеющиеся у Ордена данные, технологии, и прочие активы будут изъяты в пользу правительства и вооруженных сил. Вы не справились со своей главной задачей по защите человечества – или же были слишком заняты проникновением в кабинеты власти, чтоб ее решать.

– Когда Вторжение будет остановлено – делайте, что вам угодно, – устало изрек магистр и откинулся назад, скрестив руки на груди. – В нашей истории уже такое бывало…

– Генерал, сэр! Резкое сокращение размеров объекта! – один из операторов взволнованно повернулся к собеседникам. – Диаметр за секунду уменьшился до тридцати пяти метров! Облачная завеса по внешнему краю начала редеть, появляются просветы!

– Разве ракеты уже достигли цели? – командующий кинул короткий взгляд на циферблат часов. – Странно…

– Никак нет, сэр! – доложил другой техник. – Ракеты все еще в воздухе, приближаются к цели. Плановое время подлета – девять минут и двадца…

– Боец, скажи, нет ли яркого теплового пятна рядом с объектом? – взволнованно перебил того на полуслове Тевтат, вскочивший с кресла. – Если есть, то двигается ли оно?

– Да что ты себе позво… – генерал аж поперхнулся от негодования, закашлялся и полез за своей фляжкой. Оператор перевел вопросительный взгляд на Эрика, тот подбадривающе ему кивнул.

– Наблюдаю тепловую сигнатуру рядом с объектом, – спустя десяток секунд отрапортовал солдат, напряженно вглядываясь в монитор. – Размеры…

– Около двадцати метров и движется? – мрачно закончил за него фразу магистр. – Надеюсь это не…

– Так точно! – удивленно отозвался оператор. – Силуэт, в отличие от исходного объекта, вытянутый, человекоподобный, движется в юго-восточном направлении. Тепловая сигнатура гораздо ярче, чем у цели. Датчики показывают пару тысяч градусов, но это наверняка какая-то ошибка…

– Здесь нет ошибки, – севшим вдруг голосом прошептал Тевтат. – Это Высший, архонт, архидемон четвертого ранга. – Если ему удастся уйти… – Он перевел взгляд на генерала. – Я заранее знаю, что услышу, но все же – есть ли хоть какая-нибудь возможность изменить курс нескольких ракет?

– Нет, – отрицательно качнул головой генерал. – Полетное задание выдается до запуска. К тому же эти ракеты не предназначены для движущихся целей, они летят по заданным координатам. Сержант, рассчитайте местонахождение новой цели, исходя из текущей скорости, к моменту удара!

– Цель будет на расстоянии чуть менее четырех километров от расчетного эпицентра, сэр! – доложил оператор спустя некоторое время.

– Ну вот, магистр, не уйдет твой демон! – ухмыльнулся генерал, сделав глоток из фляжки – виски явно снимало лишнее напряжение. – А потом и остальных найдем и уничтожим!

– Архонту в своем истинном облике, по теоретическим расчетам, для развоплощения нужно прямое попадание трехсоткилотонной ядерной боеголовки, – весомо проговорил Тевтат. – Иными словами, как минимум две, а лучше три из запущенных ракет должны одновременно сдетонировать вплотную к Высшему, чтобы вызвать перегрузку его энергоконтура. Это не белковая форма жизни, а по сути, заключенный в телесной оболочке и преисполненный злобой мощнейший сгусток энергии, способный при необходимости проводить моментальный синтез материи, восстанавливая этим свою оболочку. Архидемона не беспокоят всякие мелочи вроде ударной волны, перепада давления в пару тысяч атмосфер и прочих поражающих факторов – лишь поток энергии, в моменте превосходящий личную энергоемкость Высшего, смертелен для него. Наши расчеты для легата – Высшего шестого ранга – полностью оправдались. Он был уничтожен двухкилотонным зарядом в окрестностях Женевы, добавив при развоплощении к мощности взрыва еще килотонну. У Высших – жесточайшая вертикальная межранговая иерархия, которая неукоснительно соблюдается. Зная коэффициенты соблюдающейся закономерности в соотношении мощи различных рангов, можно рассчитать и силу взрыва для их уничтожения.

– Любопытства ради – как же нам убить главного босса? – задал после паузы, казалось, повисший в воздухе всеобщий вопрос Эрик. – Ведь после того, как мы приберем бардак у себя, надо бы наведаться в гости и закончить начатое…

– Никак, – пожал плечами магистр. – Если не вдаваться в подробности, у каждого вышестоящего по мощи ранга емкость энергоконтура в дюжину раз выше, чем у предыдущего. Если хоть один из Трех Владык Абаддона когда-либо пройдет Вратами – это будет означать конец человечества. К счастью, это крайне сложно, если не невозможно – размер Врат должен быть воистину колоссальным.

– Проблемы будем решать поочередно, – небрежно бросил командующий, задумчиво задержав взгляд на главе частной военной компании. – А ведь ты чертовски прав, Эрик… – почти неслышно проговорил он. – Рано или поздно нужно будет переносить эту войну на территорию врага…

– Минута до детонации! Обратный отсчет! – размышления генерала прервал голос оператора, следившего за системами связи и наведения. На дисплее зажглись цифры, сменяя друг друга.

– Что ж, вот и наш Ultima Ratio, – блеснул знанием латыни Эрик, возбужденно приподнявшись в кресле и вглядываясь в иллюминатор. – Последний довод. Других не осталось…

– Одна ракета пропала с радаров! – встревоженно воскликнул военный техник. – Еще две…, нет, уже пять!

– Драконумы… – мрачно изрек Тевтат. – Хорошо, если дойдет половина от всего числа…

– Тридцать секунд! Еще минус две! Еще минус три! – доклады операторов шли уже сплошным потоком.

– Почему не детонируют ядерные носители? – недоуменно произнес Эрик, ни к кому не обращаясь и продолжая наблюдать. – Наверняка хоть один да сбили?

– Ракеты идут плотным строем, ядерный взрыв одного из носителей вызовет цепной подрыв всех остальных, – зло процедил Чарльз. На его лбу вновь выступили крупные капли холодного пота – близилась развязка всей операции.

– Десять секунд! Остаток по носителям – двенадцать штук и тридцать ложных! Пять! Четыре! Три! Два! Подрыв!!

– Небо на горизонте просветлело в один миг, как будто на востоке занимался рассвет. От десятка мощнейших ядерных взрывов в облачной завесе образовалась огромная дыра, рваными клочьями расползающаяся в разные стороны. Сквозь нее один за другим росли исполинские многокилометровые грибовидные облака пыли. Освещение и приборы на несколько секунд замигали – сильнейший электромагнитный импульс даже на таком расстоянии давал ощутимые помехи. Следом подошла ударная волна, ощутимо качнув «Боинг».

– Доклад по цели! – нетерпеливо выкрикнул генерал, и не дожидаясь ответа, кинулся к дисплею спутникового наблюдения, оттолкнув оператора.

В инфракрасном спектре стояла настоящая буря из ярких, сталкивающихся между собой потоков. Уже остывающие, но все еще раскаленные до нескольких тысяч градусов газ и пыль не давали четкой картины по состоянию Врат. В видимом диапазоне, несмотря на разрыв облачного покрова, также было решительно невозможно разобрать что-либо. Одно было ясно – от Женевы, и так уже разрушенной, мало что осталось. Вода в Роне, по всей видимости, моментально выкипела, да и Женевское озеро потеряло пару метров в уровне. Окрестные горные хребты лишились снега на вершинах, как и большей части растительности. Уцелевшие дома в соседних поселках вспыхнули, огненным кольцом окружая стертый с лица земли город.

Пыль понемногу оседала, и вскоре стало отчетливо видно то, о чем говорил магистр Ордена. Врата, посреди оплавленной до стеклянной корки пустоши, оставались на своем прежнем месте, не сократившись ни на метр с момента взрыва. Генерал сжал кулаки, наполняясь бессильной злобой. Он резко развернулся и направился к магистру Ордена, чтобы выместить на нем свой провал. В нескольких шагах от Тевтата, говорившего с кем-то по спутниковой связи, его перехватил подскочивший Эрик, деликатно, но надежно задержав и не дав командующему выплеснуть свой гнев.

– Успокойся, Чарльз, – еле слышно зашептал тот. – Вокруг твои люди, не выставляй себя перед ними неотесанным реднеком. Тевтат оказался прав, только и всего. Дальше его ход, пусть сыграет свою роль и закроет, как умеет, этот чертов портал, попутно положив еще одно командорство Ордена на радиоактивных руинах города. А потом бери его и делай что хочешь, слова поперек не скажу. Я на твоей стороне, Чарльз. Так что выдохни и возьми себя в руки, наконец!

– Я уже в норме, Эрик, – командующий совладал с собой, уняв злость и загнав ее глубоко внутрь. – Оставлю свои… разногласия с Орденом на потом.

– Хорошо, что мы услышали друг друга, – облегченно выдохнул тот, убирая незаметный захват. Вокруг стояла суета, военные техники, операторы и прочие специалисты, занятые сбором и уточнением информации, не обратили внимания на произошедшее. Как и Тевтат, все еще стоящий к ним спиной и отдающий указания своему далекому собеседнику.

Закончив разговор, магистр повернулся к ним. Генерал как раз делал очередной глоток, осушая фляжку и тщательно пряча бешеную ярость за показной невозмутимостью. Эрик же, скрестив руки на груди, выжидательно буравил представителя Ордена взглядом.

– Я отдал все необходимые приказы, – сообщил Тевтат. В течение часа боевые группы высадятся у Врат. На этот раз транспортникам будет обеспечено должное прикрытие истребительной авиацией – наверняка часть драконумов осталась в живых. Архонт, как и ожидалось, уцелел и сейчас направляется на юго-восток, в сторону Итальянских Альп. Его мотивы и цели нам пока не ясны…

– С ним разберемся позже, – перебил его генерал. – Твои люди смогут закрыть этот чертов проход в ад, или нет?!

– Смогут, но не сразу, – ушел магистр от прямого ответа. – Их главная задача – уменьшить «Геммами» диаметр портала хотя бы до десяти метров, пока из Абаддона не подоспели подкрепления, и расставить турели на подступах, чтобы не допустить подпитки Врат кровью. Там теперь открытая местность, все как на ладони. Дальше рыцари боевых групп будут уничтожать все, что попытается пройти Вратами. Их размер будет сокращаться с каждым демоном, и в итоге без подпитки портал схлопнется сам собой. Процесс отработан до мелочей, главное – успеть туда раньше, чем демоны на той стороне опомнятся и соберут войско. В Абаддон через Врата ушла мощнейшая ударная волна, и, надеюсь, в окрестностях портала осталось не так много боеспособных подразделений.

– А как насчет Высших? – уточнил Эрик. – Если один из их полководцев решит лично деблокировать выход в наш мир?

– Для этого и нужно сократить диаметр прохода как можно быстрее, – объяснил Тевтат. – После этого у Высшего, будь то легат или даже примарх, останется лишь одна попытка – причем проходить ему придется в человеческой форме. В истинном облике он этого не сможет – Врата сильно сожмутся в момент прохода и разрежут его, ввиду размера, на две части с последующим развоплощением… гипотетически, конечно, – поправился магистр. – Вряд ли Высший будет насколько глуп, чтоб не осознать этого. А в человеческом облике он уязвим, его энергоконтур ослабевает и затухает. Даже примарха можно уничтожить маломощным тактическим зарядом, не говоря о легате. В этом случае многие, если не все рыцари групп сдерживания погибнут при взрыве, но такова цена победы… Врата будут закрыты при любом исходе. Главное, чтобы архонт не вздумал вернуться. В этом случае… нам придется импровизировать.

– Что ж, тогда могу сказать, что операция продолжается, – кивнул ему генерал. – Армия США разыграла свою карту, теперь черед Ордена. Но не подведи меня, Тевтат. Если у тебя снова не выйдет – это станет последней твоей неудачей. И клянусь – я не успокоюсь, пока не оставлю камня на камне от твоего Ордена. А теперь – за дело!

(Продолжение следует)

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

Юго-восточное побережье Великобритании, шестьсот пятьдесят километров от Женевы, тремя часами позднее

Далекая земля за проливом постепенно обретала четкие очертания. Узкая туманная полоса на горизонте становилась все ближе, и за песчаной кромкой побережья уже были различимы густые древесные рощи, холмистые зеленые луга и поля распаханных угодий. Цветущие земли прорезали в разных направлениях широкие дороги. С десяток прибрежных городков протянулся цепочкой вдоль моря. Некоторые из их жителей мелкими черными точками носились по пляжу, наверняка указывая на небеса и вопя от страха за свои жизни.

Всадник, в очередной раз сощурив глаза от яркого полуденного солнца, недобро усмехнулся и обвел взглядом своего драконума. Мощные, размахом в несколько десятков шагов, крылья мерно вздымались и опускались, неся поблескивающее чешуей исчадие и его наездника вперед к цели. Темная тень от парящей в небе смерти скользила по волнам далеко внизу. Слева и справа от нее виднелись еще две таких же, но чуть меньших размеров.

Восседающий на центральном драконуме воздел когтистую руку вверх. На пальце тускло блеснул золотом перстень с сигилом. Два других всадника синхронно начали отворачивать в разные стороны. Левый ушел западнее и начал набирать высоту, правый устремился восточнее, вдоль скалистого побережья, мимо Дувра и прочих городов помельче. Их командир же, не меняя направления, устремился вперед, к громадному мегаполису, чьи окраины уже виднелись на горизонте.

Часом ранее троица драконумов вырвалась из Пелены с вихрящимися позади пепельными шлейфами где-то в восточных предместьях Парижа. В столице бьющейся в агонии Франции отчетливо виднелись дымные столбы многочисленных пожаров, дороги были наглухо забиты пытавшимися сбежать, из нескольких аэропортов то и дело взлетали все новые самолеты, беря курс на запад, через океан. В городе шла интенсивная стрельба, но к Вторжению она имела лишь косвенное отношение. Целые отряды мародеров, в основном мигрантов-выходцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока, пользуясь тотальным безвластием, грабили магазины и дома, вынося все, по их мнению, ценное – от дорогой одежды и ювелирных изделий до бытовой техники. Сопротивляющихся забивали до смерти, женщин, не успевших убежать – насиловали, невзирая на внешность и возраст, попутно поджигая то оставшееся, что не удавалось забрать. Отряды полицейского спецназа и часть армейских подразделений удерживали лишь районы вокруг аэропортов, отдав остальной город на растерзание опьяневшим от вседозволенности бандам. Подобное происходило не только в столице – все крупные французские города или пылали в огне массовой анархии, или сгорали дотла в пламени идущих вперед демонических армий Абаддона. Германия, Италия и другие страны Центральной Европы также были объяты беспорядками, хоть и в меньшей степени.

Леса и холмы под могучими крыльями драконума быстро сменили деревни и городки, переходящие один в другой, а затем и вовсе потянулась сплошная застройка. Улицы становились уже, а здания – выше. Мутной полосой мелькнула река и старинный замок рядом с ней. Всадник направил драконума вдоль речной глади, выбирая место для посадки. Завидев небольшую квадратную площадку-сквер рядом с нужным ему зданием, он гулко хлопнул рукой по черной чешуе, отдавая приказ садиться. Драконум снизился и завис над зеленевшей лужайкой. Несколькими широкими взмахами крыльев он поднял целую тучу пыли и опрокинул парковые скамейки, шквальным порывом разбросав в разные стороны сидевших там людей. Деревья склонились к земле, ломаясь, полетели ветви. Когти крылатого исчадия прочертили глубокие борозды в почве, а опорные шипы на крыльях пробили дерн на метр вглубь при приземлении.

Наездник ловким, отточенным многими веками движением спешился, небрежным мановением ладони отсылая драконума прочь. Резко хлопнув крыльями, тот почти беззвучно взмыл свечой в небо, по широкой дуге уходя из поля зрения. Стряхнув пыль с роскошного черного камзола, расшитого серебряными нитями, прибывший в самое сердце Великобритании демон сцепил ладони на поясе и огляделся. Вокруг слышались истошные панические крики, люди со всех ног бежали прочь, напряженно озираясь и со страхом вглядываясь в безоблачное небо. Водители и пассажиры стоящих в пробках автомобилей выскакивали из них, скрываясь в ближайших переулках. Наездник драконума же не скрывал снисходительной ухмылки – уж он-то понимал, где для них таилась истинная опасность. Он неторопливо прошелся по площади, с интересом разглядывая окружающие здания. Мелькнувший под крыльями парой минут ранее полуразвалившийся от старости английский Тауэр его совершенно не впечатлил – в Абаддоне даже у легатов были более монументальные резиденции. А уж по сравнению с громадными герцогскими дворцами или тем более Великим Чертогом Игниса, поражающим воображение, этот замок и вовсе выглядел жалкой грудой плохо обработанных камней. Нужное демону здание через дорогу – Вестминстерский дворец – было, напротив, не лишено некоторого стиля и своими шпилями напоминало ему собственную резиденцию в горах Эребского Хребта. А вот небоскребы делового центра, блестевшие вдалеке тысячами окон и уходившие далеко ввысь – по-настоящему привлекли внимание демона, даже удивленно качнувшего своими короткими прямыми рогами. Сверху эти здания казались не такими уж и высокими, а вот с земли все выглядело иначе. Стекло, бетон и сталь сплетались по изощренным задумкам архитекторов в изящные, как будто невесомые композиции, чего практически были лишены дворцы и замки Абаддона. Невольно засмотревшись, демон не обратил внимание на шаги рядом.

– Не двигаться!.. Руки за голову! – раздался рядом как будто неуверенный окрик.

Не убирая руки с пояса, демон неохотно оторвал взгляд от окружающей архитектуры и подчеркнуто медленно повернулся. В десятке шагов стояло трое полицейских, направив на него пистолеты. Они пытались действовать по шаблону, но ситуация была настолько нетипичной, что после первой пришедшей им в голову фразы патрульные просто растерялись.

