Автобус⁠⁠

Если бы меня попросили описать жизнь среднестатистического гражданина всеми нами любимой отчизны, то в самую первую очередь я бы наверняка вспомнил эту самую историю.

Дело было зимой. Как это часто бывает, вечером я возвращался из института. Переставая чувствовать пальцы на руках и ногах, щеки и нос, вдалеке я узрел свой долгожданный автобус (старый добрый «пазик»).

После того, как я вошел (а скорее проник) в сие чудо общественного транспорта, меня одолели смешанные чувства: облегчение и радость от приближающегося возвращения домой сменялись разочарованием от неизбежного нахождения в тесной, потной толпе. Да настолько плотной, что невозможно было даже попытаться сменить руку, которой держался за поручень. А другая рука затекла настолько давно, что тяжелющая сумка теперь держалась скорее в силу овладевших рукой спазмов.

Тут уместна ремарка о том, что дорога в это время превращается в грязевое месиво, а, ко всему прочему, этот день, по всей видимости, стал «урожайным» в отношении аварий. Именно поэтому дорога из пяти остановок превратилась в часовое театральное представление.

На удивление, никто не был возмущен происходящим. Никаких вредных бабулек и дерзких гопников. Все прекрасно понимали, что эта лодка достаточна тесна для того, чтобы ее раскачивать. Вокруг только стремящиеся домой работяги да парочка школьников лет эдак 16, милующихся вопреки всей аромантичности ситуации. Стоит заметить, что выйти эта парочка пыталась на одном конце моста, а удалось им это только минут через 30-40, но уже на противоположном, ведь они не знали, что тонущий корабль не так-то просто покинуть.

Но гвоздем программы оказался немолодой человек, лет 50, судя по голосу (среди непроглядной толпы суждения более не могли ни на чем основываться). Его застал врасплох телефонный звонок. По ответам было несложно заключить, о чем именно шла речь, а так же понять, что наш герой был, мягко говоря, не трезв. Сложности понимания усугублялись еще и заиканием, которым он страдал. Все бы ничего, если бы не содержание беседы. Сначала уважаемый пассажир старательно пытался объяснить собеседнику, что «сег-годня выходной, уже п-принял», но вопрос, по всей видимости, оказался несколько важнее выходного. И тут началось самое интересное: наш герой, заикаясь, начал перечислять названия медицинских препаратов и соответствующие им дозировки, перемежая их с призывами воспользоваться дефибриллятором, и, интересуясь о пульсе пациента, оценивал ситуацию. Звучало разное: и о том, что «в-в автобусе, не уд-добно говорить, я не трезвый», и о том, что «жить б-будет», а самой странной мне показалась фраза «н-ну это все».

Молчал практически весь автобус. Кое-кто еле слышно шушакался, но абсолютно все завороженно следили за происходящим.

Все это продолжалось около 20-30 минут. Когда я покидал автобус, ситуация еще не разрешилась окончательно, но, очевидно, дело продвигалось в лучшую сторону. В свете обстоятельств, впервые так не хотелось выходить. Хотелось все-таки хоть глазком поглядеть на нашего реаниматолога, но, к сожалению, не случилось.

Зато впечатлений осталось даже не на вагон, а, пожалуй, целый состав. Еще и детям, глядишь, расскажу.

Так и живем.