Любовь. Часть 1⁠⁠

- Всего одно правило: не ходить в подвал. Разве это так сложно, Кристи? Ведь все было так хорошо… - Рома шел ко мне по коридору, и в его глазах читалось разочарование. За четыре месяца наших отношений он никогда не выглядел таким серьезным и встревоженным.

Он приближался, но его шагов совершенно не было слышно, хотя, когда к этой комнате шла я, каждый мой шаг разлетался по подвалу гулким эхом. Может, это потому, что Рома шел босиком, но скорее причиной этому был звон в ушах, сопровождавшийся участившимся дыханием, из-за того, что я увидела в комнате под землей. Когда я спускалась сюда, то была готова увидеть всякое – мое воображение рисовало мне комнату, заваленную деньгами. Аккуратно сложенные на паллетах пачки долларов или даже разбросанные ровным слоем купюры, высыпающиеся в коридор при открытии двери… Черт возьми, я бы не удивилась, если бы подвальное помещение было забито пакетами с белым порошком, как показывают в фильмах про наркоторговцев. В моем представлении и то и другое нормально смотрелось бы в подвале частного особняка в центре Москвы. Даже прикованному цепями к стене пленнику я не удивилась бы так, как тому, что увидела на самом деле.

Он подошел и встал напротив меня, скорее даже навис надо мной, потому что был на голову выше. В тусклом подвальном освещении его обнаженный торс казался бледнее обычного и, если я всегда характеризовала его фигуру, как жилистую, то сейчас он выглядел именно худым. Худым, бледным и печальным. А еще он как-то резко стал выглядеть старше, значительно старше меня.

Когда мы начали встречаться, многие говорили мне, что в свои двадцать семь, я могла бы найти себе кого-то и помоложе, но никто не знал точно, сколько Роману лет. Я и сама не знала – он всегда отшучивался или переводил тему, когда я задавала этот вопрос. То он говорил, что застал Римскую империю, то рассказывал, как «прибухивал» на баллах в доме Медичи, а однажды сказал, что гонял по лесам австралопитеков. Мне всегда казалось, что ему немного за тридцать, а по ночам в клубах на танцполе едва ли больше двадцати пяти.

Как-то я спросила его, когда у него день рождения. Рома ответил, что не знает, не то, что точной даты, даже месяца, поэтому не празднует. Так я узнала, что он – сирота, и больше к этой теме мы не возвращались. У него был миллион историй, но он никогда не рассказывал о своем детстве. Думаю, что Рома провел его в интернате и вряд ли хочет вспоминать, как там было. Наверное, именно поэтому он проводит ночи напролет в клубах, барах и ресторанах, таскает меня на опенэйры, концерты и закрытые мероприятия. Он пытается наверстать то, что не догулял в молодости. Но как ему удается выглядеть моложе, при таком образе жизни вообще непонятно.

Я смотрела ему в глаза и не знала, что было бы лучше: чтобы он мирно спал наверху, когда я решила удовлетворить свое любопытство и спустилась вниз, или, чтобы случилось, как случилось, ведь я не смогла бы вернуться назад и спокойно лечь рядом с ним, после того, что увидела.

- Что это, Рома? – наконец, прервала я игру в гляделки, указывая на содержимое комнаты.

- А ты не знаешь? – с ухмылкой спросил Рома в ответ. Его суровое выражение лица уступило место обычному беспечному состоянию. Мне стало легче, но ненамного.

— Это гроб! – взорвалась я. – У тебя в подвале чертов гроб! Здоровенный открытый гроб на постаменте! И меня в первую очередь интересует вопрос: зачем он здесь? Зачем он вообще тебе нужен? Пойми меня правильно, я сожалею, что пришла сюда и, если бы могла, отмотала бы время назад, но теперь мы здесь, и ты должен мне объяснить: для чего он тебе? Он вообще пустой или в нем кто-то есть?

После этого вопроса Рома привстал на цыпочки, демонстративно заглянул в гроб и сказал:

- Пойдем, посмотрим.