– Страж, – на безукоризненном английском неторопливо и презрительно бросил ему демон в ответ. – Зови вашего главного, – он красноречиво перевел взгляд на дворец, давая понять, что имеет ввиду явно не начальника полиции. – И глашатаев, что разнесут по вашему миру мои слова.

Полицейские явно не знали, что делать дальше. Тип в камзоле не проявлял явной враждебности, оружия при нем не было, руки держал на виду. Если бы не короткие прямые рога, горящие багровым огнем глаза, и огромный зверь, на котором тот прибыл в Лондон, то этот демон вполне бы сошел за человека.

– Не заставляй меня повторять, страж, ибо я не безграничен в своем терпении, – тяжелый, пронзительный как раскаленное копье взгляд уперся в одного из полицейских, который, лишь заглянув демону в глаза, от ужаса потерял сознание и безвольно осел на пыльную траву. Остальные отступили на несколько шагов, и срываясь на визг, начали запрашивать подкрепление:

– …Д-да, Сквер-Гарден, напротив п-парламента! Н-нет, не пытается скрыться или нападать! Хочет говорить! Да, присылайте всех, кого можно!

Демон безразлично отвернулся и обвел взглядом сквер. Вокруг, преодолев первый страх и потеряв из виду драконума, собирались люди. Многие, опасливо соблюдая дистанцию, достали свои телефоны и снимали происходящее. С каждой минутой вокруг становилось все больше народа. Спустя несколько минут под вой сирен и проблески мигалок на площадь ворвались фургоны полицейского спецназа. Высыпавшие из них бойцы начали оцеплять площадь, выводя людей. Стрельбу, как, впрочем, и переговоры, никто не начинал – видимо на этот счет уже были получены четкие указания. Это более чем устраивало демона. Пока говорить было не с кем и не о чем. Он перевел взгляд на главный лондонский собор, возвышавшийся неподалеку, и подавил некую тень вдруг возникшего опасения. Все же парой дней ранее Ордену удалось уничтожить одного Высшего, его прямого вассала, и тяжело ранить другого. Но здесь, в столичном центре, при таком скоплении народа, храмовники вряд ли рискнут применять свое самое разрушительное оружие. А потом станет уже слишком поздно.

Тем временем любопытствующих лондонцев и туристов вытеснили с прилегающих улиц, выставив плотное оцепление. На двух перекрестках порыкивали моторами бронетранспортеры, направив стволы крупнокалиберных пулеметов на прохаживающийся взад-вперед по лужайке силуэт. Самого демона даже чуть забавляла такая недооценка его истинной мощи. Чуть поодаль, за оцеплением, с минивэнов разворачивали свое оборудование примчавшиеся за сенсационными кадрами журналисты. Наконец в здании напротив началась суета, и спустя еще пару минут в плотном коконе из телохранителей и спецназовцев со щитами к нему направилась целая делегация представителей местной власти. Откуда-то из глубины раздался голос, пытающийся казаться уверенным, но с явными нотками страха:

– Я – лорд Джеймс Дерби, уполномоченный на переговоры от лица Его Величества и премьер-минис…

– Мне безразлично твое имя и титулы, – стальной голос демона прервал парламентера на полуслове. – Я не собираюсь говорить с тобой или еще с кем-либо без ваших глашатаев. Пусть подойдут ближе.

Скрестив руки на груди, демон показательно перевел взгляд вдаль, на циферблат большой часовой башни напротив. Возникла некоторая заминка. Посовещавшись, журналистам дали разрешение на проход. Сразу несколько съемочных групп заняли почти половину квадратной лужайки, направив свои камеры и микрофоны на прибывшего. Демон прислушался – большинство уже вело трансляцию в прямом эфире. Он развернулся к журналистам, теперь уже полностью игнорируя делегацию переговорщиков.

– Внемлите!! – зычный, мощный голос, резонируя, разнесся по всему центру Лондона. У стоящих на площади людей сердца замерли, пропустив пару ударов. – Мое имя Саргатанас, я примарх Темнейшего Астарота, его полководец, и – непререкаемой волею Трех – Глас Абаддона! Я здесь, дабы возвестить о начале новой эпохи для вашего мира! Трое, да правят они вечно, в своей великой милости даруют вам, ничтожным червям, возможность продолжать свои никчемные жизни во славу Абаддона и его процветания! Несогласные же познают на себе ярость наших армий, их города будут преданы огню, их семьи будут жестоко умерщвлены, их плоть станет пеплом, пропитанным кровью!

Демон сделал паузу. Люди потрясенно молчали, не решаясь произнести ни слова. Наконец раздался голос все того же переговорщика – тот наконец решился выйти из-за стены щитов:

– Чего же именно вы хотите? – опасливо, почти полушепотом, уточнил он, держась на расстоянии. – И в какой форме, по-вашему, будет этот… союз двух миров?

– Будущий неизбежный протекторат Абаддона над миром людей имеет ряд не подлежащих обсуждению условий, – веско изрек Саргатанас. – Первое. Немедленное прекращение бессмысленного сопротивления. Второе. Передача власти в пределах оговоренных территорий назначенным наместникам. Сии территории объявляются провинциями Абаддона, более мягкие законы протектората в них не действуют. Третье. Открытие и поддержание в должном размере во всех крупных городах Врат, либо односторонних переходов в Абаддон. Четвертое. Передача в Абаддон с территорий, находящихся под протекторатом, человеческих особей в числе двадцати миллионов душ. Ежегодно.

Вновь сделав короткую паузу, примарх насладился произведенным эффектом. Весь человеческий мир, прильнув к экранам, наверняка сейчас осознавал услышанное.

– Но… что же вы дадите в случае выполнения этих невероятных, неприемлемых, жесточайших требований? – все еще не веря своим ушам, вопросил парламентер.

– Жизнь под сенью Трех, – коротко, но жестко ответил Саргатанас. – Ибо если условия не будут приняты спустя сутки – умрет гораздо больше людей. Легионы Абаддона пройдут кровавой и беспощадной поступью по вашему миру, заковав в цепи всех, кому посчастливится выжить. В случае же принятия оглашенных мною условий более трех четвертей вашего мира, разоружившись, окажется под протекторатом, сохраняя местную власть – беспрекословно лояльную Абаддону – и продолжит жить. Более скромно, без тех человеческих достижений, кои Совет Шести в своей безграничной мудрости сочтет излишними либо опасными.

– Ваша раса даже не представляет, насколько далеко шагнула наша наука и оружие! – до лорда Дерби наконец дошла суть оглашенного ультиматума. – Мы вас уничтожим!

– Надменный червь, – презрительно бросил ему демон в ответ. – Я водил легионы еще в те времена, когда твои предки ютились в жалких глиняных лачугах и темными ночами в отсветах костров им виделись зловещие тени тех, кто однажды придет за ними из иного мира. У меня и моих собратьев были целые тысячелетия для того, чтобы изучить человеческие возможности. В том числе и ваше оружие. Прямо сейчас два моих верных вассала верхом на своих стремительных драконумах заходят на свои цели. Первая находится в месте, именуемом Клайд.

Брови переговорщика поползли вверх, а на лбу появились капельки пота. Он отшатнулся, не веря услышанному.

– Да, да. Именно в сей миг, человечишка, твой островок лишается самого опасного своего оружия. Вы, люди, недостойны такой мощи. Превращать вещество в чистую энергию – привилегия, доступная лишь Высшим. Ваше же место – в пыли у наших ног.

– Это.. это нападение на ядерную державу! Вы жестоко поплатитесь! – завопил лорд Дерби, теряя самообладание. – На базе не все наши силы, одна из подлодок постоянно в море, это общеизвест… – он осекся на полуслове, и Саргатанас хищно ухмыльнулся – безмозглый червь наконец-то понял, куда направился его второй вассал. – Н-но это невозможно! Положение лодки на боевом дежурстве строго засекречено!

– Многие твои сородичи оказались дальновиднее и с величайшей благодарностью приняли как жизнь во славу Трех, так и даруемые им эмиссарами Абаддона привилегии. Целый сонм наших верных последователей, будущих наместников территорий протектората, опутывает ваш мир незримой сетью с давних времен. Именно они передавали нужные нам сведения. Именно они открыли Врата, – примарх снова уловил волну изумления и потрясения, пронесшуюся по людям вокруг. – И именно они, будучи в составе экипажа, принудили к всплытию искомое подводное судно, обломки коего уже опускаются на морское дно. Они везде, в каждом городе и даже среди вас, в этой испуганной толпе вокруг меня! – Саргатанас развернулся и бросил пронзительный, властный взгляд в объективы камер. – Я обращаюсь к вам, мои соратники! Время пришло! Credo Unice in Lucifer Tenebricosus!

Группа переговорщиков и силовики вокруг осознали, для чего на самом деле демону нужны были журналисты. Ультиматум можно было изложить и менее публичным способом, но синхронизировать действия предателей из числа людей по всему миру – идеальный в своей простоте способ. Сразу с десяток полицейских бросилось к съемочным группам, в сутолоке опрокидывая камеры и выдергивая кабели из спутниковых тарелок. Демон вновь зловеще ухмыльнулся. Слишком поздно. Краем глаза, не поворачиваясь, он отметил движение на крыше орденского собора. Полупрозрачное марево, почти незаметное на фоне неба. Снайпер занимал позицию, готовясь к выстрелу. Орден все же решился пожертвовать несколькими тысячами человеческих душ ради возможного убийства или хотя бы ранения лишь одного Высшего.

– Сказанное мною ранее не относится к Лондону и его жителям! – громогласно прорычал примарх, разведя руки в стороны. – Сей человеческий город избран послужить наглядным примером того, к чему приведет непокорность власти Трех! Да превратятся ваши здания в пепел! Да наполнятся реки вашей кипящей кровью! Да сгорят дотла ваши души в неистовом пламени Абаддона!

В грудь, рвя в лохмотья расшитый камзол, ударила очередь из крупнокалиберного пулемета – местный спецназ оказался расторопнее снайпера Ордена – или же у стрелка боевой машины окончательно сдали нервы. Демона на миг качнуло, но он лишь расхохотался, моментально зарастив сквозные раны и продолжая стоять, чуть склонив увитую рогами голову, с приглашающе раскинутыми в стороны руками. За его спиной упало несколько полицейских – тяжелые пули с кровавыми брызгами вырвали целые куски из их тел. Начался хаос – полиция открыла стрельбу из пистолетов, спецназ палил автоматными очередями, журналисты и политики-парламентеры, истекая кровью, умирали под градом летящих шальных пуль, а стрелок Ордена готовился к последнему в своей жизни выстрелу. Саргатанас, не обращая внимания на рвущие его плоть потоки свинца и стали, вскинул голову, и его глазницы окутала багровая дымка. Момент настал.

Взгляд демона превратился в звериный, выплескивая запредельную кровожадность и бешенство. От мощного инфернального рева, прокатившегося по площади, срезонировав, брызнули осколками окна на ближайших фасадах, а люди, хватаясь за уши, повалились на землю. Остатки одежды Саргатанаса лопнули под бугрящимися мышцами. Он быстро рос, на глазах утрачивая внешнюю человечность и раскрывая свой истинный облик. Почва под когтистыми лапами архидемона задымилась и пошла трещинами. Кожа исчезла – ее сменила багровая чешуя, от которой волнами исходил жар. Покрышки на автомобилях вокруг с хлопками превращались в лужицы кипящей смолы, взрывались пары бензина в раскаленных бензобаках, охватывая машины пламенем. Горели деревья вокруг, горели еще дергающиеся в предсмертной агонии человеческие тела, горела уже и сама земля. А демон, не двигаясь с места, все продолжал расти.

Выпущенная снайпером с крыши собора гиперзвуковая субъядерная пуля ударила в голову уже десятиметровому демону точно меж рогов. Ярчайшая вспышка на миг окрасила все вокруг в монохромные цвета, и примарх исчез в огненном шаре ядерного взрыва. Ударная волна смела почти до основания Вестминстерский дворец с часовой башней, большую часть собора в сотне метров от эпицентра и стоящие вокруг здания. Вода в Темзе у берега рядом с местом взрыва взбурлила, вскипая и обращаясь в пар. Плазменная полусфера, едва накрыв почти всю Сквер-Гарден – изчезла, обратившись в грибовидное облако раскаленных газов. Вестминстерский мост, лишившись пары пролетов, уцелел – одной десятой килотонны для его полного разрушения уже не хватило. На другом берегу разгорались пожары и всеобщая паника.

В дыму и пыли, поднятой взрывом, зажглись адским огнем глаза, полные ярости и ненависти ко всему живому. Через миг огромный, не менее пятнадцати метров в высоту, архидемон вырвался из ядерного гриба и, набрав скорость, мощным прыжком преодолел расстояние до развалин орденского собора. Пробив уцелевшие перекрытия, он приземлился внутри и с яростным рычанием принялся крушить древние стены. Его когти с легкостью пробивали метровую каменную кладку, а деревянные балки из мореного дуба моментально вспыхивали от жара. Спустя половину минуты от Вестминстерского аббатства и, по совместительству, входа в лондонский филиал Ордена – осталась лишь груда оплавленного камня. Саргатанас же, обращая всё на своем пути в пылающие руины, двинулся дальше, к реющему неподалеку на флагштоке флагу Букингемского дворца. На другом берегу Темзы уже заходил в пике его драконум, выжигая за раз широкой полосой целые кварталы. Всепожирающий огонь веером расходился по улицам, само небо почернело от дыма. Лондон уже не раз сгорал в обширных пожарах – но на этот раз отстраивать город будет уже некому и незачем. Метрополия некогда огромной империи на глазах обращалась в пепел – в назидание остальному человечеству.

(Продолжение следует)

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

Сагот Манибус – южная Франция, пятьдесят пять километров к юго-востоку от Женевы, полутора часами ранее

Еще на подходе к перекрестку Сагот понял, что это – то самое место и жестом приказал своим воинам остановиться. Тщательно вглядываясь в нечеткие следы, оставленные на пепле, он подошел ближе. Открыв дверь стоящей повозки, сангус втянул носом воздух, улавливая знакомые нотки. Кровь. Именно та, что нужна ему. Aurea sanguinem. До сих пор не верилось в то, что один из ее носителей мало того, что жив, так еще и попал к нему в руки, пусть и ненадолго. А уж испить Золотой Крови – обычный декурион не мог и помыслить о подобном… – «Старший декурион», – поправил он мысленно сам себя. – «Пора привыкать к новому званию».

Сразу после назначения командующим центурией Сагот созвал всех своих декурионов к преторию. Скоро стало понятно, что от его сотни осталось в живых немногим более половины – часть пала в Женеве и ее предместьях, еще два декурия сильно поредели при покушении на легата. До тех пор, пока из Абаддона не придет пополнение, в распоряжении Сагота было всего четыре неполных десятка. Остальные или оправлялись от тяжелых ран, или находились в свободной охоте, недоступные для немедленного призыва.

Сагот повысил опытнейшего из своих воинов, поставив того декурионом над десятком Маврааха. Один из сангусов декурия, ощерив клыки и не сдерживая ненависти, прошипел что-то про недостойного командовать центурией – наверняка этот наглец метил в декурионы после того, как Мавраах стал бы командиром. В следующий удар сердца он лишился обеих рук – Сагот был наготове и под накинутым на левое плечо и расшитым статусными глифами новым плащом уже держал свой второй меч, показательно убрав правую ладонь с основного клинка. Старший декурион специально не стал убивать мятежного сангуса сразу, лишив того возможности защищаться. Подрубив связки вторым ударом, Сагот заставил упасть непокорного на колени. И лишь затем, крутанув кистью клинок, завершающим молниеносным движением отсек голову. Каплевидный рубин на рукояти тускло блеснул багровым и тридцать с лишним сангусов синхронно выдохнули в изумлении – они узнали легендарный меч их предка, Драко Волатуса. Сагот удовлетворенно усмехнулся про себя, внешне храня невозмутимое выражение лица. С этим клинком его авторитет взлетит до тех высот, о коих Кахат, его бывший командир, мог лишь мечтать.

Недовольных больше не нашлось. Из четырех неполных декуриев Сагот составил три, распустив один и пополнив его воинами остальные. Обычно так не делалось – звенья сангусов были боевыми единицами, спаянными воедино веками схваток, и при потерях в декурии их командиры лишь добавляли свежую кровь – молодых и охочих до славы воинов. Но на войне многие правила перестают иметь значение и смысл. Сейчас старшему декуриону более всего была нужна скорость и управляемость.

Собрав своих воинов, Сагот повел их на юго-запад, к месту боя с храмовниками. Перед выходом он представил полукровку – бывшего храмовника – отряду, кратко пояснив его роль в задании и строго запретив убивать либо калечить человека. Он самолично и с удовольствием сделает это, но позже, когда тот перестанет приносить пользу. Предателей в живых не оставляют, невзирая на их заслуги и свершения. Наверняка полукровка и сам это прекрасно понимал, посему Сагот выделил звено из своего бывшего декурия с особой задачей присмотреть за храмовником, пресечь возможный побег либо уничтожить его при угрозе своему командиру.

Несмотря на все опасения старшего декуриона, что человек будет сдерживать темп отряда своей медлительностью и недостатком выносливости, тот двигался крайне быстро, ловко и стремительно обходя скалистые отроги, большими прыжками преодолевая крутые обрывы и глубокие расщелины. Его доспех явно обладал своей собственной силой, помогая владельцу. Проводя время со своими воинами за бокалами с ароматной молодой кровью в тавернах и постоялых дворах Абаддона, Сагот не раз слышал байки про крылатые боевые доспехи Первых, гибкие и не стесняющие движений, но при этом непробиваемые почти для любого оружия. Он всегда считал эти истории сказками, но при взгляде на храмовника внутри шевелилось чувство, что в древних сказаниях все же есть некое зерно истины. Хотя доспех храмовника по защите и прочим качествам явно и в подметки не годился тем, из легенд.

