Серия «Феникс и Змей - Полуденная Сталь»

- Оберон… так, о чем ты хочешь поговорить?

Настя не взяла протянутый ей стакан и не села в кресло.

- Нервничать не о чем. – пожал плечами Оберон, принимая третий стакан, наполненный ароматной зеленой жидкостью. – У нас нет противоречий, есть лишь несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить.

Изумрудные глаза короля эльфов выражали безмятежность и покой. Сколько помнил Кощей, лишь дважды Оберон менялся в лице. Даже в день той их памятной дуэли, Оберон был бесстрастен.

- Я ненавижу когда люди юлят и не говорят прямо. – процедила Настя. – Зачем ты позвал сюда моего мужа?

От нее полыхнуло ощутимым жаром. Пшеница вокруг них начала темнеть и жухнуть.

- Я не человек. – напомнил Оберон. – Но я готов говорить прямо и честно. Присаживайся. Нам с Кощеем есть что обсудить.

Настя колебалась несколько секунд, затем взглянула на мужа. Кощей уже сидел в кресле, потягивая томатный сок. Она знала, что ему не нужно питание. Единственная пища богов – вера паствы. Вещи вроде еды, напитков и секса – для бога необязательны, но могут быть весьма приятны. Если он достаточно расслаблен чтобы сидеть закинув ногу на ногу и пить эту гадость, все не так плохо. Хотя, он был раздолбаем по жизни и ему все как с гуся вода.

Женщина неохотно села.

- Итак… говорить лучше на уссурском. – предложил Кощей. Оберон коротко кивнул.

- А на каком языке вы обычно говорите? – поинтересовалась все более успокаивающаяся Настя.

- Енохианский.

- Язык Силы? Боги говорят на языке первых магов?!

- Я не бог. – напомнил Оберон. – Кроме того, вначале у богов был собственный язык – язык изначальных сущностей, язык первого порядка Примордеал. Только когда граждане Еноха поняли силу слова, они провели обряд, который даже по моим меркам можно оценить лишь как монструозный. Архимаг, чье имя россыпью усеяло историю человечества, изъял Примордеал из анналов истории и внес Енохианский на его место. Он вновь раздал имена всему… мы оба помним его, Кощей…

- Он называл себя Адамом, Девкалионом, Унтапиштим… у него было много имен. – кивнул Кощей.

- Боги, духи, демоны, все сущности что некогда создали Примордеал, забыли о том что он когда либо существовал, и взамен – заговорили на енохианском. Никто из ныне живущих не помнит звучания Примордеала, да и само его существование стало легендой.

- В тот день маги показали, что стали не просто силой с которой стоит считаться. – пробормотал Кощей. – Сделав Енохианский языком богов, они напитали его значительно большим потенциалом нежели раньше. Так они поставили точку в конфликте который еще даже не начался. Никто не мог даже и подумать о том, чтобы начать войну против Еноха.

- Даже ты? – шепотом спросила Настя.

- Я уверен, что стереть одного бога из истории намного легче чем язык богов. – ответил Кощей. – В тот день мы впервые почувствовали страх.

Кощей обменялся взглядом с Обероном. Король смотрел куда-то в сторону. Несмотря на прошедшие тысячелетия, он все еще помнил свой первобытный ужас в тот день, когда он понял, что говорит иначе чем накануне. Никто вокруг него не понимал о чем он говорит. Боги, эльфы, духи, даже отловленные стихийные демоны – все они утверждали что не слышали ни о каком другом языке и всегда говорили на енохианском. Лишь один из них, наиболее сильный, выглядел таким же испуганным как и сам Оберон. Им не понадобились слова чтобы понять друг друга, хватило просто посмотреть незнакомцу в лицо.

- Так… о чем ты хотел поговорить, Оберон? – вспомнил Кощей.

- Ты же помнишь пророчество о возвращении первородного зла?

- Я столько их слышал. – пожал плечами бог смерти. – Какое именно?

- Про семь капель крови. – Оберон сделал небольшой глоток тархуна. – Про то что семь Герцогов проведут Хозяина в Теллуриан.

- Помню. Абраксас уже уничтожен. Так что семь Герцогов уже никак никого не проведут. Их осталось шесть.

- Пять. – негромко произнес Оберон. – Волдазис мертв.

Кощей выпрямился в кресле.

- Как ты до него добрался? Ты уверен в этом? Ты лично это видел?

- Его убил не я. О его смерти мне рассказал Мастер Ли.

Лицо Насти просветлело. Старый дед был ей симпатичен.

- Все таки он милый, Мастер Ли. Надо будет подарить ему какой-нибудь чай. Вернее, не так, я создам новый сорт и подарю ему.

- Волдазиса убил не Мастер Ли. – аккуратно заметил Оберон.

По своему опыту, Оберон знал, что матери очень непросто принимают новости о том что их дети были в опасности. Как отреагирует новоявленная богиня он пока предсказать не мог.

- А кто его убил? – удивилась Настя.

Она не заметила изменений в поведении Оберона. Он всегда казался ей напыщенным, манерным снобом. Кощей же с удивлением пригляделся к давнему врагу. Оберон, несмотря на все свое хладнокровие, выглядел чуть менее… умиротворенным чем обычно.

- Богдан, твой сын.

В поле повисла тишина. Настя неловко улыбнулась и перевела взгляд на Кощея. Глаза мужчины ненадолго затуманились.

- Он жив. – прошептал бог смерти. – Чешир рядом с ним. Они не в Академии.

- Оберон… какой Богдан убил Волдазиса? Как… как мой сын вообще оказался рядом с Герцогом!

В небо взметнулся огненный столб, во все стороны вокруг разошлись огненные валы десятки метров высотой, уничтожая все живое на своем пути.

Кощей неловко плюхнулся на задницу, когда стул под ним обратился в пепел. Оберон же продолжал сидеть на воздухе, словно стул под ним и не исчезал. Невозмутимо потягивая зеленую жидкость из своего стакана, он терпеливо ожидал пока приступ ярости не закончится.

- Он жив и здоров, полагаю это для тебя важно. – промолвил Оберон, когда пламя начало утихать.

- Солнышко, все хорошо. – подхватил Кощей. – Богдан жив и ему ничего не грозит. Он теперь герой, он убил Волдазиса и ему точно закроют все проблемные предметы в Академии.

- Я плевать хотела на геройство и на оценки! Мне нужен мой сын – живой и невредимый! Где он?

- Сразу после этого разговора я лично приведу его в Академию. – пообещал Оберон.

- В жопу засунь свои одолжения, я сама за ним отправлюсь! Погоди… почему его не забрал лично Мастер Ли?! Если он знает что Волдазис мертв, значит он знает…

Огненный шторм вокруг Насти пропал так же резко как и появился. Все трое теперь стояли в выгоревшем котловане.

- Я не понимаю… - растерянным голосом пробормотала Настя. – Вы говорите что он жив, но почему Мастер Ли не привел его в Академию? Почему не сказал мне лично?

Она заметила взгляд, которым обменялись Кощей и Оберон.

- Что это? Говорите, я же вижу что вы что то знаете.

- Солнышко… он же убил Герцога, теперь на нем печать рока.

Когда женщина в полной мере осознала услышанное, она почувствовала, что вдруг забыла как дышать.

- Он же маленький… он же не справится… он не сможет…

***

- … энтропия замкнутой системы не уменьшается вне зависимости от процессов, происходящих внутри этой самой системы.

Несмотря на магическое поле, унифицирующее семантические единицы для восприятия, студенты с трудом воспринимали речь лектора. Темнокожий, низкорослый, с красной точкой во лбу, он пах специями и коровьим навозом, так что присутствующим приходилось буквально заставлять себя сосредоточиться на лекции.

- Что это означает? Это означает что энтропия не может уменьшиться, если система замкнута, а какие при этом происходят процессы значения не имеет.

Мастер Конандараман иногда считал, что объяснение — это повторение одной и той же фразы с минимальными вариациями.

- Так… а что это значит на практике? – спросил кто-то.

- Самый распространенный эффект это кармический удар. Когда убийца прерывает чью-либо жизнь, он подвергается воздействию того, что люди запада называют судьбой, а на востоке называют кармой. Покойный должен был совершить в своей жизни множество разных поступков, которые так или иначе повлияли бы на вселенную, вплетая свою жизнь в нити чужих судеб. Однако он теперь мертв, и оборванные нити несовершенного будущего смешиваются с нитями судьбы убийцы. Это может оказать самое разное влияние на людей, но многое зависит от масштабов влияния убийцы и жертвы. Могущественный генерал убивший нищего не почувствует никаких изменений, а вот нищий убивший влиятельного политика может обрести неожиданную власть, или же внезапно умрет.

