Кубики больницы Арчибальд Часть 2 глава 15⁠⁠

Хороший друг, дорогой адвокат

Стоя у полицейского участка и дожидаясь, пока Сэм Бриджес закончит объясняться с шерифом, Вудс аккуратно поправил пальто и сонно посмотрел на утреннее солнце. Ночь, проведенная в участке, далась ему достаточно тяжело, а спать в машине он так и не научился.

Но в этом, по сути, и не было смысла, так как спустя всего полчаса они остановились у здания аэропорта.

Оставив адвоката в машине, Вудс взял свой небольшой багаж и сразу же заказал чашку с кофе. Чтобы хоть как-то прийти в чувство. Медленно покручиваю ложку, он смотрел, как расходятся кофейные круги. Ему хотелось покоя. И так почти было, пока, наконец, он не услышал приближающиеся шаги юриста.

– Я так понимаю, Вам не стоит объяснять, что данный арест лучше пока держать в тайне, – Сэм посмотрел на часы, – пока я совсем тут не разберусь.

Вудс поднял на него глаза и кивнул. Усталость, она была почти в каждой мышце его тела.

– Надеюсь, завтра они закончат с вскрытием и мне не придется ехать сюда снова. Впрочем, надежды на качественную работу немного.

Вудс криво усмехнулся и поднял глаза на большой циферблат: Черт! Он совсем забыл про время. Быстро поднявшись и крепко пожав руку адвокату, он поспешил к регистрации. Минута, еще. Казалось, они растянулись на целую вечность. Но вот прыщавый молодой человек протягивает ему его паспорт, и он уже в салоне самолета кладет наверх портфель и тяжело падает в кресло, окончательно поддавшись своей невыносимой усталости.

Вудс закрыл глаза. Это наверно был самый быстрый его полет из всех. Всего секунду, после чего он прибыл в родной город.

Покинув аэропорт, Вудс остановил такси и отправился в Арчибальд. Ему почему то очень хотелось попасть в кабинет, как будто именно он служил самой сладкой колыбелью.

Час. Второй. Пробка, растянувшаяся на несколько миль. Странная музыка таксиста. И наконец, дождь, звук которого доставлял ещё одно неудобство. Вудс посмотрел на капли и тут же вспомнил одного пациента, убийство которого случалось как раз во время дождя.

Арт Лоуренс. Кажется так. С его серией изощренных убийств в Коннектикуте. Оставленный без присмотра, он даже не понимал, что творил, убив подряд трех человек. И всё за одну ночь! Хм… Убийцы на все случаи жизни. Вот она, его жизнь.

Перебирая в голове все, что произошло, все, что он мог добыть о Стейте, Вудс понял, как же ничтожно мало он знает об этом человеке. Настолько мало, что он не смог поделиться об этом даже со свои юристом, глаза которого и так изрядно расширились из-за его присутствия рядом с несчастным стариком.

Но это не так важно. Куда страшнее визуальное сходство Лизы с мертвым редактором. Неужели она – не повод вырвать его из баланса? А что, если это он – часть её изощренного убийства. Ведь они так похожи? Что если, цель не он? А она?

Вудс помахал головой: нет, он должен остановиться. Он слишком устал. Всё эти мысли, идеи. Они все требуют более тщательного осмысления. И уж никак не в машине такси. Он должен успокоиться и вдумчиво изучить каждый свой шаг. Ведь у него очень опасный противник.

Наконец, показались столь дорогие сердцу, чугунные ворота больницы. Помахав рукой охраннику, Вудс попросил подвести его к главному крыльцу, так как дождь оказался на редкость обильный.

Оставив две сотни, профессор как можно быстрее покинул таксиста и, прикрыв голову портфелем, поспешил внутрь, где почти всегда присутствует лишь легкая работа кондиционеров, периодическое расшаркивание медсестер и легкий запах тщательно выстиранных халатов.

Он снова посмотрел на часы. Три часа. Послеобеденное время. А значит Лиза ещё на работе. Вудс открыл портфель и посмотрел на книгу. План, который он смог придумать, был на удивление прост и заключался лишь в том, чтобы медленно ознакомить её с биографией несчастной мертвой помощницы.

Вудс вздохнул и стал подыматься наверх. Да, план, был простой, но, как и всё простое, надежный. Ведь тут ещё главное – правильно подать. Показать ей фотографию Даши, которую он тоже, к стыду, стащил, объяснить, что он видел. И что еще важно, не особо с этим медлить, кто знает, как быстро Стейт начнёт обрабатывать несчастную.

