Открываю глаза. С сомнением прислушиваюсь к себе. Нет, не замерзла. Но, кажется, вот-вот начну. Темно. Алеша, судя по дыханию, тоже не спит. Ворочаюсь. Засыпаю. Чушь какая-то выморочная бредится. Открываю глаза. И так раз пятнадцать.

Наконец, темнота в палатке сменяется серым разбавленным молоком. Рву замкнутый круг морока:

- Чего не спишь?

- Коврик сдулся, я на земле спал.

Голоса хриплые, под стать мороку. Вылезаем, чтобы не длить агонию. Соседи проснулись еще раньше и уже собирают палатки.

Солнца нет. Пока мы кипятили воду, заваривали кашу и кофе, на озеро и вовсе наползло облако. Интересно: сыро, туманно, изнутри видишь просветы неба и солнце. Пили кофе с облаком вприкуску.

Марина попрощалась с нами и пошла осматривать окрестности: они с сыном тут еще на ночь останутся, очень им понравилось.

А нас ждал красивый и легкий маршрут, как обещал интернет – и не просто какой-то матрасник, типа нас, а уважаемый портал одного крупного туристического магазина, в котором мы регулярно оставляем кучу денег за экипировку, между прочим. Экспертный уровень. Выходишь от места ночевки налево и наискосок, мол, просто снижаешь высоту, по дороге смотришь еще три озера, два водопада и альпийские луга.

Поэтому мы, не торопясь, взобрались на ближайшую горку, сделали прекрасные фотографии и решили на дорожку выпить кружечку чая.

- Ребята, здравствуйте! А спуск – это с какой стороны озера?

Оборачиваемся. Человек лет 65, в одних спортивных трусах, с голым торсом.

- Лучше справа, тут тропинка прямо вдоль реки идет, - оторопело говорим.

- А то я тут шестой раз, и все забываю, куда бежать. Ну, хорошей тропы вам!

- И вам!

Для понимания: я сижу в термобелье, флиске, шапке. И снимать их не собираюсь. Время – около девяти. Это во сколько крепкий дед встал, чтобы дойти до перевала, взбежать на него (больше ему взяться неоткуда) – и быть готовым скакать вниз. Голышом. От неожиданности мы даже не расспросили его, кто он и зачем тут бегает.

В каждом нашем важном походе должен быть такой дед. Собственно, с чего начался-то у нас этот горный треккинг – с мистического деда. Пару лет назад судьба занесла нас к Эльбрусу. Просто на канатке покататься и посмотреть: горы, красиво. Заехали на Чегет, прошли вверх по тропе, подальше от народа, сели, любуемся на ледник Семерка. Туристов нет, солнышко светит, красота. Вдруг сзади:

- Ребятки, здравствуйте! А не подскажете, на вершинку – туда?

Оборачиваемся. На тропе стоит человек лет 65-70. В синих трениках с коленками растянутыми, шапочке «Олимпиада 80», весь такой из шестидесятых.

- Да, только что группа наверх ушла, - говорит Алеша.

- Спасибо! Мягкой тропы вам!

- И вам!

И дедок пошагал. Мы сидели. Сидели. Сидели. Что-то было не то. И ледник уже не радовал. И солнце как-то не так светило.

- На вершинку? – не выдержала я.

- Дедуля? – поддакнул Алеша.

Мы переглянулись, встали на тропу и пошли вверх. Хорошо, когда понимаешь друг друга без слов. Экипировка у нас соответствовала: и треккинговые ботинки, и куртки мембранные, и палки. А вот горной подготовки не было вообще. И акклиматизации тоже. Решили идти, докуда сможем.

Слабоумие, отвага и зеленый ледоруб. Два раза я хотела повернуть. Дышать нечем, ноги не идут. И два раза думала: ну, еще немножечко, а потом назад. А там – снежник красивый, сквозь него топаешь, интересно. А за поворотом – вершинка. И группа карабкается к ней, бодро так, веселенькими пятнышками. Тут уже ретивое взыграло – быть рядом и не дойти.

Стояли на самом верху, обалдевая то ли от красот, то ли от ощущения «ай да мы, ай да сукины дети!», переглянулись с Алешей и дедуле громко, от души сказали спасибо. Сами бы мы и не подумали, что на вершину горы можно дойти без железных мышц, многолетней подготовки и несгибаемой воли к победе. Но так уютно и обиходно у него это звучало – «на вершинку туда?» Словно спрашивал, как пройти в библиотеку. Уж если он идет – без сомнений, в таком возрасте, и так легко, ласково о грозной горе отзывается… Мы тогда еще не знали, что «вершинка» - нормальный сленг для тех, кто ходит в горы.