- Ну это как бы логично.

- Нити судьбы абсолютно логичны и посему предсказуемы. – подтвердил лектор. – Проблема лишь в зашоренности глаз смотрящего.

- А если убить не человека, а нечто сверхъестественное? Вампира, оборотня, демона, духа?

- Все по-прежнему зависит от масштабов личности убитого и убийцы. Если архимаг Эфтанатос известный как Смуглый Юноша убьет демона, то он не почувствует изменений. Но если в этой аудитории найдется достаточно смелый и талантливый студент который сможет расправиться с, к примеру, членом совета Семи клана Тремер или же оборотнем старейшиной, то он, скорее всего, подвергнется крайней форме кармического удара – Печати Рока. Его судьба будет вести его по самому темному и мрачному пути. Совпадения и случайности будут гнать и преследовать его до самого конца, в котором его ждут смерть и лишения.

- То есть проще лечь и умереть? А спастись никак?

- Есть гипотетическое решение – сравняться с жертвой по масштабам личности и влиянию на вселенную. Это должно снять печать рока.

- А почему гипотетическое?

- Потому что никто не выжил чтобы проверить гипотезу.

***

- Когда мы договорим, я отправлюсь за ним и приведу его в Академию. – спокойно продолжил Оберон. В Академии действует зона бессмертия установленная лично мной, и он будет там в безопасности.

- Нет, я сейчас же сама его заберу!

Настя встала, но ни Оберон, ни Кощей не шевельнулись.

- Тебе не стоит этого делать, солнышко. – с немного виноватым видом пробормотал Кощей. – В текущем состоянии ты представляешь для него опасность. Помнишь, вероятности сейчас направлены против него – они все ведут к тому что он столкнется с великой угрозой и… не переживет ее. Ты стала богиней совсем недавно, сейчас ты на нервах. Твой самоконтроль еще очень слаб. Забрать Богдана, где бы он ни находился, полностью безопасно лишь для таких как я и Оберон. Мы не так сильно подвержены Энтропии.

- Кроме того, время проведенное здесь не имеет значения в Теллуриане. – добавил Оберон. – В реальности не прошло и доли секунды с тех пор как мы попали сюда.

Настя почувствовала себя скованной по рукам и ногам. Богдан… сын в опасности, а она ничего не может сделать для него. И эти двое… сидят и разговаривают как будто речь не идет о жизни и смерти. Ей почему то не пришло в голову, что для Оберона и Кощея жизнь одного мальчишки это всего лишь очередная пылинка несомая ветром.

- Итак… продолжим. – пробормотал Кощей. - О возвращении Хозяина, ты ведь об этом хотел поговорить?

Оберон кивнул.

- Четыре сивиллы буквально вчера говорили о пришествии Хозяина. Не напрямую, но если подытожить их речи, они говорили о великой тьме что придет в Теллуриан.

- Звучит как Хозяин. – кивнул Кощей. – А еще три?

- Говорили об огне что рассеет тьму и сожжет всех нелюдей.

Слов не понадобилось, Кощей и Оберон друг друга прекрасно поняли.

- Костя… о чем это он говорит? – подала голос Настя, впервые увидевшая на лице мужа нечто похожее на серьезную озадаченность.

- О том единственном кто сможет остановить Хозяина. О Сезаре-Уравнителе. Живом Узле, носителе Истинной Веры, защитнике человечества.

- Наш единственный способ избежать второго пришествия Сезара это предотвратить возвращение Хозяина. – меланхолично сказал Оберон. – Иначе нам не выжить.

На секунду, Настя задумалась о том почему Оберон больше озабочен пришествием Сезара, нежели возвращением изначального небытия, однако эта мысль мгновенно улетучилась на фоне переживаний о Богдане.

- И заняться этим должен конечно же я? – немного едко уточнил Кощей.

- А кто еще обладает нужными навыками и знаниями в том что связано с Хозяином? Кому хватит силы и храбрости сунуться в Яму?

- Любой Архимаг может этим заняться. – бог смерти сделал паузу. – Но они не будут тебе подчиняться и им это вряд ли вообще интересно.

- Именно так. – подтвердил Оберон.

- А сам ты…

- Занимаюсь вещами вроде поддержания баланса между политическими партиями традиций, каждая из которых считает себя лучшей и единственно верной. А еще, как Гарант я не могу покидать Теллуриан, поскольку практически все споры между традициями в итоге разрешаю я. Обращаться к Марии маги не слишком любят – всем страшно почувствовать себя вновь простыми людьми, найти Мастера Ли сложнее чем кажется, а Четвертый… сам знаешь.

- Ну да, он слишком человечный для того чтобы судить магов. Он просто не понимает сути их проблем.

Кощей закрыл глаза и вздохнул. Вот казалось, существование только начало налаживаться. Семья, жена, приемные дети…

- Я займусь этим. – он повернулся к жене. – Солнышко, мне придется на неопределенное время покинуть Теллуриан.

- Я пойду с тобой. – решительным тоном оборвала его Настя. – Я тебя нашла совсем недавно и так просто не отпущу. Куда ты, туда и я.

Оберон выпрямился и слегка кивнув супружеской паре, сделал шаг вперед и мгновенно исчез.

Новый Свет встретил его густым облаком гнилых спор. Серо-коричневые клубы витали в воздухе, делая каждый вдох смертоносным. Один вдох и через легкие, плесень проникнет в кровоток и разнесется по всему телу. Полчаса спустя организм погибает, пропитанный мицелием насквозь, а еще десять минут спустя, он восстанет. Не животное и не растение, не живой и не мертвый, раб своего создателя.

Оберону не нужно было смотреть по сторонам чтобы воспринимать картину происходящего. Глаза – лишь условность, если ты прожил столько тысяч лет. Он ощущал окружение не как статичное настоящее выглядящее как трехмерное изображение, а скорее как комплекс всего произошедшего здесь за последние несколько лет. Многочисленные рассветы и закаты, дожди и ветра, каждое движение травинки, каждый взмах крыльев мириадов насекомых – ничто не ускользало от его внимания. Мысли людей и нелюдей, их тайные желания, инстинкты, страх и боль животных, статичность и динамика Теллуриана – каждый аспект бытия известный человечеству лежал перед Обероном как на ладони. Его разум был способен не просто воспринимать необъятный поток информации, но и фокусироваться на каждой, самой мелкой его детали одновременно.

У семейства Джованни изначально не было шансов. Даже с учетом двух ведьм Судьбы – Сорте Стрега. Джергал был не просто стар, он был одной из редчайших и уникальнейших личностей среди вампиров, что никогда не впадали в торпор. Предвестник Черепов провел много тысяч лет за неустанным и непрерывным изучением секретов жизни и смерти. За это время, прямым или косвенным путем он стал достаточно могущественным чтобы бросить вызов даже демоническому герцогу вместе со всей его армией. Когда к его логову пришли самонадеянные захватчики, он открыл портал в Бездну ровно на восемнадцать секунд.

Все вампиры были мертвы. Богдан лежал на земле в глубокой кататонии. Обнаженный, деформированный юноша рядом с ним был… по всей видимости Диланом. Грудная клетка Дилана была изуродована. Из нее торчало несколько крупных кровеносных сосудов, соединенных с металлокерамическим ядром – все что осталось от Ацуко. В последние мгновения перед тем как потерять сознание, Дилан вытащил ядро из обломков киборга и применяя знания по анатомии и биологии, которых у него быть не могло, присоединил ее к своей кровеносной системе, в отчаянной попытке спасти. Оберон остановился. Перед его сознанием пролетали видения – вот молодой псионик жертвует частью собственного сознания чтобы за считанные секунды вытащить и скопировать часть личности девушки – ее познания в Биомеханике. Это была уже не Высшая Псионика, а Тайная. Похоже, он все таки раскрыл свой потенциал полностью.

В шаге от Дилана, на коленях стоял Эдуард. Адепт Виртуальности уже не воспринимал происходящее вокруг, его сознание балансировало на грани. Там где должны были быть руки, торчало два размочаленных обрубка. Если бы не Ацуко, отдавшая все что у нее было чтобы запечатать порванные кровеносные сосуды, Эдик был бы уже мертв. Было чудом, что он умудрился не только жить, но и поддерживал барьер, защищающий его и друзей от смертоносных спор. Мерцающий, светло-голубой купол окружал техномантов и псионика.