До места боя отряд добрался на исходе ночи. Сагот, узнав место, обошел окрестности и сразу же взял четкий след. Его сомнения в том, что он ложный и группа разделилась, отпали уже спустя пару лиг. Командир группы беглецов явно понимал, что сбить сангуса со следа невозможно, и спешил оторваться, пока это дозволяла временная фора. К середине дня, миновав несколько деревень и небольших городков, старший декурион обнаружил место их ночной стоянки. Четкость следов в пепельном слое указывала, что с момента ухода храмовников прошло не более двенадцати часов. У Сагота появилась уверенность, что удастся догнать беглецов еще до ночи – но уже спустя час она рассеялась. Храмовники, судя по ровному чистому прямоугольнику посреди занесенной пеплом и заваленной древесными стволами дороги, завладели повозкой и передвигались быстрее, чем раньше. Жестом подозвав полукровку, Сагот потребовал карту здешней местности. Тот совершил пару нажатий – и прямо на рукаве доспеха зажглось детальное изображение окрестностей, сделанное как будто с высоты парящего драконума. Старший декурион удовлетворенно качнул головой, отдавая дань уважения человеческим технологиям. Хорошо, что Вторжение произошло именно сейчас, а не парой веков позже. Кто знает, как бы все обернулось, учитывая нескончаемую людскую изобретательность.

Число дорог на карте и возможные варианты маршрута беглецов оставляли лишь призрачную надежду на то, что получится их быстро выследить. В отличие от лесных и горных троп, следы на этих широких каменных дорогах быстро затаптывались идущими вперед когортами легионеров. Сагот отметил безлюдную деревушку для сбора несколькими лигами восточнее и разделил отряд, отправив пару декуриев в разных, наиболее вероятных направлениях движения полукровок. К ночи его воины вернулись с нужными сведениями. Где-то дороги упирались в военные лагеря пехотных легионов, прочие же – заканчивались непреодолимыми завалами, и нигде не было следов боя, тел убитых легионеров или иных признаков присутствия храмовников. Оставался лишь один путь – на юго-восток, к горным перевалам. Хаурас, перед самым выходом на задание, дал Саготу сведения о приблизительном нахождении отрядов под началом других легатов – и старший декурион до последнего надеялся, что беглецы выберут иной путь. Но этим утром, распахнув дверь брошенной повозки, стоящей на перекрестке – окончательно уверился в своих худших опасениях.

– Бездна вас всех забери! – не удержался он. – Из всех путей надо было выбрать именно тот, что ведет к неминуемой гибели!

– Ты ведь их и собирался убить, разве нет? – храмовник-предатель, стоящий чуть поодаль, внимательно осматривал окрестности.

– Я не давал дозволения обращаться ко мне! – прорычал Сагот. – Знай свое место, полукровка!

– Мне твое дозволение и не нужно, – дерзко бросил ему в ответ тот. – Своими кровопийцами командуй. А ко мне, старший декурион, изволь обращаться по имени. Ларан, напоминаю, если вдруг забыл.

– Да как ты… – глаза Сагота опасно сузились и в них зажегся багровый огонь. Ладонь легла на рукоять меча.

– Смею, – перебил его Ларан. Убить меня можешь хоть сейчас, но не видать тебе тогда желанной цели как своих острых ушей. А я уже догадываюсь, где могут быть оставшиеся бойцы моей бывшей боевой группы.

– В твоем знании ни йоты пользы, – рыкнул Сагот. – Если они пошли через перевалы, то их уже режут на куски своими боевыми серпами Жнецы Первой когорты. Им неведома истинная ценность одного из беглецов.

– Они осторожны, иначе бы просто не выжили, – возразил ему храмовник. – Наверняка группа встала на ночлег и отдых, отправив вперед одного бойца на разведку. И если это та, о ком я думаю – то все они уже в курсе, что дальше не пройти. О Жнецах и их способностях Орден наслышан не меньше твоего.

– Это всего лишь догадки, – неприязненно хмыкнул старший декурион. – Хотя некий смысл в твоих словах есть. Но тогда им нужно искать другой путь…

– Другого пути поблизости нет. Или севернее, тоже через горы, но там перевалы выше, да и дорога дольше и сложнее. Или южнее, вдоль побережья, но там сплошь крупные города – Канны, Ницца и другие – как следствие, сейчас там развернулась кровавая бойня. Все кишит демонами, скрытно пройти не получится, только пробиваться с боем. Это им точно не по плечу. Да и добираться до моря слишком далеко. Есть еще пара дорог, но они слишком велики и наверняка надежно перекрыты. А вот этот узкий и почти незаметный перевал для них, считай, был единственным шансом прохода через Альпы.

– Так ты изначально знал, куда они пойдут?! – взвился Сагот. – Мы бы настигли их еще вчера!

– Не знал. Предполагал, скажем так, – уклончиво ответил Ларан. – Нужно было отсечь другие варианты. В Савойе несколько десятков баз и небольших схронов. Боевая группа Ордена могла укрыться в любом из них. Но они решили идти напролом.

– Ты решил за меня, и я потерял почти сутки, – прошипел сангус. – Не забывайся, полукро… Ларан. Еще одна недомолвка, и потеряешь свой язык вместе с головой раньше, чем думаешь. А теперь говори – где они?

– Теперь уверен, что здесь, – ткнул пальцем в карту храмовник. – Часовня Ордена, на берегу озера. Раньше она стояла ниже, у горной реки, но потом местные власти решили запрудить ее, чтоб построить электростанцию, и Орден заранее перенес часовню на новое место, вместе с подземным схроном. Там много старья, но есть и интересные вещички, как раз на вашего брата, так что спешить со штурмом не советую…

– Свои советы прибереги до той поры, когда они мне понадобятся, – высокомерно оборвал его Сагот. – А пока изволь… – внезапно он замер на полуслове, отказываясь верить увиденному.

Легкий порыв ветра сдул тонкий слой пепла, обнажив часть черного круга рядом с брошенной повозкой храмовников. Комья гнилой травы, мертвые насекомые и полуразложившиеся мыши. От круга веяло смертью. И это был уже не первый, увиденный им за последние пару дней.

– Пожиратель! Он был здесь! – ошеломленно выдохнул старший декурион. – Он вместе с храмовниками!

– Ничего себе! – Ларан присмотрелся к кругу и удивленно хохотнул. – Ай да оруженосец, овладел-таки Даром! А я-то полагал, что его после высадки первая же гончая загрызет! Вряд ли он с отрядом, следы явно свежее, чем у них, прошел несколько часов назад, ночью, в том же направлении, но чуть другим путем. Хотя совпадение, конечно, удивительное. А это кто? – ткнул он пальцем в лежащее тело. Явно не из ваших – ни рогов, ни клыков нет. Разве что…

– Мортус, – закончил за него фразу Сагот, склонившись над телом бородача в клетчатой рубашке. – И не простой. Видишь кровь на его лице? – старший декурион решил подтвердить свои догадки и, выхватив нож, полоснул шею вдоль.

– Ого, да тут же все в мясной фарш! – заинтересованно всмотрелся вглубь зияющего разреза Ларан. Он как будто блендер проглотил! Пищевод, трахея, крупные сосуды… и вся гортань разорвана просто в клочья, хотя снаружи ни следа! Как его так угораздило?

– Слово, может два. На Изначальной Речи, – задумчиво произнес Сагот. – С Пожирателем через мортуса говорил кто-то из Высших. Возможно, сам Темнейший Астарот. Показал мощь, но убивать полукровку не стал, хотя легко мог. Вместо этого отпустил, наверняка заключив некий пакт.

– Вполне в духе Герцога Лжи, – хмыкнул храмовник. – Но зачем ему боец Ордена? Что он ему мог предложить?

– Посулы, угрозы или и то, и другое – нам этого знать не дано, – ответил старший декурион, мрачнея все сильнее. – Помыслы и устремления Высших неисповедимы. Остается лишь следовать по проложенному ими пути навстречу своей судьбе. Я всей кожей чувствую, и готов поклясться самою Тьмой, что этот разговор связан с моей целью. А уж если на это обратили свой взор столь могущественные Высшие, то в сей партии я более не игрок, и даже не фигура, а лишь пешка. А пешки, увы, долго не живут. Поэтому нужно закончить все – и как можно скорее.

– Знал бы ты, сколько раз за последние пару суток катились прямиком в ад планы и расчеты моих командиров, – то не строил б их вообще, – с долей злорадства ухмыльнулся Ларан. – Все равно не угадаешь.

Сагот бросил на него полный неприязни взгляд, но возразить ему, по сути, было нечего. – «Храмовник прав. В Бездну планы! Захватить Aurea sanguinem, а уж дальше – как пойдет».

Не тратя время на разговоры, обозначив несколькими короткими жестами направление и темп движения, старший декурион повел отряд на юго-восток, в горы. По следу он больше не шел – скорость становилась высшим приоритетом. Если предатель ошибся в своих предположениях, то, скорее всего, они окончательно потеряют беглецов. Но условия изменились и теперь им нужно во что бы то не стало достичь цели раньше, чем туда доберется Пожиратель Жизни. Неизвестно, на чьей тот стороне после разговора с Высшим. Служит ли он Ордену, как прежде, встал на сторону Астарота – или же сам по себе. И кто знает – не идет ли уже еще кто-либо по следам беглецов… или по его собственным. Эти и множество других вопросов не находили ответа, и с каждой оставленной за спиной лигой Сагот становился все мрачнее, предчувствуя кровавую развязку.

Спустя час с небольшим отряд вступил в Бофор – ближайший к убежищу храмовников городок. Сагот прыжком перемахнул на ближайший дом для лучшего обзора и устремился по крышам, попутно осматриваясь. Здесь явно не проходили маршем легионеры и не было серьезных боев. Целые, с виду нетронутые дома, брошенные повозки, на улицах нет тел. Крохотный городок как будто просто вымер в одночасье. Уловив знакомый металлический запах, старший декурион на бегу втянул ноздрями воздух. – «Не вымер. Вырезан. До последнего жителя». Цепкий взгляд сангуса местами подмечал разрубленные двери, разбитые окна, кровавые брызги на шторах за ними. – «Чистая работа. Наши, Багровые, Вторая когорта. Пятая или Восьмая центурия, это их направление», – Сагот инстинктивно отмечал малозначительные, понятные лишь ему и воинам его клана детали. – «Но где они?..»

Потревоженная стайка птиц внезапно поднялась с ветвей леса в паре лиг к юго-востоку, почти незаметная из-за Пелены – но старший декурион все понял, за миг похолодев.

– Они обнаружили беглецов! – ощерив клыки, прорычал Сагот, зверея от ярости. – Это моя добыча! Моя!!

Багровая дымка заструилась из его глазниц – взбешенный сангус ринулся вперед на пределе своих возможностей, стремительными, неуловимыми простому глазу рывками. За ним едва поспевали воины его декурия, не говоря об остальных. Ларан и звено его надсмотрщиков безнадежно отстали вместе с основными силами. Отряд нарушил боевое построение, растянувшись.

Птицы все еще летали кругами над лесной поляной, когда на нее яростным вихрем, обнажив мечи, ворвался Сагот. За несколько ударов сердца он окинул взглядом покинутое место стоянки. – «Следы, много следов. Храмовники ушли пару часов назад. Их преследователи – опережают нас на четверть часа». – Старший декурион перевел дух, дожидаясь остальных.

Рядом оказались его воины, а спустя сотню ударов сердца – и весь остальной отряд, включая предателя-полукровку. Сагот был почти уверен, что тот решит воспользоваться случаем и попытается сбежать по пути сюда – но Ларан снова его удивил, не выказав ни малейшей решимости к побегу. Его мотивы и намерения были до сих пор неясны, и это злило сангуса даже сильнее, чем неслыханная дерзость храмовника.

– Нам туда! – бесцеремонно оборвав его мысли, махнул рукой Ларан в сторону горного озера, видневшегося меж стволами деревьев.

– И как же ты это понял, полукровка? – издевательски процедил Сагот, испепеляя его взглядом. – Наверное по следам двух десятков пар ног и втоптанной в пепел траве? Без тебя знаю!

– Нет. По вспышкам, – пожал тот плечами как ни в чем не бывало.

И тут звук первого взрыва дошел до Сагота, мощно ударив по ушам. Земля под ногами содрогнулась. Старший декурион обернулся, как раз чтобы увидеть еще несколько разрывов на опушке леса и чуть дальше.

– Вперед!! – взревел Сагот и стремительной тенью помчался сквозь лес к озеру. На сей раз сангус был в родной стихии – в бою. Все мрачные мысли отступили, пусть и на время. В это мгновение в мире не существовало ничего, кроме него и его цели. Он выполнит задачу – или же погибнет, забрав с собой во Тьму своих врагов.

Старший декурион вылетел на лесную опушку, и тут же мощный взрыв отбросил его назад, выбив воздух из легких и с силой впечатав в ближайший ствол так, что кора и щепки брызнули веером в разные стороны. Сагот даже на десяток ударов сердца потерял сознание. Очнувшись, он понял, что двум его воинам повезло меньше – ближайшее звено шло обратным уступом, левее и чуть впереди. Одного сангуса разметало в кровавые клочья, второй же, откинутый в сторону ударной волной, лишился обеих ног, правой руки по локоть и половины лица. Сейчас он, шипя, бился в предсмертных конвульсиях. Остальные его воины успели остановиться и выжидали, укрывшись за деревьями. Сагот отрывистыми жестами отдал приказ разуплотнить боевое построение и не атаковать без команды. Бегло окинув взглядом поле боя, он лишь заскрежетал клыками от злобы и бессилия, осознавая, что опоздал.

Два декурия Пятой центурии Второй когорты, обнажив мечи, устремились к зданиям, стоявшим на берегу озера. А точнее, к небольшому храму, из которого и велся ответный огонь. Сангусы уже понесли потери – несколько неподвижных тел бесформенными грудами лежало на перепаханном взрывами и усеянном воронками поле. Новых разрывов не было, но острый взгляд Сагота уловил движение в окошке над входом, и спустя миг один из атаковавших лишился головы. Остальные нарастили темп, начали двигаться мгновенными непредсказуемыми зигзагами, но через пару ударов сердца стало еще на одного Багрового меньше – его череп разлетелся черными дымящимися кусками прямо на ходу.

– Как?! Как она это делает?! – восхищенно прошептал кто-то сзади. – Она как будто предугадывает, где остроухие окажутся в следующий миг! – Сагот в тихом бешенстве стиснул кулаки до крови.

– Не предугадывает, никчемный ты червь. Знает. – Сагот, повернувшись, сполна насладился потрясенным выражением лица Ларана. – А вот ты, судя по твоему тупому взгляду, даже не подозревал, что одна из твоего отряда – полукровка с Даром Провидения.

– Так вот кто помог Аль-Кауму увести добычу у тебя из-под носа! – усмехнулся храмовник, удивленно вскинув брови. – Теперь ясно, как она раз за разом отбирала у меня заслуженное звание лучшего стрелка Ордена! Вот же хитрая су… – Ларан на непонятном Саготу языке затейливо выругался, явно не подбирая мягкие обороты речи.

– Ее Дар ей не поможет, – злобно процедил старший декурион. – Как только сангусы переступят порог сего храма, жизни людей внутри оборвутся за десяток ударов сердца. Они убьют всех, в том числе и потомка Первых. По крайней мере, за это Хаурас прикажет распять не меня, а их. Может быть, даже не разжалует, если принесу ему головы беглецов.

– Я бы не был так уверен, господин старший кровосос, – возразил ему Ларан. – Еще не… – На полуслове он замер с приставленным к горлу клинком.

– Каждый раз, когда ты раскрываешь свой поганый рот, я задаю себе один и тот же вопрос – почему до сих пор не убил тебя? – прорычал Сагот, закипая. – Клянусь Тремя, надо было отсечь твой дерзкий язык, а затем и голову еще на том перекрестке! На колени!

– Дай сначала досмотреть, как твоих собратьев из другой центурии перебьют до единого, а потом делай что хочешь, сангус, – в голосе храмовника по-прежнему не было ни капли страха перед своей неизбежной участью. – Просто поверь – если они зайдут внутрь – их ждет смерть. И тебя, если последуешь за ними.

Сагот недоверчиво хмыкнул, но твердый тон этого бесстрашного полукровки не оставлял сомнений в том, что он истово верит в то, о чем говорит. Старший декурион отвел меч, не вкладывая в ножны. Пара минут ожидания не изменит для предателя его участи.

Тем временем атакующие, коих осталось не больше дюжины, приблизились к храму вплотную. Двери раскрылись, и их встретил залп тяжелой картечи, за ним второй, и третий. Двое ближайших, не успев сразу среагировать, упали с разорванными внутренностями, остальные заметались, уходя от огня. Сагот не мог не отметить их сноровку и молниеносную реакцию – большинство выстрелов шло мимо, лишь отдельные дробины оставляли вмятины на кирасах и прорехи в плащах, в худшем случае отрывая с тканью пару пальцев. Внезапно выстрелы смолкли – оружие опустело, а времени на перезарядку беглецам давать никто не собирался. Десяток сангусов, как один – бросились внутрь храма неодолимой, неизбежной смертью для всех, кто был внутри.

Спустя бесконечный миг храм изнутри озарило ярчайшее иссиня-фиолетовое сияние. Сагот ощутил жжение в глазах, по лицу потекли струйки черной крови. Часть его воинов, зашипев ругательства, отвернулась, не в силах наблюдать. Спустя несколько ударов сердца донесся слитный вопль животного ужаса и непредставимой боли. Десяток голосов, как один – вопили в унисон. Так, будто их сжигают заживо. И старший декурион вдруг осознал, что так оно и есть.

– Morrrt. Morrrrt, – хриплый каркающий голос раздался почти рядом. Сагот резко развернулся и воззрился на большого ворона, сидящего над ним, на ветке дерева. Тот уставился на него багровым глазом. – Morrrrrrt!

– Унгус! – воскликнул Ларан изумленно. – Ты жив!

– Сам. По себе. Пррочь! – Птица перевела немигающий взгляд на храмовника. – Morrrt! – каркнул ворон на прощание, и резко взмыл в темные небеса, хлопая крыльями.

– Полукровка! Объяснись! Что все это было?! – бритвенной остроты клинок Сагота снова уперся Ларану в шею, по каленому металлу побежала алая струйка.

