Серия «Urbex Abkhazia»

Грязное и мятое, как скомканный в кармане пятирублёвый пакет из пятерочки небо вот-вот разразится дождём. Или снегом. Эта зима выдалась на редкость противной. Пальмы черноморских субтропиков, возможно первый раз за много лет оказались укутаны плотным снежным покрывалом. Южная природа быстро сбросила непривычные наряды, а вот грязь, слякоть и промозглая температура около нуля никуда не девалась...

И в этих условиях, нам ещё предстояло где-то ставить палатку и ночевать. В ту поездку денег было впритык и всё же, при желании мы могли бы позволить себе "снять" целую базу отдыха.

Первая береговая, море, актовый зал с библиотекой, большой выбор номеров...

Всё как мы любим, но есть нюанс. База отдыха заброшена и совершенно бесхозна. Хотя, судя по складу сена на первом этаже, кто-то ещё недавно использовал её в качестве сарая.

Внутри — ни души и шикарно сохранившийся антураж позднего СССР.

Особенно порадовал пищеблок с большим количеством оригинальной кухонной утвари. Сейчас, мало где встретишь такую сохранность.

Номера, конечно, на любителя. Но хотя бы сухо и безветренно, а при желании можно со всего этажа, наскрести мебели на одну приличную комнату. Да-да, у меня очень своеобразное понимание комфорта...

Во всяком внутри сухо и безветренно, в отличие от негостеприимного снаружи.

И при желании, можно даже найти себе занятие. Например, почитать книги в местной библиотеке...

...правда в таком состоянии, как здесь их даже причинным местом не почитать. Даже на растопку не сгодятся. Отсырели, заплесневели и слиплись, словно забытые на десятилетие пельмени. Книжки, жалко, но здесь и уже не спасти.

Больше всего, впечатлил огромный актовый зал. По его размерам можно оценить, былое количество отдыхающих. Когда-то, здесь крутили кино и выступали артисты, но тем промозглым днём, здесь "показывали" только пару отчаявшихся найти приличное место для ночёвки путешественников.

Вообще, идея поставить палатку прямо на сцене мне импонировала и я сначала хотел написать, что так мы и сделали. Но, не хочу создавать у читателя ложного чувства безопасности, так как базу отдыха мы нашли на абхазских берегах...

..и ночевать здесь в подобных локациях, слишком безумно даже по моим меркам. Поэтому, бегло осмотрев заброшенную базу отдыха и поцокав языками на тему того, как можно такое богатство бросить — мы двинули искать дальше.

На этом всё, спасибо за внимание! База отдыха Осетия, 2021 год.

Индустриальный туризм и нетривиальное краеведение - https://t.me/nord_skif

СССР 30-х годов — эпоха индустриализации и электрификации. Стране нужен уголь и одно из перспективных месторождений находят в долине реки Галидзгу. Здесь, до начала Великой Отечественной войны успеют открыть 8 шахт. В годы ВОВ, местные рудники, станут единственным источником угля для всего Советского Черноморского Флота.

В 1935 году для нужд горно-обогатительных предприятий и рудников в Ткварчели, строят впечатляющих размеров ГРЭС (Государственную Районную ЭлектроСтанцию). Пройдут годы, распадётся огромная страна, а она так и останется крупнейшей в регионе.

Если посмотреть на самые старые советские снимки, то можно увидеть — ГРЭС находится практически в чистом поле. Но уже на послевоенных фото, вокруг электростанции красивый разросшийся город, который строили при участии пленных немцев.

Правда, в настоящее время даже с высоты птичьего полёта видно, что ГРЭС лежит в руинах, да и сам город совсем непохож на тот, куда приезжали работать со всего СССР…

Но «вернёмся с небес на землю» к руинам заброшенной ГРЭС, по которой, сквозь снег и кустарник, небольшая группа исследователей советского индустриального наследия «прорывается» к машзалу. Я отчаянно пытаюсь сохранить ботинки сухими, но очередной спрятавшаяся под слоем снега и опавшей листвы ручей оказывается незамеченным. В ногах характерно «захлюпало». Что же, с некоторыми вещами нужно просто смириться.

