Кровь и Пепел - Вторжение. 29 - В золотой клетке⁠⁠

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

АКТ V. ULTIMA RATIO

Эмма - Абаддон, предгорья Эребского хребта, Главный тракт, двадцать лиг к востоку от Игниса, спустя пятнадцать часов после начала Вторжения

Роскошная карета, запряженная тройкой вороных жеребцов, мягко покачивалась, проглатывая ухабы и выбоины древней брусчатки. Дорога была все той же – но сама поездка куда как комфортнее недавней. От мелькнувшего воспоминания Эмма зябко поежилась и непроизвольно запахнула свой дорожный плащ – как будто тонко выделанная кожа с мягким подбивом могла отгородить ее от ужасной действительности. Одна, без друзей, беспомощная и безоружная – в этом непроглядном мраке, среди адских исчадий, в самом сердце зла. И никакой надежды на спасение.

Девушка вновь тяжело вздохнула, одолеваемая мрачными мыслями. – «По крайней мере, я все еще жива», – попытка найти хоть что-то хорошее в текущей ситуации не дала облегчения, а лишь принесла очередной тяжкий вздох. За последние несколько часов Эмма узнала не так уж много – однако вполне достаточно для понимания того, что человеческая жизнь в этом мире стоит гроши. И вскоре будет стоить еще меньше – как только поток пленных хлынет сквозь Врата. Ее попытка к бегству изначально была обречена на провал и Эмму спас лишь счастливый случай. Сейчас все, что отделяло девушку от кромешного кошмара и мучительной смерти снаружи – это обитая красноватым металлом дверь кареты, катившей вдоль по тракту. И, конечно же, ее владелец, сидевший напротив. Черноволосый демон в кроваво-красном камзоле и небрежно накинутом на одно плечо дорожном плаще задумчиво смотрел в окно, лишь изредка бросая короткие пронзительные взгляды на свою новую собственность. Они словно обжигали Эмму, заставляя непроизвольно вздрагивать. Чудовищная сила была заключена внутри ее хозяина и, казалось, рвалась наружу, ища себе выход.

Девушка в очередной раз коснулась рукой изящного золотого обруча-торквема на своей шее. Это уже становилось привычкой. Металл чуть холодил кожу, а сам обруч был довольно тяжел, но его наличие… успокаивало. Она уже убедилась в том, какие права, привилегии, и что важнее, какую защиту он дает. По ее возвращению в особняк, Эммой занялось сразу несколько служанок из числа прислуги. Раны, ссадины и кровоподтеки обработали мазями и перевязали, девушке выдали чистую одежду, а затем подали обед. Эмма, все еще дрожащая от пережитого страха, с трудом смогла съесть едва четверть. Сразу же после трапезы две служанки, почтительно склонив головы, переодели ее в дорогу, в том числе сноровисто затянув все ремешки на сапогах и затейливую шнуровку на плаще с капюшоном. В этом мире не было ни молний, ни липучек, и сама Эмма провозилась бы без помощи гораздо дольше. Еще спустя час карета, покинув особняк, направилась по гранитным мостовым к окраинам и без задержек миновала громадные городские ворота. Едва завидев вензель на карете, демоны, стоящие на страже, расступились по сторонам в церемониальном поклоне. Однако украдкой бросаемые исподлобья взгляды некоторых стражников отнюдь не содержали почтения к ее пассажирам. Слухи о произошедшем в торговом квартале явно расходились быстрее ожидаемого, на ходу обрастая подробностями.

– Так и будешь молчать всю дорогу? – неожиданно прозвучавший вопрос выбил Эмму из раздумий. – Спрашивай, я не кусаюсь, – усмехнулся сидящий напротив нее демон.

– Я… я не могу… Но как? Как я вообще тебя понимаю? Почему я разговариваю на твоем языке? – вырвалось непроизвольно у девушки. Осознав, с кем говорит, она снова задрожала от страха.

– Для начала, когда отвечаешь мне – добавляй «Темнейший Азаэль», «господин» или «хозяин», – жестко и надменно прервал ее собеседник. – На твой выбор. Ты моя собственность, хоть и досталась мне недешево, посему обязана выказывать почтительную покорность каждым своим словом и жестом. И даже не вздумай снимать торквем. Это тягчайший проступок, за которым последует неизбежное наказание. Тебе все понятно?