Он вошел в комнату, на пороге которой мы стояли, и я, зачем-то пошла за ним. Осторожно ступая за спиной моего, как выяснялось, больного на всю голову молодого человека я пыталась заглянуть внутрь гроба. Надо отдать должное гроб был шикарный: темное дерево с резными узорами, массивные медные ручки, металлические искусственно состаренные накладки с орнаментом, но почему-то нутрянка была выполнена из голубой ткани, а еще подушка и внутренняя часть крышки. Это смотрелось очень странно. Я уже поняла, что гроб пуст, но решила убедиться, когда Рома подвел меня к небольшой лесенке. Я встала на вторую ступень и откинула нижнюю половину крышки. Конечно, никого там быть не могло, но хотелось убедиться, что там ничего не спрятано. Только потом я поняла, какую глупость сделал, если бы Ромка хотел меня туда уложить, то удобнее я подставиться не могла – сама поднялась, сама открыла, осталось только подтолкнуть.  Я резко обернулась в испуге. Рома простодушно перевел взгляд с моей задницы на лицо и спросил:

- Ну, что? Есть там кто?

Я спустилась и поправила пеньюар, чтобы мой собеседник не отвлекался от серьезного разговора, как это случилось минуту назад.

- Рома, хватит придуриваться! Объясни мне, зачем тебе гроб? Или мы говорим нормально или я ухожу!

- А у тебя нет идей? – очередной раз ответил он вопросом на вопрос и продолжил, когда я пошла к двери: - Даю тебе честное пионерское, что у меня не было никаких фантазий связанных с тобой и с этой штукой одновременно, - он сделал паузу, - но если у тебя есть желание получить новый экспирианс, я всегда готов к экспериментам…

Я снова повернулась к нему спиной и пошла к выходу.

- Ну я не знаю, как это озвучить! – прокричал он мне вслед. – Если начну объяснять, то это прозвучит жутко. Может, ты подберешь правильные слова, а я поправлю…

Я остановилась. Вернулась назад по коридору и встала в дверях злополучной комнаты. Чувствуя себя, как героиня анекдота «Дорогая, ну ты же умная, придумай что-нибудь», начала:

- Я знаю, есть такие капсулы, туда наливают теплую соленую воду, человека там закрывают, и он наедине с собой в темноте, тишине и комфорте медитирует. Типа как в утробу матери вернуться.

- Я пробовал, только нужно еще экстази бахнуть и вообще улет. Но с непривычки может и чердак потечь – рискованное мероприятие. Тут эффект такой же. Окружающий мир так давит. Люди, события, обстоятельства, даже звуки и свет. Хочется от всего этого убежать, спрятаться, почувствовать себя в безопасности, и чтобы все от тебя отстали. Капсула, это, конечно, хорошо, но по-настоящему от тебя все отстанут только в гробу. Я пробовал просто запираться в это  й комнате, прячась от мира в темноте – не то. Слишком много воздуха и пространства вокруг. Гроб создает дополнительную защиту, как будто ты не просто в замке, но еще и в доспехах.

Тяжело было видеть никогда не унывающего Рому таким… таким ранимым. За четыре месяца наших отношений он много шутил, иногда был серьезен и рассказывал мне что-то из истории или о каких-то научных открытиях, расширяя мой кругозор. Очень редко мог вступить в политическую дискуссию, но никогда не начинал эту темой первым. Пару раз он давал мне совет, касательно бизнеса, но делал это так ненавязчиво, как бы вскользь, ни на чем не настаивая, что потом, обдумывая его слова, мне казалось, что я сама приняла то или иное решение, а он одобрит и похвалит, за грамотный подход.