Оберон посмотрел вниз.

- Джергал… мы же договаривались с тобой.

В голосе Оберона не было ни упрека, ни удивления, хотя эти чувства подразумевались.

- Да.

С королем эльфов заговорила сама земля. Как и Оберон, Джергал давно пережил собственные эмоции.

- Я понял о чем ты тогда говорил, Оберон. Ты был прав. Тот мир что ты создал для меня был прекрасен. Он был идеален, он имел все чего я мог пожелать. Я был там богом, как ты и обещал. И если бы не память о том что такое подлинное величие, я бы не вернулся в Теллуриан. Но я не мог забыть о том какой может быть истинная реальность.

- И ведь я предлагал стереть тебе память. Ты отказался, а теперь мне придется тебя уничтожить.

Джергал ответил не сразу.

- Предлагал. И я знал что рискую… но даже так – тот кто хоть раз видел Теллуриан, никогда не захочет его забыть. Я не мог не вернуться. Я чувствовал себя слепым и глухим как котенок.

Оберон закрыл еще один портал в Бездну, что Джергал раскрыл над его головой и усилием воли вырвал вампира из тела земли. Несмотря на все могущество Предвестника Черепов, перед Обероном он был не более чем назойливым насекомым, которое сумело как-то выбраться из под стеклянного колпака. Огромный кусок чернозема корчился в воздухе, под пристальным взглядом короля эльфов.

- Кто помог тебе вырваться из скрытого слоя Умбры? – хладнокровно произнес Оберон. – Защиту создавал лично я. Чтобы ее взломать понадобился бы целый круг Архимагов, а среди них не наберется достаточно безумцев желающих испортить со мной отношения.

В голосе Джергала прозвучало нечто похожее на надежду.

- У меня есть еще… еще кровь Каина, тебе же это, наверное, интересно. У меня тогда было три флакона и я отдал тебе только один. Второй я использовал чтобы выбраться из того мира, который ты мне дал в награду, а третий… третий все еще у меня и я готов отдать его тебе. Я знаю что ты держишь слово, все это зна…

Оберон молча смотрел как на землю осыпался тонкий, безжизненный прах. Оберон действительно всегда держал слово, в том числе – обещание убить Джергала если тот когда-либо вернется в Теллуриан. Сейчас же его волновало другое – существует третий флакон крови Каина, могущественный артефакт, единственное что смогло убить Сезара Уравнителя. Нужно найти его до того как Сезар возродится.

Вначале нужно разобраться с детьми. Они находились рядом с Джергалом, они несут на себе его резонанс. Будь они мистиками, Оберон стер бы им память и очистил ауру под предлогом заботы и снятия порчи. Однако они были техномантами, их ауры были недоступны для вмешательства мистика, да и память псиоников начиная с Высших дублировалась в План Разума, полностью для Оберона недосягаемый. Нельзя позволять им жить. Нельзя чтобы кто либо узнал о Джергале…

Оберон начертил в воздухе три символа.

- Лахезис… Клото… Атропос…

Для обычного человека, и для большинства магов, Оберон в этот момент исчез, однако Архимаги и подобные им сущности увидели бы переход сущности в свою истинную, многомерную природу, находящуюся вне представлений человеческого разума.

- Я как бы понимаю что ты собираешься их стереть? – поинтересовался чужой, низкий, приятный голос.

Голова здоровенного, серого кота висела в воздухе рядом с бессознательным Богданом. Веселые, ярко-зеленые глаза, широкая улыбка, полная острых как иглы зубов.

- Меня зовут Чешир. – представился Чешир. – Я кот.

Аура существа принадлежала не духу и не демону. Это был представитель Неблагого Двора. Оберон почувствовал давно забытые эмоции – нечто среднее между раздражением и удивлением. На краткое мгновение они возникли в его душе и сразу же исчезли.

- Как ты попал на службу к Кощею? Он не любит вас.

- Нас никто не любит. – посетовал Чешир. Несмотря на притворно-жалобный тон, его ухмылка растянулась еще шире чем раньше. – Особенно ты. Изгнал нас из Теллуриана, запер в отдельном мире, сказал что это для нас самих. А наша уютная крепость оказалась тюрьмой. Так почему бы мне не сбежать из Дальних Земель чтобы вновь увидеть настоящий мир, а не подделку? Покровительство Кощея оказалось очень кстати, а уж обманывать я умею.

- Вы получили два миллиарда людей в качестве рабов. – напомнил Оберон. – Рожденных в Теллуриане, с настоящими воспоминаниями и эмоциями. Терновый Трон получил абсолютно все о чем просил. Взамен на оставление Теллуриана в покое.

- Получил. – кивнул Чешир, при этом его голова сделала полный кувырок вперед. – Но я, как раз, ничего не делаю сам по себе – я лишь охраняю этого ребенка. Так что ты не можешь меня уничтожить – я не нарушал договора Дворов. А ты вот собираешься стереть его вместе с друзьями за то что они видели Джергала. И да, ты вытащишь его нить судьбы из истории человечества, перепишешь мироздание и существование всей этой группы просто прекратится.

Перед Чеширом в воздухе появилась серая, полупрозрачная ткань, в которой особо выделялись три нити выкрашенные блестящей розовой краской. С каждый последующим словом Чешира эти три нити постепенно исчезали, а их места занимали соседние нити.

- Их матери не беременели, их имена ничего не значат, их поступки совершил кто-то другой. И даже я забуду о том что смог пробраться в Теллуриан и поступить на службу к Кощею, ибо ничего этого никогда не происходило. Однако, есть деталь – Кощей. Он, конечно, не самая внимательная личность, но все же личность. И он, ровно как и ты, стоит выше всех этих фокусов с тканью истории. Когда он узнает что ты стер его пасынка, он придет в ярость. Да, мать Богдана не будет знать что у нее было два сына, она решит что ее муж говорит глупости, но Кощей может воспринять это как личное оскорбление.

Ткань вспыхнула огнем и опала на землю призрачным пеплом.

– Пасынок ему явно не безразличен, в конце концов, он подарил ему меня. – закончил Чешир. – Когда ему показалось, что его первая любовь под угрозой, он начал Войну Крови.

Оберон понимал, что аристократ Неблагого Двора нагнетает драмы чтобы оставить себе привязку к Теллуриану. Кощей вряд ли объявит войну, но он мог отказаться от сотрудничества, что значительно осложнило бы жизнь. Король эльфов развел руками.

- Тогда мне поможешь ты.

- Всенепременно. – глаза кота сияли как два фонаря.

- Ты сделаешь кое что для меня… а я разрешу тебе остаться в Теллуриане в качестве независимого агента.

- Я буду гулять сам по себе?

- Именно. – подтвердил Оберон. – От тебя требуется совсем немногое. Я принесу этих детей в Академию, где они будут в безопасности. Твоя же задача – уговорить их покинуть Академию чтобы печать рока сделала свое дело. В качестве задатка…

Оберон добавил в массив ткань истории пару нитей.

Когда он вернулся в Теллуриан, в истории этого мира появилась книга, в которой присутствовал Чеширский Кот.

- В качестве жеста доброй воли, я добавлю тебе известности.

Как Благой, так и Неблагой дворы зависели от памяти о них, от славы и известности. Чем больше о них знали, тем могущественнее и независимее они становились.

- Вот увидите, я сделаю все ровно так как нужно. – пообещал Чешир перед тем как скрыться в часах Богдана.

Служанка развела руками.

- Когда брали, молодой господин изволил шалопайничать. Вот и оставили его.

Юра рос беспризорником при живых родителях. Нельзя сказать что его не любили, или наоборот, слишком сильно баловали. Не было ни того, ни другого. Просто он был не слишком удобным ребенком. Слишком громким, слишком несговорчивым, слишком боевым. Изначально, оно могло быть спровоцировано тем, что Павел Каменский просто не знал как быть отцом, у него не было модели в детстве. Он воспитывал сына ремнем, да и то – лишь когда доходили руки. Юрий в ответ проявлял упрямство. Чем более ершистым он был, тем меньше родители старались контактировать с ним и тем больше взращивали в нем позывы привлечь к себе внимание любыми путями. Каменский забрал бы внука к себе, но и у него не было времени на воспитание подростка.

