А потом добравшись до дома, работы - я открываю блокнот, а иногда список SMS самому себе и старательно выписываю каждую сохранённую мысль, образ (а записывать я считаю нужно всё - каждая мысль, даже самая нелепая, как кусочек пазла, рано или поздно найдёт свою картину).

Чтобы вы думали, на этом всё? Нет!

Я ложусь спать, а мозг зачастую уже собирает и состыковывает казалось бы бессмысленные и ненужные (о чем я писал выше) фрагменты, в хорошо сочетающуюся картину 🤣

И я вскакиваю как одержимый, беру блокнот и пишу. Полчаса, час, два, полночи.

Так что, друзья мои, если вы как и я почти-писатели, не отчаивайтесь - нехватка времени это лишь видимость: Если ты не можешь найти время на сочинительство, сочинительство найдёт время на тебя! Жаль только не спросит - Удобно ли?

Вот молодая пара, добывшая долгожданную ипотеку, хотя бы и строй-вариант. Теперь они торопятся закончить отделку до рождения первенца, хотя маме уже тяжело дается хождение по магазинам. Семимесячный мячик оттягивает комбинезон, она откидывается на спинку стула и устало улыбается. Муж хлопочет у прилавка, поминутно оборачивается и переспрашивает, чего ей хочется. Присев рядом, кормит с руки - пальцами с ногтями, перепачканными белой несмываемой штукатуркой. Она не замечает, смеется и пачкает щеки в коричневом соусе барбекю. В конце - селфи на память, запечатлеть мгновение счастья.

А вот пожилая пара со взрослым сыном. Мать никак не договорится с отцом о цвете стен, сын устало поглядывает на часы, явно старается побыстрее закончить и уйти. Но мама сказала надо покушать, и чтобы никаких но. Отец привык не спорить, а сын начинает отвыкать. Все трое решают мучительный вопрос - брать тут или ехать искать дальше. Такой привычный мир рушится. Тридцать лет прожито, сын съехал, надо что-то менять.

За соседним столиком шумная семья средних лет. Детей уже двое –  младшему четыре, старшей - восемь, оба непоседливы для невозможности. Лысеющему сорокалетнему папе постоянно кто-то звонит, мама разрывается между детьми, «Вотсапом» и «Инстаграмом»  Их заказ настоящая головная боль для бутербродниц. Долго решают что взять, дети капризничают, кому-то нельзя, кому-то не хочется и вообще. Но девушки терпеливо улыбаются, и все желания учтены, приятного аппетита. За столом снова шум, капризы, звонки. Бабушка умерла, кстати, можно сдать квартиру, станет немного легче, но нужно срочно подшаманить ремонт, а детей теперь не с кем оставить. Жена чуть за тридцать  кривится, углубляя морщины под глазами, и в третий раз  рассказывает это кому-то в голосовом сообщении, держа смартфон по-купечески, словно это блюдце с чаем.

Вот двое тертых мужиков оживленно спорят за столиком, даже ничего не заказав. С вахтой не задалось, таксовать не выдалось, хорошо подвернулась халтурка, квартиру отделать знакомым. Дело непривычное, но деньги хорошие, надо обмозговать. Девушки смотрят укоризненно, мужики смутились, берут два чая и говорят тише.

Этот калейдоскоп меняется каждые пятнадцать минут. Я с такой же периодичностью делаю перерывы в работе и смотрю на новых людей. Их всех объединяет одно. У них есть надежда. Это что-то неуловимое, очень слабо светящееся внутри, почти незаметное в сумраке серо-промозглого дня. Но я могу разглядеть. Они все так или иначе делают ремонт, что-то меняют и надеются на будущее. Это прекрасно.

Я просиживаю здесь часами, почти не глядя за окно. Смотрю только на людей в зале. Алена, Женя и Вика почти не обращают внимания, словно я уже врос в стол вместе с тетрадью и потертой перьевой ручкой. Алёна подметает пол, тихонько напевая под нос незнакомую песню. Вика выносит мусор, до закрытия пять минут. Рабочий день закончен, и я отправляюсь домой до краев наполненный кофеем и надеждой.

Написано осенью 2021 года.