Серия «Победитель Бури: Зеркало Правды»

— Смотри, «суп гидравлический» и «котлеты синтетические»! — решил изучить меню Павлин. — Это точно еда?

— Технически — да, — втянув носом воздух, ответил Виктор. — Это паста из водорослей и воссозданного белка. Должно быть съедобно…

Он заметил, как робот у плиты «чистил» картошку разрядами тока — кожура испарялась, оставляя идеальные кубы. Интересно, как они предотвращают потерю питательных веществ…

Когда Виктор получил свою порцию «пыльного супа», очередь к раздаче внезапно расступилась. Евгений, окружённый тремя фанатами, прошёл без очереди, тыча пальцем в голограмму.

— Мне два протеиновых батончика, — обратился он к роботу-повару. — И чтобы без сои — у меня аллергия на убогость.

Робот мигнул жёлтым, выдавая стандартный набор. Евгений бросил взгляд на Виктора.

— О, электрик! — сказал он. — Тебе бы паёк с проводами — грызть и не отвлекаться.

Его друзья засмеялись. Один из них намеренно толкнул поднос Павлина — миска с супом полетела на пол. Робот-уборщик тут же вынырнул из-под стола, всасывая лужу щупальцем-шлангом.

— Эй, рыжая голова! — сжимая кулаки, воскликнул Павлин. — Это мой обед!

— Не стоит, — удерживая его за локоть, сказал Виктор. — Смотри…

Он указал на робота-повара. Тот, готовя новую порцию для Павлина, незаметно положил в суп двойную порцию моркови — единственного яркого пятна в бледной жиже. Странно, обычно они просто выдают стандартный набор.

Неужели кто-то запрограммировал их на сочувствие? Или это глюк?

Они заняли первый попавшийся свободный стол, больше напоминавший перевёрнутую вагонетку — весь в царапинах и непонятных граффити, которые безуспешно пытался вытереть маленький робот-уборщик паук с отсутствующей лапкой. Виктор смахнул паучка и поставил поднос, глядя в сторону столика Евгения.

— Первый день в школе, а этот Динами уже ведёт себя так, будто он член Агоры, а не такой же ученик, как и мы, — с силой сжав ложку, проговорил Виктор. Костяшки пальцев на его руке побелели.

— Не думаю, что члены Агоры так себя ведут, — констатировал Павлин. — Скорее, он больше похож на рассерженного петуха без гребня, который пытается что-то кому-то доказать. Смотри!

Они увидели, как паук-уборщик подполз к Евгению, пытающемуся что-то доказать своей соседке магу света. Паук на секунду замер над его столом и, издав шипящий звук, начал угрожающе пищать на Динами.

— Прекрати, я не нарушаю! — резко отстраняясь, сказал Евгений. — Вот видишь, Анна, эти железки ни на что не годны!

Паукобот уполз, оставив на скатерти след в виде звезды. Наверное так помечают нарушителей — подумал Виктор. Он наконец отвёл взгляд от Динами и начал есть «суп». Павлин уже ковырял ложкой в своём.

— О, смотри-ка! — вдруг оживился Павлин.

Он выудил из миски металлическую шестерёнку, покрытую карамелью.

— Странно, — осматривает находку Виктор. — Наверное, сбой в системе.

— Может, это секретная начинка для мозгов? — игриво крутя шестерёнку, спросил Павлин.

Евгений, проходя мимо, ядовито бросил в их сторону:

— Наслаждайтесь мусором. Скоро вы будете его заслуживать.

— Уже заслужили, — хладнокровно парировал Виктор. — Мы едим, а ты жуёшь зависть.

Павлин фыркнул, пуская радужный пузырь из соломинки.

Они направились к конвейеру для грязной посуды, не заметив на стене за ними голограмму-предупреждение: «Не оставляйте личные вещи. Шестерни в питании — признак технической неисправности».

Следующий урок — Мировой Язык.

***

Кабинет языка находился в дальнем крыле, противоположном кабинету Гарадаева. На всё той же деревянной табличке было написано: «Кабинет Мирового Языка: Языкова М. Н.». Под ней была ещё одна запись на чёрном дереве заковыристым почерком: «Фидеранский — язык порядка. Ошибешься — нарушишь баланс». От неё у Виктора по спине пробежали мурашки.

Дверь в кабинет распахнулась, и ученики сначала уловили запах старых книг, а потом перед ними предстала женщина преклонных лет в старомодных, вышедших из моды ещё век назад, одеяниях. Без каких-либо предисловий она злобно сказала: «Ну, чего встали? Каждое ваше промедление — кража времени у смысла. Входите. Или признайте, что ваш разум — пустошь, где слова гибнут без звука».

