США разделяют фрустрацию Зеленского по поводу членства России в СБ ООН, но не видят возможности изменить ситуацию, заявили в Белом доме
Наш Зеленский громко плачет
Буча не дала отдачу
Тише клоун, не канючь
Еще снимешь много Буч
От Армагеддоныч (Евгений Сатановский)
Основным мотивом "отказной" реакции европейских политиков на предложение платить за российский газ в рублях, является: "это было бы отходом от наших санкций и мы этого никому не позволим". Очень по-детски звучит. "А я хочу, чтоб было так, как я сказал (сказала) и никак иначе. А то я буду кричать и плакать, топать ногами и валяться на полу. И вообще умру, и вот тогда будете знать. А вы все (Путин, Шойгу, все родственники Пескова, Лавров, Патрушев и вообще все, все, все русские всех национальностей, плохие и лучше было бы, чтоб вас вообще не было)"... Поведение такого рода хорошо известно любому родителю капризного и плохо воспитанного маленького ребёнка. Исправляется полным игнорированием невнятного воя, постановкой в угол (там, обычно, стоят, злобно шмыгая носом), звонким шлепком по попе или, в особо тяжёлых случаях, когда дитя из вредности начинает напоказ бить или рвать что-нибудь ценное - ремнём.
Говоря проще: пороть их всех надо. ПОРОТЬ. Не для того, чтобы обидеть или там, упаси Г-дь, за все их фортели отомстить (хотя, говоря по правде, уже очень хочется - страшно надоели), а умеренно, для вразумления. Кого не удаётся вразумить тихим укоряющим словом через голову, паки она (голова эта) напрочь отказывается (или неспособна) тебя слушать и, главное, слышать, тому надлежит вколотить разумение, приличные манеры и надлежащее поведение через "задние ворота", сиречь з-дницу, со скорбью в душе, но твёрдой рукой, хотя и без применения калечащих методов и инструментов, типа палок или батогов, но лишь с использованием розог - гибких и длинных, желательно естественного происхождения (к примеру, запаренных или вымоченных в солёной воде берёзовых прутьев или там, лозняка, что и для экологии хорошо) или вожжей. В случае межгосударственных разборок, естественно, инструменты меняются, но базовый принцип остаётся в неприкосновенности.
Кто-кто, но Урсула фон дер Ляйен, и как отдалённый потомок барона Людвига Кнопа, вышедшая замуж за человека из старинного аристократического немецкого рода, и как врач-гениколог, и как мать семерых детей могла бы такие вещи если не знать, то хотя бы понимать. Впрочем, она хоть и девочка, но в таких годах, когда нового уже не выучишь, а старое забывается. Европу вообще давно не пороли - с самого 1945-го. Как-то её политики, незаметно для окружающих, то ли сами по себе, то ли под тлетворным влиянием дурно воспитанных и невосприимчивых ни к чему, кроме грубой силы американцев, вернулись к характерному для них в прошлом высокомерному имперскому отношению ко всему прочему миру, включая нашу страну. Именно это в прошлом привело к двум Мировым войнам. Третья уже даже не на пороге, она ими и Вашингтоном, под крики о российской агрессии, вовсю разворачивается на Украине. И вряд ли закончится там
В Туркмении избран новый президент, причем с благословения старого, хотя казалось, что туркменские президенты должны править пожизненно. Наследником газоносных жил, беломраморных городов и системы немыслимых табу стал сын уходящего лидера – Сердар. Он сможет менять свою уникальную страну, как вздумает, но есть важный для России момент, который измениться не должен.
Сердар по-туркменски «вождь». То есть новому главе туркменского государства Сердару Бердымухамедову не обязательно изобретать себе индивидуальный титул, как сделали это основатель правящей династии Бердымухамедовых (Аркадаг, что значит «покровитель) и основатель туркменской абсолютной монархии (Туркменбаши, что значит «отец туркмен»).
Формально это государство по-прежнему республика, а Сердар Бердымухамедов победил на президентских выборах с объявленным результатом в 73% голосов, но по сути речь идет об окончательном оформлении в Туркмении наследственной монархии – и монархии именно абсолютной. Конституционная предполагает, что над правителем стоит основной закон (или совокупность законов, как в Великобритании), а над Аркадагом ничто не стояло, включая конституцию.
Наглядный пример: в прошлом году Бердымухаммедов-старший был объявлен избранным депутатом Халк Маслахаты – недавно возрожденной верхней палаты парламента, а потом и ее председателем, что прямо запрещено основным законом. Никто, разумеется, не возражал – в Туркмении возражать не принято, но тюркологи безошибочно разглядели в этом событии скорую смену поколений во власти и переход трона к сорокалетнему наследнику, которого уже давно готовили, перемещая с должности на должность: от депутата и губернатора (хякима) до министра и вице-премьера, то есть заместителя собственного отца, который в Туркмении и президент, и премьер, а на самом деле монарх – как и было сказано.
Разговоры о государственном переоформлении страны в шахство с официальным названием «Ниязовская Туркмения» (по аналогии с Саудовской Аравией), как нетрудно догадаться, начались при Туркменбаши, первом президенте Сапармурате Ниязове.
В эпоху «перестройки» он был назначен руководителем советского Туркменистана по причине того, что будучи воспитанником детского дома, не вел за собой ни рода, ни племени, то есть действительно мог попытаться «перестроить» республику на новый лад. В 1980-х она по-прежнему оставалась «заповедником старого режима» – наиболее отсталой в социально-политическом отношении частью Союза ССР, где элементы модерна соседствовали с трайбалистским Средневековьем.
И он ее перестроил – так, что Туркмения превратилась в страну как будто бы из сборника «Тысяча и одна ночь». В оригинале, не прошедшем адаптацию для детей, имеются довольно мрачные сказки.
Более закрытые государства, куда трудно попасть и откуда трудно выбраться, в мире есть, но их «раз-два и обчелся»: это Северная Корея, Бутан – вот, собственно, и обчелся.
В Африке попадаются значительно более людоедские режимы, но они слишком бедны, чтобы контролировать своих граждан практически во всем, Ашхабад же относительно богат: солидные запасы газа позволяли туркменской власти жить на широкую ногу, ни в чем не отказывая себе и отказывая подданным в чем угодно.
В разное время в Туркмении запрещали (и многое не разрешили до сих пор) оперу, балет, библиотеки, академию наук, провинциальные больницы, интернет, компьютерные игры, дипломы зарубежных вузов, золотые зубы, пенсию по старости, машины темных цветов, бороду и усы, гомосексуализм, болеть инфекционными заболеваниями (включая пресловутый COVID-19), пользоваться косметикой, слушать радио в автомобиле, юбки, цирк, курить при людях, иностранные СМИ и иностранную музыку, джинсы на женщинах, пособия по инвалидности. Тысячи их.
Запреты проистекали в основном из личных представлений Туркменбаши о прекрасном: он перестраивал свою родину в белом мраморе и колючей проволоке, как иные перестраивают загородный дом. Он стал не просто правителем – почти богом, а вот коронованным шахом все-таки не стал.
Есть свидетельства, что идею в буквальном смысле высмеяли старые товарищи по ЦК КПСС вроде Бориса Ельцина или Нурсултана Назарбаева. Но в итоге от «Ниязовской Туркмении» почти безразличный к внешнему миру Ниязов отказался, скорее всего, потому, что имел просто отвратительные отношения со своим единственным сыном – Мурадом. В итоге наследником Туркменбаши стал не отпрыск Туркменбаши, а стоматолог Туркменбаши – будущий основатель династии Бердымухамедовых.
Гурбангулы Бердымухаммдов был, конечно, не обычным дантистом, а главой лучшей клиники, профессором и доктором медицинских наук – другому человеку Ниязов свои зубы не доверил бы (у него вообще был некоторый «пунктик» на зубах). Доверие монарха сделало врача министром здравоохранения, а несколько позднее – заместителем Туркменбаши в правительстве. То есть человек он был по-своему опытный и образованный, а после некоторых лет царствования стал всезнающим: к какому бы сообществу ни заглянул Аркадаг в разрезе от бахчеводов до велосипедистов, все собравшиеся аккуратно записывают лекцию вождя по своей профильной деятельности. Аналогичный церемониал мир знает только по династии Кимов.
Так на смену хаотичному отрицанию окружающей реальности, которое базировалось на прихотях правителя, пришел перфекционизм в жестко заданных национальных рамках. Некоторые абсурдные запреты сняли, некоторые оставили, некоторые ввели впервые (например, туркменкам по факту запретили сидеть за рулем авто), но в целом Бердымухамедов-старший весьма ответственно подошел и к госстроительству, и к воспитанию наследника, который получал образование и в Ашхабаде, и в Женеве, и в Москве (в Дипломатической академии МИД).