За одну минуту я узнала о нем больше, чем за все время, прошедшее с нашего знакомства. Этому непробиваемому всегда уверенному в себе человеку тоже бывает тяжело. Наверно, ему было тяжело открыться кому бы то ни было, показать свою слабость, спуститься с Олимпа ироничного безразличия и показать свою человечность. Он стоял и молчал, склонив голову, словно узник, ожидающий решения суда. Если бы я знала тогда, что все это игра, что так он скрывал улыбку, пытаясь сдержать смех, ушла бы я тогда? Скорее всего да. Вернулась бы, если бы он притворился раскаивающимся, продолжал красиво ухаживать и добивался прощения, тоже, скорее всего, да. И кто знает, как бы закончились наши отношения тогда. Но я не видела ухмылки, не знала о его игре и нам суждено было пережить эту ночь вместе. Ночь, открывшую мне не только всю правду о моем мужчине, но сотрясшей понятия о самом мироздании.

Я подбежала и крепко обняла его, он обхватил меня руками, поднял над землей, прижал к стене и крепко поцеловал. В памяти сразу всплыли воспоминания о нашем первом поцелуе.

Четыре месяца назад я переживала очень болезненный разрыв с парнем, с которым мы состояли в отношениях около трех лет. Точнее, я думала, что у нас отношения, а Миша, как оказалось, воспринимал их как свободные. После того, как я все узнала, то высказала ему, что об этом думаю. Я не сдерживала себя в выражениях, стараясь ущемить и его мужское достоинство, и внешность, и умственные способности, пока он собирал вещи. Тогда он не огрызался, но на следующий день я узнала, что мои уколы достигли цели. Помимо тяжелого разрыва я получила еще и слив моих интимных фотографий в сеть. Там не было чего-то совсем непристойного, просто полтора десятка снимков, чтобы Миша не скучал в командировках. О том, что ему там было не до скуки я узнала значительно позже, и ужасно винила себя за глупость. Подруги успокаивали меня, нахваливая автопортреты и говоря, что, если бы не ситуация в общем, я могла бы гордиться не только своей фигурой, но и художественными навыками. Их слова и четыре бутылки вина сделали свое дело, я поддалась их уговорам, и мы отправились в клуб праздновать «избавление от Миши-козла».

Нас на удивление легко пропустили, несмотря на наше состояние. В клубе было много народа и ни одного свободного места. Мы притулились в углу, девчонки сразу отправились на танцпол и к бару, а я героически вызвалась охранять вещи и наш уголок, танцевать не хотелось совершенно. Когда Оксанка вернулась от бара с двумя грязными мартини в руках, один вручая мне, я увидела его. Роман грациозно пробирался через толпу танцующих к входу в vip-ложу. На мгновение он остановился и бросил взгляд на меня, я, как и положено приличной девушке, показала ему средний палец. Он улыбнулся и продолжил свой путь. Через несколько минут к нам подошел сотрудник клуба, вручил бутылку шампанского и сказал, что нас приглашают в vip-ложу. Я сразу же отказалась, но Оксанка загорелась этой идеей и, напомнив мне про избавление от Миши-козла, ответила согласием. Она потянула меня с собой, попутно собирая наших подруг на танцполе.

Впятером мы предстали перед столом, который был заставлен всевозможными закусками и алкоголем. В центре располагался большой кальян с ананасом. Развалившись на мягком диване, за столом сидел Рома, закинув ногу на ногу. Я чувствовала себя шлюхой, которую вывели под фонари с подругами, чтобы клиент сделал выбор, но Рома как-то умело сгладил это чувство. Он встал, представился, пожал руку каждой из нас, объяснил, что один здесь, а в клубе не протолкнуться и будет признателен, если мы составим ему компанию. Отдельно, очень деликатно подчеркнул, что его приглашение ни к чему нас не обязывает, и он будет рад простому человеческому общению.

