В чем застану гл.14 Подчинение⁠⁠

пред. глава 13. Похищение

Глава 14. Подчинение

Персонаж Денис

Окрестности Москвы, декабрь 20хх

В тепле думается лучше. Обогревом я занимаюсь самостоятельно, переняв метод Аттаргола. Мысленно рисую знак огня в области сердца, и, замыкая линии, вливаю в них энергию ярости. А злиться мне есть на что! Вопреки заверениям Костика, в подвале не стало заметно комфортнее, после того, как наверху разожгли печь. Напротив, неприятно потянуло дымком. Как бы еще не угореть здесь! И я уже не говорю, что сижу на привязи, аки пес цепной!

Рука еще зачесалась. Значит, с минуты на минуту наш мир обретет еще одно «стекло». Как его назвал демон? Слеза Люцифера?

– Аттаргол!

– Да.

– Спросить хочу. Про слезы Люцифера. Как они воздействуют на демонов?

– Приблизительно так же, как крепкая ведьмовская настойка на людишек.

– Это как?

– Сильно расширяют сознание. Либо возможности. Только у человеков это ненадолго. Вы как треснувшая реторта. Все, как один. Сколько в вас магии не вливай, долго удержать в себе полученное не способны.

– А ты способен?

– Конечно!

– Что с тобой произойдет, если ты поглотишь слезу Люцифера?

– Раньше бы стал сильнее. Не слишком намного, если жемчуг не фиолетового или оранжевого цвета. Но все же.

– А сейчас?

– Сейчас я в подчинении, – демон рыкнул и метнул в мою сторону взгляд, полный жадной ненависти. Так связанный волк смотрел бы на разгуливающего рядом сочного барашка.

– Это все меняет?

– Да. Я не знаю, что произойдет.

Жемчужина показалась наружу, раздвигая поверхность кожи. Самая обычная, белая, стандартная. Я нажал рядом с ней пальцами правой руки, ускоряя отделение «стекла» от тела.

– Пум! – шарик упал в ладонь.

– Ну что, Аттаргол, пробуем? – я протянул застывшую слезу демону. Ситуация с соотношением величин смотрелась комично. На фоне крохотного исчадия ада жемчужина выглядела огромной. Но все изменилось в один миг, когда Аттаргол вернул себе прежнюю форму. Ровно на одно краткое дыхание. Но этого дыхания ему хватило, чтобы сжать «слезу» между ладонями. Вот, оказывается, как он поглощает стекло. Проглатывать шарик ему совсем и не обязательно.

Узор татуировок просиял на нем, но не знакомым алым, а непривычно сдержанным бежевым светом. И демон вновь уменьшился до игрушечного размера.

– И как, Аттаргол, самочувствие? – задавая вопрос, я размышлял, не напрасно ли я затеял всю авантюру. И мог ли демон свернуть мне шею, пока был в крупном формате. Поразмыслив секунду, пришел к выводу, что не мог. Иначе обязательно свернул бы!

– Я… еще не понял. Структура тела изменилась. Требуется время, – глухо отозвалось отродье. Его явно корежило после поглощения. Но он старался не подавать вида.

Я отправил его снова в недра устройства, на отдых. Сунул масдар в карман брюк. Да и сам заснул, убаюканный очередной порцией вызванной странной магией, преподанной Аттарголом, тепла. Пригрезилось мне багровое солнце. И Черные Пески. И буря. Напор стихии все крепчал, песчинки, разгоняясь, секли лицо. Воздух все уплотнялся и уплотнялся, пока не достиг консистенции киселя. Кисель загустел, встал пробкой в горле. И я начал задыхаться.

Очнулся на широкой лавке в комнате, наполненной запахами сигарет, водки и угольной пыли. Первым делом потянулся к горлу. Цепи на шее не оказалось.

– Ну вот, а ты, – отъехал, отъехал! – хохотнул стриженый здоровяк. И, стоило мне сесть, тут же приложил по спине ладонью так, что я думал, легкие внутри от ребер отскочат. – Танкист! Броня! Супермен!

– Угорел ты видать, – прокомментировал Костик. Он единственный в комнате, обставленной так, будто мы провалились на три четверти века во времени, выглядел обеспокоенным. – Хорошо, что я спустился проведать вовремя. А то так бы там и остался.

– Выходит, я тебе теперь жизнью обязан? – натужно прохрипел я. Горло нещадно саднило, в голове ухали паровозные поршни.

– Выходит так.

– Век помнить буду! – стараясь придать голосу саркастический тон, прокаркал в ответ.

Факты сошлись, хоть и с трудом. Братва затопила печку. Угарный газ опустился в подвал сквозь давно рассохшиеся доски пола. Моя кровь наполнилась зловредным соединением углерода сверх всякой меры. Действительно, мог и коньки во сне откинуть, в том Костя прав.

