Несколько слов об атеизме.
Дмитрий Узланер
(Об авторе: Кандидат философских наук, директор центра изучения религии РАНХиГС при Президенте РФ.)
Ниже ряд тезисов о «новых атеистах» по существу.
1. Интеллектуальный трюк нового атеизма прост до неприличия. Из всего массива академического знания о религии сразу выкидываются девяносто процентов всех исследований (якобы, они недостаточно научны). Остается только десятая часть, относящаяся к эволюционной биологии, психологии и когнитивной науке. Далее уже из этой десятой части выкидывается все, что не работает на основной полемический посыл: религия — это плохо, от нее одни неприятности и мы ничего не потеряем, если от нее избавимся. Итогом подобных «научных» операций становятся в высшей степени спекулятивные теории, например о происхождении религии. Так, Ричард Докинз в работе «Бог как иллюзия» (раздел «Корни религии») сообщает нам, что религия — это, оказывается, побочный продукт эволюции. Мол, людям свойственно доверие, которое важно для передачи накопленного опыта из поколения в поколение. В силу этой «детской доверчивости» в сознание могут проникнуть — как минимум бесполезные, а как максимум вредные — ментальные вирусы (или мемы), одним из которых и является религия. Подобные «объяснения» — это в лучшем случае очень упрощенная и однобокая интерпретация ведущихся в академическом пространстве дискуссий.
Те исследования, которые посвящены позитивным аспектам религии, игнорируются или в лучшем случае упоминаются вскользь. Игнорируются интерпретации, говорящие о тех эволюционных преимуществах, с которыми сопряжена религия. Игнорируются исследования о влиянии религии на здоровье, на удовлетворенность жизнью, на долголетие, на усиление эмпатии по отношению к ближним. Короче говоря, игнорируется все, что не работает на основной полемический тезис.
Чтобы понять всю сомнительность такой процедуры, представим аналогичный жест, но только с другой стороны: некий «новый теист» оставит от науки только то, что работает на его общественно-политическую повестку: религия — это хорошо, она дает людям эволюционные преимущества, благодаря ей мы стали теми, кто мы есть, а сегодня она заботится о нашем здоровье, долголетии и мирном сосуществовании с другими людьми. Как бы мы оценили такую позицию? Едва ли мы бы считали ее научно-популярной.
2. «Новые атеисты» широкими малярными мазками мастера оперируют некой абстрактной религией вообще, которую они, якобы, «объясняют» или «разоблачают». Проблема в том, что никакой «религии вообще» не существует. Религия вообще — это в лучшем случае некая абстракция, которая возникает из обобщения множества самых разных феноменов из прошлого и настоящего человеческой культуры. Религии — или же скорее то, что мы называем религиями, — различны, они формируют различные сознания, различную хозяйственную этику, различные социальные практики, различные формы эмпатии и антипатии и т.д. Невозможно вот так просто говорить о религии вообще, как невозможно говорить о животных вообще. Можно ли с точки зрения современной биологии писать о животных вообще? Например, животным свойственно нападать друг на друга. Животные сбиваются в стаи. Животные любят рыбу. Сразу хочется спросить: какие именно животные? При каких обстоятельствах? И т.д. Рассуждения о религии вообще звучат не менее комично.
3. Мышление о религии «новых атеистов» — это возврат мышления о религии на уровень XVIII века. Что такое мышление о религии на уровне XVIII века? Это старые добрые французские просветители. Как они понимали религию? Они рассматривали ее практически исключительно в когнитивном, познавательном измерении — как набор ложных идей, заблуждений, ошибок мышления. Религия — это то, что коренится в сознании и касается познания мира. Отсюда, собственно, вытекает и политическая программа Просвещения — рассеивать тьму невежества, искоренять суеверия, распространять знания и т.д. При всей симпатичности этой программы всю ее наивность разгромил в своих сочинениях еще Карл Маркс, показавший то, насколько плотно религия укоренена в общественно-экономическую реальность. А дальше были и социологи, и психологи, и историки, и феноменологи, и те же когнитивисты с биологами, благодаря которым мы собственно и имеем объемное понимание того, что такое религия во всей ее сложности. И на эту концептуальную сложность навертываются еще тысячи теоретических и эмпирических исследований.