Снег в Ткварчели — редкий гость и задерживаться не привык. Стоило солнцу вскарабкаться к зениту, как он начал активно таять и окружающее пространство наполнилось трелями местных птиц и каплями, что словно по барабану, стучали по кузовам брошенных машин.

Последние, попадались на руинизированной территории в изрядном количестве. Некоторые из машин разбирали на запчасти прямо в гараже, но большая часть бывшего автопарка доживало свой век под открытом небом. Когда-нибудь сборщики металлолома доберутся и до них.

Признаюсь, мы пошли сложным путём и добраться до машинного зала можно было и более простой дорогой, минуя заросли колючей ежевики, ручьи с ледяной водой и прочие прелести заснеженной промзоны. Но сейчас, работая над текстом, обрабатывая снимки и попивая чай с малиновым вареньем, мелкие просчёты не кажутся чем-то значимым.

Трубы ГРЭС такие огромные, что приходится задирать голову.. Но стоило это сделать, как за шиворот улетела добрая порция снега, скопившегося за время проведённое в заснеженных зарослях. Теперь мокрыми, были не только ноги.

ГРЭС в Ткварчели я посещал дважды.

Первый визит пришёлся на тёплое время года и по сохранившимся фотографиям, можно не только оценить, как меняется пейзаж в зависимости от погоды, но и как относительно целые турбины в машинном зале, почти полностью исчезли за эти 2 года.

Картина — эталонного постапокалипсиса. Внушительно и грустно.

Количество металла в заброшенном машинном зале, вы можете оценить наглядно. Абхазы, в свойственной им неспешной манере, за два года всё же сумели распилить остатки советского индустриального наследия.

А вот пультовые практически не изменились за это время. Да и кто будет разбирать листы жести, когда есть тонны добротного металла в турбинах?

Всего в ГРЭС было 2 пультовых. Первая (на снимках ниже) — сохранилась заметно хуже и представляет из себя нагромождение мятого металла.

Почему остановилась ГРЭС?

Думаю, читатель уже достаточно проникся степенью запустенья огромной заброшенной ГРЭС и согласится со мной во мнении, что она уже никогда не заработает вновь. Но почему же так произошло? Оказывается, причина кроется не только в «абхазском менталитете», но и сугубо практической плоскости. Начнём с того, что в Ткварчели из двадцати тысяч жителей в советские годы, на данный момент осталось лишь пять. Уголь кончился, шахты остановлены и даже турецкие рудокопы, махнув рукой, бросили попытки докопаться до абхазского угля открытым способом…

Нет угля — нет топлива для ГРЭС. Логично? Вполне вот только уголь заканчивался уже в «80-е» и в советские годы к Ткварчели была проведена ветка газопровода, а само оборудование подготовлено к переводу на газ.

Но затем, СССР распался, в Абхазии началась война и Ткварчели на 413 дней оказался заблокирован грузинскими войсками. Во время войны ГРЭС пострадала не сильно, но последующая разруха её доконала…

Сейчас необходимости ни в угольной, ни в газовой электростанции нет, для нужд города с лихвой хватает мощности с Ингури ГЭС. Что интересно, станция долгое время находилась на консервации и когда желающих помочь с восстановлением не нашлось, турбины решили продать за границу. Но при проверке, выяснилось, что цветной металл к тому времени из турбин успели выдрать и они из дорогого промышленного оборудования превратились просто в груду металлолома.

Остаётся вопрос, почему два десятка лет ГРЭС находилась в заброшенном виде, но практически не менялась от года к году?

Ответ простой, всему виной взлетевшие цены на лом чёрных металлов. В Абхазии началась «золотая лихорадка» и пилить стали не только остатки советских заводов, которые до этого не трогали годами, но даже участки железнодорожного полотна, которые также посчитали ненужными.

Перед тем как двинуться дальше, мы решаем спуститься на первый этаж и осмотреть машинный зал снизу. Здесь, сброшенный с высоты, вдавленный в бетон лежит внушительный агрегат.

Остов гигантской турбины словно кит, выброшенный на берег. И касаясь обжигающе холодного, шершавого металла под рукой мы прощаемся с тем, что когда-то был энергетическим сердцем целого региона…

Закончим виртуальную прогулку по заброшенной ГРЭС в «угольной мельнице». Здесь, уголь перемалывался в порошок и по транспортёру в отправлялся в котельную, ныне, полностью разрушенную.