– Остограммься давай, – брат Федора протянул мне граненый стакан.

– Не… Иначе заблюю здесь все! До сих пор тошнит и голова кругом идет.

– Ну, как знаешь. Тогда поди вон на сундуке отлежись! – вожак указал мне на старомодный, возможно даже купеческий, прямоугольный ларь. На крышку был накинут козлиный тулуп, и шерстяное солдатское одеяло. Я успел еще окинуть взглядом собравшуюся компанию. Троица похитителей оказалась будто скроена по единой мерке. Включая и лица. Ну, не дать, ни взять, ожившие боты из бродилки. Выделялся лишь Костя, он был тоньше в кости и выше на голову остальных. Да и печать какого-никакого интеллекта тоже просматривалась. И почему он с ними? Я растянулся на вонючем тулупе, и прикрывшись одеялом, прикрыл глаза. Задремал, размышляя о том, как мне поступить с вызовом Аттаргола. А проснулся под зычное:

– Рота, подъем!

Караулить меня оставили одного из подручных, опухшего после вчерашней пьянки, поборника армейских традиций.

– Силен ты дрыхнуть, мил человек! – жадно поглощая воду из полторашки, между делом озвучил дневальный. – Жрать, поди, хочешь?

– Неплохо бы.

– Ну, иди пошурши там, в холодильнике. Должно чего-то остаться. Заодно и мне сваргань чего-нибудь.

В холодильнике нашлись яйца, банка оливок да остатки квашенной капусты в пластиковом контейнере. Решение напрашивалось. Яичница. Без бекона и сосисок, но с оливками.

На кухне обнаружились кофе, сахар и даже плитка шоколада.

– Электричества и газа тут нет, – донесся из комнаты голос бандита. – С балонным примусом справишься?

– Попробую!

Мне удалось разжечь одну из двух конфорок. И через десять минут я уже пригласил похитителя на завтрак. Вот он, стокгольмский синдром во всей красе! Сыпануть бы ему снотворного в кофе, да ноги сделать! Но в какую сторону идти еще? Хотя до дороги должно быть не так, чтобы очень далеко. Да и следы от машины, наверное не замело еще.

– О! Водочка еще осталась! – мой сторож извлекает из-под стола недопитую бутылку. – Тебе не предлагаю. А я, пожалуй, опохмелюсь.

Спиртное исчезает быстро, не успеваю даже яичницу дожевать.

– Пойду до ветру. Удобства тут на улице, – сообщает похититель.

Я, пользуясь случаем, выглядываю в окно. Ничего нового осмотр не приносит. Широкий двор, обнесенный глухим высоким забором из горбыля вокруг старинной избы. Жму кнопку масдара.

– Ты как, Атторгол?

– Неплохо… повелитель, – усмехается саркастически демон, пребывая в формате мальчик-с-пальчик.

– Меня под охраной единственного разбойника оставили, – поясняю я, выжидая.

– Приказывай, – пожимает плечам исчадие, – времени больше не стало. Но с одним я точно успею.

– Действуй. Но чтоб без всяких кишок по веткам!

– Как скажешь.

Караульный бежит по морозцу, на ходу застегивая брюки, навстречу своей судьбе. И находит ее в лице огромного демона, материализовавшегося на кухне. Немая сцена длится секунду, похититель успевает осадить назад, его ладонь тянется к ножу на поясе. Но Аттаргол не просто быстрее. Он молниеноснее!

– Чллллоп! – заостренный конец красного хвоста бьет ниже пупка, в полоску пуза, не защищенного даже так и не натянутой майкой. Удар столь стремителен, что я вижу только последствия. Расплывающееся кровавое пятно. И закатившиеся от болевого шока глаза охранника.

– Черт побери! Аттаргол! Я же просил!

– Кишки внутри, – показательно скучающим тоном отзывается демон, уже схлопнувшийся до формата «два вершка».

Я хватаю ртом воздух, глядя на распластанное тело. На появившуюся из-под него струйку крови. Меня погребает под собой вал паники. Убил! Убил ведь! И кто теперь поверит моему рассказу о порабощенном демоне! Он же не спроста! Он же задумал что-то! И бежать сейчас глупо! Даже если по пути не перехватят, то в полицию и прочие официальные структуры мне путь заказан! К Лене? Так я уже и так ее подставил конкретно, второй раз перебор!

Кажется, всю тираду я воспроизвел вслух, поскольку порождение бездны отозвалось:

– Он жив. Но поврежден.

Поврежден. Слово многое говорит об отношении Аттаргола к людям. Для него любой из нас не животное даже, а, скорее, предмет.

– И как нам это поможет?