Дети зашли в тусклое помещение. Света от единственного запылённого окна не хватало, и его скудные лучи тонули в полумраке, который едва разгоняли навесные лампы. Многие из них мерцали, будто на последнем издыхании. Внимание Виктора привлёк удивительно чистый и опрятный стол из тёмного дерева, на котором стояла ваза с высохшими чёрными розами.

— Пав, ты видишь этот стол? — прошептал он Павлину.

— Вик, разве чёрные розы существуют? — пролепетал Павлин.

— Я про то и говорю, эта ваза очень странная, а розы — явно какой-то гибрид не из Нищура... — ответил Виктор.

Языкова подошла к Виктору, её чёрные глаза с животной яростью посмотрели на него.

— Виктор Таранис. Сегодня ваш первый учебный день, поэтому вам стоит усвоить мой первый урок: на моих занятиях должна быть абсолютная тишина, отвечать только по поднятой руке и никаких перешёптываний!

Виктор хотел что-то сказать, между пальцев непроизвольно пробежала молния, но Языкова прервала его.

— Что я сказала про руку? Я знаю, что вы хотите спросить — ваше выступление в Атриуме Стихий произвело впечатление на многих, поэтому имя известно. Надеюсь, разговариваете вы также хорошо, как и рушите школьное имущество.

Она развернулась к классу, намереваясь что-то сказать, но услышала язвительный шепоток Евгения, явно направленный против Виктора, принявшего правила игры и демонстративно севшего по стойке смирно.

— А это у нас Евгений Динами, сын капитана Легиона, — сказала она. — Вы не хотите рассказать своим одноклассникам о правилах Фидеранской грамматики? Нет? Ну тогда садитесь! Ваш статус ничего не значит в стенах этого кабинета!

Евгений гневно посмотрел на учительницу, но промолчал.

Успокоившись, Языкова начала свой урок, обращаясь к классу:

— Меня зовут Марина Никитична Языкова. Вы будете обращаться ко мне по имени и отчеству или «учитель». «Бабка»... — она поправила сползший воротник, обнаживший шрам в форме петли, — ...останется в ваших мыслях. Если осмелитесь.

Она указала тростью на меловую доску, на которой появился список правил:

Молчание — основа закона.

Ошибка — предательство Агоры.

Язык переживёт ваши сомнения.

Языкова указала на Евгения:

— Прочтите Статью 9 Устава: «Права магов дуалистов». Но помните — в Фидеранском даже пауза имеет вес.

Евгений прочитал, нарочито растягивая слова:

— Маг, владеющий двумя стихиями... имеет приоритет в распределении ресурсов...

Тень от мантии Языковой упала на его парту:

— Не «приоритет», а обязанность. Минус балл за высокомерие.

Увядшая роза в вазе задрожала, но не расцвела. Виктор наблюдал за этим представлением и вспоминал урок Городоведения: энергичный и понимающий Гарадаев в контрасте с этой злобной старухой... Его теория о «классных учителях» рушилась на глазах — как минимум, Языкова уже входила в его личный список «ужасных учителей». Зато у них с Евгением появилось что-то общее — ненависть к Марине Никитичне.

Так прошёл целый урок, кажущийся бесконечным: Языкова объясняла материал, то и дело огрызаясь на незадачливых первокурсников, посмевших перебить её. Павлин пытался разговорить Виктора, но у того не было желания снова навлечь на себя гнев «бабки».

В конце урока Языкова раздала ученикам жетоны с гербом Агоры:

— Произнесите фразу «Сила в единстве» на диалекте Восточного Нищура. Если жетон нагреется — вы поняли суть.

— А если заморозит? — прошептал Павлин.

— Значит, единство разорвёт вас, — не поворачиваясь, ответила Языкова, будто у неё были глаза на затылке, а может, так и было. — Минус балл за иронию.

Жетон Виктора раскалился докрасна, а чернила в его конспекте потемнели, как будто выжглись. Это был провал. Он осмотрелся вокруг — неудача постигла не только его: жетон Павлина покрылся инеем, у Евгения он взорвался, а у девушки с шрамом-спиралью — треснул, издав звук сломанной шестерни.

Даже у Марка, который учился тут третий год, жетон нагрелся, но почернел.
Только у незаметной девушки с блокнотом в идеальной школьной форме жетон нагрелся без каких-либо других эффектов.

Языкова одобрительно кивнула ей:

— Ирина — единственная, кто понимает суть Закона. 5. Марк получает 4, — она с нескрываемой ненавистью посмотрела на него, — а все остальные — 3.

Спасительный звонок возвестил об окончании урока. На доске осталось домашнее задание:

«К завтрашнему дню: перевести Указ №47 о метках. Предупреждаю — Агора не прощает опечаток».

— Помните, что Фидеранский — Мировой Язык, — сказала Языкова напоследок. — Изучите его — сможете познать весь свет.

Ученики поспешно покинули ужасный кабинет, даже Виктор решил не задерживаться. К нему подошёл Павлин, вертя заиндевевший жетон.