Да что обрабатывать. Дело даже не в этом, черт возьми! Они ведь одно лицо, идиоту понятно, что Стейт целенаправленно познакомился с ней. Идя по коридору целенаправленно, Вудс словно вдалбливал себе это слово, повторяя по нескольку раз.

Наконец секретарские двери открылись, и он увидел Лизу. Немного бледную, чуть растрепанную, но все же очень и очень привычную. К тому же, она, как и все предыдущие годы, сидела за своим столом и что-то набивала на компьютере. Вудс облегченно выдохнул. Видеть её вот так, за привычной работой, не облегчение ли это для переживающего старого врача?

– Добрый день, – тихо сказал он, подходя к ней с портфелем поближе, – как идут дела?

– А? – растерянно Лиза оторвалась от монитора, – ой, профессор, а что вы такой мокрый?

– Там дождь, Елизавета.

– Ах. Это, – она отстраненно посмотрела в окно, – действительно. Дождь.

– У вас всё в порядке?

Она повернулась к нему. В её глазах было целое море странного плывущего огня. Вудс нахмурился. Такое можно было заметить лишь у психически нездоровых людей. Либо, наверное, у влюбленных. С которыми он тоже иногда имел дело.

– Всё хорошо, доктор Вудс. Только я хотела бы Вам кое-что сказать! Но, сразу скажу, это очень обдуманно и разубеждать меня не стоит.

– Не понял.

– Я хочу уволиться. Дело в том, что мистер Стейт сделал мне удивительное предложение. Право, я даже и подумать не могла, что такое возможно.

– Какое предложение?

– Он узнал, что я занималась лингвистикой, но, по настоянию родителей, пошла в медицинский. Он показал мне пару своих новых рассказов и попросил посмотреть их. А потом, увидев мою оценку, сказал, что хочет, чтобы я стала его редактором, точнее читателем.

– Лиза! Что В ы говорите? Какой читатель, у вас прекрасное будущее в медицине, – он схватил её за плечи, но вовремя остановился, – какой к черту редактор, Вы чего?

– Отпустите, – слабо дернула плечом, девушка, – я всё обдумала. Признаться, мне всегда тут было не совсем уютно. Поймите, мне нравилось работать с Вами, но это… Это нечто большее, я ощутила себя с ним свободной. Разве Вы не понимаете?

– Подождите, Лиза, подождите, – Вудс спешно открыл портфель, – вот. Смотрите. Фотографии. Это его редактор. Дарья. Она погибла. Лиза, она совершила самоубийство. Понимаете? Умерла.

– Вы что? Ездили именно за этим? Вы преследуете его? – она нахмурилась, – боже, профессор, но от Вас-то… это так низко!

– Лиза, он чудовище, понимаете, поверьте мне! Я видел всех его жертв.

Она посмотрел на фотографии Дарьи, потом на книгу, затем подняла глаза на него. Вудс почувствовал холод. Сколько лет он наблюдал нечто похожее в глаза его несчастных и вот, кажется, ему пришлось столкнуться с этим куда ближе, чем он предполагал в начале своей врачебной карьеры.

– Мое заявление на столе. Все остальные дела я передам лучше завтра. Уверена, Милдз Брукс, прекрасно меня заменит. Я с ней уже поговорила на этот счет, и она согласна. Постарайтесь меня понять профессор, это очень осознанный шаг. Не говоря уже о том, что я просто люблю его.

– Лиза, он манипулирует вами. Как Вы не понимаете?

– А что такое любовь, если, не принимаемая людьми, манипуляция? – тихо сказала она, подымаясь, – ведь главное, чтобы была согласна именно я. Верно?

– Лиза.

– Спасибо В м за все профессор. Правда! Но мистер Стейт. Он… Он берет немного выше. Я честно никогда не сталкивалась с таким. И, наверное, уже никогда не столкнусь. Он, действительно, очарователен.

Вудс бросил портфель на стол.

– Да, черт возьми, он маньяк! Это же очевидно. Боже мой! Вы же взрослая девушка! Куда Вы?

Но она его не слушала, медленно удаляясь по коридору, прихватив легкое пальто и белый чистый халат. Вудс покачал головой и посмотрел на экран монитора. Нет, к его удивлению, там был вовсе не бланк заявления, а кусок какого-то текста, который она старательно правила, дожидаясь его.