Любовь и сила искусства.

Когда я ходил в садик, в средней группе у меня случилась любовь. Любовь звали Алла. Алла была идеальна, пахла пирожками и молоком и ещё чем-то далёким и недосяжным. Ее кудряшки будили во мне какие-то непонятные доселе источники энергии. Хотелось тыкать в неё пальцем, дергать за платье, ходить перед ней гордо, по мужски, вихляя задом, руки в боки... Громко басовито смеяться.  Я представлял как мы живём вместе и я будучи грозным, но справедливым мужем и отцом (да, у нас ведь где то есть дети), говорил сильным и спокойным голосом: "Так, Алла, а теперь иди мой руки, пора кушать... и не ныть, овсянка очень вкусная."

Я ждал Аллу утром, если меня приводили первым, я грустным и тоскливый взглядом провожал ее вечером. Ее фигурка, держащая за руку маму или папу уходила за горизонт, уменьшаясь в размерах, пропорционально увеличивалась моя тоска от расставания...

Любовь! Сильная. Крепкая. На века!

Но вот посадили нас рисовать осень. Я быстро накалякал какой то стог соломы с вилами и окольными путями начал приближаться к столику Аллы, чтобы лицезреть шедевр, который непременно выйдет из-под её рук. По другому ведь и быть не могло. Только шедевр! Нетленка!

И о боги!... Что же я увидел...

На альбомном листе были нарисованы деревья, размером примерно до половины листа. Красивые, начинающие терять листья деревца, начинали расти у нижнего края альбомного листа, а верхушки едва доходили до половины. Коричневые стволы, желтеющие листья... Это несомненно был шедевр... если бы не одно "но". Моя Алла, моя несравненная Алла, нарисовала на всем листе жёлтые падающие листья. Листья, которые падали сверху.  Листья, которые начинали падать от верхнего среза альбомного листа...

Но позвольте, господа... Если деревья растут только до половины, то откуда черт возьми, (содом и гоморра!!!), тут могут появится листья, падающие сверху?!?!

Поражённый данным фактом, но не решающийся подойти к своему божеству и указать на него, я пробовал найти справедливость у вышестоящего начальства, воспитательницы. Но ничего внятного и объясняющего не услышал. Мир не стал на место. Но я не сдался. Я бился как лев за свою любовь. Вдвоем с дружбаном Васькой (одному страшно, два - это уже общественное мнение) мы подошли к Алле и путём ненавязчивого опрокидывания стаканчика с водой и сметания красок на пол, попытались мягко указать на ее сюжетное фиаско... Но нарвались на девичьи слёзы и штрафные санкции воспитательницы.

...Стоя в углу, я разлюбил Аллу.