— Чувствую, скоро мы будем не слова учить, а эпитафии себе сочинять, — сказал он.

— Интересно, это её способ напоминать, что ошибки... сжигают? — разглядывая почерневшие чернила, ответил Виктор.

За дверью послышался скрип трости — будто кто-то чертил ею магические символы.

***

Они шли на урок Физического Развития по узкому коридору между поглощённых кольцами Всезнания учеников в отдельное крыло школы, где располагался спортивный зал.

— Ух, после разминки языка пришло время размять тело, не так ли, Вик? — воодушевлённо спросил Павлин.

— Ну да, я надеюсь, что это не будет Языкова 2.0, которая скажет нам: «Сделайте 100 приседаний с соблюдением техники и прямой спиной». — скептично ответил Виктор.

— Да брось ты, думаешь, учителями физры идут работать старушки? — Павлин достал флягу и сделал простенькую карикатуру бабки, которая в попытках поднять штангу превратилась в лужу. — Наверняка это будет какой-нибудь крутой накачанный мужик, который скажет нам сделать 100 приседаний с соблюдением техники и прямой спиной! — лужа превратилась в крепкого мужчину, с лёгкостью поднявшего штангу.

— Хах, это всё меняет — с таким учителем даже такой очкарик как я сможет стать «качком», — Виктор щёлкнул пальцами, и микро-разряд чиркнул по карикатуре Павлина, превратив воду в щуплого парня в очках с огромными мускулами.

Когда приступ смеха отпустил их, они уже стояли у высоких дверей в спортивный зал. Мимо них прошёл Марк «Шрам», первым зайдя в просторное помещение, напоминавшее Атриум Стихий, но если бы за ним не следили: купол был усыпан множественными микро-трещинами и в некоторых местах потемнел, а стены были покрыты вмятинами от интенсивных тренировок. Посреди зала стояли старые промышленные ветряки. Интересно, для чего они — подумал Виктор. Пол под ногами был мягким и неустойчивым.

— Похоже, это какой-то эластичный гель! — проговорил Виктор, пытаясь удержаться.

— Эй, Вик, смотри! — Павлин дёрнул Виктора за рукав и куда-то указал.

Виктор повернул голову и увидел в центре зала надпись: «Сила — не в мышцах, а в умении летать против ветра».

— Видимо, он не качок, — констатировал Виктор.

— Зато он фанат полётов, судя по описанию! — добавил Павлин.

Внезапно все пропеллеры синхронно взревели, поднимая вихрь. Из центра смерча на воздушной волне вылетел мужчина в спортивном костюме с капюшоном-парашютом. Его волосы торчали вверх, как будто он постоянно был под напряжением.

Спортин лавировал снизу-вверх, переворачиваясь в воздухе.

— Собирайте челюсти с пола, новички! — прокричал он. — Я — Спортин Парат Андреевич, ваш проводник в мир, где гравитация — это мнение, а не факт!

Он щёлкнул пальцами — гелевый пол поднялся волной, мягко подбрасывая учеников. Павлин вскрикнул, пытаясь удержать равновесие на водяной подушке, его галстук смешно поднялся в воздух, стукнув его по носу. Ирина выронила ручку, зачем-то притащив на урок физры свой блокнот, а Виктор случайно зацепился за Евгения, который яростно оттолкнул его.

— Не смей меня трогать, электрик! — прошипел Евгений.

Только Марк, явно знавший фокусы учителя, стоял неподвижно, притянутый тенями к полу. Он улыбался, чего раньше Виктор никогда не замечал — похоже, этот предмет он любит больше, чем Мировой Язык — промелькнуло в его голове.

Спортин рассёк воздух рукой в перчатке, создавая торнадо.

— Правило первое: здесь нет «не могу». Есть «пока не научился». Правило второе… — он резко остановил вихрь.

Ученики упали в гель, который мгновенно затвердел, фиксируя их в позах йоги.

— Если упал — смейся, — продолжил учитель. — Смех уничтожает скуку. Доказано наукой!

Павлин, застывший в позе «собаки мордой вниз», выдохнул пузырь воды.

— А если я… э-э… случайно затоплю зал?

Спортин парил над ним, подкручивая его струю в мини-фонтан.

— Значит, будем нырять, — ответил он. — Вода + воздух = вечеринка!

Он взмахнул рукой, и пропеллеры ожили, создав вихревые кольца, через которые надо пролезть; платформы из сжатого воздуха, исчезающие через 3 секунды; «грозу» — зону, где шаровые молнии, безопасные голограммы, бьют в случайные точки.
Спортин кружился на воздушном скейте.

— Ваша цель — добраться до выхода, — произнёс он. — Но секрет в том, что выхода нет… пока вы его не создадите!

Он снова щёлкнул пальцами, вернув ученикам подвижность.