Оксана тут же подсела к нему и взяла его в оборот, остальные девчонки, быстро выпив и съев что-то, убежали на танцпол, а я продолжила лечение своего разбитого сердца алкоголем, потягивая кальян. В течение часа я смотрела, как Рома флиртует с Оксаной, но периодически задерживает свой взгляд на мне, когда думает, что я не вижу. Подруги то прибегали, то убегали, Оксана уже закинула свою ногу на колени Роме, а я почувствовала, что все выпитое просится наружу. Встав, я направилась в уборную, там оказалась большая очередь, так как vip-ложа уже заполнилась девахами, развлекающих «папиков», а держать все в себе у меня не было сил. С трудом протиснувшись через толпу, я выскочила на улицу и начала выдавать все, что выпила и съела буквально в трех метрах от входа. Ноги подкосились, и я почувствовала, как падаю прямо в сделанную мной мерзкую лужу, но чья-то сильная рука поддержала меня, а вторая отвела волосы назад. Спазмы не давали возможности даже взглянуть на моего спасителя, но я была ему бесконечно благодарна, несмотря на то что чувство собственного достоинства находилось где-то на дне этой лужи.

Когда, наконец, все закончилось, я выпрямилась и посмотрела на помощника. Это был Роман. Он вышел покурить и застал меня в таком состоянии. Сказать, что я была готова сгореть от стыда – не сказать ничего. Он быстро прикурил еще одну сигарету, протянул мне и сказал:

- Жди здесь.

Через секунду он исчез за дверями клуба. Я пробовала курить еще в школе, но мне не понравилось, и я быстро закончила с этими экспериментами. А сейчас я держала сигарету и прямо хотела затянуться, но переживала не станет ли мне снова плохо. Решившись, я все-таки сделала пару тяг, а потом просто держала ее в руке, пока не пришли подруги с моими вещами. Оксана протерла меня салфеткой, и дала маленькую бутылочку воды, сказав, что Рома велел выпить ее всю. Ну чего я еще могла ожидать, ему хватило представления, которое я устроила и, вернувшись за столик, он отправил подруг разбираться с этой блевкой, которой даже в vip-ложе не может вести себя достойно.

Когда я пришла в себя, такси уже подъехало и девчонки с трудом пытались запихнуть меня внутрь, чтобы отправить домой. Я сопротивлялась и очень хотела вернуться обратно, чтобы отблагодарить Романа. Тогда мне казалось это очень важным, и он жить не сможет без моей благодарности. В итоге Оксане пришлось ехать со мной. Тогда я успокоилась. Нет, ну а что? Почему она должна захамутать очередного, неплохого, между прочим, мужика в день, когда мне так плохо. Она подруга, вот пусть и поддерживает.

Добравшись до дома, я до рассвета боролась с вертолетами и мыслями о том, что могла бы не нажираться, как свинья, а хотя бы чуть-чуть пообщаться с Ромой. Вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся, а если и встретимся, то маловероятно, что я смогу исправить первое впечатление о себе. С этими тревожными мыслями я все-таки уснула ближе к утру.

Следующий день я провела в постели с головной болью и доставкой из фаст-фуда. Неделя пролетела незаметно, я полностью погрузилась в дела своего бизнеса, забыла о Мише и о Роме. В пятницу вечером девчонки предлагали встретиться, но я отказалась. Хотелось побыть одной, но не хотелось сидеть дома. Я заказала столик в ресторане, который очень любила, а, главное, его не любил Миша, и у меня появилась возможность попробовать новый сет от шефа.

Сидя за уютным маленьким столиком, я получала гастрономическое наслаждение от поочередной подачи блюд из заказанного сета. Стоило только запихнуть большую сушину в рот, как я услышала:

- Кристина! Добрый вечер! Какая неожиданная встреча…

Видимо судьба имела какое-то извращенное чувство юмора, раз при встрече с Романом у меня неизменно оказывался забит рот. В этот раз по крайней мере еда в него входила, а не выходила. Не дожидаясь, пока я прожую, он продолжил:

- Вы сегодня одна? В таком случае, предлагаю объединиться, поужинать вместе и провести время за приятной светской беседой.