Эмма еле кивнула, не в силах дышать. Ее просто колотило от безотчетного страха. Пытаясь справиться с приступом паники, она закусила губу до крови. Демон, подчеркнуто неторопливо вытащив небольшой платок, протянул ей.

«Все эти обращения только для ушей вокруг. Когда мы одни, называй меня просто по имени» – раздалось у нее в голове. Девушка оторопело уставилась на демона, все так же сидящего напротив нее с абсолютно непроницаемым выражением лица. Не меняя выражения, он подмигнул Эмме, повергнув в еще большее замешательство, одновременно поведя взглядом в сторону кучера, который, несомненно, слышал обрывки их разговора.

– Тем не менее, я милостиво отвечу на твой дерзко, без должного почтения, высказанный вопрос. Я, Темнейший Азаэль – Высший третьего ранга, принцепс и один из самых могучих сынов Трех – да правят они вечно. Я способен на многое, и обучить свою собственность Общему Наречию за несколько минут прямо во сне – далеко не самое впечатляющее из того, что я умею.

– Темнейший господин Азаэль… – Эмма решила свалить все титулы в кучу, чтобы ее почтение наверняка устроило демона. – Иногда я слышу некоторые фразы, но не вижу движений губ…

«Я понял твой невысказанный вопрос. Свои мысли я довожу беззвучно, но поверь, читать чужие – за гранью моих и чьих бы то ни было возможностей. Так что этого не бойся» – демон вновь едва заметно усмехнулся и продолжил вслух, уже более напыщенно, с явным расчетом на внешних слушателей. – Проникнуть в столь ограниченный разум – весьма несложно, посему не вздумай замыслить недоброе или причинить вред моему имуществу. Кара настигнет тебя неотвратимо!

Хитрый взгляд Азаэля совершенно не вязался с его зловещими фразами, и Эмма невольно чуть улыбнулась, на миг забыв, что она пленница могущественного демона. Он это заметил и одобрительно кивнул девушке.

– Ты слишком любопытна. Помолчи, ты отвлекаешь меня от важных мыслей. И впредь нарушай тишину лишь с моего позволения. – Демон вновь подмигнул Эмме и на секунду сосредоточился, устремив взгляд вверх. – Все, теперь можно говорить.

– О принцепс Азаэль, мой темнейший хозяин… – начала было Эмма, и осеклась, прерванная жестом.

– Можно без титулов, тем более что ты их все равно употребляешь все разом, совершенно невыносимо это слушать, – безнадежно махнул рукой Азаэль. – Я наложил морок на кучера, и все, что он слышит – лишь цокот копыт по тракту и вой ветра в собственных ушах. Сразу я сего сделать не мог – это не мой подданный, он служит Астароту и докладывает ему обо всем.

– Темней… гхм… Азаэль,  – поправилась Эмма под предупреждающе сверкнувшим взглядом. – Позволь спросить, раз ты такой могущественный, то почему, там, у рынка, не спас меня раньше? Вспоминая те минуты, у меня почему-то есть ощущение, что ты появился не сразу… И как тогда мне вообще удалось сбежать?

Принцепс некоторое время хранил молчание, словно обдумывая и взвешивая, что именно сказать. Затем все же нехотя произнес:

– Все что тебе удалось – незамеченной покинуть пределы моего городского поместья. И то лишь по одной причине – я выяснял, что произошло на Совете… впрочем, неважно. К тому моменту, как ты вошла на рыночную площадь, я был уже рядом, понимая, что ты без торквема и клейма. Это делало тебя бродяжкой и любой, защелкнувший ошейник на твоей шее – становился твоим хозяином. Обруч находился при мне, и я мог бы добраться до тебя раньше, чем та троица гвардейцев Бафомета. Но они заметили тебя, и что важнее, отсутствие торквема, раньше. Одним из них был Экрезен – тот самый седовласый сангус. Он, конечно, мне не ровня… Но те проблемы, которые ожидали его и того, кому он служит, если сангус посягнет на мое имущество – перевешивали возможные для тебя риски…

– Я… я была наживкой? – не веря услышанному, прошептала Эмма. – Меня могли убить! И чуть не убили!