С тех пор, когда надо сделать что-то из ряда вон, мы говорим: «На вершинку туда?» - и делаем. Локальный мем семьи получился.

А дедуля, кстати, с горы исчез. Навстречу нам он не спускался. Дальше идти вдоль хребта без снаряжения невозможно. Куда делся? Иногда мы думали: а был ли мальчик? Может, от разреженного воздуха у нас коллективная галлюцинация приключилась?

Спортивные дедули – это наш указующий перст судьбы, но поняла я это позже. Первый привел нас в горы, второй ясно сообщил: спускаться надо здесь, через Айматлы, а не через ваши Запятые.

Но мы тогда не сообразили. Набрали побольше воды, напились впрок и спокойно вышли на тропу: между тремя озерами, огибая Верхнее, черное и скучное, и дальше по большим камням, а затем по гребню хребта к перевалу Кельауш.

Навстречу нам попались две нерадужные группы туристов. Мрачные, уставшие. Я внутренне радовалась: а мы все трудное уже преодолели, у нас теперь красота и сплошное наслаждение. И мы наслаждались: Кавказским хребтом, озером Айматлы внизу, изрезанными долинами, причудливыми скалами и снежниками. Никакие фотографии и видео не передадут того особого чувства, что охватывает тебя в горах: счастья, единения с природой, величия, восторга, легкого страха и ощущения того, что это вокруг – весь мир, и весь мир – это ты. Вписываешься во все это величественное и растворяешься в нем. Магия места.

Весело перекидываясь шутками-прибаутками, по сыпухе спустились с перевала мимо горы Пештера. И вдруг маркировка окончилась. Были камни с синей полосой – и нет. След от ног на камнях тоже незаметен.

Спасибо туристам, они прекрасно маркируют тропы сами с помощью башенок из камней – туров, туриков. Башенки стояли во всех ключевых местах тропы.

Мы спускались по ледникам, затем – огромным валунам. У озера Сапожок (раньше его называли Верхняя Запятая) покидались снежками, но отдыхать не стали – непонятно, что со спуском дальше.

И правильно. С направлением движения стало проще: из Сапожка вытекал ручей Гаммеш-чат, вдоль которого нам надо было идти вниз. А вот с самим движением – не очень. Вдоволь поперелезав через камни, мы вышли на бараньи лбы – крутые круглые скалы. И как тут вниз?

Ручей перешел в режим водопада, а мы – в режим слизней, скользящих вдоль него по этим самым скалам. Кое-где приходилось перелезать по узкому карнизу, вплотную прижавшись к скале. Иногда, чтобы слезть с высокого камня, пользовались попным ходом: садились на пятую точку и съезжали на ней. Местами обрывы были неприятны, но трусло во мне под давлением режима выживания уползло куда-то в копчик и сидело тихо. От сгибательных движений колени, кажется, скрипели. Я с тоской вспоминала Железного Дровосека и его масленку – мне бы такая технология тоже пригодилась.

Наконец, скользкие бараньи лбы кончились, пошел просто каменисто-земляной крутой осыпной спуск вниз через заросли рододендронов. Навстречу поднимались спортивные парень с девчонкой.

- Как там дальше, сложно? – спрашиваю. – Интернет обещает легкую прогулку.

- Врет, - парень не успокоил. – Не очень сложно, но и не прогулка.

Вдруг Алеша, который на ходу снимал какую-то очередную красотищу, поскользнулся на осыпном участке.

- Технику держи! – кричу.

Но он и без меня автоматически – вот что значит съемочный опыт – вздернул руку с техникой наверх, попытался опереться на треккинговые палки, которые нес в другой руке, и отклонился в их сторону, чтобы техника оказалась на максимальном расстоянии от земли.

- Техника – мелочи, - кричит парень, - ноги, главное – ноги!

Наверное, они сильно удивились моей бесчувственности. Но в ногах мужа, этого несгибаемого гвоздя, этого айрон-мена, я более чем уверена. А в американско-китайской технике – нет.

Алеша медленно упал на левый бок, ни ноги, ни аппаратура не пострадали. Палки все же спружинили и замедлили падение.

- Так, все, требую привал, - я села на длинный камень. После шести часов ходьбы без привала ноги просто подламывались. Спуск оказался очень длинным. Слишком длинным. Про это никто не писал. Время уходило катастрофически быстро.

- Смотри, - Алеша протянул мне одну свою палку. Она была согнута под прямым углом.

- Может, выправить? – с сомнением сказала я.

Алеша потянул ее, и она сломалась.