Сколь бы странна и вычурна ни казалась Туркмения, ее политическая система при Аркадаге прошла многочисленные проверки на прочность. Две – действительно мощные. Сперва у туркмен отняли почти все «дары Туркменбаши» – такие, например, как бесплатные газ и общественный транспорт. А уже после этого государство столкнулось с дефицитом советского типа: в немногочисленных частных магазинах полно товара, но по совершенно недоступным для большинства туркмен ценам (реальный курс маната за пределами страны в разы выше, чем установленный внутри нее), тогда как в государственных, где цены дотируются, всего и всегда не хватает.
Примерно такой же кризис поразил и до сих пор терзает Венесуэлу, где дошло до массовых штурмов госграницы, уличных боев, голодных бунтов и попытки революции. Ничего подобного в Туркмении не было – Сердару достается внешне стабильное, пускай и не беспроблемное царство, а уходящий шах может спокойно стареть и играть с любимым внуком.
Наверняка это будет царствование под строгим приглядом отца, но лишь в том случае, если отец сам того пожелает. Бердымухамедов-старший производил впечатление жизнелюбивого человека, а теперь, оглядываясь в его прошлое из настоящего, можно признать, что специфическое понимание ответственности за странное туркменское государство значило для Аркадага больше, чем власть ради власти.
Судя по свидетельству тех, кто знает наследника лично, человек он собранный, закрытый, с тихим голосом и с определенным отпечатком своего пути – пути наследного принца в восточной деспотии. Но никто из тех, кто его знает по-настоящему хорошо, не будет говорить об этом открыто – таковы традиции сказочной страны.
У наследника есть жена и четверо детей, прочие подробности скрыты завесой тайны национального уровня. Почти 15 лет никто, кроме ближнего круга, не наблюдал и мать молодого шаха – жену президента Туркмении, пока в прошлом году в Ашхабад не заглянул президент Турции Эрдоган с супругой (гости такого статуса там редки, как в Пхеньяне) и кто-то из его делегации не сделал фотографию двух улыбающихся ВИП-пар. Перед пенсией Аркадаг немного расслабился.
Теперь единственный сын Бердымухамедовых берет на себя бразды правления и обещает какие-то реформы, направленные в том числе на развитие частного предпринимательства. Молодой вождь может показаться (или даже быть) человеком, который внесет в общественную и экономическую жизнь Туркмении побольше современного и общепризнанного, убрав откровенную крипоту. Силами наследного принца Мухаммеда в некогда столь же глухой к внешнему миру Саудовской Аравии идут сейчас как раз такого рода перемены, хотя он пока еще наследный принц, а не молодой король.
Но в реальности от Сердара можно ждать чего угодно. Его лицо непроницаемо, а биография, сколь можно судить, бесконечно далека от веселой и разнообразной жизни принца Мухаммеда. Там, где араб меняет вековые уклады, основанные на религии и племенных традициях, туркмен вообще не скован укладами.
Не ограниченный ни Кораном, ни конституцией, ни партией (как в КНР или КНДР), а только лишь уважением к отцу, собственной фантазией и экспортной ценой на газ, которая сейчас высока как никогда... Немного в мире таких, как Сердар и его уникальное государство, искренний интерес культурологов и политологов к которому не будет в полной мере удовлетворен еще, может быть, год, а, может, и все двести лет.
Но пока Туркмения остается нейтральной страной (а это публично обещано Сердаром и отцу, и народу), все прочие интересы к ней со стороны России можно считать удовлетворенными.
Приятно видеть в числе постсоветских республик хотя бы одну, которой от тебя вообще ничего не надо.
Спецкор kp.ru Александр Коц передает с подступов в Киеву
Идем по улице, а тут девочка с отцом навстречу. И цветы нам протягивает
Фото: Александр КОЦ
- Нас не расстреляют? – несколько пар испуганных глаз бегают по мне – шлем, бронежилет, куртка цвета хаки…
- У меня нет оружия, успокойтесь, вам ничего не угрожает, здесь русские, не бойтесь, - как можно спокойнее говорю я.
Светлая «Газель» с белым флагом и надписью «Дети» на борту и тактическим знаком “V” (так обозначают себя российские войска на киевском направлении – Ред.) на капоте медленно ползла по Бородянке, по улице Центральной. За ней – чахлая легковушка. В первой машине на переднем сидении – трое мужиков деревенского вида. Во второй – мужчина и женщина: прижали раскрытые ладони к лобовому стеклу. Они появились в тот момент, когда я фиксировал на камеру последствия мощнейшего артиллерийского удара ВСУ.
Светлая «Газель» с белым флагом и надписью «Дети» на борту и тактическим знаком “V” (так обозначают себя российские войска на киевском направлении – Ред.) на капоте медленно ползла по Бородянке, по улице Центральной.
Фото: Александр КОЦ
Выше по улице – несколько сгоревших грузовиков. Когда наши войска выбили отсюда подразделения Нацгвардии и националистических батальонов, украинская артиллерия накрыла центр города, в который втягивалась колонна ВС РФ. Корректировщик, судя по всему, был не самой высокой квалификации, и смертоносные реактивные снаряды системы залпового огня «Смерч» обрушились на жилые высотки и частный сектор вокруг. От девятиэтажки за моей спиной остался только передний фасад – панелька просто сложилась внутрь. За ней – еще одна. Вокруг погорели одно- двухэтажные хаты. Целехонький кофейный ларек на фоне этого апокалипсиса смотрелся, как пальма на Северном полюсе. По этой улице и проходит один из гуманитарных маршрутов, по которому российская сторона предложила мирному населению выходить из Киева в сторону Белоруссии. Однако из столицы пока сюда не выезжала ни одна машина.
За годы работы я видел много беженцев – в Ливии, Ираке, Афганистане, Донбассе… Они везде одинаковые. Испуганные, психологически уязвимые, уставшие, голодные.
Фото: Александр КОЦ
«Мы такого натерпелись. С нами пятеро детей»
- Мы из Андреевки, - говорят мужики на переднем сидении. – Едем в сторону границы, на Киров. Нас 10 человек.
- Мама, что там, - доносится детский голос изнутри «Газели».
Открывается боковая дверь. На втором ряду – три женщины, за ними, в кузове, на разложенных матрасах – детишки, мал мала. Смогли вырваться из села, когда оно было взято под контроль российскими войсками.
- Мы 14 дней просидели в погребе, только слышали выстрели, а откуда, кто – не знаем, - едва не плачет пожилая женщина в красном платке. – Едем в Белоруссию. Я родом оттуда, с Кирова. Детки, пропускайте нас. Чтоб пока не темно проехать. Мы такого натерпелись. С нами пятеро детей.
Открывается боковая дверь. На втором ряду – три женщины, за ними, в кузове, на разложенных матрасах – детишки, мал мала. Смогли вырваться из села, когда оно было взято под контроль российскими войсками.
Фото: Александр КОЦ
Объясняю, что надо медленно подъехать на блокпост в 300 метрах выше по улице, где после проверки их направят дальше по гуманитарному маршруту.
- Мы из села Дружня, - говорит женщина в следующей легковушке. – 10 дней в подвале сидели, я уже ничего не понимаю, что там происходит. Хочется мира, тишины, спокойствия и обычной жизни нормальной. Понимайте, как хотите.
За годы работы я видел много беженцев – в Ливии, Ираке, Афганистане, Донбассе… Они везде одинаковые. Испуганные, психологически уязвимые, уставшие, голодные. Мучать таких людей политическими вопросами бесполезно. Во-первых, они не в том состоянии, чтобы трезво оценивать происходящее. Во-вторых, из страха перед камерой или вооруженными людьми, вряд ли будут искренними. Поэтому я не лезу к ним в душу с вопросами о личном отношении к происходящему. Протягиваю белую тряпку и советую завязать ее на зеркала, чтобы было видно издали. Машина уходит к блокпосту, через который проезжает дальше после корректной для специфической обстановки проверки.
Украинские диверсанты и наемники маскируются на машинах с V-знаками
На этом направлении крупные формирования ВСУ и нацбатальонов были разгромлены или отброшены. Однако украинская сторона перешла к тактике малых групп, которые нападают на проходящие конвои, атакуют одиночные машины, совершают теракты, как сказали бы на Западе, «под чужим флагом». Диверсанты передвигаются на машинах с V-знаками и в российской форме, в том числе – наемники, потянувшиеся в незалежную за длинным рублем. Точнее – гривной. К примеру, в этом районе, по данным разведки, действует группа из 70 человек, половина из которых – чеченцы, часть имеет террористический опыт в Сирии.
