СИЗО. Воронок
Адвокат сообщил, что в понедельник меня увезут на ИВС для очных ставок со свидетелями, которые дают показания против меня.
Увезут – значит, поеду в спецтранспорте, который арестанты между собой называют воронок.
Конечно, сейчас это никакие не зловещие чорные ночные машины.
Сейчас они белые с синей полосой, если относятся к полиции. Или с зеленой полосой, если относятся ко ФСИН.
Но слово "воронок" к ним накрепко прикипело с давних суровых времен.
Воронки бывают маленькие, средние и большие.
Маленькие обычно Газели.
Средние – ГАЗ или ЗИЛ. Их больше всего.
Большие – Камазы.
Больше всего мне нравились Газели. В первую очередь из-за мягкости хода. Кроме того, встречаются Газели-воронки, в которых сидя за решеткой, тем не менее можно глазеть вперед через лобовое стекло и немного влево-вправо. Таким образом, поездка на Газели превращается в увлекательное путешествие по городу, по которому, по людям, по машинам, по вывескам магазинов успеваешь заметно соскучиться.
Минус воронков-газелей – это стакан.
Забегая вперед, предоставлю слово Степанычу, моему сокамернику, с которым мы довольно долго просидели вместе.
Как-то утром Степаныч уехал на суд. Ну, уехал и уехал, ничего особенного…
Вечером, часов в десять, дверь в камеру открылась, и вошел Степаныч.
Бледный какой-то, руки подрагивают… Я такого Степаныча никогда не видел, обычно он, опытный арестант, всегда был бодрячком.
Я привстал со шконки:
— Степаныч, здорово! Как съездил? Что-то ты осунулся… Чай будешь?
Степаныч, плюхнулся на скамью возле стола:
— Фух… Включай кипятильник… Сейчас руки вымою, расскажу…
Через пять минут, Степаныч, отпивая чай и розовея, рассказывал:
— Суд шел долго, поэтому уже всех увезли вечером. Ну, думаю, отлично, меня последнего на Газели повезут, обычно всех припозднившихся по судам собирают газельки. Так и получилось. Выводят из суда - и в Газель. Но только не в общий отсек, со всеми, а в стакан, типа мест уже других нет. Ну ладно, в стакан так в стакан…
Думал, что стакан обыкновенный, а он в два раза меньше обычного, ну натурально железный гроб, по форме сидящего арестанта, еле втиснулся… Ладно, сижу… Жара, весь мокрый… Тут вдруг бензином завоняло. Смотрю в дверную дырку, она сантиметра три, как раз для одного глаза… А там на полу канистра с бензином лежит, а из нее потихоньку капает…
И тут у меня воображение разыгралось… Я как представил, что, чем черт не шутит, а ну как в аварию попадем, а ну как газель эта ляжет на бок… Бензин же этот по закону подлости вспыхнет, а стакан мой на висячий замок закрыт. Понятно же, что эти охранники, даже если очень захотят, не вытащат меня из этого гроба… Ну просто не успеют, да и не смогут замок быстро открыть. Они и так-то его еле открывают…
И конец мне в этом стакане. Заживо.
Я, — продолжал Степаныч, — никогда клаустрофобией не страдал. Даже не представлял, что это такое. А тут на меня так нахлынуло, аж затрясло всего, в глазах потемнело… До тошноты.
Кричу "давай меня в общий отсек, не хочу в стакане!" А воронок уже тронулся, мусора мне говорят, что мол "сиди там, мест все равно нет".
Ну, кое-как собрался, сижу, сам себя уговариваю, успокаиваю… Чуть полегчало… Стараюсь не думать о плохом… В общем доехали.
Потом еще три часа стояли перед СИЗО, там пересменка, очередь… Железо у газели тонкое, на солнце раскалилось (дело летом было), а я по-прежнему в стакане. Чувствую, что вообще весь мокрый, до кроссовок. Если бы еще полчаса простояли, то меня бы из этого стакана под руки вытаскивали бы…
Продолжение следует.