Диалог⁠⁠

Это не самостоятельный рассказ, а скорее ответ на Тебе все равно никто не поверит и некоторые другие . Да и вообще не рассказ, а очерк.

***

Летние вечера в Италии бывают ужасно уютными. Теплое солнце последними оранжевыми лучами играло в виноградной листве. Узкая улочка Санта Катарины едва ли позволяла разъехаться двум мотоциклистам, но позволила разместить парочку столиков возле домашнего кафе. За одним из них расположилось двое мужчин. Внешне типичные южане. Смуглые, жгучие брюнеты. Один коротко пострижен и гладко выбрит, второй - обладатель кокетливой бородки и длинных волнистых волос почти до плеч. Оживленная жестикуляция, громкая беседа? Нет. Напряжение, подавленность, некая грусть. Да, это совсем не похоже на итальянцев. А еще эти мясистые семитские уши с тяжелыми мочками…

- Как мама? - спросил выбритый, разглядывая тонкую сигару в своих пальцах.

- Спасибо, неплохо. Здорова, руководит нашим колл-центром, - ответил второй.

Помолчал и спросил в свою очередь:

- А твоя?

- Тоже хорошо. По-прежнему рулит департаментом планирования.

И снова молчание.

- Послушай, Еша, - заговорил выбритый, - все-таки зачем ты вернулся?

- Знаешь же, Люцик, меня призвали, - с легкой улыбкой ответил Иешуя.

- Да, ты говорил, но назови мне того великого мага, кто смог призвать самого тебя.

- Ну, я немного, как здесь говорится, подтасовал карты.

- То есть ты сбежал?

- Мне стало скучно.

На спинке стула Иешуа висел его темно-синий в тонкую полоску пиджак. Порывшись во внутреннем кармане он достал солидную бутылку абсента. Откупорил и выразительно посмотрел на Люцифера, тот кивнул. Назаретянин разлил напиток по бокалам и поднял свой.

- Отличный вечер, - произнес он.

- Ты сбежал от отца, - продолжил Люцифер, затягиваясь сигарой.

- Тебе-то что? Сам сбежал.

- Меня изгнали.

- А нечего было спорить с отцом про неподъемный камень.

Дьявол залпом выпил свою порцию и протянул бокал за добавкой.

- Тебе отдали в управление целый мир. Да население своеобразное, не всегда послушное, но ведь весело поди, - сказал Иешуа, наполняя подставленный бокал.

Люцифер усмехнулся.

- Да и отца дома нет, - добавил Назаретянин.

- Нет? А где же он? - оживился собеседник. - В моем мире его нет. Я бы знал. Значит он здесь. Не боишься столкнуться?

- Что он мне сделает? - возразил Иешуа.

- Ты, гляжу, осмелел. А помнишь как впервые заглянул ко мне в гости? Помнится сразу после воплощения...

- После казни, - хмуро поправил Назаретянин.

- А? Да. После нее, точно. Мы тогда в первый раз встретились.

- И в единственный до сего дня.

- Ну, ты по своей воле остался с отцом. Вот и досталось тебе заданьице.

- У меня не было матери, к которой мог бы сбежать.

- Не думаю, что в матерях дело. Кстати, ты же тогда почти провалился, - Люцифер пристукнул ладонью по столу и рассмеялся. - Эта история с воскрешением. Ты, вроде должен был просто помереть на кресте и все. Зачем тело унес?

- Угу, должен был. Искупление и все такое. До сих пор не понимаю, отец сам наложил то первородное проклятие, почему снимать должен был я. Но ты знаешь, как скучно лежать в склепе и притворяться мертвым. Думаешь, думаешь... А что еще тебе остается? Всякая глупость в голову лезет. Я вот есть хотел, поджаренного хлеба с сыром. Причем именно из коровьего молока… ммм. Отлежал пару или тройку дней, решил, что хватит. Задумался, встал и ушел. А тело да... тело оставить забыл. У отца какие-то планы были, зачем-то хотел его оставить людям.

-Ха! А ты унес, ха-ха! - Люцифер рассмеялся. - Вот ты догадался прямо в нем явиться ко мне. Пусть уже и без защиты отца, но ведь все равно ж тело сына божьего! - он забил себя рукой по коленке, не в силах сдержать веселье. - Помнишь, как оно горело?

- Еще как помню, - согласился Иешуа, - сам едва в нем не сгорел.

- Но я же успел тебя вытащить. Зато каков фейерверк был?! Никогда подобного ни до ни после не видел.

- К чему ты это вспомнил?

Люцифер вновь протянул пустой бокал:

- Божественный нектар. Даже не замечаешь как пьешь. Сейчас такого не найдешь. Где берешь?

- Сам делаю.

Иешуа по примеру русских казаков в Париже поставил пустую бутылку под стол и опять полез во внутренний карман пиджака.