Зал превратился в хаос.

Павлин использовал водяные струи как реактивные двигатели, но воздушные потоки разбрызгивали воду в абсурдные узоры. Его футболка покрылась надписью «Мокрый цыплёнок», нарисованной каплями.

— Креативно, но ты не изучил окружение, — сказал пролетавший мимо Спортин.

Виктор анализировал паттерны вихрей, прыгая с платформы на платформу с хирургической точностью. Его очки запотели и он, не заметив надвигающийся вихрь, упал.

— А ты полагаешься только на разум, игнорируя инстинкты, — добавил Парат Андреевич, воздушной струёй очистив очки Виктора.

Евгений пытался проложить путь огнём, но пламя гасло в воздушных потоках. Разъярённый, он расколол созданный им для защиты от потоков воздуха каменный барьер, но вихрь унёс обломки прямо в него. Анна создала перед ним световой щит, отражая их.

Спортин, смеясь, поймал Евгения за шиворот.

— Огонь + камень = лава. А лава + ветер =… летающий бутерброд. Неудобно, да?

Марк умело уворачивался от вихрей, его тело на миг растворялось в тенях прямо перед столкновением, чтобы тут же материализоваться на шаг впереди. Пройдя с помощью «теневой инверсии» зону с «грозой» и достигнув последней платформы, он первым завершил испытание.

— Третий раз как первый, да, Марк? — похлопывая его по плечу, сказал Спортин.

Когда все добрались до «финиша», Парат Андреевич развёл руки — купол раскрылся, впуская настоящий ураган. Ученики вцепились в перила, но учитель спокойно стоял в эпицентре.

— Сюрприз! Физическое развитие — это не контроль над стихией. Это умение танцевать с хаосом…

Спортин хлопнул в ладоши и ураган рассыпался на миллиард конфетти, сложившихся в надпись:

«Домашнее задание: Найти свой ветер. Не то чтобы я проверю… но вселенная заметит!»

Он взмыл ввысь, растворившись в облачном небе Нищура.

Павлин, выжимая воду из волос, сказал:

— Ты видел, как он заставил молнии рисовать смайлики? Этот Спортин прям полная противоположность Языковой!

Виктор, разглядывая гель, который теперь светился там, где он наступал, пробормотал:

— Интересно… Он подстраивал плотность под наш вес.

Евгений, проходя мимо, пробормотал:

— Клоунада. Настоящие маги не прыгают, как обезьяны.

— Настоящие маги летают против ветра! — бросил ему вслед Павлин.

Хотите поддержать автора? Поставьте лайк книге на АТ

Слева от Виктора стояла розоволосая девчонка, кормившая шестерёнками с руки маленького механического воробья, который был явно не от сюда. Наверное, прилетел из Мидира полакомиться нашими деликатесами. Мимо прошёл рыжий мальчуган в легионерском плаще, явно родительском. Он растолкал людей перед сценой и встал у самого её края. Виктор уже подумал, что люди возмутятся такой надменности, но никто даже не возразил рыжеволосому.

Над собравшимися пронёсся низкий гул, и на сцене появились неровные голограммы трёх фигур — Нэуна, Осмира и Хиит, членов Агоры Девяти, заправлявших районом. Нэун сделал шаг вперёд и вытащил из-за спины чёрную сферу. Мгновение — и сфера разлетелась, на миг поглотив весь свет, а над толпой появилась надпись: «Тишина!»

Нэун начал свою официальную и безэмоциональную речь, из-за чего его восклицания звучали как вздохи старого деда, хотя на вид ему было лет тридцать.

— Дети Нищура! В этот знаменательный день вы начинаете следующий этап своей жизни! Школа даст вам инструменты для становления идеальными гражданами Фидерума!

Он вернулся на своё место, вперёд вышел Осмир — даже голограмма не могла скрыть его тучное тело.

— Кхм-кхм. — крякнул он, начиная свою речь. — Но только от вас зависит, как вы воспользуетесь этими инструментами: станете алмазами Мидира, железной рукой Легиона или землёй Нищура. В любом случае, вы будете полезны обществу.

К нему подошла Хиит и резко отдёрнула, заняв его место.

— А если вы будете нарушать правила, то вас будет ждать незавидная участь за стенами города с клеймом «Изгнанника». Поэтому учитесь усердно и добивайтесь успехов, юные дети Агоры!

Нэун снова вышел вперёд с новой сферой, которая разлетелась сотней настоящих бумажных журавликов — началось определение классов.

Виктор поймал своего — бумага пахла чернилами и полынью. Журавлик проскандировал ему на ухо: «Класс 9-Г. Руководитель — Гарадаев Григорий Галинович» — и рассыпался в пепел.