– Я был рядом. И вмешался в тот самый миг, когда сие стало нужным, не раньше и не позже. Мне нужно было спровоцировать Экрезена, чтобы заиметь веский повод для его убийства, устранив того, кто точно знал, что ты, по сути, ничья. Из этой троицы лишь он достаточно влиятелен. Если бы я показал себя раньше, то не смог бы заявить свои права на тебя. И Бафомет унизил бы меня, выхватив мое имущество из-под носа. А так вышло наоборот – он лишился начальника своей гвардии, а пол-Игниса, посмеиваясь, теперь шепчутся у него за спиной.

– Все равно… это низко и подло… вот так… – на глазах девушки навернулись слезы.

– Никто не заставлял тебя убегать, – напомнил ей Азаэль. – У тебя хоть план-то был? Просто интересно, куда именно ты собралась сбежать от меня? К тем сангусам? Или к Бафомету? А может быть, в Тартарос или Гадес? – принцепс заинтересованно приподнял бровь.

– Д-да, план конечно был! – Эмма от возмущения даже перестала рыдать. – Я шла в противоположную сторону от этого огромного черного замка в центре города! А потом собиралась добраться до ворот, дождаться ночи и выскользнуть из города! И… затем найти тот портал и вернуться в свой мир! Что?...

Эмма потрясенно уставилась на демона. Азаэль уже даже не ухмылялся, а откровенно –  но при этом почти беззвучно – хохотал. Понимая, что план не настолько надежный, каким казался из уютного поместья, девушка, тем не менее, насупилась, ожидая ответа. Спустя минуту, отсмеявшись, тот все же соизволил объясниться:

– Так и быть, разъясню тебе слабые места твоего прекрасного «плана», из коих он состоит чуть менее, чем полностью, – насмешливо начал принцепс. – Для начала, чтобы добраться до окраин Игниса, тебе пришлось бы пересечь полгорода. За пределами торгового квартала рабов на улицах значительно меньше, а патрулей – больше. Тебя наверняка изловили бы через пару перекрестков, надели железный ошейник и отправили на ближайший невольничий рынок. Обычно беглых рабов и редких в столице бродяжек отправляют в Ямы Игниса, но тут сразу видно, что товар качественный, и за десяток-другой унций золотом ты бы просто сменила хозяина на гораздо менее рачительного. И вполне возможно, даже прожила еще месяц-другой, максимум полгода. Потом то, что от тебя осталось – продав за пару медяков, выкинули бы в те же Ямы, куда в итоге попадают все отбросы Игниса, – Азаэль сменил тон на более жесткий, и от его смешливости не осталось и следа. – Таковой была бы твоя участь, не попадись ты на глаза Экрезену. Он, по крайней мере, сократил бы твои мучения до пары часов.

– Это… п-просто ужасно… – Эмму передернуло от страха и отвращения при мысли о том, что могло случиться. Девушка понимала, что демон прав и она, как птичка, по незнанию вылетев из своей золотой клетки, чуть не лишилась жизни.

– Но продолжим, – тон принцепса сменился на поучительно-менторский. – На минуту допущу, что тебе все же удалось чудом обойти патрули и достигнуть входных городских ворот. Дождаться ночи – единственное разумное зерно в этом обреченном на провал ворохе бессмысленных действий. Ночи Абаддона черны как смоль, и при должном везении можно миновать стражу… – Азаэль сделал драматическую паузу. – …Если бы ты была обученным воином как минимум с несколькими веками боевого опыта, знала маршруты патрулей и бесшумно скользила как тень во мраке. Все для того, дабы обмануть пару гвардейских декуриев, пехотную центурию отборных цибусов с приданными гончими и, конечно, драконума, коего держат для быстрого отбытия Высших в случае неотложных дел. Или для того, чтобы настигнуть беглеца… но я не припомню, чтобы драконумов хоть раз использовали для столь незначительных целей, – усмехнулся принцепс. – Обычно хватает нескольких гончих.

– А… если все же… мне бы удалось невероятное? – осторожно спросила Эмма. – Смогла бы я добраться до портала?

– Даже зная дорогу – нет, – отрезал Азаэль. Без коня – лишь пешим ходом, и при этом почти голая… да в той тунике ты не дошла бы и до моста через Флегетон… кстати, а вот и он, – указал когтем принцепс.