– По порядку. Первое: в той часовне – «Соллюксы», – на лице у того появилась злорадная, темная ухмылка. – Ультрафиолетовые прожекторы особой мощности. Увиденным сполна удовлетворен. Хрена с два кто из вас, гребаных упырей, теперь туда зайдет, пока не разрядятся РИТЭГи. То есть в ближайшие пару веков. Второе: ворон – мой, хоть уже и не считает себя таковым. Если кто из вас, тварей, ему хоть кончик клюва поцарапает – найду и убью, медленно. И напоследок, еще раз, специально для тебя, кровосос, – палец храмовника уперся опешившему от такой запредельной дерзости Саготу в гравированную кирасу. – Меня. Зовут. Ларан. Свою часть уговора я выполнил и ухожу. А ты встречай того, о ком возвестил ворон. Смерть.

Предвосхищая движение клинка Сагота, храмовник мягким перекатом ушел вниз и вбок, и его костюм, замерцав, слился с пейзажем. Сагот, все еще видя тепловой силуэт предателя, рванувшись следом, уже занес меч для решающего удара, но в этот самый миг на опушку из глубины леса ворвался пульсирующий сгусток черного тумана. Дерзкая речь Ларана с успехом замаскировала приближение Пожирателя Жизни, и сейчас отряд Сагота пожинал кровавые плоды своей неосмотрительности. В центре пятиметровой полусферы с трудом угадывался бегущий человеческий силуэт. Нескольких сангусов, оказавшихся на его пути, высосало досуха в одно мгновение, после чего в стороны угольно-черными потоками изверглась сама смерть. Вековые деревья, сожранные гнилью, падали, как подрубленные, оставляя осклизлые пни, сочащиеся вонючей жижей. Звено воинов самоотверженно бросилось внутрь смертельного тумана, надеясь изрубить Пожирателя в куски ценой своих жизней, но даже не достигли его – лишь подпитав новой силой. Из ладоней существа снова вырвались потоки хлещущей смерти – и Сагот, чудом избежав их во второй раз, несколькими широкими прыжками, отталкиваясь от падающих древесных стволов, ушел из-под удара. Третий же удар, широким веером разошедшийся по изломанному лесу, подрубил сразу с десяток уцелевших деревьев, одним из которых придавило старшего декуриона. Кирасу вмяло в тело, ребра затрещали, ломаясь, кожа лопнула рваными ранами. Изо рта Сагота потоком хлынула черная кровь. Он замер, молясь темным богам, чтоб Пожиратель прошел мимо. Похоже, что Тьма вняла его мольбам, ибо сгусток кромешного ужаса направился через поле – прямиком к часовне. Снова засверкали вспышки выстрелов, земля гудела и сотрясалась от разрывов, но существо, окутанное черным туманом, неумолимо шло вперед сквозь потоки стали и огня, оставляя за собой лишь гниль и порчу. Обессилевший от ран Сагот, кинув вслед помутневший взгляд, после очередного близкого взрыва наконец позволил себе потерять сознание.

(Продолжение следует)

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

Велес – южная Франция, окрестности города Бофор, семьдесят километров к юго-востоку от Женевы, несколькими часами позднее

Сержант-командор, припав на колено, напряженно, до рези в глазах вглядывался в изгиб горной дороги, терявшейся меж крутых скалистых отрогов. Утреннее майское солнце было не в силах пробиться сквозь Пелену, окрашивая альпийский пасторальный пейзаж в мрачные багровые оттенки. Пепел редкими и мелкими хлопьями опускался на землю, ложась тонким серым слоем, как будто окутывая окружающий мир погребальным саваном. Небо на западе горело заревом пожаров – весь юг Франции был объят огнем. Смерть шагала по истекающему кровью миру людей – беспощадная и неотвратимая.

Велес тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Сейчас не время для горя и скорби. Сначала нужно победить. А для победы нужно выжить. На его плечах ответственность за весь отряд. За Мару, ушедшую вперед в рейд несколько часов назад, проверить альпийские перевалы в Италию. За Гаврана, который не протянет и суток вне боевой группы. За Аль-Каума, спасшего им жизнь почти два дня назад и еще полностью не пришедшего в себя. И даже за этого странного гражданского, Алекса. Мара настояла на том, чтобы забрать его с собой, сама не зная зачем. – «Или она что-то недоговаривает», – предположил про себя Велес. – «Надо бы ее разговорить на эту тему, как только окажемся в безопасном месте…» – в этот миг от самой мысли разговорить Мару сержант-командор невольно улыбнулся. – «Да скорее Альпы со мной заговорят, чем эта молчунья… Нет, тут другой подход нужен».

Двое неполных суток с самого момента высадки дались всем им тяжело. От места поединка с тем сангусом они пробирались несколько километров сквозь густой ельник до ближайшей дороги. Затем, сделав небольшой привал, перекусив оставшимися припасами и перевязав Аль-Каума, осторожно двинулись на юго-восток, сторонясь крупных автострад и обходя по широкой дуге городки и поселки, в которых отряды демонов обыскивали дом за домом, сгоняя все население как стада овец. Цибусы команд обеспечения формировали колонны из уцелевших жителей после бойни, которую устроили подавившие сопротивление и уже ушедшие дальше армейские когорты. После сегрегации, более выносливые – взрослые мужчины и часть женщин – направлялись под конвоем к Вратам. Там они умерщвлялись для подпитки растущей линзы портала – их кровь сливалась до последней капли. Редкие «счастливчики» проходили сквозь Врата, за которыми их ждало существование похуже быстрой смерти. Жизнь раба в Абаддоне была недолгой и чаще всего мучительной. Теми же, кто не смог бы осилить переход к Вратам – остальными женщинами, детьми и стариками – заполняли многочисленные загоны-лагери, нисколько не заботясь об их пропитании и прочем. Цель у этих лагерей, растянувшихся цепями от Врат в разных направлениях, была одна: обеспечить пищей – собственной плотью и кровью пленников – идущие на войну адские легионы.

К югу от Анси группа Велеса дважды видела конвои, идущие к Вратам. В каждой колонне спотыкаясь, со стонами и рыданиями брело не меньше тысячи человек. Впереди и позади чеканили шаг по декурию пехотинцев с факелами. Еще несколько десятков демонов, освещая себе путь, шли вдоль колонны, щедро раздавая удары плетьми тем, кто шел медленнее потока или осмеливался поднять взгляд выше пяток впереди идущего. Вокруг, чуть в отдалении, сновали гончие, готовые разорвать возможных беглецов или сожрать тех, кого покинули силы. Боевой группе Ордена, даже в таком составе, было вполне по силам перебить охранение, хоть и с возможными потерями. Но людям после освобождения просто некуда было бежать. Их всех бы переловили в течение нескольких часов, а затем показательно, предельно мучительно покарали в назидание остальным. Так хотя бы часть людей, возможно, уцелеет, хоть и влача недолгую, безрадостную жизнь в оковах в чуждом для них мире.

Взвесив все, сержант-командор принял тяжелое, но безальтернативное решение – затаиться, пропустив конвои с пленными. Выждав еще час, пока отсветы факелов не скрылись во мраке, группа Велеса пересекла шоссе и вновь продолжила движение по небольшим лесным дорогам. Спустя еще несколько километров пути гражданский, идущий почти на ощупь, взмолился об отдыхе – ноги его совершенно не держали, что неудивительно. Да и остальным бойцам требовалась передышка. Они остановились в небольшом овраге с крутыми, почти отвесными склонами. Густой подлесок и подступающая кромешная темнота надежно скрыли отряд. Мара, единственная не подающая признаков усталости, вызвалась в охранение. Велес не стал возражать и следующие три часа провел в глубоком сне, восстанавливая силы. Затем он сменил снайпершу на посту и до самого утра вглядывался в каждую тень. Несколько раз встроенный в шлем тепловизор подсвечивал тепловые сигнатуры приземистых звериных силуэтов, рыщущих в лесу – но все они были слишком далекими, чтобы реагировать на угрозу.

Собрав снаряжение, боевая группа продолжила путь. Выбравшись на дорогу, уже через полкилометра они обнаружили на ней затор – больше двух десятков автомобилей, упершихся в упавшие на асфальт деревья. Судя по широкой просеке в роще, сквозь нее прошло нечто немалых размеров, возможно тысячник или даже молодой драконум. Владельцы машин грудами окровавленного мяса в лохмотьях лежали на дороге. Стая гончих не оставила живого места на телах бедолаг – некоторые были растерзаны буквально на куски и уже начали характерно попахивать. Паренек, которого они подобрали, позеленел от одного их вида, но, как отметил про себя Велес, держался стойко – не позволив своему внутреннему миру излиться на всеобщее обозрение. Скорее всего, уже и не такого навидался за прошедшее с начала Вторжения время.

Обойдя затор, сержант-командор уже продолжил было движение, но его взгляд замер на стоящем чуть поодаль коричневом паркетнике. Ключи торчали в замке зажигания, дверь была приоткрыта, а сам автомобиль выглядел неповрежденным. Он перевел взгляд на Мару. Та, уйдя в себя на миг и прислушавшись к чему-то, чуть помедлив, как будто неуверенно кивнула. Аль-Каум лишь пожал плечами, а Гавран, хмыкнув, вовсе прошел и нагло уселся на пассажирское сидение с видом «давайте, везите меня». Велес, тяжело вздохнув, махнул рукой. Риски безусловно были, и немалые. Но он прекрасно помнил клятву того сангуса расправиться с ними и не сомневался в том, что тот будет их искать, если уже не ищет. А здесь даже десяток километров, пройденных на транспорте, давали неплохой шанс сбить охотников со следа. Цель явно оправдывала средства.

За следующие несколько часов группа Велеса преодолела двадцать с лишним километров, с небольшой скоростью двигаясь по узкой безлюдной дороге с периодическими остановками для доразведки. За время пути им встретилась лишь пара деревушек, сожженных дотла и без единой души. Однако ближе к альпийским предгорьям машину все же пришлось оставить – нужная им дорога уходила в горный туннель, плотно забитый сгоревшими автомобильными остовами. Направившаяся было внутрь Мара меньше чем через минуту выскочила обратно, преследуемая дюжиной гончих. Она могла бы справиться и сама, но предпочла не шуметь, выманив тварей наружу. Велес и Аль-Каум, выхватив клинки, изрубили стаю за несколько секунд, причем араб даже с одним мечом успел записать на свой счет семерых демонов. Еще трех прикончил Велес, и двух гончих – Мара, лихо вогнав по паре метательных ножей им в глазницы прямо в прыжке. В туннель решили не идти, обойдя скалу по менее крутому холмистому склону.

К вечеру, миновав несколько перевалов, они подошли к очередному небольшому французскому городку с названием Бофор, судя по полуоторванной дорожной вывеске со следами чьих-то когтей. Сам он на первый взгляд выглядел покинутым, но Мара, вернувшись с рекогносцировки чуть ли не ползком, односложно сообщила, что подходить к нему не стоит. Ее доклад состоял всего из одного слова – «сангусы». Зябко поежились все, даже гражданский – тот явно знал, на что они способны. Велес жестом обозначил дальнейшее общее молчание и максимально возможную бесшумность. Гавран позаимствовал у Велеса и Аль-Каума орденские плащи-накидки, рассеивающие инфракрасную часть спектра, накинув их на себя и Алекса. Сделав крюк в четыре километра, двигаясь зигзагами меж скал и не поднимая головы выше редкого подлеска, боевая группа обошла город с юга. Все взмокли, в том числе и от того, что в какой-то момент пришлось перебираться вброд через мелкую горную речушку.

Снова начал сгущаться мрак, превращая вечные сумерки в кромешную тьму. Видимость резко упала, и Велес был вынужден снова остановить отряд. Они укрылись в небольшой, густо заросшей жестким кустарником впадине меж двух скал. Гавран и этот гражданский, Алекс, тут же рухнули на покрытую пеплом землю, моментально отключившись. Да и остальные выглядели устало, несмотря на экзоскелеты, которые экономили силы. Сержант-командор несколькими жестами пояснил было Маре, что нужна допмаскировка, но она уже и так развешивала имеющиеся плащи-накидки, экранируя стоянку. Вдвоем они быстро и надежно замаскировали место своего ночлега. Аль-Каум еле слышно шепнул, что возьмет на себя ночной караул. Велес не стал возражать – они уже сделали, все что могли, и в случае обнаружения им уже не поможет никто и ничто. Едва закрыв глаза, он провалился в сон на долгих шесть часов.

Легкое прикосновение к плечу заставило открыть глаза. Сержант-командор увидел перед собой Мару, уже готовую к выходу. Она так же, жестами, пояснила, что светает и что она уходит вперед на разведку, к альпийским перевалам. Чуть подумав, Велес одобрительно кивнул. Их группа слишком заметна, он, как командир, надолго оставить их не может, седовласый араб лишь задержит и демаскирует стремительную, но незаметную снайпершу. А без разведки дальше никак, пространство для маневра сужается до бутылочного горлышка. Так что Мара все продумала заранее. У Велеса уже в который раз мелькнула мысль, что если бы не ее крайняя нелюдимость и молчаливость, то из воительницы вышел бы отличный командир боевой группы, гораздо лучше него самого.

Поймав его взгляд, Мара задержала свой на удар сердца, и на миг сквозь холодный взор истребительницы демонов теплотой как будто сверкнули глаза обычной девушки. Велес моргнул – и наваждение пропало. Снайперша коротко кивнула ему в ответ, развернулась – и исчезла во тьме. Сержант-командор сменил на посту Аль-Каума и всматривался в каждую тень до момента, пока не посветлело. Посовещавшись с арабом, Велес решил осмотреться до возвращения Мары. Об ином исходе ее рейда он старался не думать.

Переведя свой «Спектр» в режим максимальной маскировки, рыцарь Ордена бесшумно заскользил меж замшелых древесных стволов. Спустя пару сотен метров лес резко оборвался и с опушки открылся вид на небольшое горное озеро. Вдоль его берега вилась двухполосная горная дорога, уходя выше, к снежным шапкам Альп. Как раз та самая дорога, которая и была им нужна. Вдоль шоссе стояло несколько домов, и судя по фасаду, небольшой ресторанчик для туристов. Рядом, чуть ниже по склону – почти незаметная в полумраке крохотная каменная часовня, раза в три меньше ближайшего дома. Все выглядело покинутым, причем в спешке. Через оптику были различимы брошенные на асфальт чемоданы, открытые двери и разбитая посуда. Но тел и кровавых пятен не было, как и автомобилей. Значит, и хозяева, и гости убегали хоть и в спешке, но живые и невредимые. Сангусов, как и других демонов, также не было видно – что вовсе не означало их отсутствие…

…С головой уйдя в воспоминания, Велес чуть не пропустил момент, когда за поворотом возникло движение. Что-то на грани восприятия, как будто скалы на миг чуть изменили свой оттенок. Он вновь всмотрелся вдаль, но сквозь прицел был виден все тот же пейзаж – дорога, каменистые склоны и редкие пепельные хлопья, кружащиеся в воздухе. Снова заметив боковым зрением движение, сержант-командор отложил автомат и медленно потянул клинок из ножен…

– Это я, – шепотом раздалась короткая фраза в гарнитуре шлема, и Велес не сдержал облегченного вздоха. Мара! Наконец-то!

Загнав меч обратно в ножны, он еще раз окинул взглядом окрестности. Отменная маскировка, как ни крути. Даже встроенные датчики «Спектра» не обнаружили следов тепловой сигнатуры… как она это делает? Волна мурашек прошлась по затылку, и рыцарь Ордена осознал, что его в очередной раз застали врасплох. Развернувшись и подняв нашлемный щиток, он встретился взглядом с Марой, как раз снимающей свой шлем. По ее уставшим, потухшим глазам Велес сразу понял без слов и объяснений – дальше путь закрыт, причем без вариантов прорыва. Снайперша качнула головой в сторону лагеря, и они двинулись к замаскированной стоянке.

– Сколько их? – Аль-Каум, казалось, не верил, что все закончится именно так. – Неужели пройти нам нет ни единого шанса?

– Десятки. Не меньше центурии. – Мара, прижавшись спиной к сосновому стволу, сидела на усыпанной хвоей земле, не поднимая взгляда. – Дежурят на дорогах, на горных тропах, на скалах. Везде. Патрули, секреты, засады. Даже мне не проскользнуть. Всем вместе – и подавно.

– Первый Гвардейский, Вторая когорта? – уточнил Велес, вспомнив сигилы того сангуса.

– Первый Гвардейский, да. Но Первая когорта, не Вторая, – устало произнесла воительница. – Жнецы, не Багровые.

Гавран ошеломленно выдохнул. В кои-то веки у него не нашлось слов. Велес был изумлен не меньше.

– Как? – наконец произнес он. – Как тебе удалось уйти? – И тут заметил ее дрожащие кончики пальцев.

– Чудом, – коротко ответила Мара. – И Дар помог.

– Раз здесь не пройти, то возвращаемся и ищем другой путь…

– Не выйдет. Уже нет. Ибо те сангусы в Бофоре, а их не менее двух декурионов, прочесывать начали округу, – Аль-Каум взмахом руки описал широкую дугу. – Пути отхода я изучал с рассвета. И там, где шли мы, столь силой малой обратно уже не прорваться. Прокрасться, да – но только лишь поодиночке и только рыцарям с бронею адаптивной. И то в сомненьях я. Оставшихся же, сего парня да Гаврана – узрят, почуют сразу, растерзают. В ловушке мы. Причем наш след, возможно, уже взяли. И все, что в силах наших – своей последней битвы выбрать место. Погибнуть с честью, забрав с собою стольких, скольких сможем.

– Красиво сказано… но погибать пока не хочется, – мрачнея еще сильнее, хмыкнул Велес. – Выход есть всегда. Но нужно найти укрытие понадежнее, выиграть время. Здесь нас найдут еще до наступления ночи, если не раньше. Осматривая окрестности, я заметил на берегу озера небольшую часовню и рядом с ней хороший, добротный мини-отель. Возможно в нем найдутся припасы, а оборону держать всяко лучше, чем…

– Христианская часовня? Где?! – взволнованно перебил его Аль-Каум.