- Ну, лучше палка, чем ноги, - философски сказал он и снова встал на тропу.

Ответить на эту глубокую сентенцию мне было нечем, и я посмотрела на бараньи лбы, которые нависали над нами. Отсюда они казались совершенно отвесными, круглыми, упрямыми, даже не верилось, что мы только что спускались по ним. А вниз уходили бесконечные заросли рододендронов.

И где-то там, совсем далеко, ободряюще блестело озеро Запятая – раньше оно называлось Нижняя запятая. Красивое, словно ложка черничного варенья на блюдечке. Облака то набегали на него, и оно мрачнело, то снова освобождали для солнца, и озеро счастливо искрилось. Озеро лежало на небольшой круглой поляне среди гор – по-научному называется цирк. Цирк он и есть: на эту чертову арену по горе спускались два до предела уставших и мрачных клоуна. Несложный спуск с устатку показался отвратительным.

С бараньих лбов грохотали водопады, горы в оседающем солнце розовели, над рододендронами летали разноцветные бабочки, а я мысленно перебирала виды казней для интернет-писак, которые ни словом не обмолвились о том, что 12 км пути от Софийских озер до Таулу будут такими напряженными и долгими. «Приятная прогулка!» «Вы будете любоваться захватывающими видами!» «Вам захочется длить и длить ее!» Мне хотелось упасть прямо здесь, на горе, и больше никуда не идти. Разве только еще пару шагов, чтобы плюнуть писакам в морду.

Вечерело. Хорошо, в Архызских горах темнеет поздно, запас есть. На крайняк, конечно, у Запятой можно и переночевать. Впрочем, Интернет описывал участок от озера до дороги лаконично: альпийские луга. Никто на нем не задерживался, значит, быстро прошел – и молодец.

Топкая поляна у Запятой была густо покрыта навозом. Одна тропка шла справа от ручья, вторая еще правее уходила в гору (только бы нам не туда, еще один подъем я не выдержу), но навигатор вел левее. И мы пошли по навигатору. Легкий подъем на какое-то предгорье – и вдруг тропа раздваивается. Левая идет дальше, приятная и прямая, правая резко уходит вниз, по сыпучей стене градусов пятьдесят. Нет, нам не туда! Но около нее – пирамидка. Турик. Смотрим навигатор. Да.

Вот они, обещанные интернетом альпийские луга. Да в гробу я видала такие луга! Луг для меня – это ровная поверхность. Альпийский – еще и в зеленой траве с цветочками. А не травянистая гора, крутая, высокая, сыпучая, спуск боком, по шажку, мееееедленно, палки упереть не во что, а по краям, действительно, и рододендроны, и малина – только ее даже никто не ест, сил нет. Муторно, колени отказываются разгибаться, так и идешь на полусогнутых, меняя опорную ногу.

Солнце окончательно зашло за горы. Начинало темнеть. Гора с какого-то места внезапно и очень ровно, как по линейке, обросла лесом. Красивым. Интернет обещал, что тут можно набрать грибов. Но мне уже каждый шаг был по рублю. И даже если бы грибы выскакивали на тропу и просили меня: «Забери нас!» - и не глянула бы.

Алеша еще держался, я шла походкой робота Вертера. Не гнулось ничего. И не выпрямлялось. Однако природа – затейница, нашла-таки способ мгновенно и согнуть, и выпрямить все! Тропа вышла на поляну, по которой задумчиво бродили коровы. Ближайшую, чисто-белую я готова была расцеловать в рогатую морду: дошли! Все испытания кончились! Сейчас только речку перейдем – и мы на дороге. Интернет писал, что через речку перекинуто бревно. И ребята, которых мы встретили в рододендронах, говорили, что метров 30 от тропы влево. Мы прошли сто метров. Бревна нет. Прошли вправо – бревна нет. Можно и вброд, но течение сильное, река довольно широкая, метров двадцать. Трек в навигаторе четко показывал – вам прямо туда.

- Выхода нет, идем вброд, - Алеша начал разуваться.

- Я поищу бревно! Я найду! – метнулась я по берегу. Не нашла. Вернулась. Алеша уже связывал ботинки шнурками, чтобы повесить на шею.

Сзади зашуршало. Белая корова подошла к реке, посмотрела на нее, фыркнула и ушла.

Алеша ступил в воду. Шаг. Второй. С одной полноценной палкой. Вода дошла ему до колен. Вот он уже перешел середину. Вот ближе к тому берегу. Отлично! Он на месте! Моя очередь. Хорошо, я так устала, что не думала, а делала. Штаны – на шею, ботинки – туда же. Первый шаг обжег холодом и освежил одновременно. Камни оказались не очень скользкими. Палки здорово выручали – подогнись, сложись, да просто скользни одна – и я вместе с рюкзаком гребу в ледяной воде. Не думай, иди. Вода до середины бедра. Затем мельче. И вот – последние шаги. Есть!

