Дедлайн⁠⁠

Дедлайн пришел незаметно.

— Ты собираешься рассказ на декабрь присылать? – спросила меня редактор Ирина.

— В процессе. Почти закончил, — ловко соврал я.

— Ясно. Ещё даже не начинал?

— Ещё даже не начинал. В голове ноль идей. Сжалься над человеком. Подкинь, пожалуйста, пару хороших тем.

— Да без проблем. «Инженерная платформа».

— Как-то не очень вдохновляет. А ещё?

— «Апостол синего пророка».

— Тоже не то.

— Тогда: «Слово писателя: кровь на блокноте».

— А может… — с надеждой предположил я, — …может, есть у тебя ещё какая-нибудь тема?

– Нет, – отрезала Ирина. – Нету у меня для тебя других тем. Новый дедлайн завтра в шесть утра.

– Понял. Напомни мне, пожалуйста – ради чего я этим занимаюсь?

— Ради эндорфина, который вырабатывается, когда под удачным текстом появляются лайки и хвалебные комментарии.

— Но должна же быть ещё какая-то причина.

— Конечно. Ещё ради того, чтобы иногда понимать, что твоя роль в этом мире не исчерпывается рабочими и семейными обязанностями.

— Не может же дело быть только в эндорфинах и моем эго.

— Так. Хватит тянуть время. И вообще: я твой редактор, а не мама и не психоаналитик.

Я собрался с духом, открыл новый вордовский файл и застучал по клавишам. Через три часа у меня был готов рассказ. Речь там была о человеке, который зашел в книжный магазин и встретил инопланетянку. Та рассказала ему, что скоро будет конец света. Она заметила, что в отличие от книг, люди не успевают произнести красивых монологов. Заканчивался текст тем, что мысли главного героя обрывались на полуслове. Я был очень доволен собой и отправил рассказ жене.

— Очень сухое говно, – сказала моя жена, когда я позвонил ей, чтобы узнать впечатления.

— Спасибо за прямоту. Но можно было и поделикатнее.

— Я не про текст. У нашего сына в подгузнике очень сухое говно. Не могу понять – нормально это или нужно что-то менять в рационе.

— А текст тебе как?

— А текст мне понравился.

— Очень сухое говно, — сказала Ирина после того, как я отправил ей текст.

— У тебя тоже есть ребенок? — удивился я.

— Нету у меня ребенка. А текст, который ты прислал – очень сухое говно.

— Но концовка-то хороша?

— Концовка хуже всего. Либо перекраивай весь текст, либо пиши новый.

— А ты уверена, что поняла концепцию? Там…

— Я поняла, что тянка-инопланетянка говорит ему про то, что все оборвется на полуслове, и твой текст обрывается на полуслове. Это не работает. Хватит тянуть время. Займись делом.

— Чем ты занимаешься? — поинтересовался мой руководитель Виталик. — Всё утро по клавишам стучишь, а клиенты жалуются, что ты на звонки не отвечаешь.

— Хотел записать несколько мыслей для ежемесячного собрания, — нашелся я.

— Очень хорошо, — похвалил меня Виталик. — Как закончишь – скинь, пожалуйста, почитать. Может, смогу дополнить. А завал, который образовался, разгреби как можно скорее.

— Сейчас всё раскидаю, — заверил я его и пошел обедать.

Пока я ел, в столовую зашел мой коллега Николай. Он некоторое время внимательно смотрел, как я обедаю, а потом спросил:

— Обедаешь?

Коля так начинает любой разговор. Если бы я пил чай, он бы спросил: «Чай пьешь?» Если бы я пил водку, уточнил бы: «Бухаешь?» Иногда мне интересно, как бы он сформулировал вопрос, если бы застал кого-то, скажем, голым, играющим на балалайке и распевающим псалмы на латыни.

Отпираться было бы глупо. Я признался, что действительно обедаю.

— Там твой клиент звонит. У них какой-то срочный заказ.

— Очень срочный заказ, — подтвердил клиент. — Дедлайн, как говорится, был ещё вчера! У нас запускается инженерная платформа. Нужно сорок комплектов спецодежды. Но вот прямо сегодня нужны.

Я проверил наличие. Сорок комплектов спецодежды были на нашем складе в наличии. Мало того — они находились в одном месте и отгрузить их было бы пустяковым делом.

— Отлично! — обрадовался мой клиент. — Кидайте счет, сразу оплачу и вечером приедем забирать.

Я кинул счет. Он его сразу оплатил.

— Мы не можем ничего отгрузить, потому что товар не прошел приемку, — сказал склад.

— Мы не можем провести приемку, пока бухгалтерия не выгрузит документы, — сказал отдел закупок.

— Мы не можем выгрузить документы, потому что сегодня не работает электронный документооборот, — сказала бухгалтерия.

— Мы не можем починить электронный документооборот, потому что это умеет делать только Емельянов. А он в отпуске, в тайге. Из девайсов у него при себе только калькулятор, — сказала служба IT.

— Зачем ему в тайге калькулятор? – удивился я.

«Пустяковое дело» превратилось в многоступенчатый квест с интригами и массой подозреваемых.

Когда я закончил его распутывать, до конца рабочего дня оставалось примерно десять минут.

«Ничего страшного, — подумал я. — Приеду домой и в спокойной обстановке напишу хороший текст».