Время шло, внук рос, а вместе с ним росли проблемы, покрывать которые приходилось деду. И когда Юре стукнуло семнадцать, внук пропал. Родители хватились его лишь через три дня. Каменский поднял на ноги половину королевской гвардии, использовал все свои связи и влияние чтобы найти внука. Даже поиски по крови не давали результата, что довольно однозначно указывало на отсутствие человека в Теллуриане. Лишь когда Каменский обратился к уникальному специалисту, бывшей Искательнице Анастасии, она указала место.

- Я ведь его даже похоронить не смог по-человечески. – горестно прошептал Каменский.

Сидя в кресле напротив, старый генерал устало смотрел на скованного собеседника. Змей сидел недвижимо, глядя на генерала немигающим взглядом широко раскрытых серых глаз.

- А он у меня один был, внук. Кровь от крови. Сын запил от горя. Полгода бухал.

- Что же вы его не воссспитывали? – негромко, но твердо спросил Змей. – Есссли он вам так дорог.

- Не было у меня времени воспитывать. Я генерал, а не простой офицер.

- И на сына не было времени? – Змей все еще ни разу не моргнул, его лицо его оставалось безэмоциональным и светло-серые, почти белые глаза ничего не выражали, однако в голосе прозвучала легкая насмешка. – Если нет времени на воспитание детей, может не стоит их заводить?

- С чего ты решил, что на сына у меня не было времени?

- Если бы сына воспитывал, глядишь, он бы внуком занимался, чтобы тот по улице не шлялся и людей не убивал, не грабил. – резонно заметил маг. – Ты же знал о том что он творит?

Его молочно-белые, со светло-серыми зрачками, глаза были недвижимы. У обычных людей, зрачки совершают непроизвольные движения, сужаются и расширяются. Но не у Змея, сейчас его глаза были как у… настоящей змеи, они напоминали два стеклянных шарика.

- Знал… - признался Каменский. – Грабил, знаю. Я с ним разговаривал, но зачем ему это, так и не понял. Деньги у него были, мои связи… я разговаривал с ним, а он молчал.

- Молчал и ты. – заключил Змей. – Покрывал внука вмесссто того чтобы им занятьсся.

- Не тебе меня судить, грязь. – огрызнулся Каменский. – Я читал твое дело. Ты убивал всех подряд, женщин и детей.

- Разумеется. – не сводя с генерала взгляда, маг пожал плечами. – Я убийца. Но я хотя бы честен с самим собой. Я не притворяюсь защитником народа, одновременно покрывая преступления своих близких.

Белые, словно затянутые бельмами глаза Змея не имели ни радужки, ни зрачка. Каменский глянул на кресло, к которому все еще был прикован маг. Блокирующие магию руны все еще светились.

- Ты ничего не знаешь обо мне. – Каменский встал, одновременно вытаскивая из ножен остро заточенный кортик. – Ты просто грязь, а грязь надо стирать.

- Разве грязь? – послышался свистящий шепот в ответ. – Поссмотри на меня.

Каменский вновь посмотрел в лицо Змея и столкнулся со взглядом огромных слепых глаз.

- Видишь ли ты меня, человек?

Словно со стороны, Каменский услышал свой голос.

- Вижу, Змей.

- Подойди ко мне, человек.

Мужчина завороженно наблюдал за тем как его левая нога поднялась в воздух, тело перенесло вес на другую ногу и качнулось вперед. Левый ботинок вновь коснулся земли, а тело продолжало свое движение.

- Ближе, человек.

Этот негромкий шепот, казалось, проникал через череп сразу в мозг, холодным ветром пролетал по всему телу и заставлял коченеть все тело. Генерал не чувствовал более ничего, ни ног, ни рук, ни положения в пространстве. Он не помнил кто он и откуда. Были только огромные белые глаза и мягкий голос.

- Да… хоро…

Змей непроизвольно приоткрыл рот, и, чуть выставив язык, пошевелил кончиком вверх и вниз. Вместе с шипением из его рта вырвался сдавленный хрип. Из горла мага торчало лезвие кортика.

Очнувшийся Каменский обхватил голову ненавистного убийцы за подбородок и затылок. Потянул в разные стороны, скручивая шею. Сила преодолела сопротивление связок и костей, раздался громкий, противный хруст и тело Змея обмякло.

- Это тебе за Юру, мразь.

Старый генерал потянул руки, чтобы вытереть их об одежду и замер. На губах мертвого мага змеилась тонкая улыбка.

Несколько доверенных людей генерала увезли тело мага подальше в лес и там сожгли дотла. Когда они вернулись в штаб, на востоке уже занимался рассвет. Три офицера – два чародея и человек, прошли прямо до кабинета Каменского и постучались в тяжелую, резную дверь.

- Заходите.

Генерал сидел в своем любимом кресле, повернутом к окну. Когда вошли подчиненные, он даже не повернул голову.

- Товарищ генерал, разрешите обратиться?

- Отставить уставную речь. – генерал вздохнул. – Говори по-людски. Вы не на службе сейчас, вы это знаете. И да, вольно. Вы все сделали?

- Так точ… то есть да. Все сделали. Труп расчленили и скормили свиньям. Голову закопали там же.

- Вот и хорошо… - мужчина протяжно вздохнул. – Юра сейчас вздохнет свободно. Знаете… он ведь мне снился. Говорил со мной. Эх… каким же ладным пацаном он был.

Офицеры переглянулись.

- Что делать с вещами уничтоженного наемника?

- Какими вещами?

Генерал встал и повернулся к своим людям. Его и без того старое лицо выглядело осунувшимся и бледным.

Лейтенант Зацепов разложил на столе содержимое поясной сумки Змея. Пара метательных ножей, кинжал с узким лезвием, несколько плотно скрученных шариков с короткими фитилями, деревянная шкатулка содержащая с пару дюжин мензурок заполненных разными жидкостями и наконец стальная коробка со старым хирургическим набором.

Каменский медленно подошел к столу. Протянув руку, он дотронулся до скальпеля кончиками пальцев.

- Хорошая вещь. Она для него много значила.

- Мы не нашли на приборах чужих следов. Однако, судя по всему, он никогда с ним не расставался. В информационном отделе сказали, что такие наборы производили двадцать с лишним лет тому назад, для снабжения деревенских врачей.

Каменский задумался на пару секунд.

- Оставьте. Теперь это мои трофеи. И если больше докладывать нечего, то вы свободны.

Офицеры молча ушли. Каменский вернулся в свое кресло и продолжил наблюдать за восходом. Его мысли текли неспешно, вязко как патока. Юра… Юра теперь в прошлом. Он отмщен, можно продолжать жить дальше. Только неясно зачем. Столько лет прожито, столько сил потрачено, но когда приходит время обернуться назад, то причины для продолжения пути не находишь. Сын... надо узнать как он там. Когда разговаривали в последний раз, Павел был пьян как черт. Да черт он и есть, не нашел себя в жизни, что карьера, что семья, ничего у этого неудачника не получилось.

На мгновение, Каменский почувствовал укол совести, шепнувшей, что это он не посвящал время сыну. Однако, Каменский прогнал крамольные идеи – во-первых, он не в игрушки играл, а служил на благо Родине, а во-вторых, его сын взрослый человек и сам несет ответственность за свою жизнь. И за жизнь Юры тоже был ответственнен Павел, но даже и с этим не справился. Ничего, ничего, смерть Юры отомщена. Можно попытаться найти новый смысл жизни.

Внимание мужчины привлекло движение за окном. Встав с кресла, он подошел поближе. Там, за забором, на дереве, сидел одинокий рыжий кот и жалобно мяукал. После пары минут безответных воплей, кот начал потихоньку двигаться по ветке дерева ближе к забору, явно намереваясь спрыгнуть на территорию штаба.

- Только не вздумай прыгнуть. – вполголоса пробормотал Каменский. – На заборе печать, она тебя испепелит к чертям собачьим.

Кот сделал еще пару неуверенных шагов, после чего остановился, а затем и попятился обратно. Вернувшись поближе к стволу, он продолжил заунывно звать на помощь.

- Ох уж эти коты…

Каменский вышел из кабинета и дал указания. Через пятнадцать минут пойманного кота принесли к нему в кабинет.

- Блохастый?

- Никак нет, товарищ генерал. Откормленный, видно что домашний. Прикажете найти владельцев?