Когда все узнали свои классы, трио Агоры хором произнесли: «Учитесь прилежно, дети, исполняйте свой долг и помните: падший мир даровал нам магию для создания нового, не потеряйте эту возможность». Проекция Агоры исчезла, оставив сцену без исполнителей.

Виктор огляделся — вон там стоит пожилой мужчина с бейджиком «Г. Г. Гарадаев», — наверняка это и есть их новый классный руководитель. Толпа начала расходиться по учителям, Виктор двинулся к Гарадаеву. Краем глаза он заметил, что рыжеволосый и розоволосая тоже двинулись к нему.

Ну замечательно, — подумал Виктор, — придётся учиться вместе с сыном богатых родителей и неформалкой.

Вокруг Гарадаева собралось человек тридцать, он обвёл всех уставшим взглядом выцветших серых глаз и произнёс: «Ну что ж, дети, с сегодняшнего дня я отвечаю за вас головой, поэтому надеюсь, что вы не будете влипать ни в какие неприятности. Следуйте за мной, сегодня у нас у всех много работы...» Он развернулся и пошёл напрямик к одному из входов в школу.

«Кола 9, пришло время узнать, что ты скрываешь за своей бетонной скорлупой» — прошептал Виктор и пошёл за ним.

Глава 2: Когда трескаются купола...

Огибая угол, новоиспечённые ученики 9Г двигались за Гарадаевым. Кривая каменная плитка вела их мимо однотипных покосившихся деревянных дверей с табличками вроде: «Кабинет Огня», «Кабинет Воды», «Кабинет Живологии», пока они не добрались до самого конца коридора — табличка на двери гласила: «Кабинет Городоведения: Гарадаев Г.Г.».

Григорий Галинович открыл дверь и сделал пригласительный жест рукой. На его лице вдруг промелькнуло выражение азарта, зрачки на миг вспыхнули ярче — и он исчез у всех на глазах, будто растворившись в воздухе, только его мрачная тень метнулась под дверь, пропуская удивлённых учеников внутрь. Кто-то в толпе нервно спросил: «И что… что нам теперь делать?!» — вопрос так и остался без ответа.

В немом молчании все расселись кто-куда — Виктор занял первую парту по центру, она казалась самой стабильной среди этих развалюх с шатающимися ножками.

Когда в кабинете не осталось ни одного стоячего человека, дверь вдруг закрылась, а из-под неё по полу к центральной стене класса медленно, словно разлившиеся чернила, протекла бесформенная тень. Дети смотрели, затаив дыхание — большинство из них впервые видели такое — только парень с огромным шрамом через глаз нарочито зевнул, показывая своё безразличие. Тем временем тень заползла на стену и начала принимать очертания пожилого мужчины…

Полностью приняв форму и шокировав некоторых новичков, ещё не владеющих магией, Гарадаев начал свою речь с удивительной для его возраста бодростью: «Итак, 9Г, вы видите мир как аквариумные рыбки. Я научу вас видеть океан» — он щёлкнул пальцами. Тени от оконных решёток метнулись на простую меловую доску за его спиной и сложились в расписание.

«Будете упорно учиться — сможете впечатлить окружающих своей магией и принести пользу, но для начала — пройдите простенький тест, чтобы я смог понять, с кем буду иметь дело». Он сжал кулак — свет в кабинете погас на пару секунд, а когда вернулся вновь — перед учениками уже лежали листы с вопросами, а кулак снова стал ладонью.

Если все учителя такие, — подивился про себя Виктор, — то скучно точно не будет.

Он взял лист и прочитал первый вопрос: «Что тяжелее: килограмм стали или килограмм чужого страха?» — Виктор всегда был реалистом, поэтому смело написал: «Чужой страх не давит, поэтому килограмм стали, однозначно».

Рыжеволосый на другом ряду тихо выругался: «Что это за бред, как это поможет нам овладеть своими силами?!», он скомкал листок и засунул в свой карман. Соседка толкнула его в плечо и что-то сказала — Виктор не разобрал слов, но рыжий поморщился.

Он же начал отвечать на второй и последний вопрос-просьбу: «Нарисуйте свою душу в трёх словах» — Виктор слегка призадумался, а потом с уверенностью написал: «Цель, знание, свобода». Его лист вдруг начал дымиться — он непроизвольно вызвал микро-молнию.

Быстро потушив «пожар», он отдал лист учителю в числе первых, Гарадаев же, заметив неуверенность учеников, сказал: «Не беспокойтесь, у вас есть время на подумать до завтрашнего дня, а сейчас я хотел бы сделать ещё одно объявление». Его тень в это время занималась своими делами — рисовала на доске причудливые узоры, всё внимание учеников было приковано к ней.

«Кхм. — произнёс Гарадаев, тень тут же оставила своё занятие. По кабинету прошёл вздох досады некоторых учеников. — Я хочу объявить вам, что после десятиминутного перерыва вы должны будете вернуться сюда и мы вместе отправимся в Атриум Стихий для определения магических предрасположенностей, вам всё ясно?» — класс зажужжал одобрением: наконец-то первая перемена!