Об этом мне рассказали в расположении Росгвардии в одном из населенных пунктов, который контролируется подразделениями из Чеченской республики.
- Нас тут поначалу боялись, - говорят бойцы. – Их всех напугали, что придем мы, начнем всех резать, грабить, насиловать. А мы пришли, спокойно объяснили, что им нечего опасаться, что мы не воюем с мирным населением, что мы будем их защищать. Идем по улице, а тут девочка с отцом навстречу. И цветы нам протягивает: «Видишь, говорит, папа. Это не разбойники. Они ничего плохого нам не делают». Маленькая такая, а разговорчивая. Рассказала, что занимается художественной гимнастикой. Даже шпагат хотела продемонстрировать, но без разминки, говорит, плохо получается.
«Сейчас русская армия нам помогает»
Днем местные занимаются своими делами, а по ночам собираются в подвале местной школы, которую охраняют росгвардейцы. Спускаюсь вниз. Здесь, похоже, был зал единоборств. В одном конце организована кухня, в другом – на матах – детский уголок. Всего в подвале – около 50 человек. Это те, кто боится в темное время суток оставаться дома.
- Погреб у нас маленький, укрываться негде, - говорит одна из женщин с маленькой дочкой на руках.
- Было страшно, мы не знали, кто сюда придет, - признается другая девушка. – Сейчас русская армия нам помогает. И лекарства, и продовольсвтие, и детские смеси – чем могут, помогают. Мы им очень благодарны за это. И за охрану. Они помогают нам, мы, по возможности, им. Понимаем, какое сейчас время.
Мы разговариваем без присмотра со стороны военных, не «под дулом автомата». И я, конечно, чувствую их напряжение. Как признаются мне не на камеру, они боятся, что если вернутся украинские войска, их обвинят в сотрудничестве с «оккупантами». Женщины рассказывают о проблемах со специфическими лекарствами. Кому-то нужны гормональные для щитовидки, кому-то обезболивающие при онкологии. С продуктами напряженка – военные делятся своим, но запасы не безграничны. И местные жители рассчитывают на гуманитарную помощь со стороны России. Составляем список необходимого, чтобы передать знакомым волонтерам.
- Заходите на коктейль, - выглядывает из-за мамы четырехлетняя «барменша», которая намешала что-то в маленьких картонных стаканчиках.
Обещаем вернуться с «закуской» и подарками.
Модераторы удаляют все посты касающиеся спецоперации на Украине, хотя вся инфа взята из официальных источников. https://vz.ru/news/2022/3/6/1147350.html
UPD: #comment_228953428
Любопытная история: Университет Корпуса морской пехоты США проводил моделирование войны между Россией и Украиной.
В штабной игре у Украины получалось сопротивляться много лучше, чем в реале, при этом многие сценарии реализовались на практике..
https://warontherocks.com/2022/03/the-wargame-before-the-war...
За две недели до российского вторжения в Украину Университет морской пехоты провел четырехдневную военную игру, чтобы имитировать первые несколько дней именно такого вторжения.
Один из нас руководил военной игрой, в то время как другие играли за украинские и российские войска. Несмотря на несколько существенных различий, нынешнее российское наступление разыгрывается способами, до жути похожими на ту симуляцию.
К тому времени, когда военная игра закончилась, общая ситуация выглядела почти такой же, как на местах в Украине, только с двумя серьезными отклонениями.
Во—первых, русские усилили наступление из Беларуси к западу от Днестра — к северу от Киева - чтобы нанести удар по городу с тыла.
И, во-вторых, российское наступление в Херсоне было временно остановлено, поскольку ось наступления на юге на некоторое время повернула на северо-восток в сторону Мариуполя. Оба эти действия, однако, обсуждались игроками в военной игре.
Еще одно отличие заключалось в воздействии российской воздушной и ракетной кампании. В игре российские операции начались с серии ракетных и авиаударов, направленных на ликвидацию военно-воздушных сил Украины и уничтожение интегрированной системы противовоздушной обороны страны.
Таким образом, основное внимание российских игроков в течение первых нескольких дней кампании было направлено на получение свободы маневра в небе — господства в воздухе — наряду с уничтожением систем береговой обороны Украины.
Таким образом, хотя количество фактических ударов, нанесенных русскими в первые 24 часа конфликта, почти точно соответствовало тому, что было применено русскими в военной игре, воздействие было существенно иным. В военной игре каждый удар был сосредоточен на уничтожении сети ВВС и ПВО Украины. В реальной жизни российские удары, по-видимому, были более широко распространены по целому ряду целей. Таким образом, русские применили гораздо меньше боеприпасов, чем требовалось для того, чтобы нанести ущерб противовоздушной обороне Украины или значительно снизить их способность контролировать силы на местах. Короче говоря, в отличие от игры, российские атаки были разрушительными, но недостаточными, чтобы сокрушить оборону Украины.
Карта -1
Большая часть украинских военно-воздушных сил была уничтожена на земле в результате ударов крылатых ракет "Калибр" и Х-101, прицеливания и прямого действия с помощью специальных операций, а также ударов с воздуха. Уцелевшие остатки были разбиты и уничтожены в воздухе, некоторые из них были сбиты системами ПВО дальнего действия в России, дальность действия которых простиралась до воздушного пространства Украины.
Это резко контрастирует с тем, чего достигла Россия в своих реальных операциях. Идет пятый день войны, а противовоздушная оборона Украины все еще функционирует, хотя и с пониженным уровнем эффективности. Более того, судя по всему, украинские военно-воздушные силы продолжают сражаться и в сочетании с оставшимися средствами ПВО добиваются определенных успехов в борьбе за воздушное пространство Украины.
В настоящее время русские, по-видимому, обладают превосходством в воздухе, но, по сообщениям, более 30 боевых вылетов, которые украинцы совершают ежедневно, лишили Русских того уровня господства в воздухе, которого они достигли в военной игре. Основными первоначальными целями в военной игре были украинские системы С-300 вокруг Киева, излучины Днепра, Херсона и Одессы.
Второстепенными целями были десятки украинских систем "БУК" (SA-17). Ущерб, нанесенный системе противовоздушной обороны Украины, был значительным, нейтрализовав основную интегрированную сеть противовоздушной обороны в первые два дня, хотя рассеивание украинских систем "БУК" обеспечило остаточный противовоздушный потенциал. Более того, ценой 30-40 самолетов в военной игре русские завоевали господство в воздухе, поскольку украинские военно-воздушные силы были практически уничтожены на третий день военной игры. Вероятно, были какие-то оставшиеся в живых, но способность Украины действовать на уровне эскадрильи была нейтрализована.
В военной игре основное российское наземное наступление было намеренно отложено, поскольку российские игроки сосредоточились на нескольких днях формирования огня, направленного на уничтожение критических возможностей противника, прежде чем задействовать основную часть своих наземных сил. План России состоял в том, чтобы провести еще более длительный период формирования, но игра была ограничена по времени, что вынудило игроков начать наземные операции раньше, чем они хотели. Тем не менее, влияние формирующих огней военной игры было глубоким, поскольку, как только наземные войска продвинулись вперед, они получили мощную поддержку со стороны российской авиации, которая теперь летает в неоспоримом небе. В это время российский огневой комплекс (артиллерия, авиация и ракеты) переключил свой приоритет на уничтожение украинских систем огневой поддержки.
Многое из этого - то, чего можно было бы ожидать, основываясь на том, что мы знаем о российском способе ведения войны. Но игра в нескольких основных аспектах отличалась от того, что ожидало большинство аналитиков до войны. Во-первых, количество огней, использованных в военной игре, составляло лишь малую часть того, что было доступно русским. Кроме того, в начале кампании русские избегали наносить удары по четырем региональным украинским штабам командования и управления, чтобы позволить им сообщить о своей капитуляции, если правительство рухнет.
Следовательно, на протяжении всей военной игры эти штабы оставались функциональными и эффективными, поскольку русские сосредоточили большую часть своих доступных дальних ударов на завоевании господства в воздухе. Эти штаб-квартиры только начали испытывать сильное давление, когда игра закончилась.
В отличие от западных интерпретаций российского способа ведения войны, военная игра в точности повторяла то, что мы в основном видели в первые несколько дней реальных военных действий России. Очевидное нежелание России похоронить украинских военных под покровом огня удивило многих западных наблюдателей.