У меня зазвонил телефон. Это была жена.

— Авумываэмаа! — донеслось из трубки.

— Декрет все-таки делает свое дело?

— Это была не я, — объяснила Лида. — Это наш сын с тобой поздоровался. А у меня есть хорошая новость. Написали по объявлению. Есть потенциальный арендатор на нашу студию в Девяткино. Но есть нюанс: девушка хочет посмотреть её сегодня. Правда же круто?

— Правда же, — без энтузиазма отозвался я. Объявление о сдаче мы выставили неделю назад, и никто на него не откликался до этого вечера.

— Сможешь съездить показать?

От работы до Девяткино был час пути в одну сторону. «Текст можно и в метро написать» — поддался самообману я.

— Амвывавыема… — попрощался со мной сын.

— Абыргываемаввввазза… — Обратился ко мне, сидящий напротив гражданин в синей куртке, когда мы подъезжали к станции «Девяткино». Всю дорогу я штудировал свой блокнот с заметками в надежде выудить оттуда интересную тему для рассказа. Но безуспешно.

— Что? – переспросил я, убирая блокнот в рюкзак.

— Серега говорит, что вас ждут неприятности, — дыша на меня сивушными маслами пояснил его спутник.

— Бырадаганравумыээээ…

— Говорит — быть беде.

— Передайте ему — спасибо, — попросил я.

— Вы правда будьте начеку. У Сереги нюх на такие вещи. Редко ошибается.

Девушка, которая заинтересовалась нашим объявлением, должна была приехать к 19.30.

В 19.20 я оказался у входной двери, достал из кармана ключ и ткнул им в замочную скважину. Он не подошел. Я убедился, что стою на нужном этаже и возле нужной двери, и повторил попытку. Она успехом также не увенчалась. Тогда я присел на корточки и приступил к детальному осмотру.

Беглый анализ криминалистической лаборатории, расположенной в моей голове, показал, что кто-то очень старательно залил замочную скважину суперклеем.

Пиликнуло уведомление телефона. «Здравствуйте. Я буду через пять минут», — написала мне потенциальная съемщица. Мной овладела паника. Я нашел в рюкзаке какую-то проволочку, разогнул ее и попытался выскоблить клей. Вместо этого я дважды проколол подушечки пальцев и перепачкался собственной кровью.

— Нам залили замок суперклеем, — сообщил я жене.

— Ого. Это кто же нам так насолил? — огорчилась она.

— Ума не приложу. У нас врагов даже нет.

— Придется отменить просмотр. Как неудобно…

— Извините. Не получится сегодня посмотреть квартиру, — сказал я девушке, встретив её у подъезда. — Мне залили замок суперклеем.

— Ого, — удивилась она. — Это кто же вам так насолил?

— Сам бы хотел узнать. Дурацкая ситуация.

— Да ничего, — проявила завидное присутствие духа девушка. — Вы же сейчас всё равно будете замочного мастера вызывать? Такой план действий?

Откровенно говоря, у меня не было никакого плана действий, но идея звучала очень разумно.

— Да.

— Ну и хорошо тогда. Если час-полтора открытие займет, то я могу просто погулять пока что. А как мастер закончит — напишите, и я подойду.

Я позвонил в службу открытия замков и рассказал им о своей беде.

— Ого, — хмыкнул диспетчер. — Суперклей. Это кто же вам так насолил?

— А эта информация поможет открыть дверь?

— Мастер будет через десять минут.

Через тридцать минут у двери оказался квадратный парень с сумкой на плече. Лицо у него состояло из желваков.

— Это вам суперклей залили, — деловито сообщил он.

— Знаю.

— Кто ж, интересно, вам так…

— Не знаю, — устало перебил его я. — Не знаю, кто мне так насолил. Вы за час управитесь?

Парень усмехнулся, и через десять минут я стоял в квартире, а он заканчивал менять цилиндр замка.

— Я готова подписать договор, — сказала девушка после осмотра студии.

Я постарался скрыть изумление. Достал предусмотрительно распечатанные экземпляры договора. И вспомнил, что у меня нет с собой ручки. У девушки её тоже не оказалось. Я перерыл всё, что было в моем рюкзаке, и с большим трудом нашел на самом дне один давно исписанный экземпляр. К счастью, оставшейся капли чернил хватило на наши подписи.

Уже практически ночью я вернулся домой. Тихо, чтобы не разбудить спящих жену и ребенка, переоделся и умылся. Прокрался на кухню. Стараясь не греметь посудой, съел холодный ужин.

«Ты знаешь, я наверное пас, — написал я Ирине. — Никак не успеваю нормальный текст написать».

«Успеваешь, — ответил Ирина. — До дедлайна ещё шесть часов».

«У меня нет хорошего сюжета».

«Перестань корчить из себя не пойми кого и дай высказаться настоящему себе», — написала Ирина и вышла из сети.

Включать ноутбук было бы слишком шумно. Поэтому я нашел пишущую ручку и выудил из рюкзака свой блокнот для заметок. Открыл свежую страницу и, за неимением лучших вариантов, написал: «Дедлайн…». Что писать дальше, я не знал.

Мое внимание привлекло что-то бордовое на обрезе страниц. Я посмотрел на обложку. Там был широкий темно-красный мазок.

На блокноте была кровь.