Ледяная ванна взбодрила, освежила, согнула, выпрямила. Мы умылись, оделись и радостно пошагали к дороге. План был прост: поймать попутку, если нет – дойти пешком.

Но попутки ехали с туристами. А нам – пять километров по легкой дороге, но уже в темноте. Умотанными в хлам. Я тупо считала про себя: тысяча шагов. Еще тысяча. Эта монотонность ритма давала силы идти. Даже слово сказать – сил не было. Километра за два до поселка послышался топот – абрек катал на лошадях девиц, торопил их, чтобы до кромешной тьмы успеть: дорога в камнях, корнях, впадинах.

- Здравствуйте, - говорю бодро и радостно, стараясь, чтобы в голосе звучал неземной кайф, - а сколько до Поляны?

- Минут десять.

- Нашим шагом или вашим?

- Вашим – минут пятнадцать.

Всадники поравнялись с Алешей, который был чуть впереди, и вдруг Алеша мне кричит:

- Ты дойдешь?

- А куда я денусь? - удивляюсь. Он приостановился, дождался меня и пояснил: абрек сказал, мол, женщина устала, давайте подвезу ее.

Наконец-то! Наконец-то меня отчаянные горцы решили похитить! Правда, дело было в темноте, и абрек выказал, скорее, сострадание ко мне, как к неразумной бабке, но я воспряла.

Вот и огни. Но тут, в поселке-то куда? Сзади послышался топот. Еще один конник, еле различимый в темноте. За ним на другой лошади - молчаливая блондинка. Конник указал путь к парковке и направил коня рядом с нами в нашем темпе.

Я решила завязать светскую беседу.

- Кони у вас, - говорю, красивые.

- Это кабардинская порода. После войны специально вывели. Она умная, по горам хорошо ходит. Я вот дончаков купил – не то. Красивые, выносливые, а как в гору идет – все плохо. Эта же маленькая, но тропу чует, ногу не поставит туда, куда не надо, - ответил он не мне, а Алеше.

- Да, мы у вас любуемся ими, - поддержал тот.

- Ты знаешь, ты, когда на коня садишься, у тебя другие мышцы начинают работать. Даже если ты ходишь много – это не то. А на коне первый раз проедешь – все тело болит. А потом тебя с коня и не снимешь. Мишку вы не видели?

- Нет.

- А у нас тут ходят они. Туристов не трогают, скот едят. Мы тут лошадь больную на корм собакам забили, и вот чабаны сидят вот там, тут туристы с шашлыками и музыкой – а ему все равно, пришел ночью и съел все. И следы не видели?

Сцена в стиле Фенимора Купера: полная темнота, ни огонька, ты не видишь собеседника, местного, бородатого, ловкого, только силуэт угадываешь, копыта мягко цокают, а он тебя спрашивает, какие следы ты в горах видел.

- Туров видели, - говорит Алеша.

- Туры к туристам привыкли, подходят близко, но все-таки дистанцию держат. Их тут никто не трогает, мишки коня предпочитают или барашка.

- Красиво тут у вас, - говорю.

- Красиво, - соглашается наш визави и снова к Алеше, не с женщиной же ему разговаривать: - Ты посмотри, тут каждую минуту горы разные. Я сколько хожу, все их знаю, а иной раз отойдешь, задумаешься, посмотришь – где это я? Солнышко по-другому посветит – и горы уже другие. Ну, вам прямо, а нам направо. До свидания!

- До свидания! – отозвались мы и пошагали прямо.

Если кому надо было играть мертвецов в сцене зомби-апокалипсиса, мы как раз на эту роль годились. Пыльные, еле передвигающие ноги, дошли до Генри, сняли рюкзаки, забрались на сиденье и долго пили оставшуюся воду.

Потом приехали в отель. Ужинать не хотелось. Хотелось просто лежать.

Не то что каждый шаг по рублю – лишний раз руку протянуть было невозможно.

Лежишь, полностью обессиленный, вот совсем, а перед глазами – горы. И такой кайф!

Тайминг:

10.40 – старт от Софийских озер

20.10 – финиш на поляне Таулу

Итого: 9.30.

Максимальная скорость: 6,3 км/ч

Средняя скорость: – 1,3 км/ч.

Общее время привалов: 32 мин

Высота старта пешего маршрута – 2800 м, сброс высот 1400 м.

Километраж: 12,4 км.