Эмма, чуть отодвинув тяжелую бархатную шторку, выглянула в окно и сквозь мутное стекло увидела лениво текущий огненный поток, над которым нависал аркой каменный мост. У въезда висела пара небольших чадящих жаровен, и стоял скромный каменный дом – по всей видимости, смотрителя моста. Кони неторопливо везли карету по брусчатке, так что девушке удалось в деталях рассмотреть и само сооружение, и лавовую реку под ним.

– Это же та самая «река», что протекает через тот подземный город? – заинтересовалась Эмма. – А откуда она? Из вулкана? И куда впадает? Я не заметила лавового моря…

– Любопытная какая, – хмыкнул демон. – Только вырвалась из лап смерти, а уже один за одним задает вопросы! Обычно моя собственность и глаз от земли не отрывает – не то, чтобы решиться заговорить со мной!

– Простите… Темнейший… – потупила взгляд девушка. – Поумерю свое любопытство…

– Ни йоты раболепия в голосе! – искренне восхитился принцепс. – Сколько веков не видел такой замечательный, непуганый экземпляр!

– Спасибо… наверное… – тихо произнесла Эмма, и осторожно подняла глаза, встретившись взглядами с Азаэлем. Багровый, пронзительный взгляд Высшего по прежнему обжигал, бросал ее в жар и вызывал дрожь, но она уже знала, что ощутит – и силой воли задержала свой, смотря не отрываясь. На пару секунд, не больше. Наградой ей стала искра удивления, сверкнувшая в глазах принцепса, даже приподнявшего бровь.

– Ну и ну… – задумчиво проговорил он, обращаясь к самому себе. – Может, наконец, в этот раз… – мотнув головой, Азаэль оборвал себя на полуслове. – Так значит, тебе интересен Флегетон?

– Да, и не только, – не задумываясь ответила ему девушка. – Раз уж моя жизнь пройдет в этом мире, я была бы рада узнать о нем как можно больше…

О причинах такого интереса Эмма, разумеется, сообщать не стала. Не говорить же демону, что все ее мысли о побеге никуда не делись. Просто нужно подготовиться получше. Впрочем, тот не обратил внимания на ее возможную неискренность, или же не подал виду:

– Флегетон – одна из четырех великих рек Абаддона. Конечно же, сей поток лавы не река в людском понимании. Но тем не менее он имеет исток, достаточно протяженное и не меняющееся тысячелетиями русло, и устье – если считать таковым провал в бездонную бездну в самом сердце Игниса. Твоя догадка верна – Флегетон берет начало на склонах Огненных Гор, южнее озера Коцит. Он течет на юго-запад, затем, у подножья Эребского Хребта, делает петлю и меняет направление на северное, заходя в Игнис в его левой нижней доле. Ни одному смертному – ни человеку, ни Низшему – никогда не увидеть место его впадения. Только Высшие могут пройти за стены дворцового комплекса Игниса. Остальных же ждет смерть при малейшей попытке это сделать.

– А что там… в самом центре? – опасливо уточнила Эмма. – Если мне это вообще можно знать – если же нет, то…

– В этом нет секрета. Каждый обитатель Абаддона – будь он Высшим, Низшим или же обычным смертным – знает, или по меньшей мере догадывается, кто находится в центре столицы этого мира, – пожал плечами принцепс. – Первый из Трех, Владыка Гнева, повелитель Игниса и всего Абаддона. Мы все – лишь его потомки, недостойные и толики величия Владыки.

– Первый из Трех? – переспросила Эмма. – То есть существуют и другие?

– Да, – после паузы неохотно кивнул Азаэль. – О них позже. А сейчас смотри, – взмахом руки он вновь привлек внимание девушки к виду из окна. Эмма все это время находилась у левого борта кареты, окна которого смотрели на север. За ними был лишь красноватый полумрак, да вдалеке угадывались очертания высокого горного хребта. А вот справа горы и скалы редели, постепенно открывая взору холмистую равнину. Эмма, бросив лишь короткий взгляд, сразу пересела к другому окну, оказавшись в опасной близости от демона. Но сейчас ее это не почти не страшило. Посмотреть действительно было на что.