Что же касается угольных шахт, заброшенных городов, вокзалов и сопутствующей инфраструктуры, то о них я рассказывал ранее (см. серию).

На этом всё, спасибо за внимание и до новых встреч!

Источник наш небольшой клуб по интересам — https://t.me/nord_skif (просьба указывать эту ссылку при перепосте, ну и вдруг кому-то интересен подобный контент в "товарном количестве")

Железнодорожные ворота города Ткуарчал выглядят удручающе и сейчас скорее похожи на постапокалиптическую станцию-призрак, чем на один из шедевров советской архитектуры пятидесятых годов.

Мы дождёмся рассвета и взглянем заброшенный железнодорожный вокзал днём, может быть при свете солнца он будет выглядеть лучше?

И правда под теплыми лучами южного солнца атмосфера меняется и местность уже не выглядит такой мрачной. Но станция по-прежнему пуста, пассажиров и обслуживающего персонала здесь нет. Да и как должен приехать поезд, если рельсы разобрали на металлолом?

А ведь ещё недавно отсюда вовсю уходили составы, груженные углем из месторождения в паре десятков километров от города.

Не знаю, что конкретно случилось с угольной промышленностью региона за последние годы, но разбирать единственную железнодорожную ветку — это в буквальном смысле «спилить сук на котором сидишь».

Рентабельность транспортировки угля автомобильным транспортом стремится к нулю и без железной дороги говорить о каком-то возрождении добывающей промышленности региона уже не приходится.

С момента распада Советского Союза население Ткварчели уменьшилось с 20 тысяч до 5 тысяч жителей (т.е. в 4 раза) и на какое-то время перестало сокращаться. Но если с угольной промышленностью в районе покончено, следует ждать очередной волны оттока населения.

Когда-то город был индустриальным центром Советской Абхазии, а теперь вместе с городом Гал, оторванный от основных туристических маршрутов он является одним из самых депрессивных мест в республике.

Железнодорожное сообщение с Ткварчели было открыто в 1940 году, но вокзал был построен несколько позже, уже после ВОВ. Изначально станция называлась Квезани, но с открытием полноценного вокзала стала называться Ткуарчал.

В советские годы на перронах станции было оживленно, но после грузино-абхазских «разборок» здание вокзала сильно пострадало и так и не было восстановлено. Пассажирское сообщение прекратилось много лет назад, но вплоть до недавнего времени сюда приходили грузовые составы, но теперь и это в прошлом — рельсы и вагоны отправились на металлолом

Призрак вокзала окончательно упокоился, потеряв всякую надежду на восстановление. Да и восстанавливать тут скоро будет нечего.

Ткварчели — это, пожалуй, самый грустный заброшенный вокзал Абхазии, так как прекращение железнодорожного сообщения с городом полностью лишает надежды на то, что город снова станет промышленным центром.

Координаты: 42.8473, 41.6849

Город Гал - последний крупный населенный пункт перед границей. Это место, которое не очень подходит для туристов, поэтому оно довольно бедное и тоскливое даже по абхазским меркам.

Что я делал так далеко от основных туристических маршрутов? Изначально я хотел сделать большую серию материалов и документальный фильм о абхазской железной дороге (потом бросил эту дурную затею). Мне было очень интересно посмотреть на ее завершение, а именно на железнодорожный вокзал города Гал (Гали).

Железнодорожный вокзал города находится в заброшенном состоянии. Хотелось бы узнать, есть ли в Абхазии действующие вокзалы? Я объехал около десятка и не нашел ни одного полноценно функционирующего вокзала или железнодорожной станции (на 2019 год). Старый вокзал встречает нас ржавыми буквами на фасаде здания. Это единственные металлические элементы, кроме арматуры, которые уцелели в здании. Четверть века разрухи не прошли бесследно.

При этом, железнодорожное сообщение между Россией и Абхазией существует. В основном, оно грузовое, но, как говорят, пассажирские поезда тоже ходят. Однако дальше, в Грузию, железная дорога не идет.