- Не стоит. Пусть тут остается.

Кот, словно в тысячный раз, прыгнул в кресло генерала и свернувшись клубочком, мгновенно заснул.

- Пусть будет теперь сыном полка. Поставьте его на балансс как мышеловку и пусть отдел безопасности ссоорудит ему ошейник, чтобы по территории мог ходить без рисска подорваться на мине.

- Ошейник по образцу личных жетонов? – уточнил рядовой Жарич.

- Не важно. Проссто чтобы его защитные поля не трогали. Усыновим его.

- Есть усыновить кота! – Жарич щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

Когда Каменский пошел спать, ему снились странные сны. Ему снился огромный страшный мужчина, протягивающий ему книгу какой-то ведьмы по имени Энрикетта Марти. Книга обещала много силы, но за большую цену. Потом он шел по подвалу церкви и разговаривал с женщиной вампиром. Очень красивой женщиной. Они о чем то договорились и ему пришлось ей довериться. А потом… потом он смотрел на самого себя, только снизу, словно сидя. И еще ему снились змеи. Множество змей, с самыми разными расцветками шкуры, но одинаковыми белыми глазами. Они ползали вокруг, и Каменский не сразу понял, что это была одна и та же змея, просто она меняла облик, сбрасывая старую шкуру как пустой, сухой чулок и заползая в чужую шкуру продолжала свой путь.

Анна де Бейль внимательно осмотрела подвал заброшенного дома. В центре помещения, в колдовском круге лежало несколько горстей праха, очертаниями идеально повторяющие человеческую фигуру. Так выглядит старый вампир после того как из него в ходе запрещенного ритуала вырвали всю жизненную силу и душу.

«Я сделала все что смогла, но увы, я прибыла на место слишком поздно» - негромко произнесла Анна. Прислушавшись к своему голосу, она нахмурилась. Слишком мало искренности и много драматизма. Комитет внутренних расследований, известный как Ястребы, состоял из тринадцати лучших ищеек клана Тремер.  Если они заметят хотя бы крохотную долю фальши, Анну ожидают вещи намного хуже смерти.

«Не смогла. Я не рассчитываю на снисхождение, но молю о справедливости».

На сей раз в голосе Анны прозвучало спокойное принятие судьбы. Так определенно было лучше. Вампирша кивнула самой себе. После встречи комиссии, нужно будет все им показать и рассказать в деталях.

***

Несколько часов назад

- А я и не ссс тобой говорил.

Регент капеллы Мирон и Анна де Бейль переглянулись. Этот маг только что разнес почти всю капеллу Тремер, уничтожил всех ее защитников и обитателей кроме двоих самых высокопоставленных. И теперь… загнав их в угол в подвале он хочет договориться?

- Ты пришел ко мне? – недоверчиво произнесла девушка.

- Да. – лаконично ответил незримый собеседник. – Ты же хочешь продолжать свою нежизнь в качесстве вампира? А еще ты наверняка жаждешь вернуть себе статуссс регента капеллы. И у меня ессть что тебе предложить.

Анна еще раз переглянулась с Мироном. Старый вампир также был в недоумении.

- Я слушаю.

- Все просссто и логично. Ты помогаешь мне схватить того вампира что сейчассс рядом с тобой. Затем, сс помощью книги, мы подготовим ритуал в ходе которого этот вампир, чуть позже, подохнет, причем окончательно, вместе сс душой. После этого ты свяжешься сс генералом Каменским и отдашь меня ему. Ессли все пройдет правильно, энергии извлеченной из старого вампира хватит чтобы я ссмог буквально в течение несскольких секунд использовать свой Аватар. Через пару дней мой разум захватит тело генерала Каменсского и я смогу организовать для тебя много, очень много привилегий. Новое здание для капеллы Тремер, помощь в наборе рекрутов, неприкосновенность для королевской гвардии. Ссписок можно продолжить, но ссуть ты уловила.

- И ты мне доверишься? Вот так легко?

- Ты можешь либо помочь мне и получить все что может предложить генерал королевской гвардии, либо помочь ссвоему текущему босссу и через пару минут твоя голова окажется на полу.

Договаривая вторую часть предложения, Змей услышал глухой стук.

Связи

Регент капеллы лежал на полу, из его грудной клетки торчал деревянный кол. Рядом с ним стояла совершенно спокойная Анна. Парализованный деревом регент сейчас не представлял никакой угрозы.

- Можно было и не угрожать. – Анна была очаровательна в своем хладнокровии. – Я поразмыслила… если бы даже я тебя убила, то я осталась бы на своем месте, пусть и правой рукой регента, но не регентом. А вот с козырем в виде влияния на генерала королевской гвардии, я могу вернуть себе все что потеряла. Правда придется придумать. Только есть деталь… ты же знаешь, что любое употребление крови каинита отсекает Аватар мага от его тела? Даже в переработанном виде.

- Знаю, только вот мой Аватар покидает тело в момент использования, как змея сбрасывает шкуру. Затем, он поглощает душу и разум жертвы, переселяя меня в ее тело. А теперь слушай план в подробностях…

***

Тремя неделями позже

- Судя по результатам анализа Плетения, этот маг с Аватаром Змея использовал тело и душу Мирона для преобразования в чистую Квинтэссенцию. Допросить самого мага не представляется возможным, поскольку его душа не обнаружена в непосредственной близости от места захоронения. – монотонным голосом зачитывала результаты Эстер Тремер, представитель лабораторного подразделения Ястребов. -

- В отношении Анны де Бейль Тремер было доподлинно установлено следующее: несмотря на бегство из капеллы и оставление своего непосредственного руководителя наедине с вышеупомянутым магом, Анна де Бейль реабилитировалась, поскольку не только выследила мага, хотя и поздно, но и сумела извлечь из инцидента несомненную выгоду. Согласно нашим источникам, на протяжении последних трех лет генерал королевской гвардии Александр Каменский и на самом деле разыскивал данного мага в связи с убийством внука. Получив желаемое, генерал согласился закрыть расследование в отношении капеллы Тремер и вернуть все обнаруженные там артефакты. После разрушения, капелла была дискредитирована и потеряла практически все свои ценности, так что стремление Анны де Бейль Тремер как можно скорее замять инцидент и вернуть драгоценные ресурсы любыми путям оценивается как безусловно положительное. Смерть мага подтверждена документально – голова была извлечена из захоронения, сравнительный генетический анализ крови извлеченной из головы и найденной на месте штурма капеллы позволио установить несомненное общее происхождение. Также, особое внимание привлекла необыкновенная истонченность остатков ауры трупа, что можно объяснить воздействием Квинтэссенции извлеченной из тела Мирона Тремер в ходе ритуала. Этим же можно объяснить и отсутствие души.

Комиссия негромко зашелестела. Тринадцать вампиров обсуждали услышанное, но сейчас Анна позволила себе спокойно выдохнуть. Все прошло ровно так как было запланировано.

- Где он и сколько ты за него хочешь?

Миледи чуть наклонила голову набок, присматриваясь к собеседнику.

- Со мной говорит прокси?

- Разумеется. Ты же не думала что я сам приду к регенту капеллы Тремер. Пусть даже бывшему.

Вампирша покачала головой.

- Люди делают из нас чудовищ.

Настоящий генерал в данный момент сидел где-то далеко в городе, рядом с магом владеющим Разумом и транслировал свою личность в стоящее перед Миледи тело. Таким образом, он находился в абсолютной безопасности.

- Вы и есть чудовища. Не отходи от дела. Где он и сколько ты за него хочешь.

- Давайте начнем с более интересного вопроса. – предложила Миледи. – Что я за него хочу. Для начала, я хочу знать, что вы можете мне предложить?

Белая, тонкая рука Миледи поднялась к ее нежной шее и погладила кота, который до того времени казался спящим. Почувствовав на себе ее прохладные пальцы, он поднял голову и открыл большие желтые глаза, мрачно уставившись на мужчин.

- Что тебе нужно? Очевидно, речь идет не о деньгах. Просто скажи свое предложение.

На самом деле, в голове генерала возникли было мысли о том чтобы силой выбить из кровососки все нужное, но тут было два «но». Первое – он уже знал что Змей меньше чем за час добил остатки капеллы Тремер. Да, после того бешенного оборотня капеллы потерпела огромные потери, но даже так – маг одиночка выступил против целого ковена вампиров-колдунов и их слуг и умудрился убить почти всех. Если Миледи, как она заявляла в своем письме, и вправду смогла его схватить живьем, это означало что силы у нее больше чем кажется. Второе «но» - она наверняка предусмотрела подобный сценарий и могла подготовиться, скажем, заминировать тело пленника.