– Нам? – демон задрал рогатую башку вверх. – «Тебе», ты хотел спросить. Я не знаю, повелитель. Смиренный раб Аттаргол лишь исполняет твои приказы!

Точно, судя по тону, в этой корявой вредоносной башке зародился некий план!

– Перестань паясничать! Дружки пострадавшего могут заявиться в любой момент. Рассказывай, что делать.

– Я бы оказал ему первую помощь. Что вы, люди, обычно предпринимаете? Мочитесь на рану, прикладываете подорожник?

Сволочь продолжает издеваться. Но, здравое зерно в его словах присутствует. Я мечусь по избе, отыскивая перевязочный материал. Но если и есть здесь аптечка, то мне на глаза она не попадается. Рву на тряпки полотенце, его длины, как на грех, не хватает! Приходится наложить его на рану в несколько слоев, а из пыльной занавески соорудить повязку. Решение с точки зрения гигиены и антисептики сомнительное. Но другого у меня нет. Беглый осмотр определяет, что демон прав, порез поверхностный. Перетаскиваю бесчувственное тело на топчан, и затираю кровавый след остатками полотенца.

– Что дальше?

– Заставь его произнести клятву магического подчинения.

– Клятву?

– Ну да, да! – Аттаргол морщится, будто встретил взрослого, не знакомого с правилами элементарной арифметики. – Посадишь меня на плечо, я буду подсказывать слова, а ты озвучивать. После того, как он повторит их, окажется в твоей власти.

«Как ты», – чуть не вырвалось у меня. Но я вовремя сменил форму вопроса на:

– А ты уверен?

– Ударом я сломал его защиту, – фыркнул презрительно Аттаргол. – Дело за малым.

– А как я его заставлю?

– Подумай. Запугай, скажем.

– Как? Чем?

– Кем, скорее. Вряд ли он захочет встретиться со мной снова, – криво усмехнулось исчадие.

– Но у тебя ведь жесткий лимит по пребыванию в «большом» теле.

– Да. Но твой приятель об этом не знает.

Так. Так-так-так. Я лихорадочно набрасываю собственную «дорожную карту». Которая, если честно, пока что полна прогалин и не езженных дорог. Но все лучше, чем ничего.

– Где… где он? – шепчет побелевшими то ли от перенесенного ужаса, то ли от потери крови караульный.

– Не бойся. Если мы договоримся, то он больше не придет.

Я на секунду ставлю себя на место пострадавшего. И понимаю, что есть от чего наложить в штаны. Ни с того ни с сего перед тобой вырастает сатана и бьет тебя в живот хвостом-копьем. Да уж!

Через минуту мне удается разговорить охранника. Зовут его Степан. И до него быстро доходит расклад. Он произносит слова. И избегает новой захватывающей встречи с демоном.

Слова клятвы оказываются самыми простыми. Только в финале фраза на незнакомом мне наречии, которую нам со Степаном приходится повторить раз шесть, под придирчивое ворчание Аттаргола возле уха, пока звуки не прозвучали как нужно.

Возникшая после финального слога связь поражает меня до глубины души. Даже не знаю с чем сравнить ощущение. Но, так как я дитя современной цифровой цивилизации, то для себя формулирую через техногенный образ. Будто я пользователь центрального сервера, получивший только что полный доступ к удаленному терминалу. Ко всем его файлам, приложениям и возможностям. Рассказывает теперь Степан о себе откровенно и без всякого напряга. И не только о себе, но и о подельниках. Как самому закадычному другану. Узнаю, в числе прочего, что у него в ближайшей деревне остались престарелые родственники, давно зовущие к себе. А в сарае складированы три пары лыж. Дом стоит особняком, до дороги километров восемь, по дороге, которую чистят до ближайших, пустующих зимой, дач. Телефона у него с собой нет, главарь, Толик, отбирает у всех, пока остаются одни.

Надо же, конспиратор! Решение я принимаю спонтанно. Отдавая Степану приказ, добравшись пешим порядком до дач, встать на лыжи и добраться до родственников. А после, немедля, вызвать оттуда полицию по адресу, обрисовав ситуацию, как конфликт с удерживанием человека против его воли. И врача по поводу раны живота. Полученной по причине неудачного падения на валежник во время лыжной прогулки. Инструкции по своевременной смене повязки до приезда медиков прилагались.

Сам я никуда не пойду. Не будут эти гангстеры прикрываться мной, как заложником. Жидковаты они для такого хардкора. А вот отметелить, застав на дороге, могут. Так что переходим в режим ожидания.

Троица появляется на пороге часа через три.

– Степан! Степан, где ты!?

– А где Степка? – это уже ко мне.

– Не знаю. С утра позавтракали, и он засобирался. Сказал, за час обернется, до дач и обратно.

– На хрена ему дачи? – подозрительно уставился на меня главарь.