Но это был почти точный курс действий, который русские предприняли в военной игре. Единственное отличие заключалось в том, что в военной игре эти удары были направлены на ликвидацию сети ВВС и ПВО Украины, в то время как фактическое распределение российских ударов было более разнообразным. Кроме того, в игре воздушные и ракетные удары наносились до начала наземного наступления, тогда как в реальной жизни русские, похоже, отказались от ударной фазы операций в пользу начала своей ударной кампании одновременно с наземным наступлением. Но по мере продолжения конфликта и нарастания разочарования России в связи с их неспособностью быстро подавить украинское сопротивление, можно ожидать, что русские вернутся к типу и начнут использовать свое подавляющее превосходство в артиллерии и авиации гораздо более без разбора. На самом деле, сообщения в новостях указывают на то, что это уже происходит.
На приведенной выше карте показаны довоенные гарнизонные позиции сухопутных войск Украины. Поскольку украинское правительство сделало политический расчет не проводить мобилизацию или не переводить подразделения на оборонительные позиции, эта карта, вероятно, показывает, где большинство украинских военных формирований начали войну.
Решающее раннее решение для Украины заключалось в том, что делать с 17-20 батальонами, расположенными на линии контроля в районе Донбасса. Понимая, что эти силы подвергаются высокому риску окружения и не могут противостоять тотальному наступлению 8-й общевойсковой армии России, было принято решение отступить к реке Днепр, за исключением украинской 92-й механизированной бригады плюс части 53-й и 54-й механизированных бригад, которые были направлены для укрепления позиций в Харькове и вокруг него.
Цель этих приказов состояла в том, чтобы вынудить 8-ю общевойсковую армию России потратить огромные ресурсы на удары по пустым позициям, поскольку украинцы уже отступили бы к реке Днепр. В то же время украинская команда надеялась превратить Харьков во второй Сталинград, который втянул бы все большее число российских войск в кровавую битву на истощение. В игре отойти от линии контроля оказалось непросто, как всегда бывает при отступлении под давлением. По меньшей мере шесть украинских батальонов были захвачены, а остальные понесли серьезные потери в результате воздушного перехвата на пути к Днепру. В ходе реального конфликта появились недавние сообщения о том, что украинские подразделения отходят с этих рубежей, понеся большие потери, как и предсказывала военная игра. Тем не менее, отступление было необходимо в военной игре, чтобы гарантировать, что эти силы не будут окружены с севера и силами, выходящими из Крыма. Те же самые опасения, похоже, подталкивают украинцев к реальной борьбе.
Военная игра также вызвала обстоятельную дискуссию о том, что делать с пятью бригадами, которые Украина имеет в западной части страны. Часть этих сил была переброшена на север к белорусской границе на случай вторичного нападения России из западной Беларуси, но большая их часть была направлена на восток, чтобы помочь защитить Киев и укрепить оборону Днепра. В настоящее время очень мало публичного обсуждения того, как украинцы на самом деле используют эти силы.
В военной игре российская 1-я гвардейская танковая армия атаковала по оси, направленной на излучину реки Днепр, намереваясь обойти Харьков с севера, в то время как 20-я общевойсковая армия подошла к окраинам Харькова. Похоже, это именно то, что российские войска пытались сделать в первые 96 часов войны. И снова военная игра с поразительной точностью соответствовала реальным ходам русских.
Украинский командующий в военной игре решил отправить три бригады из города для контратаки во фланг российским бронетанковым войскам. Это привело к крупному столкновению примерно в 40 километрах к северо-западу от Харькова с российской 27-й гвардейской отдельной мотострелковой бригадой. В последовавшем бою были уничтожены как 27-я стрелковая дивизия, так и украинская 92-я механизированная бригада. Анализ после игры решил, что было бы лучше оставить украинские войска в городе в соответствии с первоначальным планом и превратить Харьков в город-крепость. Если бы русские обошли город стороной, украинцы могли бы искать возможности для контратаки после того, как передовые боевые формирования России прошли мимо. Если бы они атаковали город силами 20-й общевойсковой армии, украинцы могли бы превратить его в еще один Сталинград. В реальной жизни украинцы, похоже, решили поступить так, как подсказывает нам наш последующий анализ действий, и Харьков продолжает сопротивляться все более жестоким нападениям России.
В военной игре украинская команда преодолела узкое место к северу от Крымского полуострова, но не смогла сдержать мощную российскую атаку, которая прорвалась и продвинулась к Херсону. На третий день военной игры русские начали комбинированную наземную, воздушную и десантную атаку на украинскую оборону вокруг Херсона — ускоренную в исполнении из-за короткого времени, доступного для игры. На южном участке реки Днепр есть всего два моста, которые являются ключевой местностью. Оба были целями российского наземного и воздушного нападения, поскольку отдельный комбинированный воздушный и десантный десант высадился на западной стороне Днепра, чтобы охватить украинские оборонительные позиции вдоль линии реки. В то время, когда игра закончилась, это крупное наземное сражение вдоль реки в окрестностях Херсона и вдоль берегов Черного моря к югу и западу от Херсона все еще продолжалось.
В игре продвижение русских из Крыма было их самой быстрой и успешной операцией. Когда игра закончилась, русские были готовы нанести удар в одном или нескольких из трех направлений — на запад к Одессе, на восток, чтобы окружить отступление украинцев с оборонительных рубежей вдоль сепаратистских регионов, или на север, чтобы ослабить оборону Украины на линии Днепра. На пятый день войны мы сталкиваемся с аналогичной ситуацией, когда российские войска вышли из Крыма почти на те же позиции, которые они занимали в военной игре, и перед ними стоял тот же выбор, что и в военной игре.
На севере украинская бригада провела разрушительную атаку на российские войска через границу в Беларуси. Это был спорный шаг, который привел к ограниченным тактическим результатам. Эти украинские силы вскоре были отрезаны, поскольку российская 41-я общевойсковая армия одновременно атаковала юг Украины по обе стороны реки Днепр. Когда игра закончилась, украинские силы на севере находились под сильным давлением (см. карту ниже), но, за исключением одной бригады, они в основном не были задействованы и оставались на подступах к Киеву. Оборона к северу от Киева не была прорвана, и при поддержке она могла продержаться в течение значительного периода времени.
Когда военная игра закончилась, украинцы оказались под давлением на севере, когда российские войска приблизились к восточным подступам к Киеву и реке Днепр, а также начали пересекать границу из Беларуси на северо-запад через Чернобыльскую зону отчуждения. На востоке русские начали окружать Харьков, а 8-я общевойсковая армия выходила из района Донецка, чтобы атаковать в направлении Мелитополя и реки Днепр. Опять же, это почти точно то, что мы наблюдаем на местах в Украине на пятый день войны.
В ходе реального конфликта попытка России быстро двинуться на Киев с целью обезглавить правительство, похоже, привела к обратным результатам. В то время как многие наблюдатели были удивлены российским подходом, это был курс действий, выбранный российским игроком в игре.
Более того, когда украинцы не смогли сдаться, русские все чаще выбирают предпочитаемый ими метод ведения войны с использованием тяжелой огневой мощи. Способность Украины одержать несколько ранних побед и продемонстрировать невероятные акты мужества со стороны президента Владимира Зеленского и далее породила вдохновенную оборону, аналогичную курсу Украины в военной игре. Хотя военная игра не имитировала стратегический уровень ведения боевых действий, международная поддержка, полученная благодаря героическому сопротивлению Украины, в конечном итоге может оказаться фатальной для достижения Россией своих целей.
Возникает вопрос, не будет ли историками отмечена неспособность Русских использовать свои мощные огневые возможности для преднамеренного формирования поля боя в течение длительного периода до начала наземного наступления как ошибка. В военной игре это ограничение огня было преднамеренным, основанным на стратегии, направленной на быструю капитуляцию Украины. Можно привести отличный пример того, что русские провели аналогичные расчеты в начале нынешней войны.
Путин и те советники, которые все еще прислушиваются к его мнению, возможно, были убеждены, что многие украинцы будут приветствовать их как освободителей, и марш на Киев будет легким. Таким образом, они сдерживали большую часть своего подавляющего комплекса пожаров, чтобы избежать разрушения значительных объектов инфраструктуры и убийства слишком большого числа своих украинских “братьев". Таковы были рассуждения, использованные в игре, и большинство последних отчетов показывают, что именно такое мышление доминировало в Кремле.
Теперь старшим командирам и, возможно, даже Путину должно быть ясно, что они грубо просчитались и теперь нарушают самое важное изречение Клаузевица: “Первый, высший, самый далеко идущий акт суждения, который должен принять государственный деятель и командующий, - это установить... вид войны, в которую они вступают; не путать это и не пытаться превратить это во что-то, что чуждо его природе. Это первый из всех стратегических вопросов и наиболее всеобъемлющий". Что Украина должна выяснить сейчас, так это вероятные следующие шаги России, поскольку Путин приходит к выводу, что его вторжение не будет современным аншлюсом.