- Как вы понимаете. – Миледи перешла на томный полушепот. – Деньги меня не интересуют.

Левая рука вампирши дотронулась до ее груди. Идеальная форма, превосходный размер.

Генерал с сомнением взглянул на женщину. Она была обворожительна и знала об этом. Об этом знал каждый, кто слышал как она соблазнила поймавшего ее охотника на вампиров и убедила его убить главу Ордена Леопольда.

- Брось эти игры. – раздраженно сплюнул Каменский. – Ты не на блядках.

Глаза прокси тела, тем не менее, не сразу вернулись к ее лицу. Миледи слегка улыбнулась, обнажая два ряда безупречных жемчужных зубов.

- Я хочу новую капеллу для клана Тремер. Прекращение расследования в отношении наших старых дел, передачу всех вещественных доказательств в наше владение и некоторая… скажем так, работа с местными органами власти, чтобы за условные три года мы вновь стабилизировали свое положение в Самватасе. Обычно, на легализацию уходит порядка десяти лет.

Охранники генерала, казалось, забыли о том, что перед ними стоит вампир. Они завороженно смотрели на то как эта девушка с ангельской внешностью негромко о чем-то говорит. Ее глаза, такие ласковые и теплые… есть девушки, которыми хочется обладать, но она была не такой. Пред ней хотелось преклоняться, оберегать ее как самую большую драгоценность.

- Ты просишь слишком много. – оборвал ее речь Каменский.

Миледи пожала плечами.

- Сколько лет вы искали его с тех пор как он убил вашего внука? Вряд ли вы потратили меньше. Вряд ли вы готовы отступить когда ваша цель так близко. Предполагаю, что вы так же скормите его свиньям, как это сделал он? Кстати, а может вы скормите его змеям? Хотели бы посмотреть как его жрет огромная змея? Такой ведь у него Аватар? Змея. Хотя, скормить его свиньям, наверное, будет честнее.

Ноги прокси тела подогнулись, словно генерал на мгновение потерял контроль над собой.

- Откуда ты знаешь это?

И вновь Миледи улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой.

- Он сам мне сказал. Маги вообще много чего говорят, если держать перед ними шприц полный крови каинита. Вы же знаете что происходит с магом отведавшим хотя бы каплю витэ? Его Аватар покидает его раз и навсегда. Для магов страшнее только стать жертвой лича. Поэтому он был со мной честен как на последней исповеди.

- Будь по-твоему. – прошипел генерал. – Будет тебе помощь и прекращение всех дел. Где он?

Миледи указала себе за спину.

- Он внутри дерева. Я его замуровала там и кислорода у него там еще на сорок минут. Я думала,вы придете позже.

Генерал посмотрел на одного из охранников. Тот с удивлением покачал головой.

- Ничего. Абсолютно… там как будто и дерева нет.

- Длань Громовержца.

На мгновение, левая рука Миледи воссияла невыносимо ярким светом тысячи солнц. Вспышка угасла так же быстро как и зажглась, но когда глазам офицеров вернулась способность видеть, они увидели что половина дуба пропала, испарилась от единственного, точного удара молнии. Внутри дерева была полость в которой, скованный по рукам и ногам, стоял страшно избитый мужчина в котором вряд ли кто-нибудь мог бы опознать Змея.

- Простите… немного вампирской магии. – Миледи подошла к мужчине и подцепив ногтем длинную полоску материи повязанную вокруг его пояса, стянула ее.

- А…

Чародей не поверил своим глазам. Для магического сканирования все это выглядело как будто из ниоткуда появился маг, а вампирша исчезла в первозданной пустоте.

- Это он?

Вздрогнув от голоса командира, чародей принялся сверять ауру мага по трем основным и пяти дополнительным методам сличения личностей и резонансов.

- Так точно. Это Алексей Старостин. Известен как Змей. Нелегальный наемник четвертого круга опасности.

- Пакуйте его. – коротко скомандовал генерал. – Сегодня он ночует на свиноферме.

***

На месте где еще сегодня утром стоял Новониколаевск, сейчас остался лишь котлован нескольких километров в диаметре и по меньшей мере в пару сотен метров глубины. В предрассветной мгле он казался чудовищных размеров могилой, дна которой никогда не касалось солнце.

- Худо дело.

Стоящие на краю котлована три мужчины смотрели вокруг, в поисках того, кто мог бы сотворить нечто подобное. Кто бы или что бы ни было причиной, тут их не было. А еще не было Красного Императора Александра, его старшего сына и главного придворного ведуна Григория Ефимовича. И даже зрение Богатырей не помогало найти их следы.

- Феликс будет ругаться вестимо. – красивым баритоном произнес мужчина стоящий позади. Из всех трех он выглядел самым молодым. Несмотря на почти двухметровый рост и примерно сто килограмм стальных мышц, на фоне своих товарищей, безбородый блондин выглядел более чем скромно. Каждый из его товарищей был если не выше, то значительно шире и крепче.

- Да и бес с ним. – пожал плечами рыжий здоровяк и указал рукой куда-то вглубь котлована. – Илья, смотри.

Голос рыжего был под стать своему владельцу, глубокий грудной бас невероятной силы. Добрыня был известен в том числе и тем, что голосом обращал в бегство медведей и тигров.

Обычный человек в этих условиях не увидел бы ничего. Но не богатыри. Их зрение шло не от глаз, богатыри чувствовали саму Мать-Землю. Уссурская земля была для богатырей величайшей святынью, ее они охраняли и ей служили. Не императору Александру, не начальнику богатырей Железному Феликсу, но лишь Матери-Земле и ее детям – уссурскому народу.

- Ребятенок лежит… неживой… но живой. – спокойно пробормотал Илья. – Алеша, Добрыня, вперед.

Обычный человек впервые услышав голос главы дружины Богатырей приседал от страха и неожиданности. Трудно было поверить в то, что эти слова произносит человек из крови и плоти, а не огромный инструмент вроде церковного органа.

Все трое сделали шаг вперед и упали в котлован. Десятком секунд позже они приземлились на дно. Не упали, а именно приземлились, встали на ноги, словно не было над их головами двух с лишним сотен метров пустого пространства. Вполголоса поблагодарив Мать-Землю за милость к ее детям, богатыри неспешно пошли к лежащему в трех километрах телу юноши.

Каждый из них сделал ровно семь шагов прежде чем оказаться у окровавленного каменного алтаря. Мать-Земля помогала своим детям в том числе и тем что давала им проход на любое расстояние в границах Уссуры, стоило им сделать всего семь шагов в нужном направлении. Таким образом, тридцать три богатыря были способны мгновенно реагировать на большинство угроз когда о них становилось известно, и попадать на место действий.

- Убили… зарезали… перед смертью отсекли руку. – озабоченно пробормотал Алеша.

- Не зарезали. – спокойно ответил Добрыня, указывая на лежащее на земле горящее сердце. – Вырвали сердце.

- Сердце горит… - задумчиво произнес Илья. – Мальчик умер, а сердце его еще живет, бьется, горит.

Богатырь подошел к лежащему, ритмично бьющемуся сердцу и склонившись над ним, бережно взял его здоровенной рукой.

- Пламя… оно иллюзорное, но теплое. Возьми его человек с добрым сердцем, он не обожжется, но согреется. – с удивлением сказал Добрыня подходя ближе.

- Сила… я чувствую силу извне что питает это сердце.

В этот момент Алеша, рассматривавший бледное лицо юноши, заметил что глаза у покойного разного цвета и с интересом коснулся необычайно яркого, зеленого глаза. Он явно не принадлежал этому телу. Чуть подумав, Алеша пожал плечами, схватил глаз тремя пальцами и потянул из глазницы. Юный богатырь и сам не смог бы объяснить себе зачем он это сделал.

В момент, когда в пустой глазнице щелкнул разорванный глазной нерв, из ниоткуда раздалась тихая мелодия, напоминающая шорох дождя ласкающий струны серебряной арфы.

Горящее сердце в руках Ильи вздрогнуло и забилось с новой силой. Всех трех богатырей обдало жаром. Добрым, уютным жаром, который напомнил им о печке в которой печется хлеб, о мягком солнце, отражающемся от поверхности реки, о бане после долгого дня.