Когда топот десятка ног сокрушил бедный пол кабинета, Виктор даже испугался, что он не выдержит и все они сейчас провалятся в неизвестность, но через мгновение все уже были на улице. Виктор выходил в числе последних, поэтому смог заметить, как «Шрамированного», как он назвал про себя того скучающего парня, задержал Гарадаев, произнеся: «Марк, это твой третий год, ты же понимаешь, что он может быть последним для тебя! Ты сильный маг тени, я прошу тебя: постарайся на этот раз не завалить Мировой Язык...» — Виктор уже вышел из кабинета, так и не узнав, что ответил «Марк» на эту проникновенную речь Гарадаева — они явно знакомы не первый год.

***

Задний двор был так же запущен, как и школа: облупившиеся скамейки, древний фонтан, растительность повсюду, но в отличие от школы, это придавало ему некий шарм и умиротворённость. Виктор заметил рыжеволосого — тот демонстративно сжёг лист с вопросами Гарадаева. Вокруг него начала собираться толпа. Напыщенный и маг огня, идеальное комбо.

У фонтана он увидел странного парня в смешном галстуке с уточками. Тот махал рукой над голограммой кошки, пытаясь «напоить» её струёй воды. Кошка шипела и дёргалась, как программа с глюками.

— Ну давай же! — ворчал парень, брызгая водой на кошку. — Ты же виртуальная — должна уметь пить магическое!

Голограмма внезапно зависла, превратившись в пиксельный клубок. Неудачливый дрессировщик вздохнул и достал из кармана смятый лист с вопросом Гарадаева: «Нарисуйте свою душу в трёх штрихах». На листочке — капля воды, молния и знак вопроса.

Виктор, наблюдая за этим, невольно улыбнулся. Его взгляд упал на проектор — устройство явно перегрето, искрит.

Виктор подошёл, поправляя очки.

— Эм… Там конденсатор плавится, — произнёс он. — Если не отключить питание, она не то что пить — ходить перестанет.

«Галстук» поднял вихристую голову, заинтригованный.

— Ты эксперт по сломанным голограммам? — спросил он.

Виктор, присев рядом, достал из рюкзака мини-отвёртку.

— Эксперт по тому, что бьётся током, — ответил он. — Дай посмотрю…

Он вскрыл панель проектора, и наружу повалил дым из-за перегоревшего провода. Парень наблюдал, как пальцы Виктора ловко перебирали схемы, избегая ударов статикой.

— Ты чего её поить решил? — не отрываясь от работы, спросил Виктор. — Она же ненастоящая.

Парень пожал плечами.

— Ну, фонтаны тоже не настоящие, — сказал он. — Вода из них — рециркуляция грязной жижи. Но ты же видишь, как она блестит?

Он провёл рукой через струю, и капли на миг застыли в воздухе, образуя радугу. Виктор заметил, что это не магия — просто трюк с углом отражения света.

— Хочешь, чтобы кошка «пила»? Надо перепрограммировать сенсоры… — прокомментировал Виктор.

Он подключил проектор к своему «Кольцу Всезнания» — единственной высокотехнологичной вещи в Нищуре, которая выдаётся всем при рождении. Голограмма кошки ожила, но вместо воды начала «лакать» электрические разряды.

— Смотри-ка! — засмеялся парень, и в его голубых глазах загорелся огонь. — Теперь она питается молниями.

Кошка-голограмма вдруг прыгнула в фонтан, создав иллюзию взрыва брызг. Вода смешалась со светом, и над поверхностью на миг возник радужный кит.

— Во-о-от! Это же гениально! — парень был в восторге. — Ты как это сделал?

— Просто перенаправил энергию… — смущённо ответил Виктор. — Но это ненадолго.

Они заметили, что их тени на асфальте слились в абстрактный узор, напоминающий десятиконечную звезду.

— Глянь, это нам знак, — указал пальцем парень. — Теперь мы команда: Молния и… — Он осмотрел свой напоясный флакон с водой. — Океанчик.

— Океанчик? — фыркнул Виктор. — Серьёзно?

Павлин вскочил, делая театральный поклон.

— Павлин Неро, маг воды и мастер плохих шуток, — представился он. — А ты?

— Виктор Таранис, — пожал ему руку Виктор. — И… давай без «Океанчика».

Голограмма погасла, но из фонтана вынырнула настоящая кошка — худая, с выжженным узором на шерсти. Она начала тыкаться мордой в Павлина, требуя внимания.

— Видишь? Настоящая, — прошептал Павлин. — И она тоже хочет пить.

Он направил струю воды в ладоши, и кошка начала лакать. Виктор, глядя на это, впервые за день улыбнулся: «Удивительное совпадение».

