Как я писал ужастик⁠⁠

Вот тот самый "грустный и немного сопливый" рассказ:

LET IT BE (ДА БУДЕТ ТАК)

When I find myself in times of trouble
Mother Mary comes to me
Speaking words of wisdom, let it be.
The Beatles — Let it be

Семнадцатое ноября прошлого года. Тот день сделал в моей памяти болезненную зарубку, от которой мне уже не избавиться. С тех пор каждый последующий день уже не был таким, как прежде.
Поставив чайник на зажженную конфорку, я вышел на балкон подышать теплым майским воздухом. Утром в нем чувствуется жизнь как никогда сильно — так говорила Лена. Сегодня, семнадцатого мая, исполнилось ровно полгода с того момента, как она ушла.
Послышался свист чайника — сигнал о начале чаепития. Изо дня в день я чередую чай с кофе. Сегодня выбрал чай — настроение располагает. А вот и чашка с моим именем. Белая большая чашка — как же она мне нравится! Лена подарила… В армии не служил, но на позапрошлый День Защитника Отечества без подарка таки не остался.
Заваренный чай был слишком горячим — решил вынести его на балкон, чтобы остудился, а сам я тем временем уставился вниз, на дорогу. Нахлынули воспоминания, яркие образы… Показалось, будто вот-вот мурашки табуном пробегут по телу, и почему-то вдруг захотелось курить. Не хотел поддаваться соблазну, да и, слава Богу, сигарет в моей квартире уже давно не было. Спасибо Лене — вырвала меня из лап вредной привычки. Если бы я закурил, это было бы каким-то неуважением к ней… Лучше чайку попить.
Чай уже как раз остыл до нужной температуры — прямо как я люблю. Сделав глоток, я вернулся на кухню и глянул на часы — одиннадцать двадцать. Уже была пора собираться. Допив чай, я отправился к себе в комнату, к телефону. Надо было вызвать такси. У меня не было веских оснований добираться до нужного места именно на такси, но сегодня решил воспользоваться им. Болтаться в автобусе не было желания: давка, духота, постоянный поток людей — сегодня хотелось от всего этого оградиться. Идти пешком — слишком далеко. Поэтому такси. Денег на единичный случай не жалко.
Вызвав такси, я начал шастать по квартире в поисках некоторых своих вещей: кошелек, мобильный телефон, наушники… Последнее вызвало наибольшие трудности. То ли память у меня дырявая, то ли вещам действительно свойственно оказываться не в тех местах, куда их кладут. Поиск наушников занял минут десять. Вроде бы, вещь необязательная, но сегодня не хотелось выходить из дому без них. Заплетшиеся в узел, они лежали возле стопки моих музыкальных дисков, обложки которых задержали на себе мое внимание, словно игрушки с витрины магазина, которые привлекают любого проходящего мимо ребенка. Перебирая упаковки дисков, я остановился на одной из них — альбом Битлз с лицами самих участников группы на обложке. Почему-то в глаза бросилось улыбчивое лицо Джорджа Харрисона, дарующее этой обложке наибольшую каплю позитива. Вспомнилось, как Лена подарила мне этот диск на мой прошлый День рождения. На её лице также сияла улыбка, красивая и неподдельная…
Перевернув упаковку диска, я взглянул на заднюю сторону обложки. Изучив список композиций, я поймал себя на мысли, что даже не помню, как звучит большая часть этих песен. Но как минимум одну помнил точно — Ленину любимую… Не мог её забыть. «Когда тебе будет плохо, ну или просто настроение упадёт, — говорила мне Лена, — послушай её. Знаешь, действительно легчает». Let It Be — так она называется, песня эта. Альбом, кстати говоря, носит такое же название. А еще, помнится, Ленка предлагала как-то посмотреть одноименный фильм… Нравились ей битлы — этого от нее было не отнять. А я не понимал, что она нашла особенного в этой, как их называют, «ливерпульской четверке» … Теперь же они имели для меня какой-то смысл.
Тишину в квартире пронзил телефонный звонок.
— Такси подъехало.
— Спасибо.
Схватив нужные вещи, я направился к выходу. Звук моих шагов нарушил тишину подъезда, а мой покой все еще нарушали образы из прошлого.
Во дворе меня ожидало желтое такси — самая обычная машина, коих множество можно насчитать у нас в городе. Я сел на заднее сиденье автомобиля. Не любил передние — сзади чувствуешь себя как-то спокойнее.
— На Центральное кладбище, пожалуйста, — сказал я водителю и принялся распутывать до конца наушники, при этом надеясь, что в памяти моего телефона все еще осталась нужная мне песня.
Всем знакомы те моменты, когда хочется услышать одну конкретную песню, и не успокоишься, пока в твоих наушниках не зазвучат её первые ноты. В такие мгновения чувствуешь себя кем-то сродни наркоману, желающему как можно скорее вколоть иглу себе в руку.
Нашел. Слава Богу. Такси как раз только выехало из жи