– Я не в курсе, – стараясь не выдавать волнения, отозвался я. Лишь бы исчезновения занавески не заметили. Не должны, она и так шторой прикрыта была. – А поесть ничего не привезли?

– Привезли, привезли, – буравя меня взглядом, отозвался брат погибшего Федора. – А ты чего же стрекача не задал?

– А оно мне надо? – добросовестно включил дурака я. – На улице холодно. Идти куда не знаю. Околеешь еще по пути. Да и долги отдавать надо. Все равно ведь найдете.

– О! Верно все гутарит пацан, – хлопнул Толика по плечу второй подручный. – А Степка, поди, за самогоном утек. Чего, в первой что-ли?

– Давай-ка осмотри весь дом. От подвала до чердака, хохмач. Внимательно, – предводитель похитителей не пошел на поводу у подчиненного. – Костик, прыгай в тачку, проверишь пару точек. А ты, Деня, извиняй, но пока, до выяснения, посидишь снова на привязи.

– Угорю ведь в подвале, как печку топить начнете.

– Не угоришь, вентиляцию обеспечим, – ухмыльнулся недобро главарь. – Прохладно, правда, при открытой вытяжке будет. Но ничего, тулуп вон прихватишь.

Спорить я не стал. Покорно позволив себя заковать в цепи. Вечером еще раз вызвал недовольного Атторгола. И, кажется, понял, отчего тот не в настроение. Демон рассчитывал, что сам подчинит жертву хвостового нокаута. Но не вышло. А ночью, когда задремал, случился штурм, который я, из своего подземелья, увидеть не смог.

Выстрелов не последовало. Ухнуло глухо, раза три, то ли дверь высаживали, то ли на пол бандюков жестко укладывали. Второе вероятнее. Только успел голос подать, как наверху лестницы, возник, аки ангел небесный, лейтенант Седов.

– Приветствую, гражданин Брянцев, – задорно козырнул довольный Седов. – Я вижу, вы манжету на ожерелье сменили?

– Не своей волей!

– А не избавься вы противозаконно от государственного оборудования, не пришлось бы вам уповать на сознательность случайного свидетеля! – попенял офицер. – В технике маячок был!

– Не поможете ошейник снять?

– Если ключ не найдем гидравлическими ножницами срежем, – авторитетно заявил полицейский.

– Давайте торопиться с выводами не будем, – резонно парировал я. – Ключ у Анатолия должен быть, в правом кармане брюк.

– Эй, казаки-разбойники, кто из вас Анатолий?

Через минуту цепь отправилась на пол, а я оказался дважды прав. И в уточнении местонахождения ключа, и в том, что с выводами никто спешить и не думал. Седов отвез меня в отделение полиции, и отложил снятие показаний до следующего утра, все ночное внимание уделив арестованному криминальному дуэту. Так я сменил цепь на клетку. Утешало одно, что это временно.

С Седовым встреча состоялась только в одиннадцать дня. К тому времени он уже был бодр и чисто выбрит. Чего нельзя был сказать обо мне. Первым делом, как отпустят, приведу себя в порядок. Помоюсь, побреюсь, постригусь.

Я коротко пересказал этапы похищения. Про Костю и Степана я решил не упоминать. Пусть их товарищи сами решают, сдавать подельников или нет. А вот обойти молчанием вопрос с избавлением от манжеты мне не удалось.

– Эх, Денис Валерьевич, вменить бы вам порчу дорогостоящего госимущества. И административку! Но…

– Но что?

– По секрету вам скажу, циркуляр уже поступил. С 1 января отменяется госконтроль за оборотом стекла. И, за стеклоносцами, соответственно.

– С чего бы это?

– Видимо наши власти договорились с… этими, – и полицейский указал пальцем вверх, вольно описав им вульгарный овал. Или благородный эллипс. – Новые толкования прав человека и тому подобная…

У офицера так и вертелось на кончике языка слово «хрень», но служебная дисциплина сдерживала порывы понадежнее поводка.

Под конец долгого разговора, я получил визитку лейтенанта с твердым обещанием перезвонить ему на следующее же утро. А также рекомендацию пройтись по округе и осмотреть, как выразился офицер «пасхальные галереи».

Что он имел ввиду, я понял, только когда собственными глазами увидел подарки иномирян по случаю праздника. Размах впечатлял. Но горячего душа и нормальной еды мне хотелось гораздо больше. Потому я воплотил в жизнь свои нехитрые бытовые мечты. Потом отправился в торговый центр, где постригся, и приобрел недорогой телефон с новой сим-картой взамен разбитого, а затем и утраченного, при похищении. Масдар мне в полиции вернули, а вот судьба мобилки так и осталась неясной. Аттаргола я вызывать не хотел. А вот Лену хотел. Но не мог. Кто же запоминает номера наизусть?