- У меня столик на одного, мы здесь не поместимся, - ответила я, расправившись наконец с суши. И тут же мысленно ударила себя ладонью по лбу. Зачем? Вот скажи, Кристина, зачем ты его отшиваешь? Вроде приятный мужчина, Оксане не дала продолжить с ним более тесное общение, сожалела, что больше с ним не увидишься, даже «спасибо» не сказала, за то, что поддержал в трудную минуту. А теперь извините – столик маленький. Мозг у тебя маленький!

- Ничего страшного, у меня достаточно большой, - сказал он и сделал паузу. Я решила, что он ожидает моей реакции на свою двусмысленную реплику, но оказалось, его остановила следующая мысль: - Или вы хотите побыть одна? А я тут навязываюсь…

Настоящий джентльмен не только подержит твои волосы, когда тошнит, но даст шанс соскочить, даже когда все уже решено.

- С удовольствием, - улыбнулась я ему в ответ, надеясь, что рыба не застряла в зубах, - но с одним условием… Я вас так и не поблагодарила за помощь в… тот раз. Поэтому, я угощаю! И не потерплю возражений!

Вот так вот, джентльмен, получи ответочку от леди!

- Вы меня? – на секунду растерялся он, - заметано! Но помните главное правило: кто мальчика ужинает, тот его и танцует!

Мы вместе рассмеялись. Рома махнул рукой, и официанты тут же налетели со всех сторон, будто ожидали этого сигнала. Они пересадили половину зала, сдвигая столы, чтобы нам было удобно. В какой-то момент мне даже стало неловко из-за взгляда окружающих, но Рома не сводивший с меня глаз, как будто никого вокруг не существовало, внушал уверенность.

- Ром, тебе как обычно? – спросила официантка.

Он кивнул. А я начала догадываться, почему все вокруг него тут так скачут.

- Роман, вы владелец этого ресторана? Или его близкий друг?

- Я? – искренне удивился он, - нет, просто часто бываю и оставляю хорошие чаевые. Вообще, занятие общепитом это извращение, по крайней мере для меня. Давай на «ты» и просто Рома.

- Давай, - согласилась я и продолжила, - любишь это место?

- Это и еще штук пятьдесят в радиусе десяти километров, - улыбнулся он. – И не люблю готовить.

Ему принесли стакан с виски и торт медовик, а мне очередное блюдо, он поблагодарил официантку, и я спросила:

- И все? Скромно. Ты меня так выручил в прошлую нашу встречу, а я всего лишь угощу тебя за это десертом… не солидно как-то. Может, стейк какой-нибудь закажешь?

- Десертом и виски, - поправил он, одним махом опустошив стакан, сделал жест повторить. - и чтобы тебя совесть не мучила не одна порция. А что касается того случая… пусть кинет в меня камень тот, с кем такого не случалось, - он демонстративно посмотрел по сторонам. – К тому же отчасти это моя вина: поставить перед человеком столько алкоголя в момент эмоционального кризиса и не контролировать процесс…

- Ну ты же не знал… Стоп! А откуда ты сейчас знаешь? Оксанка рассказала, сучка.

- Момент с контролем — это ее часть вины, - поддержал меня Рома, принимая второй стакан из рук официантки.

- А что она еще тебе успела рассказать? Про селфи знаешь? – я затаила дыхание.

Он кивнул, отправляя кусок медовика себе в рот, проглотил и ответил:

- Я искал, но не преуспел в этом деле, видимо за час в мире происходит столько сливов, что большинство из них навсегда утопает на дне интернета, если речь не идет о какой-нибудь голливудской звезде или поп-диве.

Его непосредственность умиляла. Ну, а что я хотела? Чтобы он уклонялся от прямого вопроса, юлил, врал, недоговаривал. Я же сама себе обещала: с козлами покончено. А такое признание можно косвенно считать комплиментом. Искал, значит заинтересовался.