И вот все это широким жестом невежества отправляется «новыми атеистами» в корзину. После чего они со спокойной душой возвращаются в интеллектуальные ясли XVIII века, где начинают с упоением раскладывать свои просвещенческие погремушки, обернутые в яркую фольгу когнитивистско-биологизаторского сленга XXI века. Надеюсь, однажды наши атеисты дорастут хотя бы до Маркса!
4. В основе понимания религии — и культуры в целом! — «новыми атеистами» лежит такой замечательный концепт, как «мем». На основе этого концепта родилась даже целая дисциплина — меметика. Если совсем просто, то основана эта дисциплина на проведении аналогии между природой и культурой: как в природе действуют гены, так в культуре — мемы. Мем — это единица культурной информации. В том числе и «Язььь!!!!!», «Какая марта?», «Ждун». Религия — это комплекс мемов (мемплекс), которые, подчиняясь императивам естественного отбора, сплелись и с тех пор путешествуют вместе от одного сознания жертвы к другому. С помощью этих трех аккордов: биологизаторство, редукционизм, примитивизм — «новые атеисты», как они утверждают, «объясняют» и религию, и культуру.
Сначала я хотел тут что-то написать — про то, что культура работает совершенно иначе, что религиозные идеи, как и идеи вообще, это не мемы, — но потом подумал: эта концепция настолько прекрасна, что я, наверное, просто оставлю ее без всяких комментариев. Тут комментировать — только портить.
5. Самый короткий тезис. Прежде чем писать о религиозном насилии, терроризме, фундаментализме, крестовых походах, религиозных войнах, исламе, христианстве, неплохо было бы хотя бы примерно ознакомиться с тем, что это такое. Вместо религии «новые атеисты» воюют с плодами собственного воображения. А оно у них богатое.
6. Один «брайтс» рассказывает нам со страниц престижного научного журнала о том, что религиозные ритуалы, оказывается, вызываются — согласно его гипотезе — живущими в желудке бактериями. И это не какой-то курьез, это, как показано выше, характерный для «новых атеистов» уровень понимания религии. Как религиозное сознание архаизируется, упархивая ментально в Святую Русь давно минувших веков, так и сознание атеистическое упрощается, выхолащивается, опускается куда-то на самое дно вульгарного материализма. Забыты Маркс, Фейербах, экзистенциалисты, забыта теология смерти Бога, забыт или не понят веселый Жижек, забыты все великие атеистические идеи и традиции, вместо этого на коне снова Фохт, Бюхнер, Молешотт.
7. Примитивизм в понимании религии приводит к примитивным практическим рекомендациям, к безответственным политическим лозунгам. В постсекулярном мире, в мире, в котором из десяти человек восемь относят себя к той или иной религии [3], подобный примитивизм опасен. Он не приводит ни к росту взаимопонимания между верующими и неверующими, ни к распространению знаний о том, что такое религия. Приводит он лишь к еще большей враждебности людей по отношению друг к другу.
8. «Новые атеисты» интересны не столько своими идеями. Они интересны скорее с точки зрения того, чтó это социальное явление способно сказать нам о нашем времени. Я уже формулировал этот тезис. Приведу здесь его снова. «Новые атеисты» — это структурный аналог религиозных фундаменталистов. Это антирелигиозные фундаменталисты. Вообще, фундаментализм можно понимать и вне религиозного контекста. Он возникает как ответная реакция со стороны сообщества, чье спокойное, комфортное, размеренное существование было поколеблено радикальными социальными трансформациями. В основе фундаментализма — стремление вернуть утраченную стабильность, восстановить поехавшую систему координат, с этим связана бескомпромиссность, любовь к простым решениям, поиск твердых, непоколебимых оснований и т.д. Обычно такие изменения, связанные с экспансией светской современности, претерпевали религиозные сообщества. Но сегодня сама современность трансформируется таким образом, что внезапно религии и представляющие их сообщества выходят на первый план (по целому ряду причин). В этой связи говорят о постсекулярной современности. Неверующие чувствуют, как почва уходит у них из-под ног. Отсюда радикальность «новых атеистов», безапелляционность их позиции, сочетающаяся с невежеством и удивительной глухотой по отношению ко всему, что связано со сферой «культуры».