Такси как раз только выехало из жилой зоны и начало набирать скорость на дороге. «Когда тебе будет плохо, ну или просто настроение упадёт, послушай её» — призраком пронеслось в моей голове. Одно нажатие кнопки — мои уши залились мерной мелодией фортепиано. Я уставился в окно и продолжал думать, вспоминать…
Лена… Когда я остаюсь наедине с самим собой, я как никогда ясно понимаю, насколько мне её не хватает. Мы не были парой, хоть многие и воспринимали нас так. Между нами было то, что принято называть платонической любовью. Я бы даже сказал, что-то среднее между ней и настоящей дружбой. Я никогда не замечал эту платоническую любовь в других людях, и, признаюсь честно, до сих пор до конца не понимаю, что она должна из себя представлять. Одно знаю точно: мы были близки друг другу.
Довольно быстро я оказался в центре города. Мы выехали на проспект, а там почти по прямой можно было добраться и до кладбища. Я все продолжал смотреть в окно — чем себя еще можно занять во время езды по городу?
Песня уже отыграла — её хватило чуть более, чем на четыре минуты. Пытаясь вслушаться в её слова, я смог кое-что разобрать, а кое-что так и осталось для меня тайной. Школьная «четверочка» по английскому оказалась объективным показателем моих знаний языка. «Let it be, let it be» — повторялось в припеве. Слова смирения или, как их назвал автор, «слова мудрости». В мудрости ли заключается смирение? Мне всегда казалось, что оно может заключаться в чем угодно: в страхе, в слабости, в безысходности, в конце концов. Последний вариант мне ближе всего…
Погруженный в размышления, я обратил внимание, что мы проезжали как раз рядом с тем местом, где полгода назад случилось непредвиденное. Какой-то ублюдок за рулем такого же желтого такси, несущийся на запрещенной скорости, просто-напросто наплевал на то, что у него на пути расположен пешеходный переход. Так вышло, что Лена, переходя дорогу, оказалась именно на его полосе движения, в то время, как машина уже приближалась к переходу… Задержись Ленка хоть на несколько секунд на тротуаре, или пройди она этот переход чуть-чуть быстрее, ничего бы не случилось. Но всё вышло так, и никак иначе… Кажется, что жизнь — это хаотичное движение различных вариантов происходящего, которые в случайном порядке сталкиваются между собой, образуя все случающиеся с нами события. Будь это действительно случайность или то, что люди называют судьбой, — не имеет значения. Не остается другого выбора, как только принять действительность. Да будет так…
До места назначения оставалось совсем немного. Из окна я уже мог разглядеть цветочные прилавки, которые располагались на въезде в кладбище. Такси остановилось прямо рядом с ними, и я, расплатившись с водителем, вышел из машины.
Тут же я поймал на себе пристальные взгляды старушек, торговавших цветами. Знали же: покупатель прибыл. И теперь каждая из них надеялась, что я выберу именно её цветы.
Мне не пришлось думать над тем, какие цветы лучше купить. Я точно знал: желтые тюльпаны. Штук десять… нет, двенадцать — Ленкино любимое число.
Обхаживая разноцветные прилавки, я высматривал, где тюльпаны пышнее, ярче…
— Тюльпанчики смотришь, сыночек? — хрипловатым голосом обратилась ко мне одна из бабушек. — Вот, смотри-ка, какие красивенькие… Сыночек мой с дачи привез совсем недавно.
Да, цветы были хороши — Лена пришла бы в восторг от них. Недолго думая, я попросил старушку завернуть двенадцать тюльпанов в красивый букет и вынул из кармана кошелек, дабы оплатить покупку.
— Возьми сдачу, сынок!
— Бабушка, оставьте себе.
— Спасибо, сыночек! Благослови тебя Господь!
Я кивнул и направился к входу в кладбище. Глядя на букет желтых тюльпанов, я вспоминал, как неоднократно дарил их Лене. Говорят, цветы эти — к разлуке. Но я никогда не верил в эти глупые суеверия, да и Лена тоже. Хотя, сейчас эти цветы как раз обрели свой суеверный смысл…
Войдя на территорию кладбища, я как будто ощутил какой-то легкий холодок. Людей вокруг не было. В воздухе висело чувство спокойствия, разбавленное каплей какой-то тревожной грусти. Казалось, будто я находился в том месте, где заканчивается время.
Могила Лены была где-то в центре кладбища. Маршрут к ней я уже хорошо знал, и не путался в этом лабиринте. Недолго блуждая узкими тропами, я, наконец, увидел мраморный памятник, который и был моей целью. Мой шаг невольно замедлился, а внутри что-то ёкнуло.
Подойдя к стальной ограде могилы, я аккуратно открыл её калиточку и приблизился к памятнику. Холодная плита навсегда запечатлела теплую улыбку и тот взгляд, который я всегда сч