Я закончила с последним блюдом из сета, остался только десерт. Отойдя припудрить носик, я решила проверить доступность своих интимных фотографий. Зашла на страничку Миши, увидела, что их нет, видимо жалоба сработала. Попробовала ввести свою фамилию в поисковике – много всего, но снимков не было. Решила пойти на отчаянный шаг – взяла самое невинное из своих обнаженных селфи и применила поиск по картинкам. И ничего! Настроение сразу улучшилось. Если кто-то успел сохранить – пусть любуется на здоровье, главное, что в общем доступе их нет.

- Как на счет продолжить вечер где-нибудь еще, знаю тут один клуб… - начал Рома.

- Не хочу в клуб, может, какое-нибудь тихое место? Знаешь такое? Удиви меня.

- Без проблем, оплачивай наш ужин, я заказываю такси.

Вот так просто, без попыток продемонстрировать свою маскулинность. Кстати, за время ужина он успел выпить четыре порции не самого дешевого виски. На выходе он все-таки сунул что-то обслуживающей нас официантке. Я сделала вид, что не заметила. В конце концов, у человека репутация, ради которой для него зал рассаживают так, чтобы освободить ему столик.

Мы отправились на окраину города в спальный район. Был момент, когда я даже напряглась, куда это он меня хочет завезти? Мы вышли у какого-то бара с невзрачной вывеской, я даже не запомнила, как он называется, что-то про Шанс. Могу только сказать, что внутри обстановка была намного богаче, чем снаружи. Рома поздоровался с барменом и отправился прямиком в отдельный кабинет. У этого человека была возможность не только попадать в vip-ложи самых пафосных клубов Москвы, но и в частные кабинеты баров на окраине города. Комнатка была не большой, с комфортом там могло разместиться только двое человек, что нам и было нужно.

Мы проболтали пол ночи. В какой-то момент к нам постучал бармен и, сказав, что уходит, оставил Роме ключи от задней двери. Вот это действительно vip-обслуживание. Я узнала, что Рома занимается акциями. Торгует на нью-йоркской бирже. Точнее сам он не торгует, этим занимаются его сотрудники, а он владеет фондом и, как глава, занимается привлечением средств и выплатой дивидендов участникам. Поскольку по московскому времени биржа открыта с вечера до ночи, то и ритм жизни Романа привязан к этому времени. После работы он проводит время в клубах и ночных ресторанах, а днем в основном спит.

Я рассказала о себе: где училась, что владею небольшой сетью салонов красоты и барбершопов, и как обстоят дела в данной отрасли. Конечно, я умолчала о том, что главным инвестором моего бизнеса был отец, но Рома и не спрашивал. Когда он заметил, что я откровенно клюю носом, то предложил отвезти домой.

К нему так приятно было прижиматься в такси на заднем сиденье. Я дремала и чувствовала его аромат: дорогой парфюм, алкоголь и табак – запах настоящего мужчины. Когда машина подъехала к моему дому, рома вышел, чтобы проводить меня и такси уехало. Это меня напрягло – я не рассчитывала приглашать его… сегодня. Поэтому сделала глупость: скупо попрощалась с ним у подъезда и скрылась за тяжелой дверью. Пока лифт вез меня в голове созрело куча вариантов, как можно было попрощаться изысканнее, был даже план с поцелуем, а я просто убежала. Оставалось только надеяться, что Рома спишет все на мое сонное состояние и не обидится.

Я зашла в квартиру, включила свет и подошла к окну на кухне, он все еще стоял у моего подъезда и смотрел прямо на меня. Я замерла. Он поднял руку и помахал мне, я сделала то же самое. Переоделась, смыла макияж, начал наполнять ванну и снова посмотрела в окно. Он был там, курил. Это уже не романтично, а как-то жутко. Быстро приняла ванну, нанесла крем, почистила зубы. Вдалеке забрезжил рассвет. Собралась идти спать, выключила свет. Прошло не меньше часа, как я вернулась домой, решила еще раз глянуть в окно. Подобралась в темноте к стеклу и аккуратно выглянула сбоку. Он был там, смотрел на меня и улыбался. Блин, теперь я выгляжу странной. Ну и пусть стоит! Легла в кровать, поворочалась, сон как рукой сняло, встала, включила свет. Немного накрасилась, накинула что попалось под руку, вышла из квартиры. Вернулась, переоделась, подушилась, снова вышла.