К сожалению, сообщения нет и не предвидится. Даже железнодорожное полотно здесь было демонтировано. Поднявшись на пешеходный переход, который раньше проходил над путями, я не заметил рельсов на всё расстояние моего взгляда.

К сожалению, когда я приехал в город Гал, я так и не достиг цели своего маршрута. Как оказалось, железная дорога здесь, формально, заканчивается, но мне еще предстоит найти физический железнодорожный тупик.

Здание вокзала находится в аварийном состоянии, поэтому, если вы захотите его посетить, то будьте осторожны. Я, например, не стал заходить внутрь и ограничился фотографированием снаружи. Тем более, что внутри здание вокзала представляет собой голые стены.

Вот такое путешествие к границе Грузии и Абхазии, а также к последнему крупному железнодорожному вокзалу в грузинском направлении. Место довольно интересное, но, признаться, я ожидал немного большего от этой части экспедиции.

Однако отрицательный результат - тоже результат!

P.S. По свежим данным за ремонт вокзалов в Абхазии наконец-то принялись, но ехать смотреть восстановленную красоту пока что-то не хочется...

Ежедневные репортажи из поездок по заброшкам публикуем здесь https://t.me/nord_skif

Отсутствие заборов и то и дело прогуливающееся вдоль кромки воды местные жители совсем не та картина, которую ждёшь от некогда секретной советской Лаборатории № 5. В былые годы тут проходили испытания перспективных торпед.

Торпеды, или хотя бы то, что от них могло остаться я и хочу найти…

Первым делом я решил прогуляться до пирса. Так сказать, проверить обстановку, посмотреть на реакцию. Объект был заброшен, но не сказать, что необитаем или бесхозен. К тому же сам пирс — тоже непростой.

От заброшенных зданий к пирсу идёт железная дорога. По ней из цехов, на специальных вагонетках торпеды доставляли к крану, который затем спускал снаряды на воду. Неизвестно как именно проходили испытания, но есть предположение, что торпеды запускали от одного пирса к другому. Недаром же расстояние между пирсами ровно 300 метров?

Сейчас оба пирса используются для других целей и относительно свежий кран «Takraf» здесь стоит не случайно. Теперь, отсюда в Турцию продаётся лес, а в обмен турки привозят мелкую бытовую электронику и продукты.

Но меня интересует ни лес и ни продукты. Мне интересны торпеды, если они тут ещё остались. Поэтому, убедившись в том, что моё присутствие на пирсе никого не волнует я неспеша двинулся в сторону заброшенных зданий и спустя несколько минут оказался внутри ближайшего корпуса.

Корпус оказался административным. Пустующие кабинеты с остатками документации — это интересно, но первым делом самолёты торпеды, ну, а книжечки? А книжечки потом почитаем, если время останется.

Выхожу из заброшенного административного корпуса и прогулочным шагом иду к зданию, больше всего напоминающему цех заброшенного завода. По сути, лаборатория № 5 и была опытно-экспериментальным заводом, на которым не только испытывались, но и разрабатывались экспериментальные торпеды и мощные глубинные мины.

Ворота внутрь заброшенного цеха оказались «надёжно» закрыты, но меня не проведешь и вот я уже внутри. Как и ожидалось внутри пустота, тлен и разруха… Уже успеваю расстроится, пока не замечаю в дальнем углу цеха столь желанный сигарообразный силуэт старой торпеды…

Вот они красавицы! Дождались меня, ещё не все успели утилизировать. На некоторые торпедах красовались надписи «учебная» и «не опасно», но были торпеды из без подобных надписей.

Знания матчасти не хватает, чтобы отличить учебную торпеду от боевой, но здравый смысл подсказывает, что бросать снаряженную торпеду на заброшенном заводе дико даже по абхазским меркам.

Если боевые торпеды здесь и были, то их давно уже разоружили, оставив лишь пустую металлическую оболочку. Раскуроченные станки говорят о том, что основные работы были закончены давно и с тех пор здание стоит заброшенным.

А мне пора выходить. Административный корпус и остальную часть заброшенной лаборатории № 5 придётся осматривать в другой раз. На подходе к административному корпусу из-за угла выскочил местный житель, который на ломанном русском и крайне недоброжелательно стал объяснять, что надпись «проход зопрешон» (орфография сохранена) на заборе относится ко всей территории, а не к той, что за самим забором.

