intony

Это случилось до обеда, про это говорили в столовой, рассказывали тем, которых там не было, у строящихся домов. Во второй половине дня погода стала меняться. Ветер прекратился, на небе появились тучи, солнце скрылось за ними, и стало душно. Бригада после обеда снова возвращалась на работу, надо было готовить смесь для штукатурки. Шли по поселку медленно, чувствовалась усталость, а от духоты резвости не прибавлялось. Добрались до окраины поселка, к бетономешалке, достали лопаты. Сначала сели перекурить до прихода машины. Стояла хмурая, душная тишина. Со стороны сопок надвигались темные тучи, тяжелые, плывшие медленно, нехотя. Подошла машина, развернулась и встала рядом с бетономешалкой. Набежали порывы ветра, трава стала пригибаться, на дороге поднялись столбики пыли, понеслись сухие травинки, бумажки, мусорные обрывки, щепки. Деревья начали кланяться ветками, шуметь листвой. Ветер стал усиливаться, казалось, от этого тучи на небе ускорили свой бег, перемещение. Они обходили поселок со стороны, брали его в окружение, концентрировались где-то на другом конце поселка. Бригадир Гена бросил окурок и сказал: «Пора браться за работу, протянет, наверное, стороной эту громаду на небе. И так пересидели лишку».
Бойцы поднимались медленно, не спеша. Включили бетономешалку, стали загружать в неё песок, цемент, «пушонку». Готовилась смесь. Вдруг бетономешалка прекратила работу, выключилась и остановилась. Это прекратили подачу энергии в поселок. Бригадир Гена попытался проверить: включал и выключал рубильник, оставил его в положении «включено». Предложил: «Пойдемте в дом, там подождем». Стены недостроенного дома защищали от ветра. Бойцы усаживались на остатках кирпича поудобнее, думали, что непогода пройдет нескоро. Ветер не уменьшался, тучи крутились и, казалось, пролетают мимо, дождя ещё не было. Студенты сидели, сначала молча, потом стали «разговоры болтать». А бригадир Гена стоял у дверного проема и смотрел наружу, комментировал: «Ветер дуть стал меньше, тише стало. Кажется, пронесло всё, вот и лампочка зажглась, значит, ток включили». Разговоры между бойцами закончились. Бригадир продолжил: «Пора выбираться из засады, смесь нашу будут ждать для сараев». Студенты выбирались и выходили нехотя, уже настроились на перерыв в работе. Небо по-прежнему было темного цвета, каким-то серо-фиолетовым, а на другом конце поселка оно вообще было интенсивно-чернушным: там собирались основные силы. Все предполагали, что там будет основной дождевой прорыв.
Снова заработала бетономешалка, Вадим взял в руки лопату. Он увидел, как по грунтовой дороге рядом с домом проходили подростки, впереди шла девочка лет 14, а за ней в метрах пяти мальчик примерно 10 лет. Они спешили домой в поселок, вероятно, хотели до начала дождя успеть. Они возвращались после сбора ягод, в руках у девочки была корзинка с ягодой.
Вдруг яркая вспышка выплеснулась с неба, и кривой зигзаг метнулся к земле, вырвавшись из скопища черных туч, которые собрались над другим концом поселка. Почти одновременной раздался резкий, сухой, пронизывающий звук грома, врезавшийся в уши всех, кто работал у бетономешалки. Казалось, что вся сила буйства небесного была вложена в этот удар. Студенты кинулись врассыпную от работающей бетономешалки. Только бригадир Гена, стоявший рядом с рубильником, дернул ручку вниз, и двигатель перестал работать. Вадим даже не сообразил, как он выбросил лопату в сторону и скачками отлетел от бетономешалки. Смятение прошло быстро.
Вадим увидел, что на дороге, в метрах примерно 20, лежал мальчик, который только что спешил с девочкой в поселок. Девочка тоже была недалеко, она с коленок поднималась от земли, пыталась дотянуться до перевернутой корзины. Она увидела брата, лежащего на дороге без движений и без дыхания, кинулась к нему, стала размахивать руками, говорить или кричать - у неё не получалось. Вадим, с трудом веря в то, что молния поразила проходящих мимо подростков, побежал к тому месту на дороге, сбрасывая с рук верхонки. Мальчишка лежал у края дороги. Одной сандалии на ступне ноги не было, а у второй подошва была в дырочках небольших, как пробитая, прострелянная. Руки и ноги мальчика были раскинуты в стороны, а кожа на лице синюшно-бледная, волосы на голове опалены. Мальчик не дышал.
Вадим нагнулся над ним, встал на колени перед обездвиженным телом, поднял рубашку вверх, освобождая грудную клетку. Кожа на передней поверхности груди была красноватого цвета, и тонкий слой кожи в проекции сердца был отслоен, как бывает при ожогах 2 степени с образование пузыря, но самого пузыря не было. Вадим приложился ухом, чтобы послушать сердцебиение, оно отсутствовало. В ноздри ударил запах паленного, как после горения живого, органического. Вадиму было понятно, что это клиническая смерть и, не теряя минуты, он стал делать искусственное дыхание и закрытый массаж сердца. Он начал вдыхать в ноздри мальчика воздух, который выдыхал из себя. Почти сразу же переключился на вдыхание воздуха через рот мальчика. Грудная клетка у мальчика при каждом нагнетания воздуха приподнималась и опускалась. Вадим стал надавливать на грудину сложенными друг на друга ладонями, заставляя сердце двигать кровь, прижимаясь к позвоночнику. Это был закрытый массаж сердца, или непрямой, как его называют. Темп дыхательных движений от выдохов Вадима был меньше по сравнению с проводимыми давлениями на грудную клетку.