***

Надышавшись свежим воздухом Нищура, Виктор и Павлин возвращались в школу, ведь до звонка осталась пара минут. Проходя мимо толпы вокруг рыжего, они решили остановиться и посмотреть, что же там такого интересного.
Он стоял на старом пне и демонстрировал толпе удивительное явление — дуализм. Виктор когда-то читал о таком: шанс рождения дуалиста в Фидеруме равен 0.1%

В руках рыжий вращал два шара: один из сжатого пламени, другой — из вращающейся земли. Толпа ахнула, когда он соединил их в гибридную сферу — лавовый ком, парящий над ладонью.

— Базовый дуализм, — с напускной скромностью заявил рыжий. — Огонь — это страсть, земля — дисциплина. А вместе…

Он бросил шар в воздух. Тот взорвался фейерверком, оставив на земле обугленный узор в виде девятиконечной звезды.

— Евгений, ты уже записался в Лигу Магических Дуэлей? — восхищённо спросила девчонка с розовыми волосами.

— Хах, конечно, — снисходительно ответил Евгений. — И там я покажу всем, что такое дуализм.

Его цепкий янтарный взгляд прошёлся по толпе и остановился на Павлине, поправляющем свою флягу.

— Эй, Аквамен! — крикнул он. — Покажешь фокус с лужами? Или твоя стихия — мыть полы?

Толпа засмеялась. Павлин сжал кулаки, но Виктор положил руку ему на плечо.

— Лучше лужи, чем поджигать школу, — сухо заметил Виктор. — Твой «фейерверк» пахнет горелой проводкой.

Он указал на дымящийся кабель под пнём — результат неконтролируемого удара лавы.

Евгений спрыгнул с пня, приближаясь. Его легионерский плащ потянулся к Виктору, как щупальце.

— А ты кто? Электрик? — насмешливо спросил он. — Видел, ты на уроке искры пускал. Давай, удиви нас настоящей магией.

Он щёлкнул пальцами — земля под ногами Виктора треснула, пытаясь сдвинуться. Но ограничивающая «метка» не позволяет вредить людям.

Виктор поправил очки.

— Я — Виктор Таранис, а твоя земля — как твои шутки. Поверхностная, — произнёс он. — Посмотри на трещины — они расходятся по спирали. Это признак дисбаланса: 70% грубой силы, 30% контроля. Ещё пара секунд — и ты сам рухнешь в яму.

Он указал на узор трещин, где под тонким слоем земли уже была видна пустота.

Толпа затихла. Евгений побледнел, но быстро взял себя в руки.

— Умник? — процедил он. — Настоящие маги не играют в учителей. Вот твоя «магия»…

Он бросил горсть пыли в воздух. Частицы сложились в карикатуру: Виктор, прикованный к столбу из проводов.

— Эй, пепельный клоун! Ты… — вскипел Павлин, уже приготовив флягу.

Виктор остановил его жестом.

— Провода держат мир, — тихо, но чётко произнёс он. — Сломаешь один — рухнет система. А ты… просто свеча, которую скоро задуют.

Из окна кабинета Городоведения раздался голос Гарадаева.

— Динами. Тень вашей гордыни заслоняет солнце. Исправьте это.

Его тень на стене выросла в гигантскую фигуру, которая рукой одёрнула Евгения.

— Ты ещё пожалеешь, что встал у меня на пути, Таранис, — прошептал Евгений, красный от ярости.

Он ушёл, намеренно наступив на осколки обугленного пня. Его плащ теперь казался не символом статуса, а попыткой спрятаться от окружающих.

Павлин подобрал обгоревший камень, подбросив его в воздух.

— Эх, и зачем он так? — вздохнул он. — Его звезда стала кривой.

— Зато теперь я знаю его слабость, — разглядывая трещины, сказал Виктор.

— Какая? — спросил Павлин.

— Он боится быть обычным, — ответил Виктор. — А я научу его этому.

***

Гарадаев привёл всех в Атриум Стихий. Казалось, этот зал находился в другом измерении, а не в разваливающейся школе: перед ними раскинулась большая округлая площадь под матовым стеклянным куполом, покрытая гладким камнем без единой трещины. Вокруг стояли высокие тёмные пьедесталы с символами каждой стихии, а в центре находился новенький голографический проектор. Всем было ясно одно: этот зал — жемчужина школы.

Григорий Галинович поднял руку, и тени от купола сложились в список имён. Его голос резонировал под сводами зала: «Судьба — это выбор, но сегодня сила выберет за вас. Касайтесь символов, и стихии откроют вашу суть».

Ученики начали поочерёдно подходить к пьедесталам. Многие лишь заставляли символы слабо мерцать. Девушка с серебряными глазами и шрамом в форме спирали на виске остановилась у пьедестала мыслей. Прикоснувшись, она замерла — плита на пьедестале приподнялась.