– Примерно в километре отсюда на северо-восток, но что… – начал было Велес, и хлопнул себя по лбу. – Вот я тугодум! Орденский схрон! Собираемся – и туда! Двигаемся предельно осторожно, голов выше травы не поднимаем! Да-да, это я тебе, парень, за своих-то воинов я уверен. Ты кстати как, силы еще есть?

– Меня Алекс зовут, если вы вдруг забыли. Выспался, но зверски голоден, – ответил тот, собираясь в путь с остальными. – Спина болит, отлежал на земле. И холодно тут, ночью продрог так, что аж зубы стучали. Зачем я только куртку в той машине оставил…

– Раз обращаешь внимание на такие мелочи – значит, еще побегаешь, – резюмировал сержант-командор. – Пока ты в моем отряде – не отставай и делай что сказано, если хочешь жить. До сих пор не понимаю, на кой ты мне сдался…

– Сэр, так точно, сэр! – парень отдал честь, вытянувшись по стойке смирно. – Оружия у меня нет, но уже к вечеру я этих демонов буду готов голыми руками рвать за возможность перекус…

– Должности клоуна в штате боевой группы Ордена не предусмотрено, – стальным тоном оборвал его Велес. – Так что вот тебе первый боевой приказ – шути молча, целее будешь. А если своим нытьем обнаружишь себя врагу – я перед смертью тебя лично разорву. Голыми руками. Вольно, кругом и шагом марш!

Парень аж поперхнулся застрявшей в горле возмущенной тирадой. Не найдя что сказать в ответ, он лишь сверкнул взглядом и принялся надевать маскировочный плащ-накидку, что-то бурча под нос на грани слышимости.

«Вот и славно», – хмыкнул про себя сержант-командор. Еще не хватало объяснять нюансы их положения гражданскому, притом на боевом задании. И так судьба всего отряда висит на волоске.

Тем временем Гавран, закончив со своей маскировкой, помог Алексу плотнее пригнать по фигуре плащ-накидку. Велес, включив тепловизор, удовлетворенно кивнул. Не маскировка «Спектра» конечно, но тепловой силуэт у обоих, тем не менее, достаточно нечеток, слаб и размыт. Можно двигаться и днем, если не выходить на открытые места. По альпийским же лугам с жидкой майской травой – только ползком и молясь, чтоб ближе километра не было ни одного сангуса, смотрящего в их сторону.

– Выдвигаемся! – Велес опустил нашлемный щиток, включая адаптивную маскировку. «Спектр» замерцал, перестраивая окрас, сливаясь с окружающим фоном. Обнажив меч, и не теряя более ни минуты, сержант-командор повел отряд вперед, к опушке леса, вслушиваясь в каждый шорох. За ним, след в след, с зажатым в руке клинком шел Аль-Каум, взявший на себя контроль обстановки по флангам. Затем Алекс и Гавран, следивший, чтоб гражданский двигался в общем темпе, не отставал и не шумел. Замыкала колонну Мара, по мере сил заметавшая след и на ходу ведущая наблюдение за тылом сквозь мощную оптику своего «Калибурна».

От опушки леса им предстояло преодолеть пару сотен метров вниз по голому холмистому склону, заросшему низкой травой, пересечь горную дорогу и двигаться параллельно ей, вдоль берега озера, где был хоть какой-то подлесок. Велес прижался к земле и пополз вперед, работая локтями и коленями. Его движение было видно лишь по примятой траве, как и Аль-Каума с Марой. «Спектры» делали своих хозяев почти невидимками. Однако Алекс и Гавран таким уровнем маскировки похвастать не могли, и делали все возможное – старались как можно быстрее ползком пересечь открытую местность. Как только отряд пересек шоссе, Велес оценил возросшую крутизну склона, скрывающую их с юго-востока, и жестом показал смену положения. Дальше шли короткими перебежками по подлеску, ползком преодолевая небольшие поляны.

Стена часовни, сложенная из грубого камня, резко выросла перед их взглядами после очередной быстрой перебежки по небольшой рощице. Гавран облегченно выдохнул, синхронно с тем гражданским, Алексом. Оба уже были выжаты и вымотаны. Велес, обойдя часовню справа, толкнул плечом дверную арку. Дубовые двери не шелохнулись – но воину Ордена было не до поисков ключей, которые, судя по табличке рядом, хранились у владельца ресторанчика неподалеку. Черный орденский клинок из металлокерамики и полимерных сплавов, тускло блеснув, рассек массивный стальной засов вместе с замком, как будто бы они были игрушечными.

Распахнув створки, Велес и Аль-Каум ворвались внутрь, готовые к бою. Но внутри было тихо и пусто, лишь в воздухе кружилась поднятая пыль. Велес жестом показал Маре, наблюдающей за подходами, что все чисто, и остальная часть отряда через пару секунд уже стояла внутри. Двери немедленно снова закрыли, подперев их парой церковных лавок. Мара, вмиг осмотревшись, коротким прыжком взлетела на стропила, заняв позицию у узкого оконца прямо над входом. Оно как раз давало обзор на юго-запад – на ту часть леса, где был их недавний лагерь. Велес внимательно всмотрелся в пол и стены, ища тайные орденские знаки-отметки. Гавран занимался тем же, идя вдоль стен и ведя по ним ладонью. Аль-Каум, подскочив к алтарю, без малейшего такта смахнул всю нехитрую церковную утварь на пол и попытался сдвинуть его в сторону. Велес поморщился. – «Да уж, сразу видно что не христианин», – мелькнула явно несвоевременная мысль. Араб же, явно зная что делает, выхватил меч и наотмашь рубанул по каменной поверхности, развалив алтарь часовни надвое. Тут уж, судя по гримасе, проняло даже Алекса, по виду явно не набожного католика.

– Аль-Каум, а ты уверен, что схрон именно там? – вкрадчиво уточнил сержант-командор. – Или просто наугад рушишь все, что похоже на…

– …Вход. – седой араб бесцеремонно ступил вглубь алтаря и одновременно с окончанием фразы раздался звучный щелчок. – Велес, друг мой, уж не ведаю как в твоем командорстве, а у нас секреты скрывают в самых святых местах наших храмов. Так надежнее, не находишь?

– В который раз выручаешь всех нас своим опытом и мудростью, – благодарно кивнул ему Велес. – Но где же сам схрон?

– Прошу, встань на сей камень, рядом с тобой, – Аль-Каум указал кончиком меча на продолговатую каменную плиту в центре часовни, почти под ногами у Велеса.

– Немного по форме щит напоминает, – хмыкнул Гавран, отвлекшись от своих поисков. – Хотя нет-нет, если чуть прищуриться, то один в один – наш орденский щит! Ну просто удивительное сходство! Невозможно не заметить!

Стремительно краснеющий Велес подняв взгляд, успел заметить Мару, старательно, но неубедительно прячущую свою улыбку под напускной сосредоточенностью. Гавран же тем временем крайне мерзко хихикал без малейшей субординации. Сержант-командор шагнул на нужный камень, от души желая себе провалиться сквозь пол прямиком в треклятый схрон – но зодчие Ордена оказались милосердней и продуманней. Одновременно со вторым щелчком где-то внизу металлом лязгнул массивный запор, и часть пола чуть поотдаль разом провалилась крутыми ступенями, уходящими во мрак.

– Насколько мне известно, в нашем командорстве не ставят ловушки на схронах, – после паузы озвучил возникшее вдруг опасение Велес. – А в вашем?

– Нет, ибо в час нужды воинам может не хватить времени на их поиск, – уверенно произнес араб. – А уставы орденские едины везде, посему считаю, что опасаться не следует.

– Все равно пойду первым, – решил сержант-командор. – Просто на всякий случай. Аль-Каум, идешь за мной. Гавран, затем ты. Мара, наблюдай за подступами. А ты, Алекс, сиди там, где сидишь и не вздумай спускаться. И так уже знаешь явно больше, чем следует.

– Так точно, командир, – ответил парень, привалившись спиной к стене. – Но от съестного, если найдете, не откажусь. Да и оружие бы не помешало… раз уж я часть вашего боевого отряда.

– Посмотрим, – качнул головой Велес, не соглашаясь, но и не отказывая. – «И в самом деле, лишняя пара рук не помешает, в случае чего»

Развернувшись и включив фонарь, он начал спуск. Ступеней было не больше пары десятков, после чего воин Ордена ступил на ровную поверхность. Справа на стене тускло горел красным огоньком выключатель, явно от автономного источника питания. Велес нажал на кнопку, включив освещение. Значительную часть небольшого подземного зала площадью метров в пятьдесят занимала махина старого, полувековой давности, электрогенератора и такой же древней сборки аккумуляторов. Остальная площадь была заставлена стеллажами, на которых…

– Гавран! Давай сюда! – Велес изумленно осматривался. Аль-Каум тоже замер, окинув взглядом помещение.

– Нихрена себе! – Вбежавший технарь аж присвистнул. – Да здесь оружия и брони по меньшей мере на пару боевых групп! Тут бы Аркуд рассказал по каждому образцу, у меня-то более поверхностные знания… А вот там, похоже, пайки, вода, медикаменты… ооо, а вот это уже по моей теме! – Гавран подскочил к туше электрогенератора. – Это ж орденский РИТЭГ второго поколения, подкритический, на плутонии, целая сборка аж из дюжины штук! И аккумуляторные батареи – похоже, что до сих пор вполне живые, хоть потеряли две трети от номинальной емкости! Вот это я понимаю – винтаж! Сейчас такие уже не ставят – или обычные дизельные в малых схронах, типа этого, или уж полноценные мини-АЭС в центральных складах…

– Движение в стороне лагеря, – короткий, но напряженный шепот раздался у всех в гарнитурах, заставив Гаврана умолкнуть на полуслове. – Птицы.

– Вот же твари, Тьма их забери! – выругался Велес в голос. – Нашли стоянку на несколько часов раньше! Черт, черт, черт! Аль-Каум, сколько времени у нас навскидку?!

– От получаса до часа, ближе к первому числу, – мрачно ответил тот. – Уйти не успеем мы, да и некуда. Готовься принять последний бой, друг мой…

– Ну уж нет! – зло рыкнул Велес. – Последним он будет для этих исчадий, забери их бездна! Еще побарахтаемся! Что по оружию?!

– Хлам полувековой давности, – Гавран, засуетившись, бегал вдоль стеллажей, окидывая взглядом полки. – До нашего снаряжения по большинству позиций не меньше трех поколений. Обновляли примерно в восьмидесятых, если не раньше, судя по набору. Ни «Калибурнов», ни  «Арчей» последнего поколения, здесь более ранние образцы, меньшего калибра, так что даже боекомплект не пополнить… «Спектров» и тем более «Джаггернаутов», естественно, тоже нет, они на тот момент были лишь в разработке…

– Не будем о том – чего нет! Смотри то – что есть! – перебил его Велес. – Тут все в контейнерах с оружейными числобуквенными кодами, я наизусть от силы пятую часть знаю! Некогда все подряд открывать! Эх, где же Аркуд, когда он так нужен! Давай, напрягай память!

– Так, ага, это помню, «Темпесты», пригодятся! – Гавран, хлопнув ладонью по одному из ящиков, понесся дальше.

Сержант-командор, откинув крышку, вытащил пару блестевших оружейной смазкой шестизарядных термобарических гранатометов и ящик с гранатами. Зарядив оба, он протянул один арабу.

– Сойдет для начала, встретить гостей на средней дистанции, там, где луг – от опушки леса до дороги. Я такими пользовался, стрелять придется сильным навесом, но все же добьет. Если повезет, уменьшим число тварей на пару-тройку, – озвучил свою задумку Велес. – Плюс Мара отработает, еще стольких же отправит обратно в ад.

– Завязка боя мне по душе, не спорю, – араб согласно кивнул, забрав оружие. – Люблю я белыми играть. Но ход второй наш будет уже подле часовни, на подступах. И стать он должен не менее болезненным для сангусов, чем первый…

– Автоматические дробовики, слава всем богам! Аж четыре штуки нашел, как новенькие! И патронов завались! – донесся восторженный вопль Гаврана.

– А бой-то все меньше похож на последний, – мрачно усмехнулся Велес. – Вот и второй ход. Третий же должен закончить партию… И тут взгляд командира замер на одном из больших контейнеров, стоящих чуть поотдаль, от стеллажей, прямо на каменном полу. Он узнал оружейный код. И замер, боясь спугнуть удачу.

– Гавран! Бросай все! Срочно доклад по емкости аккумуляторов! И ищи силовые кабели!! Нужно два, а лучше три по тридцать метров каждый!!! – Велес решительно направился к контейнеру. Сдвинул тяжелую крышку, с грохотом упавшую на пол. Заглянул внутрь. И повернулся к Аль-Кауму, который уже все понял.

– Да, друг мой. Шах и мат на третьем ходу, – зловещая ухмылка заиграла на лице рыцаря. – Мы покончим с ними так, как ты покончил когда-то с Драко. Сожжем их всех дотла.

(Продолжение следует)

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

Коротким мановением ладони Азаэль указал ей на гораздо более скромный деревянный стул с высокой спинкой, стоящий рядом. Заняв его, Эмма, не теряя более ни секунды, принялась за салат, изредка бросая короткие взгляды на жаровню. Принцепс же, подперев подбородок ладонью, задумчиво разглядывал девушку, изредка потягивая вино из резной чаши. Или нечто весьма похожее, судя по форме бутыли, стоящей на столе. Эмма осторожно отпила глоток из своей – напиток и в самом деле оказался некрепким белым вином, очень приятным на вкус. Отвлекшись на секунду, она и не заметила, как рядом оказалось блюдо с жареной рыбой. Забыв про салат, девушка накинулась на аппетитные стейки. Азаэль, властным жестом отослав прочь прислугу, тоже положил себе на тарелку небольшой кусок и несколькими отточенными движениями разделил его на меньшие по размеру. Эмма хоть и была поглощена вкуснейшей трапезой, все же заметила, что демон ест крайне мало и не спеша. Как будто делает это скорее из эстетического удовольствия, нежели утоляет голод.

Тем временем кучер – судя по вполне человеческому силуэту, сангус – выпряг вороных жеребцов из повозки и увел их в небольшую конюшню, стоящую чуть поодаль. Эмма обратила внимание, что от основной дороги в этом месте отходит другая. И, присмотревшись, увидела темную полосу, чернее окружавшего полумрака, куда и уходил этот путь.

– Это Гнилой Лес, – принцепс, проследив за ее взглядом, ответил на невысказанный вопрос. – Реликт Эпохи Пришествия, один из немногих оставшихся лесов Абаддона. Нам в объезд, вдоль по его южной кромке.

– Но, Темнейший, почему нельзя ехать напрямик? – удивилась Эмма, не забывая, впрочем, про титулы. – Разве в этом мире есть что-то, способное навредить такому могучему демо… эээ, сильнейшему из Высших? – поправилась она на ходу, съежившись от тяжелого неодобрительного взгляда.

– Из реликтовых обитателей сего леса – конечно же, нет, – презрительно бросил Азаэль. – Но кони могут погибнуть или пострадать. Да и дорога заброшена, сквозь брусчатку давно проросли корни, а ветви сплелись меж собой. Повозка не пройдет. Даже если бы мы шли верхом, то там нет укрытий. Застань нас в пути дождь – и мне пришлось бы искать другой сосуд. Ты… пришла бы в негодность.

– Дождь? В аду бывают дожди?! – изумилась девушка. – И что в этом плохого?

– Однажды ты увидишь, – лаконично изрек принцепс. – Не хочу портить тебе аппетит.

– Спасибо, мой господин, я уже насытилась, – Эмма отодвинула тарелку с остатками рыбных стейков и кучкой костей. – А почему ты называешь меня сосудом? Не понимаю…

– Дай мне свою руку, – после некоторой паузы произнес Азаэль.

Прозвучало это так, что Эмма поперхнулась очередным вопросом и молча протянула ладонь. Он взял ее в свою, и девушка ощутила сухой жар, как будто положила руку на камень, долго лежавший на солнце. Кожу жгло, но терпимо.

– А ты жарче, чем… – начала было Эмма и взвизгнула от резкой боли – когтем другой руки, неуловимым отточенным движением – демон рассек ей кожу на запястье. Крупные алые капли, собираясь в струйку, побежали вниз, в подставленный бокал. Эмма закусила губу, дрожа от страха. Хватка принцепса была стальной и она чувствовала, что ослабить ее не под силу ни ей, ни кому-либо еще. Оставалось лишь терпеть.

Наполнив бокал примерно наполовину, Азаэль позволил ее руке выскользнуть, одновременно жестом подзывая прислугу. Подскочившая в угодливом поклоне служанка с тонким серебряным обручем на шее перехватила ладонь девушки, сноровисто перебинтовав ее запястье пахучей тканевой полоской, и вновь исчезла из виду. Принцепс, взяв бокал, круговым движением заставил кровь стечь по внутренним его стенкам, и как заправский дегустатор, оценив оттенок и аромат, пригубил его, прикрыв глаза от видимого удовольствия.

– Прекрасный букет… – удовлетворенно прошептал Азаэль. – Чистый, молодой, пьянящий… и с доселе неведомыми мне нотками, хотя я и отведал множество подобных… – он сделал еще глоток. – Да, оно определенно стоило того…

Эмма, пошатываясь, поднялась из-за стола. При одном взгляде на демона, смакующего ее сцеженную кровь, девушку мутило и била крупная дрожь. Она сделала несколько неловких шагов, споткнулась и осела на жесткую красноватую с черными прожилками траву, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Объяснение было предельно доходчивым. В этом мире она лишь сосуд, ценность которого измерялась чистотой «напитка» и красотой самой «емкости». И то, и другое – здесь весьма скоротечны. Остаток ее недолгой жизни пройдет в сцеживании крови в один бокал за другим, пока ее хозяину не перестанет нравиться вкус, или же просто не надоест. Вторжение идет полным ходом, и скоро в таких «сосудах» не будет недостатка.