Россия также должна сейчас обдумать следующие шаги. Украинские военные и народ оказывают гораздо более решительное сопротивление, чем ожидал Путин или любой из его старших командиров. Эта ситуация усугубляется тем, что с каждым днем становится все более очевидным: способность российских вооруженных сил проводить масштабные совместные и общевойсковые атаки может быть не такой хорошей, как рекламируется. Украинское сопротивление еще не достигло той стадии, когда можно сравнивать его с мужественной борьбой Финляндии против Красной Армии Сталина в зимней войне 1940 года, но возможность того, что Украина продержится недели или месяцы, теперь должна быть частью расчетов каждого, включая русских.
То, что Зеленский по-прежнему способен разговаривать со своими командирами и внешним миром, вселяет оптимизм и, очевидно, повысило стратегический уровень информационной войны и моральный дух украинцев. Все еще имея возможность общаться с внешним миром, Зеленский в одиночку изменил стратегический баланс, объединив поддержку Запада сверх того, что кто-либо мог предвидеть, включив поддержку противотанкового оружия как из Германии, так и из Швеции.
Во время военной игры было много дискуссий о применении информационного оружия, в том числе кибернетического. Поэтому примечательно, что, помимо объявления анонимной кибервойны России, существует очень мало публичных сообщений о реальных кибератаках с обеих сторон. До конфликта одной из главных проблем Запада были хваленые кибернетические возможности России. Итак, либо русские держат в резерве ряд эксплойтов нулевого дня, либо пришло время внимательно изучить, насколько опасны кибероперации на самом деле. Более того, несмотря на все горячие разговоры о гибридной войне и войне в серой зоне, это битва крови и железа, в которой Отто фон Бисмарк чувствовал бы себя как дома, что военные игры великолепно умеют имитировать.
Тем не менее, даже если согласиться с тем, что русские пытаются ограничить потери украинцев и ущерб инфраструктуре, трудно игнорировать тот факт, что русские не спешат с ответом. Как только началось российское наступление, все ожидали быстрого наступления бронетехники на ключевые города Украины — Киев, Харьков, Днепр и Одессу. В настоящее время ни один из этих городов не пал, и российское наземное наступление, похоже, замедляется, поскольку оно сталкивается с усиливающимся сопротивлением и проблемами с логистикой. Может оказаться, что продвижение России замедлилось из-за политических директив, но на данный момент многие наблюдатели могут справедливо отнести многое из того, что сообщается с поля боя, к общей российской некомпетентности.
Только на юге мы видели, как русские добились такого быстрого прогресса, который, как ожидалось, должен был произойти по всей Украине. Русские, атакующие из Крыма, уже наступают на Николаев, расположенный примерно в 150 милях от их линии отхода в Крыму. Другие российские силы, похоже, захватили ключевой город Мелитополь и наступают на порт Бердянск и Мариуполь. На другой стороне фронта украинские войска перешли в контратаку и отбили Херсон. Кроме того, пока русские не форсировали Днепр на юге, а силы на востоке, продвигающиеся к северу от Харькова, все еще находятся на некотором расстоянии от переправ через Днепр. Только к северу от Киева русские добились опасных успехов. Но пока это пишется, даже здесь первоначальное продвижение России к Киеву, похоже, было остановлено в нескольких милях к северу от города.
Ценность Wargaming
Военная игра "Наша Украина" является частью серии военных игр оперативного уровня, разработанных Университетом Корпуса морской пехоты для поддержки профессионального военного образования и помощи студентам в понимании многих оперативных задач, связанных с войной во всех областях и конфликтом великих держав. Надеемся, что студенты получат представление об этих военных играх, которые помогут им лучше понять совместные боевые действия. В случае этой конкретной военной игры ее почти одновременное использование с фактическим началом войны дает возможность проводить конструктивные сравнения и контрасты. Фактические события также подчеркивают важность человеческой сферы и то, насколько трудно эффективно моделировать или оценивать до конфликта. В то время как игра учитывает аспекты человеческой сферы, трудно учитывать такие вещи, как мужественное лидерство, продемонстрированное Зеленским, и его влияние на волю воюющих сил и украинского народа.
Нужно быть очень осторожным при использовании военной игры в прогностических целях. Но, с другой стороны, никто из участников этой военной игры не был сильно удивлен тем, что происходило на земле. Почти все это происходило в рамках игры или подробно обсуждалось среди игроков. Это контрастирует почти с каждым экспертом и экспертом в эфире, которые выражают удивление тем, как разворачивается этот конфликт. Если бы эта военная игра разыгрывалась в Пентагоне или Белом доме за несколько недель до войны, ни один стратег или политик не был бы шокирован каким-либо событием, которое до сих пор наблюдалось на войне.
Героическое сопротивление украинцев внушает благоговейный трепет и восхищение.
Тем не менее, их силы значительно превосходят численностью, особенно в воздухе. Более того, способность России концентрировать огромные наземные силы — артиллерию, ракеты и ракеты — все еще позволяет российской армии сокрушать украинцев в любой выбранной точке.
Если история даст хоть какой-то проблеск в будущее, то российская армия в конечном счете развернется, усвоит первые уроки войны и возобновит свое наступление с мрачной решимостью.
Россия готовилась сделать именно это, когда военная игра закончилась. Тем не менее, можно надеяться, что западное давление и нанесение неприемлемых потерь легионам Путина откроют путь для заключения мира путем переговоров.
Перевод автоматический не авторский, оригинал выше есть по ссылке.
- Здорова, парни! Вы с нами? Втыкайтесь за «Уралами», - водитель БТР охранения в танковом шлеме протягивает широченную лапу. – Володя, Отдельная дивизия особого назначения имени Дзержинского.
Володя еще пацаном попал на «вторую чеченскую», затянуло. Остался на контракт. Воевал в Южной Осетии, выполнял задачи в Сирии. Теперь вот головной машиной проводит колонны, снабжающие нашу группировку под Киевом.
- И как там?
- Вчера три КамАЗа сожгли, - буднично говорит он.
Мне приходилось ездить по Чечне колоннами «центроподвоза», которые развозили припасы по всем дальним гарнизонам. Работа в разгар минной войны, скажем мягко, нервная. На Украине прибавьте еще постоянную профессиональную диверсионную опасность, плюс зазомбированных подростков, которых настращали большие дяди. Для них выскочить из лесу с «коктейлем Молотова» - это такая опасная игра в партизанщину, на которую их толкают взрослые, прекрасно понимая, чем это грозит.
- А по детям же стрелять не будешь, - разводит руками Володя. – Так и живем.
До точки входа я добирался по Белоруссии на машине, с уже нанесенными опознавательными знаками “V”, означающих северное, киевское направление спецоперации. На заправках подходили простые белорусы, которые жали руки и желали удачи. Впрочем, были и те, кто демонстрировал из машины маникюр на среднем пальце, но таких было мало.
По мере приближения к границе, боевыми действиями пахло все осязаемее. Военная техника, вертолеты в небе, штурмовики, уходящие в сторону «ленточки» на бреющем, палаточные лагеря в полях… Я смотрел на это и вспоминал, как в телестудиях политических ток-шоу эксперты наперебой спорили, почему мы спасаем режим этого несносного «многовекторного» Лукашенко (среди скептиков был и автор этих строк). Чем нам так дорог «последний диктатор Европы»? Зачем мы дружим с Батькой? Смотрю в окно, и понимаю: да вот за этим. За тем, чтобы в момент глобального вызова он подставил нам плечо, обеспечив плацдарм для наступления на Киев.
В нашей колонне – десятка три автомобилей. Грузовики с продуктами, боеприпасами, бензовозы, обшитые деревянными досками – защита от осколков. Двигательный отсек у многих прикрывают связанные в импровизированный щит бревна – солдатская смекалка. Конвой несколько часов идет по лесу и все это время в небе, то сужая, то расширяя круги, тарахтят два красавца-вертолета Ка-52, обеспечивающих прикрытие с воздуха.
Ближе к фронту к нашей колонне присоединяются силы спецназа на бэтээрах, «Уралах» с зенитными установками и бронированных грузовиках. Их задача – прикрыть конвой на самых опасных участках пути.
- Коридор безопасности вокруг трассы постепенно расширяем, - говорит командир группы, показывая обстановку на карте. – Уже есть относительно спокойные участки, но вот тут могут справа артиллерией насыпать. А тут, слева, ДРГ, бывает, вылезают. Туда проехали – нормально, обратно движемся – три сожженные машины. Поэтому едем быстро, слушаем команды и не отвлекаемся.
