Все помнят эту зажигательную песенку в исполнении Леонида Утёсова. Но мало кто задумывается о том, что делает какая-то маркиза в песенке, которая появилась в СССР в 1935 году.
Для ответа на этот вопрос необходимо погрузиться в историю. А она у нашей песенки богатая и достаточно длинная.
В энциклопедиях, естественно, есть сведения о том, что песня «Всё хорошо, прекрасная маркиза» была написана в 1935 году французским композитором Полем Мизраки.
Но и у Мизраки сюжет и рефрен «А в остальном, госпожа маркиза, всё хорошо, всё хорошо», — не являются оригинальными. Все это он позаимствовал из французского скетча, сочинённого в 1931 году комиками Шарлeм Паскье и Анри Аллюма.
Так, ерунда, пустое дело,
Кобыла ваша околела,
А в остальном, прекрасная маркиза,
Всё хорошо, всё хорошо!
Но и Паскье, и Аллюма не являются отправной точкой в страданиях маркизы. Аналогичный сюжет встречается и в более ранних произведениях.
Например, в 1868 году Дмитрий Минаев, знаменитый в то время поэт-сатирик, опубликовал балладу «На борзом коне воевода скакал». Начало там довольно интригующее:
На борзом коне воевода скакал
Домой с своим верным слугою,
Он три года ровно детей не видал,
Расстался с женой дорогою...
Слугу надо послать вскачь вперёд, чтобы чуть раньше узнать новости. Лучше б не посылал:
«… Всё в усадьбе исправно, —
Слуга отвечает, — лишь только издох
Любимый ваш сокол недавно...»
Остальное страшно даже представить:
«… Что слышу? Скажи мне, мой терем спалён,
Мой терем, где рос я, женился?
Но как то случилось?» — «Да в день похорон
В усадьбе пожар приключился...»
Так вот он, первоисточник «Маркизы»? Нет, давайте копнём поглубже. Дмитрий Минаев был известен не только как автор собственных произведений, но и как переводчик стихов Мольера, Байрона и других. А в 30-40-х годах XIX века в Австрии творил поэт А. Грюн.
Среди прочего творчества у него имелась баллада «Известие», начинающаяся с того, что к графу приходит слуга и сообщает: издох любимый песик. Граф в огорчении восклицает:
«Не может быть! Совсем щенок!
Он что, внезапно занемог?»
«Его копытом вдарил с маху
Ваш верный конь, поддавшись страху»...
И после этих слов слуга сразу же добавляет бодрое «но, в общем, ничего плохого». Затем, правда, идёт неожиданное перечисление: и графский сын выбросился из окна, и жена умерла, не выдержав такого потрясения, и…
«… дом сгорел дотла,
там только пепел и зола...».
То есть — всё, как у французской маркизы. Но и эти источники не являются истиной в последней инстанции. Правда, на первоначальном этапе развития сюжета маркиза бесследно исчезает. Словом, впервые история о плохих вестях и смерти домашнего любимца появляется в начале XII века.
Примерно в 1115 году испанский богослов, астроном и переводчик Педро Альфонсо развлёкся подготовкой сборника занимательных историй на латыни «Учительная книга клирика». Немудрёные сюжеты для книги составитель позаимствовал из арабской, персидской и индийской литературы. Сборник, что называется, немедленно стал настоящим бестселлером и пошёл в народ. Средневековая Европа быстро перевела эти анекдоты на французский, испанский, английский и немецкие языки. В 27-й главе этой книги рассказывается история о чёрном слуге Маймунде:
Хозяин возвращался с рынка, весьма довольный хорошей выручкой, и увидел, что навстречу ему идет Маймунд. Опасаясь, что тот, как обычно, хочет сообщить плохие вести, хозяин предупредил:
— Осторожно, Маймунд, не подходи ко мне с плохими вестями!
Слуга ответил:
— Плохих вестей нет, ваша милость, если не считать смерти нашей собаки Биспеллы.
— Отчего же она умерла?
— Наш мул испугался, сорвался с привязи, побежал и затоптал бедняжку копытами.
— А что случилось с мулом?
— Упал в колодец и сдох.
— Чего же он испугался?
— Ваш сын свалился с балкона и разбился насмерть. Это и напугало мула.
— А моя жена? Что с ней?
— Умерла с горя, потеряв сына.
— Кто же смотрит за домом?
— Никто, ведь теперь это груда пепла — и дом и всё, что в нём было.
— Отчего же случился пожар?
— В ту самую ночь, когда ваша супруга скончалась, служанка забыла погасить поминальную свечу, и пожар охватил весь дом.
— Где же служанка?
— Она стала тушить пожар, балка свалилась ей на голову и убила её.
Вот оказывается, откуда «ноги растут» у маркизы.
В 1935 году песенка Мизраки тут же была переведена на русский язык Анатолием Безыменским. Интересно, что авторские отчисления Мизраки не предполагались — песня была представлена как «французская народная».
«Маркиза» сразу же вошла в репертуар Леонида Утёсова, который исполнял её в дуэте с дочерью Эдит. И уже в наше время не счесть перепевок этого, можно с полной на то уверенностью сказать, вечного сюжета