«Таков мой мир. Таков твой удел», – прозвучало у нее в голове. – «Смирись. Все, что было – для чужих глаз. Отведав твоей крови, я ощутил и уверился в том, что ты нужна мне не только лишь как сосуд. Но найди в себе силы и будь готова к повторению сей роли в любой миг. Беспрекословно и не выдавая истинных эмоций. Для остальных ты лишь моя очередная игрушка».

Эмма тяжело выдохнула, собирая все силы. Ладони, упиравшиеся в землю, сами собой сжались в кулаки, срывая жесткие травинки. Сменяя отчаяние, ее начала наполнять злость. Злость к этому миру, к безжалостной судьбе, по воле которой она оказалась здесь. Злость к здешним жестоким порядкам, к тварям, что держат людей как скот и стремятся разрушить ее мир. И особенно – злость к демону, сидящему за столом с бокалом в когтистой руке. Бокалом с ее собственной кровью.

Поднявшись на ноги, она медленно развернулась, и, встретив пронзительный взгляд принцепса, вернула ему такой же – но пропитанный злобой и яростью. Страх и ужас сгорал внутри нее – его заменяла закипающая волна бешеной злости.

– Прррочь из моей головы! – с ненавистью прошипела Эмма сквозь зубы совершенно чужим голосом. Еле слышно, но вполне отчетливо. И, не отводя взгляда, сделала к нему шаг. И еще один.

Азаэль, поймав ее взгляд, отшатнулся, от удивления едва не выронив бокал. Он явно не ожидал такой вспышки ярости. Отодвинув кресло, он подчеркнуто медленно встал, не отводя взгляда. Секунду раздумывал, как будто принимая непростое решение.

– Ладно. Быть по сему, – изрек принцепс и, щелкнув пальцами, вдруг исчез. Лишь порыв ветра всколыхнул скатерть, тканевый тент шатра и качнул графин с вином.

Эмма замерла на полушаге. Раздался второй щелчок, на этот раз замка, и золотой обруч упал с ее шеи к ногам. На коже осталась лишь узкая красная полоска от торквема… и чувство жара от короткого касания пальцев демона.

– Ты свободна, – раздался уже знакомый девушке голос у нее за спиной. – И вольна идти куда пожелаешь. Еды в дорогу я тебе дам. Как и коня.

Вновь развернувшись, Эмма неверяще уставилась на принцепса. В его взгляде она не увидела ни намека на шутку. Он говорил совершенно серьезно.

– Куда захочу? И ты не будешь меня преследовать? – недоверчиво и удивленно переспросила она. Внезапное решение демона настолько ее ошеломило, что вся злость на него вдруг разом схлынула, исчезнув.

Азаэль, все так же стоя напротив, утвердительно кивнул.

– Как только ты отъедешь, я вызову одного из личных драконумов и отправлюсь в свои северные владения, как и планировал. Не так удобно, как в карете, зато гораздо быстрее. Ни один из моих гвардейцев и тех Низших, что подчиняются мне – тебя не тронет. За прочих ручаться не стану. Теперь твоя судьба – в твоих руках.

Эмма непроизвольно провела рукой по шее. Полоса чуть покрасневшей от трения обруча кожи немного зудела и саднила. Торквема больше не было… но долгожданного облегчения это не принесло. Скорее наоборот. Она чувствовала себя как будто раздетой. Беззащитной. Наклонившись, девушка подняла тускло блестевший в траве обруч, чтобы вернуть его Азаэлю. Провела пальцем по выгравированному сигилу, такому же, как на кольце принцепса. Сердце тяжело и часто билось, пальцы дрожали – замерев на бесконечный десяток секунд, она боролась с собой, принимая судьбоносное решение. Наконец замок с тихим щелчком закрылся – и золотой торквем вновь сомкнулся на шее Эммы. На этот раз – по ее желанию. По внезапному наитию девушка опустилась на одно колено, склонив голову, в ожидании решения Азаэля.

Принцепс несколько долгих секунд просто смотрел на нее, словно давая время на то, чтобы передумать. Затем подошел ближе и склонился над Эммой.

– Я подарил тебе выбор, что в моем мире получают единицы. Подарил свободу. И ты, почти без раздумий, вернула мне мой щедрый подарок. Почему?

– Потому что понимаю, что я умру здесь, – Эмма подняла глаза, полные слез. – Или страшно и мучительно, или… постараюсь быть полезной… до той минуты, пока буду стоить дороже, чем мой же ошейник… – она всхлипнула, смахнув слезинки. – Не знаю, зачем я тебе нужна, но верю, что эта участь лучше, чем быть разорванной на куски…

– Ты по своей воле надела торквем с моим сигилом, и теперь он покинет твою шею лишь вместе с твоей же головой, – изрек принцепс, сжимая в пальцах замок обруча. Золотой механизм за секунду покраснел, побелел и сплавился в единое целое. – В замке более нет надобности.

Лизнув кончики пальцев, Азаэль вновь коснулся торквема, охладив раскаленное место до того, чтобы не оставить шрам на коже Эммы. Но обруч все равно нестерпимо жег, и она закусила губу, чтоб не закричать от боли.

– Вставай с колен и забирайся внутрь, – принцепс, отойдя назад, приоткрыл дверь кареты. – Наш путь лишь начался.

Хорс – южная Франция, пятьдесят километров к юго-востоку от Женевы, спустя двое суток с начала Вторжения

Идти вперед становилось все труднее. Каждый следующий километр требовал все больших усилий. И не только из-за усталости – сил как раз еще хватало. Глубокая, кромешная темнота окружала оруженосца, вынуждая замедлять шаг и тщательно выбирать путь. Если бы не обострившееся с пробуждением Дара ночное зрение – он бы вообще не смог передвигаться после захода солнца. Сейчас он по крайней мере различал окружающие его силуэты в пределах десятка метров. Неширокая двухполосная асфальтовая дорога, петлявшая многочисленными поворотами, была забита сгоревшими автомобилями и останками их владельцев. Вонь тлевших до сих пор покрышек смешивалась со сладковатым запахом разложения, и идти по запаху вдоль этой дороги смерти можно было хоть с закрытыми глазами, если бы не завалы. Малейшая оплошность грозила вывихом или переломом. Впрочем, для Хорса все это было хоть и таким же болезненным, как и раньше – но куда менее критичным для выживания. Часом ранее в ходе последней стычки он потерял несколько пальцев и получил открытый перелом трех ребер. Пары импульсов этого зловещего черного тумана хватило для полного восстановления. Пальцы отросли заново, а ребра с щелчком встали обратно на место. Раны затянулись, не оставив даже шрамов. С каждым разом выходило все лучше – сил на импульс тратилось меньше, а время между ними сокращалось.

Тот выскочивший во мраке ему наперерез десяток пехотинцев Хорс ополовинил в первую же секунду, рефлекторно создав дымчатую полусферу и высосав жизнь из ближайших демонов. Прочие замешкались на пару ударов сердца, и еще двое упало, срезанных очередью в упор. С оставшимися исчадиями оруженосец справился не сразу – патроны к автомату закончились, и Хорс несколько секунд уклонялся от сыпавшихся со всех сторон ударов, пропустив пару – к его счастью, они пришлись вскользь. Затем снова сработал его Дар, черный туман вырвался наружу и остальные цибусы превратились в груды гнилого, разлагающегося на глазах мяса. Ставший бесполезным автомат теперь болтался за спиной. Из огнестрельного оружия был лишь «Гриф» в кобуре, который Хорс берег на крайний случай. К пистолету имелась пара запасных магазинов. Боевой нож оруженосца так и остался на том лугу, где пробудился его Дар – в суматохе было не до него. Хорс подхватил было один из трофейных мечей-тесаков, но уже через пару сотен метров зашвырнул его в кусты – тащить эту здоровенную, тяжелую железку, всю в зазубринах и ржавых разводах, было выше его сил и всякого здравого смысла. У оруженосца теперь имелось прекрасное оружие ближнего боя – смертоносное в самом прямом значении этого слова. Его Дар. Оставалось полностью овладеть этой силой – и сделать это до того, как он встретит серьезного противника.

Пока что Хорсу удавалось избегать опасных столкновений с крупными отрядами демонов. За те сутки с небольшим, что прошли с момента атаки на преторий, оруженосец преодолел около сорока километров. Он двигался исключительно лесом или проселочными дорогами, аккуратно обходя по широкой дуге деревушки и небольшие городки, теперь кишащие демонами. Лишь в крайнем случае Хорс выходил на открытую местность, стараясь пересечь ее как можно быстрее. Он двигался прочь от Женевы на юго-восток, к Альпам. Выбора не было – на равнинных участках Савойи и других французских провинций сейчас творился кровавый ад. Оруженосец стремился попасть на оперативную базу Ордена в северной Италии, откуда взлетел их транспортник. Но для этого сначала нужно было добраться до альпийских перевалов и пересечь их. Хорс был уверен – они уже захвачены и охраняются. Поэтому в идеале до этого момента ему нужно было присоединиться к остальной части своей боевой группы. В том, что они живы, оруженосец почти не сомневался – или же горячо в это верил.

Из мрака на него с утробным рычанием бросилась гончая, выбивая из головы все лишние мысли. Хладнокровно подпустив ее поближе и дождавшись прыжка, Хорс послал импульс, туманной полусферой вытягивая жизнь из твари прямо в полете. Развернувшись боком, он пропустил мимо летящую уже по инерции безжизненную тушу гончей, проводив ее взглядом. И тут же из темноты, прокравшись между сгоревших остовов машин, на него с разных сторон рвануло еще три. Хорс резко крутанулся, выхватывая пистолет из кобуры. Длинной очередью он разнес уродливую башку ближайшей, одновременно выставляя руку в сторону второй, уже летящей на него в длинном прыжке. Черный туман вырвался узким конусом из открытой ладони, ударил в гончую – ее чешуйчатая, покрытая жестким волосом шкура тут же вспухла жуткими гнойными язвами, лопнула, выплескивая уже полусгнившие внутренности, а из пасти демона вырвался душераздирающий предсмертный хриплый вой.

Последняя гончая, уклонившись от хлещущего навстречу ей потока черной смерти, сшибла Хорса с ног, вцепившись в предплечье. Хорс заорал от невоообразимой вспышки боли, чувствуя, как рука выше локтя превращается в месиво из мяса и раздробленных костей. Остатки бронежилета с трудом сдерживали когти твари, которая всем естеством ощущала смертельную угрозу и торопилась устранить ее, пока не стало поздно. Выпустив из пасти руку оруженосца, гончая уже сомкнула было клыки на беззащитном горле – но туман вновь неудержимо хлынул из глазниц Хорса и окутал его, пожирая жизнь вокруг.

Спустя минуту он, пошатываясь, встал, мутным взглядом обводя зияющую черную проплешину, контуры которой были заметны даже на асфальте дороги. «Неплохо, почти на полметра шире, чем в первый раз», – хмыкнул он про себя. «И интервал между импульсами сократился, уже три с половиной секунды, против пяти в том бою с пехотинцами… еще бы чуть чаще – и уже демонам придется бегать от меня, а не наоборот», – злорадно усмехнулся Хорс. Скосив взгляд на свою левую реку, он сокрушенно поцокал языком.

– Вот же тварь! Весь рукав в клочья! – выругался в голос оруженосец, добавив еще пару непечатных эпитетов в адрес последней гончей, после чего решительно оторвал обрывки камуфляжа, обнажая руку по плечо. На гладкой коже уже не было ни следа от страшных ран, все срослось и затянулось. Хорс в очередной раз поежился – все это выглядело настолько противоестественно и нереально, что его постоянно преследовало жутковатое ощущение. Он чувствовал себя неким аналогом Венома из американских комиксов – омерзительным симбиозом человека и запредельного ужаса из глубин ада. Нечто, сидевшее в нем, уничтожало любую жизнь вокруг с невообразимым остервенением и ненавистью. И с таким же невообразимым тщанием сохраняло ее своему носителю. Хорс еще сутками ранее твердо решил – если он поймет, что начинает терять контроль над своим Даром – то убьет себя. Возможно, не с первой попытки – но убьет. Его сила слишком опасна для окружающих. Даже ворон того итальянца, Унгус, не подлетал близко, хотя и сопровождал оруженосца с той самой поляны, где погиб Аркуд – Хорса же спасло лишь нечто, что теперь жило внутри него.

Решив выяснить, насколько он властен над этой новой способностью, оруженосец решительно направился к опушке леса, начинающегося сразу за металлическим отбойником дороги. Аккуратно приблизившись к ближайшей сосне, он на секунду приложил ладонь к стволу дерева, одновременно всеми силами «приказывая» этому жуткому туману оставаться внутри. Убрав ладонь, Хорс пригляделся и разочарованно вздохнул. На коре остался четкий черный след – там, где он ее коснулся, древесина моментально сгнила на несколько сантиметров вглубь. Еще сутки назад отпечаток был не таким явным.

«Да уж… Мне точно еще рановато подходить к людям… или наоборот, уже слишком поздно», – мрачно подытожил оруженосец. Вариант стать изгоем-отшельником до самой смерти представал перед ним все отчетливее – если конечно, он доживет до конца Вторжения. В последнее Хорсу верилось с трудом, глядя на то, что творилось вокруг. Орден явно потерял контроль за происходящим, а у остального человечества не было ни понимания, ни времени для того, чтобы осознать масштаб катастрофы, ни возможности хоть что-то исправить. Но бойцу Ордена нельзя опускать руки и терять надежду, иначе тьма охватит весь мир. Поэтому он будет биться до последнего и заберет с собой столько демонов, сколько сможет.

Вернувшись на дорогу, Хорс осмотрелся. Затор из сгоревших машин упирался в грузовик, стоявший поперек дороги. Видимо, с него здесь все и началось. В кузове, похоже, стояли коробки с крупной бытовой техникой. Впрочем, и прицеп, и сам трейлер тоже сгорели до основания, и понять, что именно там было, уже не представлялось возможным. Обойдя грузовик, оруженосец вгляделся вдаль. Покрытый пеплом асфальт был свободен от машин вплоть до перекрестка, видневшегося в густом мраке, и то благодаря мигающему желтым светом информационному табло. Скорее всего, светодиоды в нем питались от аккумулятора, который сам включался при авариях электросетей. Надпись отсюда было не разобрать, но путь Хорса в любом случае лежал в ту сторону.

Спустя десяток минут оруженосец добрался до перекрестка. Здесь шоссе сворачивало на юго-восток, уходя в глубокий тоннель, темной аркой видневшийся в скалистом склоне горы. Мерцающее полуразбитым экраном табло как раз предупреждало о его наличии и информировало о соблюдении скоростного режима внутри. На самом перекрестке стояло несколько покрытых пеплом автомобилей. Один из них, светло-коричневый паркетник «Рено», сразу привлек внимание Хорса. Он явно появился здесь позже остальных машин, да и выглядел вполне на ходу. Подойдя к нему, оруженосец обратил внимание на колею от покрышек, оставленную в пепле – автомобиль оказался здесь всего полдня назад, не раньше. При этом шел он от Анси, а там уже более суток как не осталось ни одной живой души, не считая демонических орд. Задумавшись на миг, Хорс решительно распахнул водительскую дверь.

«Никого», – разочарованно и в то же время с облегчением выдохнул он. Хуже пустой машины был бы лишь салон с телами его боевых товарищей, павших от ран. Еще раз окинув взглядом сиденья, оруженосец заметил на заднем месте ворох окровавленных бинтов, явно из автомобильной аптечки, и рваную синюю куртку. От пятна на плече исходил слабый запах лошадиного навоза. Вроде ничего необычного, но ощущение, что он что-то упустил, было слишком настойчивым, чтобы просто развернуться и уйти. Задумавшись, Хорс ушел на несколько секунд в себя, не расслышав тихие, чуть шаркающие шаги за спиной.

– Semisanguis! – неожиданно раздавшийся сзади мужской низкий голос выбил его из колеи настолько, что оруженосец, уже инстинктивно выпуская вовне черную туманную полусферу, одновременно приложился головой о стойку кузова.

Выскочив из машины, сквозь опадающие клочья зловещего тумана Хорс разглядел человеческий силуэт в нескольких метрах от себя. Обычный пузатый дальнобойщик, с небольшой светлой бородкой, в широких джинсах и грязной клетчатой рубашке, стоял, вытянув палец в указующем на бойца Ордена жесте. При этом именно на таком расстоянии, что туман дотянулся лишь до кончика пальца, съев мясо с пары фаланг. Бородач, даже не изменившись в лице, посмотрел на обломок торчащей гнилой кости. Поднеся ладонь к лицу, он понюхал и зачем-то лизнул обрубок пальца, задумчиво хмыкнув.

– Пожиратель-полукровка? Занятно… Я уж думал, меня ничем не удивить. Выходит, в безумных экспериментах Азаэля все же есть крупица смысла…, – продолжил тот на латыни, как ни в чем ни бывало. После чего перевел взгляд на храмовника.

Хорс встретился с ним взглядом и рука непроизвольно потянулась к «Оберегу». Полностью черные глазные яблоки и немного неестественные движения, судороги, подергивания мышц выдавали одержимого. Причем, судя по окрасу глаз и уверенной координации, в этом случае мортус уже получил полный контроль над телом носителя. Обычно для этого требовалось не меньше суток, иногда чуть более. Инициация, которую проходили кандидаты в рыцари Ордена, помимо прочего, давала и повышенную сопротивляемость ментальному паразиту, коими являлись мортусы – но отнюдь не иммунитет. Поэтому в составе боевых групп были экзорцисты, обученные изгонять мортуса без роковых последствий. Впоследствии же у каждого рыцаря и оруженосца появились «Обереги», инфразвуковым коконом окружавшие воинов и исключающие одержимость как таковую. В былые времена орденские соборы и храмы с колоколами, издававшими инфразвук нужной частоты, строились с тем расчетом, чтобы добраться до ближайшего не дольше чем за несколько дней. Орден с самого начала возникновения был крайне предусмотрителен и берег жизни своих последователей.