— Смотри, Вик, у нас в классе будет маг мыслей! — с возбуждением ткнул приятеля в бок Павлин.

— Да вижу я, Пав, — с нескрываемым неудовольствием сказал Виктор. — Редкая магия опасна, возьми хоть того же Евгения. Не доверяю я им.

Учитель мысли, мужчина в плаще цвета ночного неба с мерцающими точками-звёздами, улыбнулся:

— Редкий дар… нам повезло получить мага мыслей в этом потоке.

Девушка кивнула, коснувшись виска — шрам вспыхнул синим, и плита вернулась на место.

Евгений вышел, нарочито замедлив шаг, но в его глазах явно читалось презрение к этой девчонке, посмевшей привлечь к себе так много внимания. Он коснулся символа огня — пламя взорвалось пиротехническим вихрем. Не дожидаясь реакции, он схватил символ земли — пол под ним поднялся, образуя трон из камня.

— Дуалист? — произнёс краснолицый великан, учитель огня. — В мои годы таких сжигали на кострах…

— Но сейчас он здесь, — возразила одна из фанаток Евгения. — И он сильнее любого из ваших учеников!

— Огонь и камень… — задумчиво проговорил низенький мужчина с руками, покрытыми камнем, учитель земли. — Интересно, что останется от тебя, когда они столкнутся?

Евгений, игнорируя их, создал гибрид — лавовую розу, которая кристаллизировалась в руке. Толпа ахнула. Кто-то прошептал: «Он как принц из голограмм!»

Когда он ушёл, та фанатка незаметно погасила тлеющие искры на его мантии.

— Блеск без глубины, — сухо констатировал Гарадаев. — Но Агора любит яркие игрушки. Следующий!

Павлин подошёл к пьедесталу воды. Символ — капля с волнами внутри. Он положил ладонь, но вместо ожидаемого фонтана вода начала сочиться из трещин в полу, обвивая его ноги, как змеи.

— Ты не повелеваешь водой… ты с ней общаешься!? — воскликнула учительница воды, женщина с лицом, покрытым татуировками-волнами.

Павлин, играя, подял руку — струи взмыли вверх, формируя фигуру дельфина, который нырнул в невидимое море. Капли упали на зрителей, оставляя ощущение прохлады.

— Ха! — с ухмылкой сказала учительница воды. — Без дисциплины, зато с душой. Добро пожаловать в школу Воды, сорвиголова.

— Галстук с утками и вода, как банально, — сухо бросил Евгений.

— Заткнись, — прошептал Виктор. Он был рад за друга, даже несмотря на то, что уже видел его магию.

Настал черёд Виктора. Уже подходя к пьедесталу электричества он знал, что что-то произойдёт — он всегда отличался нестабильностью своей силы.

Его ладонь едва коснулась символа молнии в шестерёнке — раздался гул, как от трансформатора.

В зале неожиданно погас свет, голограмма Земли в центре зала замерцала, а метки учеников на миг вспыхнули алым, будто они применяли магию во зло друг другу.

Из пьедестала вырвалась молния, но не синяя, а чёрная, с фиолетовыми краями. Она ударила в купол, оставив узор трещин в форме паутины.

— Стоп! — воскликнул седой мужчина с прибором вместо левого глаза, учитель электричества. — Ты… что это было?

Он воздел руки и через мгновение яркий свет снова залил Атриум, явив всем ошеломлённые взгляды, устремлённые на Виктора.

Виктор, имитируя растерянность, быстро сжал кулак — молния погасла. Очки сползли с его носа, и на секунду все увидели его глаза — зрачки сверкали, как сжатые молнии.

— Неловко вышло… — притворно сказал Виктор. — Я, кажется, перестарался.

Учитель электричества схватил его за запястье и прошептал так, чтобы другие не услышали:

— Это не «перестарался». Это… неконтролируемо. Приходи после уроков.

Виктор ничего не ответил и быстро прошёл к другим ученикам, закончившим определение магии. Евгений смерил его презрительным взглядом.

— Не знаю, что это было, но было круто, Вик! — воскликнул Павлин. — Не думал, что маги молний так могут!

— В том то и дело, что не могут… — загадочно произнёс Виктор. — Это лично моя особенность… И проклятие.

Оставшаяся часть церемонии прошла в перешёптывании между учениками: все обсуждали странный инцидент с Виктором.

— Ты видел, наши метки горели алым! — спросил кто-то.

— Я видел глаза того парня — в них бушевала буря! — ответил другой.

— Посмотрите на потолок! — добавил третий.

Виктор съёжился в надежде, что вскоре все про него забудут. К концу церемонии так и произошло — Гарадаев объявил перемену и настоятельно предложил всем сходить в столовую.

Хотите поддержать автора? Поставьте лайк книге на АТ