Равнина до самого горизонта была усеяна мерцавшими во тьме огнями. Частью неподвижные, но большинство из них двигались в разных направлениях, смешиваясь, сливаясь в пылающие ручейки и целые реки – и вновь растекаясь в стороны. В этом море огней были уже различимы строения – многие тысячи домов и усадеб, сотни роскошных особняков, десятки поместий, в которых жили и трудились…

– …Миллионы... – завороженно выдохнула Эмма. – С ума сойти…

– Пред тобой – Поля Пандемониума, – торжественно изрек принцепс. – Десятки тысяч лет здесь обитают не все – но значимая часть потомков Трех. Близость к столице и основным трактам, а также мягкий, сравнительно с остальной частью Абаддона, климат – предопределили заселение и освоение сей равнины еще на исходе Эпохи Огня. Многие твои сородичи также трудятся на Полях. Почти у каждого землевладельца есть по несколько рабов, у самых зажиточных же их тысячи. Отношение к своим рабам у разных хозяев, даже соседей, может разительно отличаться. Бывает так, что не в силах терпеть излишнюю жестокость одного, рабы сбивают свои ошейники и перебегают к другому хозяину. Дабы избежать этого, рабов клеймят. Ценных – в первую очередь. По этой причине Экрезен так изумился, не найдя на тебе клейма. После твоих слов о том, кто именно твой хозяин, он опасался хитро расставленной ловушки, и расслабился лишь после того, как осмотрел тебя полностью.

– Но… ты так и не заклеймил меня, – Эмму передернуло от самой мысли о раскаленном металле на своей коже. – Почему?

– Потому что уверен, что после сей поездки, увидев воочию Абаддон и то, что доселе от твоих глаз, щадя их, скрывает его пепельный мрак – ты навсегда оставишь мысли о том, чтобы сбежать от меня, – демон вновь обжег ее пронзающим багровым взглядом. – А до той поры поверь в то, что твоя участь – лучшая из возможных в моем мире.

У Эммы пересохло в горле. Она поняла, что принцепс читает ее как открытую книгу, даже не напрягаясь. Возможно не мысли, но…

– Неискренность и прочие эмоции несложно услышать, достаточно лишь прислушаться, – подтвердил ее догадки Азаэль. – За несколько десятков тысячелетий я неплохо овладел этим навыком, – насмешливо добавил он. – Как и множеством других. А уж твои мысли у тебя на лице написаны, хватит и короткого взгляда.

Девушка возмущенно выдохнула, и, отвернувшись, молча уставилась в окно, приняв самый невозмутимый вид. – «Да и пусть себе смотрит на здоровье, козел безрогий…» – подумалось ей. – «Подумаешь, выискался тут, проницательный какой…» Она заметила, что принцепс вновь коротко усмехнулся, но не стал развивать тему и тоже стал посматривать сквозь мутное, покрытое белесыми пепельными разводами стекло.

На тракте начали попадаться отдельные встречные повозки. Некоторые из них, в основном кареты, были запряжены привычными Эмме конями. Большую же часть – телеги, обтянутые плотными на вид тентами – тянули такие же исчадия, которых Эмма видела в Женеве. Одно из них тогда и похитило ее, пронеся на своем плече сквозь тот портал. Рослые, более двух метров, с козлиными рогами и хищными, отвратительными звериными мордами. Мелкие повозки тянуло двое-трое, более крупные телеги – до десятка демонов. Судя по всему, лошади и другой тягловый скот здесь были довольно редки и ценились гораздо выше, чем рядовые демоны. Вдоль обочин из темноты все чаще возникали палатки дорожных торговцев и шатры купцов, остановившихся на привал. Попадались и каменные дома небольших придорожных харчевен и постоялых дворов. Эмма без труда читала мелькающие одну за другой вывески. Было понятно, что поблизости есть некий транспортный узел, а значит, всегда оживленное движение. Что в свою очередь привлекало желающих заработать на нуждах путников. В итоге здесь вырос чуть ли не мелкий городок.