Конвой дробят на несколько частей. Первые две по очереди уходят в сторону опасного участка. Мы застреваем у взорванного моста, где рядом уже наведена понтонная переправа. По связи передали, что обстановка на трассе ухудшилась. Надо переждать.
- Какие там новости, что за переговоры идут? - спрашивают нас понтонщики, явно не одобряющие возможные договоренности с Киевом. – Надо давить эту гадину до конца.
- Да там о гуманитарных коридорах больше, - успокаиваем парней.
- Я сам родом из Броваров, в 5 лет переехал с родителями в Россию, они на северах работали в нефтянке. Так родня под Киевом ждет, просит не затягивать. Надо будет – и через Днепр переправу наведем, - говорит один из бойцов. – Только бы не остановиться на полпути.
Из леса уже в сумерках выходит отряд спецназа: «Я бы на вашем месте, парни, отложил поездку до завтра, - посоветовал командир группы. – Мы еще немного почистим, и тогда добро пожаловать».
Здесь, под Киевом, ни у кого иллюзий и шапкозакидательства нет. Противник действительно серьезный и упирается, как может. Особенно идеологически мотивированная его часть. Националисты прекрасно понимают, что после победы России (хотя это будет и победа Украины) будущего в незалежной у них нет. Вот и стараются напоследок подпортить кровь россиянам. Но подразделения РФ постепенно продвигаются вперед, блокируя столицу. И уничтожая тех, кто фактически берет в заложники население больших городов – военная операция России плавно переходит в антитеррористическую, учитывая методы противника.
Глава МИД Британии Лиз Трасс слезла с танка и заявила, что Лондон введет новые санкции против Российской Федерации в ближайшие дни. В качестве обоснования введения новых рестрикций приводится предельно мутная формулировка «в связи с ситуацией вокруг Украины».
Кстати, а что с ней? Неотвратимое российское вторжение, о котором уже несколько месяцев вещает каждая западная пропагандистская помойка, так и не началось. Сроки уже несколько раз сдвигали, но Россия на объявленную войну по-прежнему не является.
По факту Россия ничего противозаконного не сделала. И даже Мураев, которого британские спецслужбы объявили «ставленником Кремля», которого якобы мы хотим поставить во главе Украины, на самом деле находится в российских санкционных списках. Так что вводить ограничения против России не за что. Но когда это останавливало англосаксов? Нет времени объяснять, нужно срочно орать о российской агрессии, иначе Бориску Джонсона отправят в отставку за противозаконные вечеринки во время чумы (то есть пандемии и связанных с ней ограничений).
Вообще слушания в британском парламенте по этому поводу выглядели феерично. «Вы почему нарушили установленные вами же карантинные ограничения?». «Да я тут Украину от вторжения защищаю!». Надо уточнить, может Борис ещё и крокодилов на берегу Темзы разгоняет…
Но вернёмся к анонсированным санкциям. За что они? Не уточняется. В чём будут заключаться? Тоже не сообщается. «Ничего не исключается», попыталась нагнать тумана (будто его и без того мало на Острове) госпожа Трасс. Если ничего не исключается, то можно мне массаж ног и клубный сэндвич? Ради такого я готов в любые санкционные списки.
Как добавила министр иностранных дел Британии, «Мы будем вводить санкции против тех, кто напрямую вовлечен в деятельность по дестабилизации на Украине». Серьёзно? Ну, тогда начинайте записывать: Джо Байден, Виктория Нуланд, нацистский коллаборационист Джордж Сорос, Майкл Макфол, гражданин Израиля Игорь Коломойский, баптистский пастор Александр Турчинов, военный преступник Петр Порошенко, Арсений Яценюк из Майями, зачинщик госпереворота Мустафа Найем, предводители нацистских группировок Олег Тягнибок, Дмитрий Ярош и Андрей Билецкий, автор учебника по проведению государственных переворотов Эдвард Люттвак. Продолжать? Вы же записываете? У меня есть подробные списки всех фигурантов, могу и доказательную базу предоставить, по первому запросу. Или это сильно другое?
Дальше следует ещё одна пафосная фраза «У олигархов Путина и российских компаний, которые служат опорой для российского государства, не получится спрятаться». Во-первых, никто и не собирался прятаться. Особенно от Анфисы в ночном горшке верхом на танке. Во-вторых, если какие-то компании служат опорой для российского государства, то это хорошо. Это правильные, патриотичные компании. Или британцы имеют что-то против российского государства? Ну так и скажите – мы тогда начнём прессовать компании, на которые опирается британское государство (например, «Бритиш Петролеум», а то что-то она у нас засиделась).
Глава МИД Британии также не исключила, что собственность «российских олигархов» в Лондоне может быть конфискована. Ой, да на здоровье! Их уже много лет назад товарищ Путин предупреждал, что нужно вернуть капиталы на Родину, иначе «замучаются пыль глотать». Кто не послушался – сам себе злобный дурак.
Я даже подскажу, с кого лучше начать – есть там некто Лебедев, у него папа в КГБ служил (а, как известно, там бывших не бывает). Ему как раз недавно баба Лиза титул «барона Сибирского» пожаловала. Вот с него и начните. Ну и Ходорковского с Чичваркиным тоже обдерите до нитки, чтобы не воняли. И пожёстче там с ними, пожёстче – чтобы впредь ни у кого и мысли не возникало бежать с наворованным из России в Лондон.
У меня вообще есть сильное подозрение, что вся эта шумиха с «агрессией» и санкциями затеяна исключительно с целью пограбить жирных барашков, сбежавших из России. У потомков пиратов и наркоторговцев, извините, у благородных джентльменов с деньгами в последнее время не очень, а тут кожаные мешки с деньгами перед глазами. Нельзя же так нервничать, честное слово! Разговоры о том, что нужно эти деньги забрать себе, то есть гневно конфисковать, как «незаконные», идут, если не ошибаюсь, еще с 2016 года. Джентльмены и так терпели несколько лет, надо отдать должное их выдержке.
Нужно срочно замутить какое-нибудь «хайли лайкли», потому что деньги от разграбления Ливии уже закончились, а с Венесуэлы удалось конфисковать совсем небольшую сумму. Джентльменам хочется кушать.
Опубликовано https://life.ru/p/1467764
Небылицы об упадке России циркулировали с поразительным постоянством уже три десятилетия с момента распада Советского Союза. Низложенную с пьедестала сверхдержавы страну-преемницу Советского Союза обычно характеризовалась как «слабеющая держава», «бывшая сверхдержава» и «держава в упадке».
В последние годы, когда самые ужасные пророчества о крахе России, муссировавшиеся в 1990-е годы, так и не сбылись, пришло прозрение, что Россия на самом деле — «стойкая держава». Однако принципиально ничего не изменилось. Как бы ее ни воспринимали — как «помеху» или «подрывной элемент» — Россия представляется такой же, какой вышла из развалин Советского Союза в декабре 1991 года — сломанным, пусть и подчас раздражающим, рудиментом некогда могущественной сверхдержавы.
Но, как еще раз продемонстрировал кризис на Украине, такие характеристики вводят в заблуждение. Сложно себе представить более ошибочное мнение. Современная Россия — уже не тот геополитический обрубок, что в постсоветскую эпоху. И это не мелкая сошка на мировой арене, как ее часто изображают в западной прессе. На самом деле, все как раз наоборот: если смотреть беспристрастно и в холодном свете реальной политики, Россия — однозначно великая держава. Страна располагает как значительными инструментами национальной силы, так и желанием ими воспользоваться на мировой арене ради политических результатов. И любая высшая стратегия США, достойная этого названия, должна учитывать этот неоспоримый факт.
Что касается значительных и разнообразных инструментов власти, нет и не может быть никаких сомнений в том, что Россия соответствует критериям «великой державы». Безусловно, страну преследуют экономические и демографические трудности. Но миф об упадке России — не более, чем миф.
Нынешняя российская армия — уже не та необученная и оборванная толпа призывного сброда, что так бесславно себя проявила в Чечне в середине 1990-х годов. Во многом благодаря этому печальному опыту Москва провела радикальную модернизацию и обновила свои ядерные и обычные вооруженные силы — с ошеломляющими результатами. Хотя некоторая асимметрия между Россией, с одной стороны, и США и Китаем, с другой, сохраняется, благодаря возрожденным возможностям «жесткой силы» Россия переместилась в ту же лигу, что и две общепризнанные великие державы, — на голову выше практически всех остальных стран на планете.