– Lux in tenebris! – воскликнул Хорс, делая шаг вперед и вспыхивая черной смертельной пульсацией. Сквозь туман он ошеломленно уставился на одержимого, синхронно с ним отшагнувшего на то же расстояние. Тот издевательски упер руки в бока и чуть подул на дымку смерти, клубившейся у самого его лица.

– «Свет во тьме»?! Пожирателю Жизни стоило бы подыскать себе иной боевой клич, сей тебе явно не подходит, – криво ухмыльнулся одержимый. – И не смей поминать Тьму всуе, мальчик. Ты и твои братья-полукровки – не свет во Тьме, но лишь дрожащие, гаснущие один за другим огоньки на яростном ветру, что несется по вашему обреченному миру...

– Кто ты? – вырвалось у невольно замершего Хорса. Он мог в любой миг прикончить одержимого направленным веером черного тумана, «Оберегом», да хоть пулей в лоб из «Грифа». Но то, что тот заговорил, обнаружив себя, не пытаясь убить или нанести вред… это было слишком странно, чтобы уничтожить его сразу.

– Ты спрашиваешь кто Я, храмовник? Я – гневные Очи Его, я – стальная Воля Его, я – Его карающая Длань. Я – нигде, но я – везде. Я не прячусь во Тьме, и не живу во Тьме. Я – и есть сама Тьма! – торжественно изрек стоящий перед ним. Точнее, некто сквозь него. Одержимый развел руки в стороны – мерцающее табло заискрило на грани выгорания, а тени позади как будто выросли, сгустившись в кромешный, непроглядный мрак.

– Ты… ты герцог Лжи, Астарот… – потрясенно прошептал оруженосец, внезапно осознав с кем именно он говорит. С Высшим второго ранга, мощнейшим из архидемонов Абаддона. С тем, кто, скорее всего, и возглавляет это Вторжение. Сам факт прямого контакта с Высшим такого ранга, даже через мортуса, нес в себе смертельную угрозу. «Гриф» сам прыгнул в руку, уставившись в лоб одержимому, а палец вдавил спуск.

– Kh`Ett Kef, – прошептал тот низким, вдруг странно завибрировавшим голосом, и кисть оруженосца пронзила неописуемая боль. Мышцы свело жутчайшей судорогой аж до локтя, очередь разрывных пуль ушла сильно выше и правее, в темное, затянутое Пеленой ночное небо. Воин Ордена упал на одно колено. – Не смей прерывать меня и пытаться уничтожить мой сосуд, человечишка, пока не получишь на сие моего дозволения, – по бороде одержимого струилась кровь, текущая из носа и рта, но тон не изменился ни на йоту. – Я мог бы всего парой слов своего истинного языка лишить тебя воли и мыслей, превратив, по сути, в мычащее животное – или же заставить с улыбкой разорвать собственные внутренности. Сие лишенное разума тело вполне выдержит еще несколько фраз на Изначальной Речи. Посему не делай глупостей.

– Чт… Что т-тебе нужно от меня, демон?! – прохрипел Хорс. Мысли путались, руку просто выкручивало от боли. Мыщцы как будто горели адским огнем, не помогала даже ускоренная регенерация.

– Всего пару минут твоего времени, пожиратель. Свое имя можешь не говорить, мне оно безразлично. Но ты сообразил, кто я. Похвально. Ваши магистры недаром едят свой хлеб, выпуская достойных учеников, да ко всему еще и проводя смелые опыты с кровью Высших… Уже сам факт ее наличия у Ордена уже в некоей степени… интригует…

– В-во мне… кровь Высшего?! – прошептал Хорс потрясенно. На большее не хватало сил.

– Не прерывай меня, не то будешь остаток разговора добровольно зашивать себе рот своими же сухожилиями, – добродушно произнес здоровяк-дальнобойщик, при этом зловеще сверкнув взглядом, и оруженосец, сглотнув, послушно замолк. – Гораздо более меня интригует компания из пяти человек, приехавших на сей повозке, – обрубком пальца одержимый ткнул в коричневый паркетник за спиной Хорса. – Четверо из них – храмовники-воины, израненные в битвах. А вот пятый… – Герцог Лжи сделал паузу, задумчиво огладив побагровевшую от крови бороду. – Пятый – для меня загадка. С виду обычный человек, но… он вызвал мой интерес. И да, на них охотится центурия одного из моих гвардейских легионов. Целая центурия сангусов! Само собой, с ведома легата, не иначе. Причем он не уверен в результате, иначе бы сразу доложил, но при этом счел цель столь достойной, что отвлек от непосредственных задач полную центурию. И теперь меня беспокоят две вещи – моя временная неосведомленность об их цели, и их излишнее рвение в ее достижении. Посему приходится прибегать к необычным методам и класть гирьку в другую чашу весов, возвращая баланс, до тех пор, пока я не разберусь, что вообще происходит. На это нужно время, и ты мне его дашь.

– С чего вдруг? – отозвался Хорс, уже понемногу приходя в себя. – Зачем мне помогать врагу?

– Ты не помощник, а попутчик, – поправил его Астарот. – Наши интересы совпадают на непродолжительное время. Те воины направились далее к горным хребтам, и я могу назвать область их нахождения. Ты соединишься с группой, объект моего интереса получит шанс выжить, и я получу желаемое в должном виде.

– А если я лично убью его сразу же при встрече? – поинтересовался Хорс.

– Если ты ослушаешься, то эта ошибка станет роковой для тебя, – пожал плечами архидемон. – Я не терплю неповиновения и не пожалею еще одной центурии сверху, но весь ваш отряд возьмут живыми и доставят сквозь Врата в Абаддон. А затем, время от времени, посещая узилища под своим дворцом, я лично буду истязать их на твоих глазах, не давая умереть и восстанавливая так же, как ты исцеляешь себя. Мучительно пытать годами, десятилетиями, может и веками… пока не наскучит. Тебя, пожиратель, я оставлю напоследок, когда ты сполна насладишься мучениями своих братьев по оружию. И, к слову, не только братьев. Одним из воинов была женщина, черноволосая…

– Мара, наверняка! – воскликнул Хорс. – Где они?!

– Ценю деловой подход, – снова ухмыльнулся одержимый. – В нескольких километрах на восток от городка, именуемого Бофор, в окрестностях небольшого горного озера. Точнее не скажу, глаз у меня пока не так много, как того бы хотелось, иначе сей миг я говорил бы не с тобой, а со своим своенравным легатом. К слову, мне еще предстоит выяснить, мой ли он до сих пор, или уже служит другому из Шести. Мои сомнения в его верности – еще одна причина того, что ты все еще жив.

– Я все равно поступлю так, как сочту нужным, – отрезал Хорс, поднимаясь и загоняя магазин в «Гриф».

– Не сомневаюсь, – согласно качнул головой Герцог Лжи. – Но что бы ни случилось далее, на общий ход Вторжения сие не повлияет, а участь твоя, как и твоих сородичей, мне интересна на малую толику и лишь до той поры, пока я не утолю свое любопытство. Меня устроит любой исход. Устроит ли он тебя? Поразмысли над этим в дороге. А теперь иди. Дозволение получено.

Тяжелая пуля ударила в лоб одержимому, взрывая череп изнутри, и тело дальнобойщика безжизненным мешком осело на землю. Хорс развернулся, и, не оборачиваясь, двинулся во тьму тоннеля. Прочь отсюда. Он с удовольствием разменял бы сотню убитых демонов на возможность отмотать время назад и убраться незамеченным с этого проклятого перекрестка – но это было невозможно. И тяжкое бремя следовало за ним неотступно. Бремя выбора между плохим и худшим.

(Продолжение следует)

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

АКТ V. ULTIMA RATIO

Эмма - Абаддон, предгорья Эребского хребта, Главный тракт, двадцать лиг к востоку от Игниса, спустя пятнадцать часов после начала Вторжения

Роскошная карета, запряженная тройкой вороных жеребцов, мягко покачивалась, проглатывая ухабы и выбоины древней брусчатки. Дорога была все той же – но сама поездка куда как комфортнее недавней. От мелькнувшего воспоминания Эмма зябко поежилась и непроизвольно запахнула свой дорожный плащ – как будто тонко выделанная кожа с мягким подбивом могла отгородить ее от ужасной действительности. Одна, без друзей, беспомощная и безоружная – в этом непроглядном мраке, среди адских исчадий, в самом сердце зла. И никакой надежды на спасение.

Девушка вновь тяжело вздохнула, одолеваемая мрачными мыслями. – «По крайней мере, я все еще жива», – попытка найти хоть что-то хорошее в текущей ситуации не дала облегчения, а лишь принесла очередной тяжкий вздох. За последние несколько часов Эмма узнала не так уж много – однако вполне достаточно для понимания того, что человеческая жизнь в этом мире стоит гроши. И вскоре будет стоить еще меньше – как только поток пленных хлынет сквозь Врата. Ее попытка к бегству изначально была обречена на провал и Эмму спас лишь счастливый случай. Сейчас все, что отделяло девушку от кромешного кошмара и мучительной смерти снаружи – это обитая красноватым металлом дверь кареты, катившей вдоль по тракту. И, конечно же, ее владелец, сидевший напротив. Черноволосый демон в кроваво-красном камзоле и небрежно накинутом на одно плечо дорожном плаще задумчиво смотрел в окно, лишь изредка бросая короткие пронзительные взгляды на свою новую собственность. Они словно обжигали Эмму, заставляя непроизвольно вздрагивать. Чудовищная сила была заключена внутри ее хозяина и, казалось, рвалась наружу, ища себе выход.

Девушка в очередной раз коснулась рукой изящного золотого обруча-торквема на своей шее. Это уже становилось привычкой. Металл чуть холодил кожу, а сам обруч был довольно тяжел, но его наличие… успокаивало. Она уже убедилась в том, какие права, привилегии, и что важнее, какую защиту он дает. По ее возвращению в особняк, Эммой занялось сразу несколько служанок из числа прислуги. Раны, ссадины и кровоподтеки обработали мазями и перевязали, девушке выдали чистую одежду, а затем подали обед. Эмма, все еще дрожащая от пережитого страха, с трудом смогла съесть едва четверть. Сразу же после трапезы две служанки, почтительно склонив головы, переодели ее в дорогу, в том числе сноровисто затянув все ремешки на сапогах и затейливую шнуровку на плаще с капюшоном. В этом мире не было ни молний, ни липучек, и сама Эмма провозилась бы без помощи гораздо дольше. Еще спустя час карета, покинув особняк, направилась по гранитным мостовым к окраинам и без задержек миновала громадные городские ворота. Едва завидев вензель на карете, демоны, стоящие на страже, расступились по сторонам в церемониальном поклоне. Однако украдкой бросаемые исподлобья взгляды некоторых стражников отнюдь не содержали почтения к ее пассажирам. Слухи о произошедшем в торговом квартале явно расходились быстрее ожидаемого, на ходу обрастая подробностями.

– Так и будешь молчать всю дорогу? – неожиданно прозвучавший вопрос выбил Эмму из раздумий. – Спрашивай, я не кусаюсь, – усмехнулся сидящий напротив нее демон.

– Я… я не могу… Но как? Как я вообще тебя понимаю? Почему я разговариваю на твоем языке? – вырвалось непроизвольно у девушки. Осознав, с кем говорит, она снова задрожала от страха.

– Для начала, когда отвечаешь мне – добавляй «Темнейший Азаэль», «господин» или «хозяин», – жестко и надменно прервал ее собеседник. – На твой выбор. Ты моя собственность, хоть и досталась мне недешево, посему обязана выказывать почтительную покорность каждым своим словом и жестом. И даже не вздумай снимать торквем. Это тягчайший проступок, за которым последует неизбежное наказание. Тебе все понятно?

Эмма еле кивнула, не в силах дышать. Ее просто колотило от безотчетного страха. Пытаясь справиться с приступом паники, она закусила губу до крови. Демон, подчеркнуто неторопливо вытащив небольшой платок, протянул ей.

«Все эти обращения только для ушей вокруг. Когда мы одни, называй меня просто по имени» – раздалось у нее в голове. Девушка оторопело уставилась на демона, все так же сидящего напротив нее с абсолютно непроницаемым выражением лица. Не меняя выражения, он подмигнул Эмме, повергнув в еще большее замешательство, одновременно поведя взглядом в сторону кучера, который, несомненно, слышал обрывки их разговора.

– Тем не менее, я милостиво отвечу на твой дерзко, без должного почтения, высказанный вопрос. Я, Темнейший Азаэль – Высший третьего ранга, принцепс и один из самых могучих сынов Трех – да правят они вечно. Я способен на многое, и обучить свою собственность Общему Наречию за несколько минут прямо во сне – далеко не самое впечатляющее из того, что я умею.

– Темнейший господин Азаэль… – Эмма решила свалить все титулы в кучу, чтобы ее почтение наверняка устроило демона. – Иногда я слышу некоторые фразы, но не вижу движений губ…

«Я понял твой невысказанный вопрос. Свои мысли я довожу беззвучно, но поверь, читать чужие – за гранью моих и чьих бы то ни было возможностей. Так что этого не бойся» – демон вновь едва заметно усмехнулся и продолжил вслух, уже более напыщенно, с явным расчетом на внешних слушателей. – Проникнуть в столь ограниченный разум – весьма несложно, посему не вздумай замыслить недоброе или причинить вред моему имуществу. Кара настигнет тебя неотвратимо!

Хитрый взгляд Азаэля совершенно не вязался с его зловещими фразами, и Эмма невольно чуть улыбнулась, на миг забыв, что она пленница могущественного демона. Он это заметил и одобрительно кивнул девушке.

– Ты слишком любопытна. Помолчи, ты отвлекаешь меня от важных мыслей. И впредь нарушай тишину лишь с моего позволения. – Демон вновь подмигнул Эмме и на секунду сосредоточился, устремив взгляд вверх. – Все, теперь можно говорить.

– О принцепс Азаэль, мой темнейший хозяин… – начала было Эмма, и осеклась, прерванная жестом.

– Можно без титулов, тем более что ты их все равно употребляешь все разом, совершенно невыносимо это слушать, – безнадежно махнул рукой Азаэль. – Я наложил морок на кучера, и все, что он слышит – лишь цокот копыт по тракту и вой ветра в собственных ушах. Сразу я сего сделать не мог – это не мой подданный, он служит Астароту и докладывает ему обо всем.

– Темней… гхм… Азаэль,  – поправилась Эмма под предупреждающе сверкнувшим взглядом. – Позволь спросить, раз ты такой могущественный, то почему, там, у рынка, не спас меня раньше? Вспоминая те минуты, у меня почему-то есть ощущение, что ты появился не сразу… И как тогда мне вообще удалось сбежать?

Принцепс некоторое время хранил молчание, словно обдумывая и взвешивая, что именно сказать. Затем все же нехотя произнес:

– Все что тебе удалось – незамеченной покинуть пределы моего городского поместья. И то лишь по одной причине – я выяснял, что произошло на Совете… впрочем, неважно. К тому моменту, как ты вошла на рыночную площадь, я был уже рядом, понимая, что ты без торквема и клейма. Это делало тебя бродяжкой и любой, защелкнувший ошейник на твоей шее – становился твоим хозяином. Обруч находился при мне, и я мог бы добраться до тебя раньше, чем та троица гвардейцев Бафомета. Но они заметили тебя, и что важнее, отсутствие торквема, раньше. Одним из них был Экрезен – тот самый седовласый сангус. Он, конечно, мне не ровня… Но те проблемы, которые ожидали его и того, кому он служит, если сангус посягнет на мое имущество – перевешивали возможные для тебя риски…

– Я… я была наживкой? – не веря услышанному, прошептала Эмма. – Меня могли убить! И чуть не убили!

– Я был рядом. И вмешался в тот самый миг, когда сие стало нужным, не раньше и не позже. Мне нужно было спровоцировать Экрезена, чтобы заиметь веский повод для его убийства, устранив того, кто точно знал, что ты, по сути, ничья. Из этой троицы лишь он достаточно влиятелен. Если бы я показал себя раньше, то не смог бы заявить свои права на тебя. И Бафомет унизил бы меня, выхватив мое имущество из-под носа. А так вышло наоборот – он лишился начальника своей гвардии, а пол-Игниса, посмеиваясь, теперь шепчутся у него за спиной.

– Все равно… это низко и подло… вот так… – на глазах девушки навернулись слезы.

– Никто не заставлял тебя убегать, – напомнил ей Азаэль. – У тебя хоть план-то был? Просто интересно, куда именно ты собралась сбежать от меня? К тем сангусам? Или к Бафомету? А может быть, в Тартарос или Гадес? – принцепс заинтересованно приподнял бровь.

– Д-да, план конечно был! – Эмма от возмущения даже перестала рыдать. – Я шла в противоположную сторону от этого огромного черного замка в центре города! А потом собиралась добраться до ворот, дождаться ночи и выскользнуть из города! И… затем найти тот портал и вернуться в свой мир! Что?...

Эмма потрясенно уставилась на демона. Азаэль уже даже не ухмылялся, а откровенно –  но при этом почти беззвучно – хохотал. Понимая, что план не настолько надежный, каким казался из уютного поместья, девушка, тем не менее, насупилась, ожидая ответа. Спустя минуту, отсмеявшись, тот все же соизволил объясниться:

– Так и быть, разъясню тебе слабые места твоего прекрасного «плана», из коих он состоит чуть менее, чем полностью, – насмешливо начал принцепс. – Для начала, чтобы добраться до окраин Игниса, тебе пришлось бы пересечь полгорода. За пределами торгового квартала рабов на улицах значительно меньше, а патрулей – больше. Тебя наверняка изловили бы через пару перекрестков, надели железный ошейник и отправили на ближайший невольничий рынок. Обычно беглых рабов и редких в столице бродяжек отправляют в Ямы Игниса, но тут сразу видно, что товар качественный, и за десяток-другой унций золотом ты бы просто сменила хозяина на гораздо менее рачительного. И вполне возможно, даже прожила еще месяц-другой, максимум полгода. Потом то, что от тебя осталось – продав за пару медяков, выкинули бы в те же Ямы, куда в итоге попадают все отбросы Игниса, – Азаэль сменил тон на более жесткий, и от его смешливости не осталось и следа. – Таковой была бы твоя участь, не попадись ты на глаза Экрезену. Он, по крайней мере, сократил бы твои мучения до пары часов.