– «Все ну прямо как у нас» – изумилась Эмма, разглядывая идущие в разных направлениях группки. Вот несколько демонов, пыхтя от натуги, куда-то тащат явно тяжелые даже для них бочки… Вот другой, в расшитом плаще и рогами отливающими позолотой – по виду явно купец – придирчиво изучает плотные рулоны ткани, попутно сверяясь с зажатым в когтистой лапе свитком… Вот пара исчадий приподнимают повозку, а третий демон выбивает поврежденное, заклинившее колесо с  тележной оси, тут же заменяя его другим… Вот целый десяток, развалившись в разных позах, отдыхает рядом с груженой доверху телегой после долгого перехода… – «Представить грузовики вместо телег, забегаловки и хостелы вместо харчевен, и заросших бородатых дальнобойщиков вместо этих чудовищ – и я как будто бы снова оказалась в Оклахоме… Дальнобойщиков даже представлять не нужно, этим работягам только рога спилить – и вылитые реднеки, такие же волосатые, а морды ну просто один в один» – не удержавшись, Эмма хихикнула, моментально поймав на себе любопытный взгляд принцепса.

Моментально приняв серьезный вид, она вновь отвернулась к окну, коря себя за лишние эмоции. – «Эмма, ты в самом натуральном аду, соберись уже!» – напомнила сама себе девушка. – «Смотри, запоминай и думай, думай, думай, как выбраться отсюда!» Медленно выдохнув, она пришла было в себя, но карета как раз неторопливо проехала мимо очередной харчевни. Прямо во дворе стояла огромных размеров жаровня с наваренной решеткой и металлическим каркасом. С него свисали цепи с крюками, на которых коптилась крупная рыба. Тушки поменьше лежали прямо на решетке, аппетитно шкворча и источая вкуснейший аромат. Желудок немедленно отозвался голодным урчанием – слишком громким и явным, чтобы его не услышал сидящий рядом Азаэль.

– Через четверть часа мы ненадолго остановимся, сменим коней на свежих. Затем продолжим путь, – судя по невозмутимому тону, принцепса как будто вовсе не интересовало, когда будет ужин и будет ли он вообще. Эмма скрипнула зубами. – «Вот же зараза!»

– Кхм, Темнейший Азаэль… я конечно не настаиваю… но мне бы перекусить чего-нибудь… – осторожно начала она. – Наверняка в богатом многотысячелетнем жизненном опыте такого могучего демона присутствует некоторое понимание того, что людям иногда нужна еда…

– Так что же ты сразу не сказала, что голодна? – удивился принцепс, наигранно вскинув брови. – Я мыслей читать не умею!

Тут желудок издал второе урчание, еще громче первого, и Азаэль уже не смог сдержать рвущегося наружу смеха. Потерявшая самообладание Эмма открыла было рот для гневной тирады, но тот уже вскинул руки в примирительном жесте.

– Ладно, ладно, шучу. Морить голодом свою собственность в мои планы точно не входит, так что покормлю, конечно. Возможно и сам присоединюсь к твоей трапезе, за компанию.

– А можно вот без этого? – недовольно спросила Эмма. – Ну, не напоминать мне лишний раз по поводу и без, что я – твоя собственность? – добавила она, натолкнувшись на вопросительный взгляд принцепса.

– Давай так. Я не называю тебя своей собственностью, а ты не называешь меня демоном, – предложил он. – И никого из моих сородичей. Это оскорбительно даже для Низшего. Все равно, что назвать тебя человечишкой, даже хуже.

– Но… почему? – не поняла Эмма. – Ты разве не…

– Нет, – холодно отрезал Азаэль. – Не в том смысле, в коем вы, люди, употребляете сие слово. Моя раса стара, как само время, и даже я был рожден ранее, чем все известные тебе религии. Дем`Он – так прозвали меня и мне подобных прежние обитатели сего мира. В немного измененном виде оно позднее стало известно и людям в твоем мире.

– Это прозвище, оно же что-то означает? – аккуратно уточнила Эмма, виновато потупив взгляд и сознавая свою оплошность. Злить того, от кого зависела ее жизнь, в ее планы точно не входило. Но пару нюансов уточнить все же стоило – мало ли с кем из этих демон… тьфу, Темнейших, еще нужно будет говорить в дальнейшем…

– Да. Дословно – «бесчеловечный». По смыслу же – «чудовище», «монстр», – ответил ей принцепс. – Перевод общеизвестен, посему избегай в своей речи сего слова, если не желаешь понести должное наказание.