Точно так же нет никаких сомнений, что Москва способна использовать «мягкие» и «острые» силовые возможности великой державы. Что касается первых — способности страны «поддерживать дружбу» — то Россия разработала обширный арсенал инструментов для создания доброй воли и привлечения политической поддержки. К ним относятся российские СМИ, русские культурные центры, Русская православная церковь, российские университеты и исследовательские центры. Кроме того, Москва использует мягкую силу, предоставляя гуманитарную помощь, списывая долги и обеспечивая безопасность через завязанные на Россию международные организации — например, Организацию Договора о коллективной безопасности.
Наконец, Россия активно продвигает мысль, что есть жизнеспособные альтернативы «вырождающейся» либеральной демократии Запада, — и тем привлекает множество недемократических и антидемократических режимов по всему миру.
А еще есть сила «острая» — способность манипулировать информацией, чтобы точечно сеять раздор и неразбериху. И тут у России мало конкурентов. Способность Москвы влиять на политическую жизнь за рубежом через манипуляцию социальными сетями и новостные вбросы не имеет себе равных.
Наконец, что крайне важно, одним из ключевых элементов великой державы и ее статуса всегда было самовосприятие. Если у страны есть определенные возможности жесткой, мягкой и острой силы, и она действует соответствующим образом, она и есть сверхдержава. И нет никаких сомнений, что Россия именно так себя и ощущает.
Сегодняшняя Россия — наследница давнишнего и прочного самосознания крупного мирового игрока, сформировавшегося еще во времена Петра Великого и сохранившегося в советское время. Правящий класс страны глубоко это чувствует и действует соответственно. И это самосознание — типичное как для правителей, так и подданных — толкает Россию действовать как великая держава и проецировать силу по всему миру даже в отсутствие прямых экономических императивов или проблем безопасности. Напористое поведение России в ближнем зарубежье достаточно легко объяснить ее корыстными интересами или даже имперской ностальгией. Но как объяснить ее масштабные и непрекращающиеся попытки вмешиваться в политическую жизнь Латинской Америки, Африки к югу от Сахары и Южной Азии? С точки зрения российской элиты, ответ очевиден: у великих держав есть глобальный охват, Россия — великая держава, поэтому он ей тоже полагается. Вот, собственно, и все.
Таким образом, едва ли могут быть сомнения, что Россия — великая держава. Для этого у нее есть все составляющие, и она соответствует всем критериям. Но что это означает для США?
Проще говоря, признание за Россией статуса великой державы означает перезагрузку международных отношений и возврат, так сказать, к «заводским настройкам». Мы отказываемся замечать, что многополярность — уже три четверти века как базовая расстановка сил в международном порядке. Сначала все затмевала двуполярность времен холодной войны, затем, по ее окончании, — однополярность, а теперь — иллюзия второй холодной войны с Китаем. Но, как ясно показывает честная оценка российской мощи, нынешний мир не двуполярен и не однополярен. Мы живем в эпоху многополярного соперничества великих держав. Тешить себя неверными аналогиями, будто разворачивается вторая холодная война, в которой США — «единственная оставшаяся сверхдержава», — значит в корне не понимать нынешней геополитической среды. И наоборот, осознание реалий российской мощи и места России в международном порядке — шаг к стратегической ясности.
Принимая во внимание ставки, мы должны его сделать.
Эндрю Лэтэм — профессор международных отношений колледжа Макалестер в Сент-Поле, штат Миннесота
Ровно 30 лет назад Туркмения провела референдум о независимости и объявила о выходе из Советского Союза – позже нее от нашей общей страны откололся только Казахстан. Так появился один из наиболее комичных и в то же время жутких режимов планеты, который просто не должен был появиться на просторах бывшего СССР. Теперь, 30 лет спустя, ему стоит пожелать долгих лет жизни.
Советские республики Средней Азии – уникальный в плане скорости случай скачка из племенных порядков и натурального хозяйства в модерн, промышленную революцию и социальное государство. Конкурентный контрпример – разве что Сингапур, но вряд ли корректно сравнивать государство размером с город с бескрайними среднеазиатскими пространствами, где за 10–20 лет примерно из ничего появилось примерно все – от больниц и университетов до заводов и канализации.
Туркмения была самым дальним, самым отсталым, самым пустынным углом Союза, но главное советское дело, определившее всю последующую туркменскую жизнь, все-таки было успешно доделано к 1967 году, когда был введен в эксплуатацию газопровод «Средняя Азия – Центр».
Добыча голубого топлива из туркменских месторождений увеличилась в 60 раз, через десять лет – еще на четверть. Появилась государствообразующая отрасль, гарантировавшая относительную сытость относительно маленькому народу. К моменту развала СССР в Туркмении жило порядка 3,7 млн человек, а сейчас, по неофициальным данным, живет даже меньше – в силу того, что сытость привела к «демографическому переходу», а миграция в страну закрыта до сих пор.
Другими словами, рецепт «туркменского экономического чуда» предельно прост. По-настоящему удивительно и без расистских гипотез необъяснимо чудо другого рода – как народ, несколько поколений которого прошли через советскую терку общего образования с его научным материализмом и бесклассового общества с его массовым искусством, всего за пару лет перешел в крайнюю степень восточной деспотии, будто бы перенесенную из сказок «Тысячи и одной ночи».
В таких случаях советские учителя говорили – «уж от вашего-то мальчика мы не ожидали».
Из коммунистов в монархи
«Перестройку» и переход к демократии в Туркменской ССР Кремль доверил главе Ашхабада Сапармурату Ниязову. Как считается, по той причине, что за ним не стояло никакого клана или, если говорить о туркменских реалиях, племени – будущий Сердар (вождь) был круглым сиротой и с восьми лет воспитывался в детдоме. Такие, без собственной группы поддержки, должны сидеть смирно – и Сапармурат какое-то время сидел, а потом вдруг явил то самое, до сих пор никем не изученное чудо – чудо возрождения абсолютной монархии.
По закрытости от мира и вычурности того, что мир все-таки видит, современную Туркмению можно сравнить только с Северной Кореей и Бутаном. Но КНДР строилась как спецпроект почти с нуля и после тотальной войны, а Бутан всегда таким был. Туркмения же была пусть самой далекой и цивилизационно обособленной, но все-таки советской республикой.
Через несколько лет после развала СССР, в котором Туркмения, по сути, не участвовала, бывшая территория КПСС едва не превратилась в шахство, а Ниязов – в шаха. Слово «республика» из названия страны вычеркнули, на совет старейшин инициативу вынесли, но последнего шага все-таки не сделали. О причинах этого спорят.
По одной версии, наследственная монархия не годилась в условиях сложных отношений Ниязова с сыном Мурадом, проживавшим в Вене. По другой – Ниязова в буквальном смысле засмеяли его бывшие коллеги по ЦК КПСС, от Назарбаева до Ельцина, с которыми он тогда еще пересекался на встречах по линии СНГ. Якобы после этого он провозгласил «нейтралитет» как универсальную позицию Туркмении и окончательно отгородился от всего остального мира, но шахом все-таки не стал, а жаль, так в мировой истории появился бы монарх – электрик по первой профессии.
Еще в формально советский 1990 год стало казаться, но Ниязов правит ею по абсолютному и неоспоримому в глазах туркмен праву. Он дважды (впервые – как раз в 1990-м) избрался президентом на почему-то полностью безальтернативных выборах, а после стал президентом официально пожизненным, что тоже экзотично – таких за всю мировую историю было человек 15, в основном африканцы вроде Иди Амина, а единственный из всех, кто может вызвать симпатию, – это Иосиф Броз Тито, но его правильнее воспринимать как лидера в первую очередь партийного.
Ниязов же ближе к Калигуле. Тот ввел своего коня в сенат. Ниязов своего – ахалтекинца Янардага – приказал изобразить по центру государственного герба Туркмении.
У «отца» близкородственных турок Ататюрка он подсмотрел новое имя – Туркменбаши (впоследствии – Туркменбаши Великий), то есть «отец туркмен». У папы римского – приветствие подчиненных через целование перстня. Где-то в разных местах – «Рухнаму»: в знаменитой «книге – путеводителе туркменского народа», которую при Ниязове также называли «священной», помимо утверждений о первенстве туркмен в деле изобретения колеса и основании как минимум 70 государств, содержались и многочисленные признаки плагиата.
По обещанию Туркменбаши, все, кто прочитал «Рухнаму» трижды и вслух – по часу утром, по часу вечером, должны были попасть в рай.
В этой же книге Сердар запретил туркменам заниматься сексом для удовольствия. Он много чего запретил.