Вылетев из подъезда, я набрала в грудь воздуха, чтобы высказать Роме как меня пугает его поведение в грубой форме, но он изобразил рукой знак стоп и начал первым:

- Знаешь, так непросто было найти тебя. Пришлось разослать твое фото всем знакомым администраторам, чтобы маякнули, когда ты появишься в каком-нибудь кабаке. Поэтому считаю, что заслужил по крайней мере поцелуй на прощанье.

- Что? А на мою страничку не пробовал постучаться, придурок?

- У меня нет соцсетей. Был еще вариант пригласить Оксану на свиданье и попросить твой номер, но это значило бы испортить девушке вечер. Можно было спросить номер утром после свидания, но это было бы нечестно по отношению к вам обеим. Без свидания, чувствую, она бы твой номер мне не дала.

Точно не дала бы и мне ничего не сказала. Так, стоп!

- Какое фото? Откуда вообще у тебя мое фото?

- Опс… - растерялся Рома.

- Разговор о моих интимных фотографиях? Ты их видел? Ты их разослал половине Москвы?

- Только лицо, - сделал он примеряющий жест.

- Тааааак, ты имеешь отношение к тому, что мои фотки пропали из сети?

- Я не хотел бы, чтобы кто-то видел тебя обнаженной… кроме меня.

У меня аж дыхание перехватило. Я была в бешенстве, хотела придушить его собственными руками прямо здесь и сейчас. Но его непоколебимая уверенность в себе была непробиваема. И, если честно, вот это был поступок. Для кого еще делали такое? Подкупало то, что за весь вечер он даже не намекнул, что сделал это для меня, а проговорился случайно, но даже попав впросак, держал марку до конца.

- Давай разберемся, - начала я, немного успокоившись, - ты якобы убрал мои фотки из интернета, но мы все знаем, что если что-то туда попало, то остается там навсегда.

- Это как попросить, - пожал плечами Рома.

- Не перебивай меня, пожалуйста. И за это я теперь должна перед тобой рогатку раздвинуть?

- Что за выражения, Кристи? – хмыкнул он. – Я говорил о поцелуе. И вовсе не за это, а в качестве приятного завершения хорошего вечера. Ты мне нравишься, очевидно, что я тебе тоже. Иначе бы ты не провела со мной целую ночь. Светает, мы прощаемся у твоего подъезда, романтичней момента не придумаешь, а все остальное лишь флер обыденности.

- Ну, ладно, иди сюда и покажи на что ты способен.

И он показал. Сжал в объятья, оторвал от земли, коснулся своими губами моих и одновременно закружил. Если бы меня так поцеловал Миша-козел хоть раз, я бы ему не то, что измены простила, я бы ему простила заражение гонореей. Это как испытать оргазм впервые после нескольких лет безуспешного занятия сексом. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Наши губы разъединились и мои ноги коснулись земли. Голова кружилась то ли от вращения, то ли от поцелуя. Рома убрал одну руку, сделал шаг назад, но вместо того, чтобы убрать вторую нежно потянул меня к себе и снова чмокнул в губы быстро без языка, но это было приятное послевкусие после насыщенного страстью первого поцелуя.

- Через неделю в девять буду ждать тебя в нашем ресторане. Спокойной ночи, - сказал он и, развернувшись, пошел вдоль по улице.

- Хочешь зайти? – видимо под впечатлением от поцелуя прокричала я.

- Не сегодня, - обернувшись, улыбнулся он. – Тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что я не сталкер.