– Я поняла… и прошу прощения, не хотела оскорбить или обидеть. Но как же вы… ваша раса, себя называете? – Эмма решила окончательно прояснить для себя эту щекотливую тему, чтобы не возвращаться к ней в дальнейшем.

– Если я произнесу вслух наше самоназвание на Изначальной Речи – ты потеряешь разум еще раньше, чем осознаешь услышанное, в черепе лопнут сосуды, а из ушей, носа и рта потоком хлынет кровь, – с полной серьезностью изрек Азаэль. – Безумие охватит тебя с такой силой, что скорая смерть станет благом. Даже глухота не спасет тебя, ибо язык Высших – по сути своей поток жесткой энергии, вонзающийся в слабый разум подобно копью. Даже Низшие не могут говорить на нем, посему в эпоху Огня и было создано Общее Наречие, измененным диалектом которого является ромейский и родственные ему.

– Не может быть! – потрясенно воскликнула Эмма. – Получается, что это не твои сородичи говорят на латыни – а предки древних римлян позаимствовали ваш язык! Не верю!

– Погоди чуть, как доберемся до моих владений, – снисходительно хмыкнул принцепс. – В моей резиденции есть свитки на Общем, написанные в те времена, когда по будущей ромейской земле вслед за отступающими ледниками еще кочевали первобытные племена. Если будешь послушна и не станешь совершать импульсивных поступков, подобных недавнему, то даже дозволю тебе прочитать некоторые из них. И это далеко не самое удивительное, что ты увидишь вскоре, – загадочно закончил Азаэль.

Заслушавшись, Эмма чуть не пропустила момент, когда карета замедлила ход и остановилась. Принцепс приложил когтистый палец к губам, одновременно взглядом показав, что снял морок с кучера. После чего, распахнув дверь, выбрался из кареты. В нос Эмме ударил запах серы, от которого она уже успела отвыкнуть. Но было вполне терпимо и даже не перебивало зверский аппетит. Помедлив немного, девушка решительно шагнула наружу. Ветра почти не было, вокруг стоял багровый сумеречный полумрак, с затянутого густой облачной пеленой неба медленно падали редкие хлопья пепла. Посмотрев вниз, Эмма обратила внимание, что меж камней брусчатки пробиваются жесткие и короткие красно-бурые травинки. Этот мир оказался далеко не такой безжизненной пустошью, каковым его рисовали библейские тексты. Как минимум, здесь была растительность и рыба.

– Ммм, сейчас бы жареной форели… – простонала Эмма, вспомнив вкуснейший аромат, исходивший от той жаровни. Он как будто преследовал ее. – Душу бы отдала за кусочек…

– Ловлю на слове, – ехидно прозвучало за ее спиной. – Не форель конечно, но уверен – понравится не меньше!

Обернувшись, она увидела Азаэля, сидящего под тканевым шатром в уютном кресле за небольшим уличным столиком, целиком выточенным из кости какого-то огромного животного. Рядом, в небольшой жаровне-гриле, потрескивали угли, а на решетке уже дожаривалась та самая рыба с красноватым оттенком, подобную которой Эмма видела на рыночной площади. И поняла, откуда исходит знакомый ей аромат. Девушка приблизилась к столику – напитки и гарнир в виде нарезки местных плодов уже были поданы. Помня про кучера, она постаралась придать максимально покорный вид, и лишний раз напомнила себе тщательно выбирать слова.

– Темнейший Азаэль, господин, позвольте присесть с вами за один стол? – согнувшись в поклоне, заискивающе пролепетала Эмма. Получалось весьма неплохо.

– Слугам не место за хозяйским столом, – едва удостоив ее надменным взглядом, изрек принцепс. – Но ты, ко всему, еще и сосуд – а где место сосуду с дорогим вином, как не здесь, за трапезой? К тому же ты моя зверушка, и пока я не наиграюсь, тебе надлежит быть подле меня, за столом или же в ином месте, где бы я не приказал. Тебе ясно? – И снова еле заметное подмигивание, так что заметила лишь Эмма.

– Да, Темнейший, – прошептала девушка. Рыба источала такой манящий аромат, что она готова была съесть ее вместе с жаровней. И с принцепсом, если тот встанет на ее пути.

(Продолжение следует)