- Ты с собой все свои запасы носишь? - удивился дьявол.

- А что? - удивился в ответ Назаретянин. - Дома нет, где хранить?

- Оглянись, - возразил Люцифер. - Я отсюда, даже не вставая, вижу купола сразу двух церквей. Вот же твои дома.

- Ну,.. во-первых, в основном это дома моего отца, - Иешуа разлил зеленый напиток. - А во-вторых, доверить алкоголь попам? Да ты шутишь?!

Ответом ему был радостный смешок.

- Так к чему ты вспомнил мой визит?

- Помнишь, что ты сказал мне первое, когда только вошел в мой дом?

- Что я не хочу возвращаться к отцу?

- Именно! - воскликнул Люцифер. Он надул щеки, выпустил два идеальных колечка дыма и продолжил, - Не кажется, что тебе пора начать жить своей жизнью?

- Мне кажется, что ты лезешь не в свое дело.

- Не дерзи, младшенький. Думать о чем-то серьезнее предстоящего обеда - не твое. Но ты все таки подумай. Нет, я не предлагаю тебе бунтовать. Отцу до старческого слабоумия и немощи еще далеко, да и ты в отличие от меня тогдашнего давно вышел из подросткового возраста. Но сколько же можно сидеть возле папиной коленки?!

Иешуа очень захотел ударить Люцифера, да посильнее. Именно сейчас, пока тот мечтательно рассматривал стремительно темнеющее небо. Но старший брат был сильнее, гораздо сильнее, а он сам до сих пор пользовался силой отца.

- Ну и в какой мир предлагаешь мне сбежать от него? К тебе что ли податься?

- Отец упаси! - Люцифер замахал руками, едва не расплескав абсент и не выронив сигару. - На кой ты мне там такой нужен! Чем тебе не нравится этот мир? - и он в театральном жесте развел руками.

Иешуя поперхнулся.

- Ты предлагаешь мне захватить любимый мир отца?

- А что такого? Он его любит скорее по привычке. Да, согласен, этот ему удался лучше предыдущих. Но на сегодняшний день он превратил его в какой-то испытательный полигон и, что от него хочет, перестало быть понятным уже давно. А теперь посмотри внимательнее. Войны, голод, разорение, несправедливость… Лицемерие и ненависть наполняет воздух. В некоторых городах кроме них и дышать-то нечем. Ты со своим обостренным чувством справедливости,.. - на этих словах Иешуа нервно усмехнулся, но Люцифер продолжил, - Что? Мне кажется, ты вполне способен поправить дела. К тому же вспомни ту затею отца с твоим искуплением, вернее, ее продолжение. Ведь планировалось второе пришествие и установление нового царства...

- Ага-ага, и мир во всем мире. Ты стал поддерживать идеи отца?

- Некоторые стоит.

- Только там еще что-то про Армагеддон и войну с твоим потомством и тобой. Я не хочу с тобой драться.

- Я тоже, - ответил Люцифер и снова протянул пустой бокал.

- Тогда предлагаешь провокацию? Постановку?

- А почему и нет? - старший брат откинулся на спинку стула и заинтересовался сизым сигарным дымом, уходящим в черное небо с икринками звезд.

Иешуа тоже заинтересовался, но не надолго. Достав следующую бутылку, он спросил:

- А тебе-то эта афера зачем?

Люцифер пожевал губу и ответил:

- Я хочу стереть из этого мира любое воспоминание о себе.

- Неожиданное желание, - поразился Назаретянин. - Можно узнать, почему?

- Поклонники раздражают.

В задумчивом молчании братья одновременно отпили из бокалов.

Интересно, а что скажет отец, если узнает, - задумался Иешуа, - прибьет же.

Если правда интересно, можешь сам у него спросить, - отозвался Люцифер и кивнул в другой конец улочки.

Из-за угла желтого дома с зелеными ставнями с палками для скандинавской ходьбы выходил высокий старик в льняном костюме, таком белом, что казалось он светился. Брови Иешуа взлетели вверх.

- Позер, - едва слышно прошептал он, но Люцифер услышал и усмехнулся.

Бог подошел к столику братьев и великолепно поставленным голосом (бас) сказал:

- Приветствую вас, сыновья мои!

- Пап, сбавь пафос, - ответил Иешуа. - Мы здесь одни.

- Не дерзи, младшенький.

Бог обогнул сидящих и уселся на незамеченный ранее стул у стены, палки прислонил к высокому римскому вазону, невесть откуда взявшемуся у двери кафе. Казалось Санта Катарина стала немного шире.

- Пьете? - сурово спросил Бог.

Люцифер неопределенным жестом поднял свой бокал, мол, да, балуемся.

- Так и мне налейте. Он протянул к Иешуа руку с бокалом, - откуда он его только достал?