Холодная плита навсегда запечатлела теплую улыбку и тот взгляд, который я всегда считал бессмертным. Какую радость дарило мне это лицо! И, даже стоя у надгробия близкого мне человека, хотелось улыбнуться, хотя бы выдавить легкое подобие улыбки. А сердце заливалось печалью просто до боли и тут же опустошалось, оголяя мою душу и оставляя её ни с чем.
Для памятника была выбрана самая красивая фотография Лены. На ней запечатлелась наикрасивейшая улыбка на свете, как я всегда говорил. Я любил, когда Лена улыбалась. Если девушка искренне улыбается, это говорит о том, что она счастлива. Мне всегда так казалось, и поэтому её улыбка была для меня дороже золота. Я никогда её больше не увижу, как и не увижу этих добрых сияющих глаз. Никогда больше не увижу игры солнца на её золотых волосах…
Я почувствовал, как мое сердце окончательно опустело. Вокруг было тихо. Лишь невидимый ветер играл с деревьями, шелест которых нарушал тишину вместе с двумя черными воронами, парящими где-то сверху.
Сделав короткий шаг вперед и присев, я положил букет из двенадцати тюльпанов рядом с памятником. «Вот, твои любимые» — мысленно сказал я. Мой взгляд все еще был направлен на образ девушки, такой прекрасный и теплый, но в то же время охлажденный и омраченный тяжелыми цветами надгробной плиты. Под портретом были нанесены годы жизни и короткий дефис между ними. Такой же короткий, какой оказалась жизнь Лены на этой Земле…
Поднявшись во весь рост, я собрался уходить. Вокруг было всё так же тихо и спокойно. Мой взгляд устремился в бело-голубые небеса. «Ты даже оттуда улыбаешься мне, я знаю» — произнес я мысленно и все-таки невольно улыбнулся. На мои слегка искривленные в горькой улыбке губы скатилась одинокая слеза. Я не мог плакать больше. Слезы — это не показатель внутренней горечи. На самом деле не существует критериев оценки этого состояния, и ничто не способно выдать всю тяжесть души.
Я вышел из-за ограды и закрыл за собой калиточку. Пройдя несколько шагов, я оглянулся на могилу, чтобы еще раз взглянуть на неё. Одинокая и молчаливая, стояла она в ряду с другими.
— Спи с миром, — тихо сказал я и ушел, больше ни разу не оглядываясь.
На мгновение мне почему-то показалось, что я больше сюда не вернусь. Выйдя за пределы кладбища, я словно оказался в ином мире. А то, что было со мной у могилы, показалось сном. И, перебирая воспоминания, всё время своей жизни, проведенное с Леной, я так же за один длинный сон. Сон из разряда тех, после которых просыпаешься с улыбкой на лице и светлой грустью на душе. Но я знал: это была реальность, самая настоящая…
Я проходил мимо тех же бабушек, торговавших цветами. А вот и та, заметил я, которая продала мне дюжину шикарных тюльпанов. Хотелось даже подойти к ней и еще раз поблагодарить за цветы, но я не сделал этого.
Остановившись у обочины, я посмотрел на дорогу. Ту самую, которой я приехал сюда на такси. Мимо меня проезжали маршрутки, но я нарочно не останавливал ни одну из них. Решил пройтись пешком. Медленно, никуда не спеша…
Слева от меня на большой скорости проносились машины. Шум от них врезался в мой слух так же, как и новые мысли врезались в мой разум. Спасибо, Господи. Спасибо за то, что она появилась в моей жизни. Я слишком много уделял внимания скорби по Лене. Но забыл о главном — о том, что мне, в конце концов, выпала честь знать эту прекрасную девушку и быть с ней близким. Она сделала меня лучше. Она и сейчас делает меня лучше. И вместо пустоты, которая заполняла мою жизнь когда-то, в душе останутся хотя бы светлые воспоминания, согревающие мое сердце… Да будет так.
Моя рука потянулась к карману, в котором лежали наушники и телефон. Я заткнул уши — шум машин стал тише. Остановившись на мгновение, я включил музыку, и попытался перестать думать о чем-либо другом. Голос Пола Маккартни в моих ушах зазвучал в унисон с голосом моей души: «Let it be, let it be…»…