– Это… п-просто ужасно… – Эмму передернуло от страха и отвращения при мысли о том, что могло случиться. Девушка понимала, что демон прав и она, как птичка, по незнанию вылетев из своей золотой клетки, чуть не лишилась жизни.

– Но продолжим, – тон принцепса сменился на поучительно-менторский. – На минуту допущу, что тебе все же удалось чудом обойти патрули и достигнуть входных городских ворот. Дождаться ночи – единственное разумное зерно в этом обреченном на провал ворохе бессмысленных действий. Ночи Абаддона черны как смоль, и при должном везении можно миновать стражу… – Азаэль сделал драматическую паузу. – …Если бы ты была обученным воином как минимум с несколькими веками боевого опыта, знала маршруты патрулей и бесшумно скользила как тень во мраке. Все для того, дабы обмануть пару гвардейских декуриев, пехотную центурию отборных цибусов с приданными гончими и, конечно, драконума, коего держат для быстрого отбытия Высших в случае неотложных дел. Или для того, чтобы настигнуть беглеца… но я не припомню, чтобы драконумов хоть раз использовали для столь незначительных целей, – усмехнулся принцепс. – Обычно хватает нескольких гончих.

– А… если все же… мне бы удалось невероятное? – осторожно спросила Эмма. – Смогла бы я добраться до портала?

– Даже зная дорогу – нет, – отрезал Азаэль. Без коня – лишь пешим ходом, и при этом почти голая… да в той тунике ты не дошла бы и до моста через Флегетон… кстати, а вот и он, – указал когтем принцепс.

Эмма, чуть отодвинув тяжелую бархатную шторку, выглянула в окно и сквозь мутное стекло увидела лениво текущий огненный поток, над которым нависал аркой каменный мост. У въезда висела пара небольших чадящих жаровен, и стоял скромный каменный дом – по всей видимости, смотрителя моста. Кони неторопливо везли карету по брусчатке, так что девушке удалось в деталях рассмотреть и само сооружение, и лавовую реку под ним.

– Это же та самая «река», что протекает через тот подземный город? – заинтересовалась Эмма. – А откуда она? Из вулкана? И куда впадает? Я не заметила лавового моря…

– Любопытная какая, – хмыкнул демон. – Только вырвалась из лап смерти, а уже один за одним задает вопросы! Обычно моя собственность и глаз от земли не отрывает – не то, чтобы решиться заговорить со мной!

– Простите… Темнейший… – потупила взгляд девушка. – Поумерю свое любопытство…

– Ни йоты раболепия в голосе! – искренне восхитился принцепс. – Сколько веков не видел такой замечательный, непуганый экземпляр!

– Спасибо… наверное… – тихо произнесла Эмма, и осторожно подняла глаза, встретившись взглядами с Азаэлем. Багровый, пронзительный взгляд Высшего по прежнему обжигал, бросал ее в жар и вызывал дрожь, но она уже знала, что ощутит – и силой воли задержала свой, смотря не отрываясь. На пару секунд, не больше. Наградой ей стала искра удивления, сверкнувшая в глазах принцепса, даже приподнявшего бровь.

– Ну и ну… – задумчиво проговорил он, обращаясь к самому себе. – Может, наконец, в этот раз… – мотнув головой, Азаэль оборвал себя на полуслове. – Так значит, тебе интересен Флегетон?

– Да, и не только, – не задумываясь ответила ему девушка. – Раз уж моя жизнь пройдет в этом мире, я была бы рада узнать о нем как можно больше…

О причинах такого интереса Эмма, разумеется, сообщать не стала. Не говорить же демону, что все ее мысли о побеге никуда не делись. Просто нужно подготовиться получше. Впрочем, тот не обратил внимания на ее возможную неискренность, или же не подал виду:

– Флегетон – одна из четырех великих рек Абаддона. Конечно же, сей поток лавы не река в людском понимании. Но тем не менее он имеет исток, достаточно протяженное и не меняющееся тысячелетиями русло, и устье – если считать таковым провал в бездонную бездну в самом сердце Игниса. Твоя догадка верна – Флегетон берет начало на склонах Огненных Гор, южнее озера Коцит. Он течет на юго-запад, затем, у подножья Эребского Хребта, делает петлю и меняет направление на северное, заходя в Игнис в его левой нижней доле. Ни одному смертному – ни человеку, ни Низшему – никогда не увидеть место его впадения. Только Высшие могут пройти за стены дворцового комплекса Игниса. Остальных же ждет смерть при малейшей попытке это сделать.

– А что там… в самом центре? – опасливо уточнила Эмма. – Если мне это вообще можно знать – если же нет, то…

– В этом нет секрета. Каждый обитатель Абаддона – будь он Высшим, Низшим или же обычным смертным – знает, или по меньшей мере догадывается, кто находится в центре столицы этого мира, – пожал плечами принцепс. – Первый из Трех, Владыка Гнева, повелитель Игниса и всего Абаддона. Мы все – лишь его потомки, недостойные и толики величия Владыки.

– Первый из Трех? – переспросила Эмма. – То есть существуют и другие?

– Да, – после паузы неохотно кивнул Азаэль. – О них позже. А сейчас смотри, – взмахом руки он вновь привлек внимание девушки к виду из окна. Эмма все это время находилась у левого борта кареты, окна которого смотрели на север. За ними был лишь красноватый полумрак, да вдалеке угадывались очертания высокого горного хребта. А вот справа горы и скалы редели, постепенно открывая взору холмистую равнину. Эмма, бросив лишь короткий взгляд, сразу пересела к другому окну, оказавшись в опасной близости от демона. Но сейчас ее это не почти не страшило. Посмотреть действительно было на что.

Равнина до самого горизонта была усеяна мерцавшими во тьме огнями. Частью неподвижные, но большинство из них двигались в разных направлениях, смешиваясь, сливаясь в пылающие ручейки и целые реки – и вновь растекаясь в стороны. В этом море огней были уже различимы строения – многие тысячи домов и усадеб, сотни роскошных особняков, десятки поместий, в которых жили и трудились…

– …Миллионы... – завороженно выдохнула Эмма. – С ума сойти…

– Пред тобой – Поля Пандемониума, – торжественно изрек принцепс. – Десятки тысяч лет здесь обитают не все – но значимая часть потомков Трех. Близость к столице и основным трактам, а также мягкий, сравнительно с остальной частью Абаддона, климат – предопределили заселение и освоение сей равнины еще на исходе Эпохи Огня. Многие твои сородичи также трудятся на Полях. Почти у каждого землевладельца есть по несколько рабов, у самых зажиточных же их тысячи. Отношение к своим рабам у разных хозяев, даже соседей, может разительно отличаться. Бывает так, что не в силах терпеть излишнюю жестокость одного, рабы сбивают свои ошейники и перебегают к другому хозяину. Дабы избежать этого, рабов клеймят. Ценных – в первую очередь. По этой причине Экрезен так изумился, не найдя на тебе клейма. После твоих слов о том, кто именно твой хозяин, он опасался хитро расставленной ловушки, и расслабился лишь после того, как осмотрел тебя полностью.

– Но… ты так и не заклеймил меня, – Эмму передернуло от самой мысли о раскаленном металле на своей коже. – Почему?

– Потому что уверен, что после сей поездки, увидев воочию Абаддон и то, что доселе от твоих глаз, щадя их, скрывает его пепельный мрак – ты навсегда оставишь мысли о том, чтобы сбежать от меня, – демон вновь обжег ее пронзающим багровым взглядом. – А до той поры поверь в то, что твоя участь – лучшая из возможных в моем мире.

У Эммы пересохло в горле. Она поняла, что принцепс читает ее как открытую книгу, даже не напрягаясь. Возможно не мысли, но…

– Неискренность и прочие эмоции несложно услышать, достаточно лишь прислушаться, – подтвердил ее догадки Азаэль. – За несколько десятков тысячелетий я неплохо овладел этим навыком, – насмешливо добавил он. – Как и множеством других. А уж твои мысли у тебя на лице написаны, хватит и короткого взгляда.

Девушка возмущенно выдохнула, и, отвернувшись, молча уставилась в окно, приняв самый невозмутимый вид. – «Да и пусть себе смотрит на здоровье, козел безрогий…» – подумалось ей. – «Подумаешь, выискался тут, проницательный какой…» Она заметила, что принцепс вновь коротко усмехнулся, но не стал развивать тему и тоже стал посматривать сквозь мутное, покрытое белесыми пепельными разводами стекло.

На тракте начали попадаться отдельные встречные повозки. Некоторые из них, в основном кареты, были запряжены привычными Эмме конями. Большую же часть – телеги, обтянутые плотными на вид тентами – тянули такие же исчадия, которых Эмма видела в Женеве. Одно из них тогда и похитило ее, пронеся на своем плече сквозь тот портал. Рослые, более двух метров, с козлиными рогами и хищными, отвратительными звериными мордами. Мелкие повозки тянуло двое-трое, более крупные телеги – до десятка демонов. Судя по всему, лошади и другой тягловый скот здесь были довольно редки и ценились гораздо выше, чем рядовые демоны. Вдоль обочин из темноты все чаще возникали палатки дорожных торговцев и шатры купцов, остановившихся на привал. Попадались и каменные дома небольших придорожных харчевен и постоялых дворов. Эмма без труда читала мелькающие одну за другой вывески. Было понятно, что поблизости есть некий транспортный узел, а значит, всегда оживленное движение. Что в свою очередь привлекало желающих заработать на нуждах путников. В итоге здесь вырос чуть ли не мелкий городок.

– «Все ну прямо как у нас» – изумилась Эмма, разглядывая идущие в разных направлениях группки. Вот несколько демонов, пыхтя от натуги, куда-то тащат явно тяжелые даже для них бочки… Вот другой, в расшитом плаще и рогами отливающими позолотой – по виду явно купец – придирчиво изучает плотные рулоны ткани, попутно сверяясь с зажатым в когтистой лапе свитком… Вот пара исчадий приподнимают повозку, а третий демон выбивает поврежденное, заклинившее колесо с  тележной оси, тут же заменяя его другим… Вот целый десяток, развалившись в разных позах, отдыхает рядом с груженой доверху телегой после долгого перехода… – «Представить грузовики вместо телег, забегаловки и хостелы вместо харчевен, и заросших бородатых дальнобойщиков вместо этих чудовищ – и я как будто бы снова оказалась в Оклахоме… Дальнобойщиков даже представлять не нужно, этим работягам только рога спилить – и вылитые реднеки, такие же волосатые, а морды ну просто один в один» – не удержавшись, Эмма хихикнула, моментально поймав на себе любопытный взгляд принцепса.

Моментально приняв серьезный вид, она вновь отвернулась к окну, коря себя за лишние эмоции. – «Эмма, ты в самом натуральном аду, соберись уже!» – напомнила сама себе девушка. – «Смотри, запоминай и думай, думай, думай, как выбраться отсюда!» Медленно выдохнув, она пришла было в себя, но карета как раз неторопливо проехала мимо очередной харчевни. Прямо во дворе стояла огромных размеров жаровня с наваренной решеткой и металлическим каркасом. С него свисали цепи с крюками, на которых коптилась крупная рыба. Тушки поменьше лежали прямо на решетке, аппетитно шкворча и источая вкуснейший аромат. Желудок немедленно отозвался голодным урчанием – слишком громким и явным, чтобы его не услышал сидящий рядом Азаэль.

– Через четверть часа мы ненадолго остановимся, сменим коней на свежих. Затем продолжим путь, – судя по невозмутимому тону, принцепса как будто вовсе не интересовало, когда будет ужин и будет ли он вообще. Эмма скрипнула зубами. – «Вот же зараза!»

– Кхм, Темнейший Азаэль… я конечно не настаиваю… но мне бы перекусить чего-нибудь… – осторожно начала она. – Наверняка в богатом многотысячелетнем жизненном опыте такого могучего демона присутствует некоторое понимание того, что людям иногда нужна еда…

– Так что же ты сразу не сказала, что голодна? – удивился принцепс, наигранно вскинув брови. – Я мыслей читать не умею!

Тут желудок издал второе урчание, еще громче первого, и Азаэль уже не смог сдержать рвущегося наружу смеха. Потерявшая самообладание Эмма открыла было рот для гневной тирады, но тот уже вскинул руки в примирительном жесте.

– Ладно, ладно, шучу. Морить голодом свою собственность в мои планы точно не входит, так что покормлю, конечно. Возможно и сам присоединюсь к твоей трапезе, за компанию.

– А можно вот без этого? – недовольно спросила Эмма. – Ну, не напоминать мне лишний раз по поводу и без, что я – твоя собственность? – добавила она, натолкнувшись на вопросительный взгляд принцепса.

– Давай так. Я не называю тебя своей собственностью, а ты не называешь меня демоном, – предложил он. – И никого из моих сородичей. Это оскорбительно даже для Низшего. Все равно, что назвать тебя человечишкой, даже хуже.

– Но… почему? – не поняла Эмма. – Ты разве не…

– Нет, – холодно отрезал Азаэль. – Не в том смысле, в коем вы, люди, употребляете сие слово. Моя раса стара, как само время, и даже я был рожден ранее, чем все известные тебе религии. Дем`Он – так прозвали меня и мне подобных прежние обитатели сего мира. В немного измененном виде оно позднее стало известно и людям в твоем мире.

– Это прозвище, оно же что-то означает? – аккуратно уточнила Эмма, виновато потупив взгляд и сознавая свою оплошность. Злить того, от кого зависела ее жизнь, в ее планы точно не входило. Но пару нюансов уточнить все же стоило – мало ли с кем из этих демон… тьфу, Темнейших, еще нужно будет говорить в дальнейшем…

– Да. Дословно – «бесчеловечный». По смыслу же – «чудовище», «монстр», – ответил ей принцепс. – Перевод общеизвестен, посему избегай в своей речи сего слова, если не желаешь понести должное наказание.

– Я поняла… и прошу прощения, не хотела оскорбить или обидеть. Но как же вы… ваша раса, себя называете? – Эмма решила окончательно прояснить для себя эту щекотливую тему, чтобы не возвращаться к ней в дальнейшем.

– Если я произнесу вслух наше самоназвание на Изначальной Речи – ты потеряешь разум еще раньше, чем осознаешь услышанное, в черепе лопнут сосуды, а из ушей, носа и рта потоком хлынет кровь, – с полной серьезностью изрек Азаэль. – Безумие охватит тебя с такой силой, что скорая смерть станет благом. Даже глухота не спасет тебя, ибо язык Высших – по сути своей поток жесткой энергии, вонзающийся в слабый разум подобно копью. Даже Низшие не могут говорить на нем, посему в эпоху Огня и было создано Общее Наречие, измененным диалектом которого является ромейский и родственные ему.

– Не может быть! – потрясенно воскликнула Эмма. – Получается, что это не твои сородичи говорят на латыни – а предки древних римлян позаимствовали ваш язык! Не верю!

– Погоди чуть, как доберемся до моих владений, – снисходительно хмыкнул принцепс. – В моей резиденции есть свитки на Общем, написанные в те времена, когда по будущей ромейской земле вслед за отступающими ледниками еще кочевали первобытные племена. Если будешь послушна и не станешь совершать импульсивных поступков, подобных недавнему, то даже дозволю тебе прочитать некоторые из них. И это далеко не самое удивительное, что ты увидишь вскоре, – загадочно закончил Азаэль.

Заслушавшись, Эмма чуть не пропустила момент, когда карета замедлила ход и остановилась. Принцепс приложил когтистый палец к губам, одновременно взглядом показав, что снял морок с кучера. После чего, распахнув дверь, выбрался из кареты. В нос Эмме ударил запах серы, от которого она уже успела отвыкнуть. Но было вполне терпимо и даже не перебивало зверский аппетит. Помедлив немного, девушка решительно шагнула наружу. Ветра почти не было, вокруг стоял багровый сумеречный полумрак, с затянутого густой облачной пеленой неба медленно падали редкие хлопья пепла. Посмотрев вниз, Эмма обратила внимание, что меж камней брусчатки пробиваются жесткие и короткие красно-бурые травинки. Этот мир оказался далеко не такой безжизненной пустошью, каковым его рисовали библейские тексты. Как минимум, здесь была растительность и рыба.

– Ммм, сейчас бы жареной форели… – простонала Эмма, вспомнив вкуснейший аромат, исходивший от той жаровни. Он как будто преследовал ее. – Душу бы отдала за кусочек…

– Ловлю на слове, – ехидно прозвучало за ее спиной. – Не форель конечно, но уверен – понравится не меньше!

Обернувшись, она увидела Азаэля, сидящего под тканевым шатром в уютном кресле за небольшим уличным столиком, целиком выточенным из кости какого-то огромного животного. Рядом, в небольшой жаровне-гриле, потрескивали угли, а на решетке уже дожаривалась та самая рыба с красноватым оттенком, подобную которой Эмма видела на рыночной площади. И поняла, откуда исходит знакомый ей аромат. Девушка приблизилась к столику – напитки и гарнир в виде нарезки местных плодов уже были поданы. Помня про кучера, она постаралась придать максимально покорный вид, и лишний раз напомнила себе тщательно выбирать слова.

– Темнейший Азаэль, господин, позвольте присесть с вами за один стол? – согнувшись в поклоне, заискивающе пролепетала Эмма. Получалось весьма неплохо.

– Слугам не место за хозяйским столом, – едва удостоив ее надменным взглядом, изрек принцепс. – Но ты, ко всему, еще и сосуд – а где место сосуду с дорогим вином, как не здесь, за трапезой? К тому же ты моя зверушка, и пока я не наиграюсь, тебе надлежит быть подле меня, за столом или же в ином месте, где бы я не приказал. Тебе ясно? – И снова еле заметное подмигивание, так что заметила лишь Эмма.

– Да, Темнейший, – прошептала девушка. Рыба источала такой манящий аромат, что она готова была съесть ее вместе с жаровней. И с принцепсом, если тот встанет на ее пути.

(Продолжение следует)