Огонь вокруг сердца вспыхнул и взвился вверх, освещая весь котлован. Стук сердца набирал мощь, становясь с каждым ударом все громче и мощнее.

- Что это?! – прокричал Алеша и не услышал сам себя.

- Это Сердце Феникса. – произнес Илья, с почтением глядя на крохотное чудо в его руке. – Раньше что-то мешало ему раскрыть свою силу. А теперь он свободен.

- И что будет?! – Алеша попятился назад.

- Сейчас увидишь. – добродушно ответил богатырь.

Пылающее сердце медленно поднялось над его ладонью. С каждым толчком, оно становилось все ярче и больше. На глазах богатырей, котлован становился все меньше, словно само тело планеты заживляло рану.

В то утро два солнца взошли над Новониколаевском. Одно из них несло свет, а второе – жизнь. В лучах Сердца Феникса восстанавливалось все, что было утрачено до этого. Почва, здания, люди, животные, растения… Такова была сила Феникса – Истинное Возрождение.

Люди «просыпались» от страшного сна и оглядываясь вокруг, видели рядом с ними, из бурлящего огня появляются их родные, как из текучего света восстанавливаются стены и крыши домов. И над всем этим, на недосягаемой высоте, горело миниатюрное солнце.

Когда же последний погибший человек вновь открыл глаза и сделал свой первый вздох новой жизни, когда на место встал последний камень разрушенного здания, объятое пламенем Сердце Феникса понеслось к земле. Ударившись о камни главной площади города, оно взорвалось бесчисленными всполохами разноцветных искр. Когда все затихло, на месте остался стоять совершенно нагой парень двадцати с лишним лет. Смотря вокруг мутными глазами, он словно пытался осознать где он находится и что происходит. Память вернется через…

- Смотри мне в глаза.

Повернув голову, парень встретился взглядом с парой холодных серых глаз.

- Ты не помнишь кто ты.

Император Уссуры не спрашивал. Он утверждал. Александр Красный владел Тайной псионикой и мог не просто вторгнуться в чужое сознание, но и кардинально его перекроить или даже создать новое.

- А… я… да…

- Я помню кто ты. Ты мой генерал. Ты генерал императора Уссуры, Александра Красного. Верный слуга народа Уссуры. Верный слуга имперской семьи.

Парень кивнул, все еще ошеломленный после возрождения. Тем не менее, воля стремительно возвращалась к Фениксу.

- Тебя зовут Малюта Скуратов…

- Я… Мал… не…

- Малюта Скуратов. – настойчиво произнес Александр, пытаясь удержать под контролем этого необычайного мага. Однако уже в следующее мгновение сила личности парня вернулась к нему в полной мере, выпихнув величайшего псионика Уссуры из чужого сознания.

- Ааа… черт… голова болит. Ма… меня же Артёмом зовут. – парень согнулся в три погибели, обхватив раскалывающуюся голову руками.

- Да. Перепутал. Ты же Плафонов Артём. – мрачно пробормотал Александр.

Воля этого паренька была чем-то невиданным ранее. Впрочем, после того как Александр увидел возрождение целого города, поразительная сила воли мага была уже не такой шокирующей. Во что бы то ни стало, надо было заполучить его мощь в свое распоряжение. И силовой метод тут точно не прошел бы. Кроме того, вокруг них уже собралась толпа народу.

- Платонов. – поправил его парень. – Платонов Артём.

Встав прямо, он прищурившись посмотрел на своего господина парой светло-карих глаз.

- А вы… ваше высочество Александр Красный.

- Правильно говорить Всемилостивейший Государь. – вполголоса поправил его странный бородатый мужик стоящий по правую руку от императора. – И оденься, негоже перед императором Уссуры ходить нагишом.

- Будет вам, Григорий Ефимович. Наш генерал спас целый город и нас самих. Не время сейчас для поучений. Сейчас он должен увидеть как ему рады люди.

- Чего же вы ждете, народ уссурский. – обратился к стоящей вокруг толпе Григорий. – Поприветствуйте ваших спасителей – Всемилостивейшего Государя Александра Николаевича и его верного генерала Малюту Скуратова.

Обернувшись вокруг, Артём увидел как люди, вначале медленно и тихо, но потом словно разгоняясь, начали улыбаться, смеяться и кричать благодарность.

Лицо Артёма озарила робкая, все еще непонимающая улыбка.

- Но почему они называют меня Малюта? Я же Артём.

- Ты спас их всех. Какая разница как тебя называют, если они тебя любят? Просто прими их благодарность. – прошептал ему Александр Красный.

И вправду – какая разница? Люди любят тебя не за имя, а за то что ты для них сделал, и то что ты для них значишь. Артём закрыл глаза и почувствовал, как впервые за его жизнь, его захлестывают волны людского обожания. Он почувствовал свою важность для людей, сейчас он был символом всего хорошего что с ними случалось. Он был их солнцем. И пусть называли его не Артёмом, но его же все же любили, правда?

В то время как молодой генерал купался в народной любви, где то на краю возрожденного Новониколаевска рассыпалась в прах древняя вампирша. Линда Салюбри отдала всю свою энергию на поддержание состояния Аватара в Артёме. По какой-то причине, Феникс не стал возрождаться сразу, а вместо этого, вялотекуще горел, не затухая до полной смерти. Будучи полностью сконцентрирована на отдаче самой себя, Линда не могла двинуться с места чтобы самостоятельно осмотреть тело Артёма. На последних силах, в затухающем сознании, она сумела спровоцировать одного из тех воинов очистить тело мага. Она отдала намного больше чем имела, и расплата за это могла быть только одна.

***

Более полутора тысяч лет назад

Стоя перед ним на коленях, она не отваживалась взглянуть в лицо своего божества. Впрочем, слово «бог» не описывало того спектра чувств который Сезар внушал всем кто его видел. Он был больше чем богом, больше чем идолом и иконой, больше чем эталоном и идеалом. Он был всем этим и чем то большим. Сезар был воплощением того что люди и нелюди считали величием.

- Ты будешь продолжением моей воли.

Она не была уверена, говорит ли Сезар Уравнитель с ней, или это ее собственные мысли складываются в его слова. А может это она сама с собой говорит. Никто не понимал.

- Ты выполнишь свое предназначение и получишь прощение. Я обещаю тебе Голконду.

Линда была готова сделать что угодно даже без обещания Голконды, легендарного посмертия для проклятых. Видят небеса, она была готова на все чего захочет Сезар даже если бы ей за это было обещано дьяблери или вечное заточение в Яме. Не было во вселенной ничего, что могло бы помешать ей выполнить волю Сезара. Тем не менее, она не решилась ничего сказать. Сезар в любом случае знает лучше.

- Линда, есть ли тебе что сказать перед тем как я запечатаю твою гробницу?

Она услышала свой голос, тонкий, срывающийся и нервный. Линда благодарила Сезара за проявленное к ней внимание. Она не стала обещать что выполнит задание любой ценой – он знал это лучше нее. Он все знал лучше чем кто-либо другой.

***

Линда Салюбри уходила мирно и спокойно. Она сделала все что могла. Если она смогла исполнить волю Сезара и запустить нужную цепочку событий, то сейчас она увидит врата Голконды.

За несколько секунд перед тем как лицо Линды посерело и превратилось в прах, ее губы изогнулись в тонкой, благодарной улыбке.

***

В пыточной было на удивление свежо и чисто. Ровное, голубоватое освещение обеспечивали четыре мордрерских сферы вделанные в потолок. Несмотря на свое состояние, Змей оценил практичность – мордрерские сферы преобразовывали энергию и материю в источаемый свет. Таким образом, во время пыток они обеспечивали шумопоглощение, а после пыток – утилизацию трупов. Весьма рационально. Вдоль светло-серых стен по правую и левую сторону помещения стояли несколько металлических шкафов. Чуть прищурившись, мужчина пригляделся к дверцам шкафов. Справа они были закрыты на механический замок, а слева на дверцы вместо замка приклеена бумажка с парой древнеславянских рун. Сам Змей сидел в металлическом кресле, обе его руки были надежно пристегнуты к подлокотникам, голову зафиксировали специальной рамкой, он даже отвернуться не мог. Само кресло очевидно было крепко прикручено к полу.

Дверь бесшумно открылась, в помещение зашли двое. Первым шел еще довольно молодой парень в форме королевской гвардии. На петлице у парня была вышита серебряная сова. Маг, очевидно со сферой Разума. За магом шел седой, но все еще крепкий мужчина в генеральской форме. Каменский, собственной персоной.