Тех, кому интересны ежедневные репортажи с заброшенных мест — буду рад видеть в Telegram

О крупном месторождении каменного угля в районе поселка Ткуарчал в Абхазии было известно ещё с 1900-го года, однако промышленная его разработка началась в 1935-ом году.

В 1942-ом году близ разработок был выстроен город, получивший название Ткварчели и ставший индустриальным центром Абхазской АССР. В нём была Центральная обогатительная фабрика, ГРЭС, доломитовая фабрика, завод ЖБИ, предприятия лёгкой и пищевой промышленности.

Любопытно, строили и проектировали Ткварчели пленные немцы, что отразилось и на его архитектуре. Поскольку город расположен в горах и из-за особенностей рельефа разделен на две части (верхнюю и нижнюю).

В советские годы две части города связывали несколько канатных дорог. Сообщение с шахтами также осуществлялось по канатной дороге, с помощью которой уголь доставлялся в поселок Акармара, откуда по железнодорожной ветке доставлялся на обогатительную фабрику.

Увы, но сейчас не сохранилось ни одной, действующей канатной дороги.

Ткварчельское месторождение было привлекательно качеством полезного ископаемого: уголь, добываемый в нём, был коксующимся – при высоких температурах мог переходить в пластическое состояние.

Такой уголь мог быть использован для выплавки чугуна. Ткварчельский уголь использовался и в других областях: из Ткварчели его везли в Кутаиси, на нём же работала Ткварчельская ГРЭС и металлургический завод в Рустави. Примечательно, что местный уголь был единственным топливом для кораблей Черноморского флота в годы ВОВ.

Всего на месторождении было 8 шахт. Самая крупная из них – Восьмая. Её открыли в 1966 году и назвали в честь Ленина. Два этажа, составляющих шахту, соединены между собой слепым стволом высотой 470 метров.

В неё то мы и отправляемся!

Разрабатывали месторождение здесь этажным способом: пласт делился на специальные протяжённые участки – «этажи», ограниченные штреками, которые, в свою очередь, делились на подэтажи и выемочные поля, разработка которых велась от центра к границам, а выемка угля – наоборот, от границ к полевому скату.

Некоторые пласты (например, первый) – из-за сложных условий залегания разрабатывался шпуровыми зарядами . Это такие заряды взрывчатки, которые закладывались в породу при ее разработке.

Поверхность с самой разработкой и стволом соединяет штрек длиной около шести километров с остатками узкоколейки в некоторых местах:

Тоннель частично подтоплен, а из-за находящихся неподалеку термальных источников в шахте сложился своеобразный климат: температура в ней, особенно в дальних частях, даже зимой не падает ниже +30 градусов.

Иногда посредством вот таких сбоек этот ходок соединяется с вентиляционным, идущим параллельно.

А тут, по-видимому, был склад аммонала (или другой взрывчатки, которая использовалась при прохождении штреков):

Главная «изюминка» шахты – предположительно, в 70-е годы в ней было решено разместить подземную ГЭС. Хотя огромное помещение для нее (подземный цех высотой в 4 этажа) было построено, в эксплуатацию ее так и не ввели – по рассказам бывших рабочих, по техническим причинам не удалось установить турбины для ГЭС, а сам проект вскоре был заморожен.

По задумка, подземная электростанция должна была обеспечивать энергией не только саму шахту, но и весь комплекс целиком. Да уж чудеса инженерной мысли. Всё-таки страной амбициозных людей был СССР, не боялись пробовать необычные технические решения.

Уже в 80-х годах добыча угля резко сократилась, а основной его потребитель в этом районе – Ткварчельская ГРЭС, была переведена на газ. После распада СССР, во время конфликта 1992-1993 Ткварчели пережил тяжелейшую блокаду, поселки Акармара, Джантуха и Поляна были разрушены и не восстановлены, добыча угля прекратилась.

После войны 1992-1993 часть производства пытались реанимировать. В частности, абхазо-турецкая компания «Тасмаш» продолжала разработку открытым способом, однако объёмы были не сопоставимы с объёмами добычи в советские годы.

Тех, кому интересны ежедневные репортажи с заброшенных мест — буду рад видеть в Telegram