У меня таких мыслей и не было, пока он их не озвучил. Всю неделю я провела в раздумьях: идти или не идти. Вся ситуация выглядела странно, учитывая фотки, которые я несколько раз пыталась безуспешно найти в интернете. Его организация случайной встречи – романтично, но чудно. И этот сногсшибательный поцелуй, который он буквально у меня выпросил. Я решила идти, а кто бы не пошел на моем месте, хотя бы ради интереса, что будет дальше? А дальше я осталась у него на ночь.

Прошло четыре месяца, а я до сих пор не знаю, почему тогда согласилась на этот поцелуй ввиду обстоятельств. Наверное, я думала, что разочаруюсь, и это поставит все точки над i. Но не разочаровалась и ни разу не пожалела об этом. Ни разу до сегодняшней ночи.

Рома поставил меня на пол и потянул за руку вслед за собой по коридору к лестнице наверх. Я знала, что мы идем в спальню, и торопилась сама, едва не обгоняя его. Я так хотела его в этот момент, но нашим планам не суждено было сбыться. Поднимаясь по лестнице, мы услышали сначала звук разбитого стекла, а потом какие-то мощные удары, как будто кто-то пытался выбить входную дверь. Я всегда поражалась тому, что, будучи человеком, мягко говоря, обеспеченным у Ромы не было ни охраны, ни телохранителя, ни банального водителя. Дом его тоже, по сути, никак не охранялся: металлический забор, через который не сложно перелезть, и ворота, открывающиеся с пульта, которые тоже, думаю, не представляет труда взломать для опытного человека. И все, ты на небольшой парковке перед домом. От хозяина тебя отделяет только входная дверь, которую сейчас нещадно ломали.

- Ты кого-то ждешь? – испуганно прошептала я, когда он, не оборачиваясь, прижал меня рукой к стене, как бы закрывая собой.

- Все, кто мне нужен, сейчас здесь, - так же тихо ответил он. – Возвращайся в комнату с гробом и запрись изнутри, я приду за тобой, не выходи оттуда, чтобы не услышала, я обязательно приду.

Я кивнула и начала спускаться обратно. Как же мне не хотелось оставаться одной в комнате с гробом. А вдруг Роме понадобится моя помощь? Не буду высовываться, но надо держать ситуацию под контролем. И я повернула назад и, сев на корточки, затаилась на выходе из подвала, наблюдая за прихожей.

Рома стоял напротив входной двери с голым торсом, босиком, из одежды на нем были только короткие пижамные штаны, сложив руки за спиной. И при этом он смотрелся очень круто, как герой боевиков. Дверь, наконец, поддалась и в прихожую влетели вооруженные люди в черных военных спецовках с масками на голове, только касок не хватало. Я решила, что это какое подразделение спецслужб, типа ОМОНа или СОБРа. Видимо Рома доигрался на своей бирже, и теперь у него будут проблемы, но думаю, он сможет откупиться. Или сядет, а я превращусь в «ждулю». Мне даже стало на секунду смешно, но всего на секунду.

- Вы кто, на хрен, такие? – Рома по-прежнему источал эту притягательную самоуверенность. – Уверены, что сегодня достаточно хороший день, чтобы умереть?

И все. Это было последнее, что он сказал. Один из нападавших выстрелил в него электрошокером. Я такие только в американских фильмах видела. Не думала, что у наших спецслужб то же есть такие. От ручки отделилось пару штырьков, похожих на большие иголки, и воткнулись в тело Ромы, на их концах были проводки, соединенные с ручкой, по ним и шел ток, заставляя моего мужчину, успевшего сделать только шаг в сторону людей в масках, упасть на колени. Нападающих было четверо, пока один действовал шокером, остальные трое достали пистолеты с глушителями и начали стрелять в Рому. Оказывается, даже с глушителем выстрел довольно шумный. Конечно, на улице их вряд ли кто-то слышал, но в помещении было довольно громко, учитывая, что стреляли одновременно трое. Рома упал на грудь и под ним начала растекаться лужа крови. А потом я оглохла. Понимание того, что это произошло из-за моего собственного крика, пришло ко мне позже, когда я замолчала после пощечины одной из людей в маске.

Продолжение следует...