Ребят судите строго, хочу просто услышать адекватную критику. (В комментариях)
Написал не большой очерк, или даже не знаю как его назвать.
Все писалось под действием этой песни, Jefferson Airplane – White Rabit.
Все происходит в земляном окопе, говорит тусклый огонь, гаснущий в момент взрывов снарядов где то удаленно, и моментально включаясь, и моментами моргая. С потолка оседает земля, крошатся и падает на главного героя, сверху слышны крики, вьетнамские выкрики, пулеметные и автоматные выстрелы, крики и стоны солдат, где то работает радио, где не прекращая доносится мольба о помощи.
Главный герой теребит обугленною, и обожженную кровью фотографию, на ней изображенный он и его жена и красавец сын, держащий отца за руку, это фото особенно ценно для гл. героя, напоминает ему о доме, о той безгрешной жизни, где он любим и нужен, а сейчас он на войне, где человеческая жизнь не что как пепел на ветру. Он знает что его час скоро придет, и сильнее прижимает рану в области живота, и все больше всматривается в фотография, буквально съедая её глазами, вод тот миг когда ты понимаешь что жить то осталось не долго, каждый вздох словно последний…
Слышатся крики гуков, и все ближе автоматные очереди, стоны раненых уже не слышны, и рация просто шипит на фоне, он переглядывается на товарища лежащего в углу, с простреленной головой, мысль все больше угнетает что его тоже ждет это…
И его погубили эти джунгли, джунгли Сайгона, дикие и беспощадные, в которых не первый уже человек гибнет страшной смертью, его учесть такова же… ( на фоне джунгли, трупы американских солдат, и пробегающие в кустах ветьконговцов.)
А ведь мы выполнили свой долг? Многие «зеленые» еще парни отдали жизнь за красно синий полосатый флаг, сколько молодых жизней погублено, сколько мечт не сбудутся, сколько горя принесет весточка на материк, а ради чего? Денег? Нефти? Стоящие на верху люди уже сами забыли об этом. Дядя Сэм их предал…
(громкий звук рации – тресканье) – Вызываю огонь на себя, квадрат 25425, как приняли (шрипящим голосом, кровавый кашель)
Тресканье: Принято, истребители с напалмом прибудут через 10 минут.
Он все сильнее сжимает фотографию в одной руке, и кольт в другой, ведь единственное что у него осталось.
Верховное командование их подставило, не довезла детонаторы для мин, патроны, продовольствия, так не должно было быть… Парни бросались на автоматные очереди с ножами, зарабатываю автомат в бою, старые АКМ были даже надежнее и любимее чем гребанный М16.
Ну вот слышатся звук подлетающих истребителей, вот тот миг, миг смерти, он не думал что оно вот так все кончится, слышатся крики вьетконговцов, слышно как они разбегаются в ужасе, как командир кричит стрелять в самолет, раздаются очереди тех кто еще не скрылся в джунгли, но уже поздно…
Взмывает адский огонь над джунглями…
Все писалось под действием этой песни, Jefferson Airplane – White Rabit.
Все происходит в земляном окопе, говорит тусклый огонь, гаснущий в момент взрывов снарядов где то удаленно, и моментально включаясь, и моментами моргая. С потолка оседает земля, крошатся и падает на главного героя, сверху слышны крики, вьетнамские выкрики, пулеметные и автоматные выстрелы, крики и стоны солдат, где то работает радио, где не прекращая доносится мольба о помощи.
Главный герой теребит обугленною, и обожженную кровью фотографию, на ней изображенный он и его жена и красавец сын, держащий отца за руку, это фото особенно ценно для гл. героя, напоминает ему о доме, о той безгрешной жизни, где он любим и нужен, а сейчас он на войне, где человеческая жизнь не что как пепел на ветру. Он знает что его час скоро придет, и сильнее прижимает рану в области живота, и все больше всматривается в фотография, буквально съедая её глазами, вод тот миг когда ты понимаешь что жить то осталось не долго, каждый вздох словно последний…
Слышатся крики гуков, и все ближе автоматные очереди, стоны раненых уже не слышны, и рация просто шипит на фоне, он переглядывается на товарища лежащего в углу, с простреленной головой, мысль все больше угнетает что его тоже ждет это…
И его погубили эти джунгли, джунгли Сайгона, дикие и беспощадные, в которых не первый уже человек гибнет страшной смертью, его учесть такова же… ( на фоне джунгли, трупы американских солдат, и пробегающие в кустах ветьконговцов.)
А ведь мы выполнили свой долг? Многие «зеленые» еще парни отдали жизнь за красно синий полосатый флаг, сколько молодых жизней погублено, сколько мечт не сбудутся, сколько горя принесет весточка на материк, а ради чего? Денег? Нефти? Стоящие на верху люди уже сами забыли об этом. Дядя Сэм их предал…
(громкий звук рации – тресканье) – Вызываю огонь на себя, квадрат 25425, как приняли (шрипящим голосом, кровавый кашель)
Тресканье: Принято, истребители с напалмом прибудут через 10 минут.
Он все сильнее сжимает фотографию в одной руке, и кольт в другой, ведь единственное что у него осталось.
Верховное командование их подставило, не довезла детонаторы для мин, патроны, продовольствия, так не должно было быть… Парни бросались на автоматные очереди с ножами, зарабатываю автомат в бою, старые АКМ были даже надежнее и любимее чем гребанный М16.
Ну вот слышатся звук подлетающих истребителей, вот тот миг, миг смерти, он не думал что оно вот так все кончится, слышатся крики вьетконговцов, слышно как они разбегаются в ужасе, как командир кричит стрелять в самолет, раздаются очереди тех кто еще не скрылся в джунгли, но уже поздно…
Взмывает адский огонь над джунглями…