Академию наук. Больницы за пределами Ашхабада. Пособия для инвалидов. Пенсии для тех, у кого живы дети. Пятилетние курсы в институтах (оставили два года). Зарубежные дипломы. Иностранные СМИ. Оперу. Цирк. Концерты с нетуркменской музыкой. Инфекционные заболевания. Библиотеки. Интернет. Компьютерные игры. Уезжать из страны и приезжать без сопровождения. Слушать радио и курить в машинах. Пользоваться косметикой. Отдельно женщинам – джинсы, отдельно юношам – бороду и усы.
Соперничать с Туркменбаши в области запретов смогло бы только первое правительство запрещенных в России талибов.
Иногда запреты оформлялись как письменные приказы Сердара, иногда было достаточно устного. Его называли мудрейшим человеком в стране – и он искренне считал себя им, обосновывая свои «нельзя» простодушно и искренне.
«Я как-то ходил с женой в Ленинграде на оперу «Князь Игорь» и ничего не понял», – заявил Сердар, запрещая оперу как жанр.
Он был предельно жесток в области контроля за подданными, что еще важнее – последователен. Лично утверждал все первые полосы газет, неизменно содержавшие его портрет. Лично увольнял чиновников, перечисляя все их грехи и – поименно – всех любовниц, а будущих назначенцев отправлял на профилактическую экскурсию в построенную в пустыне спецтюрьму Овадан-Депе, где в нечеловеческих условиях содержались личные враги Сердара – от политзаключенных до исламистов.
С точки зрения сноба, самым страшным, наверное, было то, что вся нация должна была регулярно слушать поэзию Туркменбаши – в авторском исполнении и под аккомпанемент, в экранизациях и в пьесах. В своих стихах он представал всеведущим духом и больше напоминал не главу государства, а лидера секты.
В то же время, как монарх де-факто, он милостиво позволял себе делать населению царские подарки – бесплатные газ, электричество, воду, общественный транспорт и пищевую соль, а также муку и бензин по копеечным ценам (одно время, уже после смерти Сердара, существовала даже норма бесплатной выдачи топлива). За это Туркменбаши регулярно благодарили во всем многообразии форм, включая обязательный первый тост на каждой свадьбе.
Культ личности Ниязова – отдельная тема, в которой, при многочисленных типовых признаках, выделяются капризы античных самодуров, забытые за века. В честь себя он переименовал высочайшую гору страны, залив Каспийского моря и месяц январь, а в честь матери, погибшей в ашхабадском землетрясении 1948 года, – национальный хлеб чорек и месяц апрель.
Про январь и про чорек – это, конечно, смешно, но от ежедневной клятвы всех школьников, пожалуй, все-таки страшно: «Если я предам великого Сапармурата Туркменбаши, пусть остановится мое сердце».
Народ за каменной стеной
За Туркмению действительно боялись, хотя и посмеивались над ней: как бы с уходом Сердара к другим великим духам абсолютистское государство не ухнуло в разруху и гражданскую войну, как это часто с ними бывает. Не ухнуло: после внезапной смерти Ниязова и легкой аппаратной схватки с парой арестов страну возглавил бывший стоматолог Туркменбаши, повышенный им до министра здравоохранения и своего зама по правительству – Гурбангулы Бердымухамедов. По советской еще традиции он выступил организатором похорон предшественника в заблаговременно построенном фамильном мавзолее.
Настроенная вроде бы лично под Ниязова тоталитарная машина сработала как часы: за нового вождя быстро и единогласно проголосовали делегаты тогда крайне многочисленного – в 2507 человек – Народного совета (Халк маслахаты).
Со своей стороны, второй президент с титулом Милостивый Аркадаг (переводят как «покровитель», но буквально – «каменная стена») вернул туркменам григорианский календарь, академию наук, пенсии и оперу (но не балет), на чем борьба с «перегибами» завершилась. Страна даже не вздрогнула в попытке уйти в другую, менее средневековую колею, если не считать впоследствии подтвердившихся слухов о бунте в спецтюрьме Овадан-Депе, быстро и кроваво подавленном.
О Бердымухамедове и его закрытой стране мир знает меньше, чем о Туркмении Ниязова, а главным источником информации остается переписка американских дипломатов, слитая Ассанжу в WikiLeaks. Из этих отчетов следует, что Аркадаг, как и Турменбаши когда-то, правит единолично и сам принимает решения по каждому мало-мальски значимому вопросу, а также то, что человек он по-восточному хитрый, крайне злопамятный и не выносит тех, кто умнее его.
Последнее не вызывает сомнений: публичный имидж Бердымухамедова – это профильный специалист по любым вопросам. Официально он написал более 50 книг на все случаи жизни, а в рамках разъездов по стране учит военных – стрелять, строителей – строить, спортсменов – ездить на велосипеде, а агротехников – выращивать дыни. Часто это сводится к диктовке авторских мудростей типа «вода – мать урожая», которые все присутствующие прежде записывали в блокноты, а теперь набивают на планшетах. Туркмены по-прежнему в надежных руках.
Со времени смерти Ниязова в Саудовской Аравии разрешили женщинам водить автомобили. В Туркмении, наоборот, запретили, а заодно запретили и автомобили любых цветов, кроме белого и светло-бежевого. Знаменитую золотую статую Сердара вместе с Аркой нейтралитета перенесли к предгорьям Копетдага, «подарив» центру Ашхабада другую – с Аркадагом, тоже золотую, но конную, а рядом с беломраморным дворцом Туркменбаши возвели новый – уже втрое больше и втрое же дороже.
Кстати, большую часть дворцово-фонтанного великолепия, включая самую большую в Средней Азии мечеть «Духовность Туркменбаши» и единственный в мире ледовый дворец в пустыне, строили французы – кампания Bouygues. Как правило – из белого мрамора (любимый камень Сердара, любимый цвет Аркадага).
В Москве эта же фирма построила уродливый ТЦ «Атриум» напротив Курского вокзала.
Своя колея
Контроль одного человека над практически всеми сферами жизни туркменского народа, включая экономику, культуру и даже семью, до сих пор кажется не только абсурдным, но и удивительно устойчивым – несмотря на то, что Аркадаг упразднил политику Сердара с бесплатной раздачей благ, в страну успел вернуться советский дефицит, и по уровню развития Туркмения уже уступила Узбекистану.
Конечно, может статься, что после очередной смены вождя (предположительно – на сына Бердымухамедова, в феврале ставшего замом отца) и строительства для него еще более роскошного дворца и еще более значительной золотой статуи этот рентный край все-таки надорвется. Но по принципу «у бога чудес много» и с учетом роста цен на газ верится и в то, что режим в Ашхабаде выстоит даже при зомби-апокалипсисе, потому как готов и способен вырвать зубы всем туркменам за два–три дня.
Тут не в первой профессии Милостивого Аркадага дело, а в том, что прецедент уже был, когда Туркменбаши Великий запретил туркменам крайне популярные даже в среде молодежи золотые коронки.
Бывшую Туркменскую ССР честно было бы считать не только Абсурдистаном – страной-посмешищем, где отмечают праздник мускусной дыни, но и необъяснимо живучей антиутопией, где министерство юстиции вполне по-оруэлловски переименовано в министерство справедливости.
Через ее железный режим не пророс даже исламизм, а он всегда прорастал на мусульманских землях с постколониальной планидой. Верховного муфтия страны при Ниязове попросту посадили на двадцать лет. По слухам, он был против расписывания новой мечети цитатами из «Рухнамы», и вообще поднятия «Рухнамы» на один уровень с «Кораном», что по сути все-таки было сделано и не имеет аналогов в любых других частях мировой уммы.
Аналоги племенного общества, каким является и туркменское, после падения социалистических режимов есть. Это Афганистан, Сомали, еще кое-какие страны Африки, где идет или еще недавно шла гражданская война и откуда в западный мир перетекают радикальные идеи, террористические группировки и нелегальные мигранты. Туркмения всего этого не производит, и даже денег не просит, а значит – да здравствует Туркмения!
Ее допустимо считать одной сплошной проблемой, если ты туркмен, но настоящих туркмен, кажется, вполне все устраивает. А если вдруг нет, их проблемы остаются только их проблемами и, в отличие от проблем других постколониальных исламских стран, не становятся общими – всем бы такой «нейтралитет».
В будущем, возможно, будет все – и исламизм, и экстремизм, и война, и беженцы, потому как, считает политическая наука, подобные абсолютистские системы не могут работать вечно.
Но пока работает – не чини ее, хуже будет. Даже в том случае, когда кажется, что хуже просто некуда.