Не говоря ни слова, Каменский встал поодаль, сложив руки на груди. Лейтенант подошел к Змею и протянул руку над головой пленника.

- Аргх…

Мозг Змея словно пронзили тысячи ледяных игл. Холод парализовал его разум, у него отнялись все конечности разом. Он забыл как дышать, ощущение мороза было настолько всепоглощающим, что он не понимал что задыхается. Если бы лейтенант не взял на себя управление вегетативной мускулатурой, его пленник умер бы не приходя в сознание.

Даже после окончания пытки Змей пребывал в шоке от пережитого. Издалека, словно из-за стены, донеслись голоса.

- Это действительно он.

- Ты уверен?

- Аура совпадает с тем что мы нашли на месте смерти Никса. Разум содержит подробные воспоминания за много лет жизни в качестве наемника с кодовым именем «Змей». В том числе… – лейтенант замялся. – эпизод с Юрием, вашим внуком.

- Это может быть подделка? – настойчиво спросил Каменский. – Могли кому-нибудь другому передать воспоминания и так далее?

- Я понимаю о чем вы. Глубокая подделка такого уровня это как минимум уровень Мастера, а он самоучка.

- То есть ты уверен? Это хорошо.

- Меня смущает только отсутствие воспоминаний за последние тридцать семь часов. – лейтенант задумчиво глянул на мужчину. – Начиная с его попытки договориться о чем-то с вампиршей. Дальше идет просто пустота. Скорее всего, его дальше вырубили и поэтому воспоминаний нет.

- Мне нужна полная уверенность. Ты можешь ее обеспечить? – холодно уточнил Каменский.

- Могу.

Случаи когда генералу нужна секретная помощь личного характера выдаются не часто. В перспективе, после таких заданий можно за пару лет стать майором, так что Матвей решил рискнуть.

- Судя по слепку ауры, наемник который убил Никса был магом с Аватаром Змеи. И это подтвердила та вампирша. – медленно произнес молодой маг, словно вспоминая что то. – В Академии нам рассказывали как можно увидеть чужой Аватар.

- Хм… - Каменский нахмурился. – В первый раз слышу.

- Проявление Аватара это довольно сложная процедура, и в неумелых руках может обернуться катастрофой. Особенно если пытаться проявить Аватар человека против его воли. Но с другой стороны, подделать Аватар невозможно даже для Архимагов.

- Тогда не стоит. – генерал взглянул на мужчину. – Если оно так рискованно, можно его просто…

- Я смогу. – заверил его Матвей, глядя на генерала с восторженным блеском в глазах. – Ради вас – все что угодно.

Змей безучастно смотрел на то как эти люди обсуждают его судьбу, параллельно отмечая, что у молодого лейтенанта на брюках спереди вырастает недвусмысленный бугор.

- Ну, хорошо. И что для этого нужно? – Каменский решил что ситуация довольно странная, но перестраховаться не помешает.

- Несколько ингридиентов мистического толка и примерно полчаса времени.

- Я подожду снаружи.

Лейтенант подошел к шкафу и подняв правую ладонь на уровень лица, коснулся кончиками пальцев центра рунной печати. Бумажный прямоугольник почернел и скукожился начиная с нижней стороны, словно объятый невидимым пламенем, и за несколько секунд превратился в пепел.

Следующие двадцать минут, пока Матвей был занят подготовкой ритуала, Змей молча наблюдал. Восковые мелки трех разных цветов, семь кусочков шерсти разных животных, желтоватая кристаллическая пудра… все это Матвей расставлял по своим местам быстро и аккуратно. Лишь когда лейтенант был готов зажечь первую свечу стоящую на круге из черного воска, Змей прервал тишину.

- Кстати… чисто из интереса. А почему у меня магия не работает? Я то все равно умру сегодня, но мне интересно. Примиума на мне нет, иначе ты не смог бы мне в разум зайти.

- Это помещение защищено от магических манипуляций и слежки снаружи. – Матвей остановился чтобы посмотреть на пленника. – Делать что либо могут лишь люди с соответствующим амулетом. Правда с ограничением только на один объект за раз.

- Типа вон того каменного браслета у тебя на руке? Я просто заметил, что когда ты подошел к шкафу и протянул руку к запечатывающей бумажке, она начала гореть не с середины, где ты ее коснулся пальцами, а снизу, со стороны браслета.

- А ты умный… жаль. Может это и совпадение, но все же. – отметил лейтенант, невольно потерев светло-зеленый браслет на правом запястье. – Такой талант пропадает. И вот надо было тебе убивать людей?

- Я никогда не любил убивать. – признался Змей. – Но иначе не мог.

Лейтенант вышел, чтобы несколькими минутами позже вернуться вместе с генералом Каменским.

- Начинай. – коротко скомандовал генерал.

Матвей переплел пальцы обеих рук в сложный, нессиметричный жест и подняв руки, нацелил символ на Змея.

- Алатырь!

Мордрерские сферы разом вспыхнули и сразу же погасли. В воцарившейся кромешной тьме раздались странные звуки, как будто лопается что-то склизкое.

- Что ты, еб твою мать, нахуевертил, блядь? – взорвался генерал.

- Перегрузка комнаты… я… ритуал проявления Аватара включает не один объект, а два. – запинаясь пробормотал Матвей – Маг и его Аватар воспринимаются как отдельные создания. Но вы же видели его?

Да, перед тем как погас свет, они оба видели эту огромную черную змею с белыми, слепыми глазами. Обвившись вокруг сидящего в кресле мага, она смотрела прямо на Каменского.

- Так, что с магом?

- Он все еще не способен применять магию. Кресло имеет собственный контур нейтрализации сверхъестественных способностей.

- Ну что же… тогда принеси сюда несколько ламп. Дальше я сам. Сегодня я рассчитаюсь с ним за Юрчика.

- Сестра…

Настя обернулась. Увидев говорящую, она ядовито усмехнулась и сплюнула под ноги.

- Тамбовский волк тебе сестра, сучка крашеная.

Анна Леди Ветра, глава Восточно-Европейского Шабаша, названная сестра Насти, сейчас стояла перед ней на коленях и умоляюще смотрела снизу вверх.

- Сестра… не надо… что ты делаешь? Зачем? После всего что мы сделали друг для друга?

- Ты ебанулось вкрая? – в ярости взревела Настя, - Это ж надо быть таким тупым утырком, чтобы притворяться так по тупому? И оно еще в мой огород лезет? Да ну нахуй!

Она рванулась вперед, вцепилась в длинные черные волосы и принялась таскать соперницу из стороны в сторону, тыкая в мостовую лицом.

Костя и Жорж переглянулись.

- Это…

- Да, это Абраксас. Думал ввести Настю в замешательство. Идиот. У меня есть некий жизненный опыт и вот что я заметил. Одно из отличий женщины от девушки – в подобных нестандартных ситуациях она не теряется и не расстраивается, а приходит в ярость.

- Я думал, женщина сохраняет хладнокровие.

- А это уже признак опасной женщины. Сильной и опасной. А Настя – мое солнышко, она не может быть опасной.

Жорж с сомнением посмотрел на скудные останки двух дюжин культистов, но спорить не стал. Стоявшая рядом с ними мадам Нина с аристократичной отстраненностью наблюдала за «кошачьей дракой». Ранее, в ее представлении, разборки богов и демонов выглядели несколько иначе.

- А почему они сражаются… вот так? – негромко произнесла женщина.

- Замороченность дуэльного кодекса высших сущностей. Если вкратце – Настя бросила вызов Абраксасу. Поскольку притязание на храм, да еще и от равной по статусу, это двойное оскорбление, то не ответить он не мог. Понимаете ли, можно не ответить заведомо более сильному противнику, вроде меня или Оберона, и не потерять лицо, ибо всем понятно что он сильнее и просто пользуется ситуацией. Можно проигнорировать гораздо более слабого противника, вроде мага в ранге Мастера. Потому что всем понятно что маг слабее и это банальное расточительство сил и времени. Однако не ответив на подобный вызов от равного себе, Абраксас потерял бы лицо и власть среди демонов, даже на своем круге Ямы. Так что он пришел и попытался застать ее врасплох.

- Я все это видел и понимаю. – деликатно ответил Жорж пропустив мимо ушей реплику про «слабого противника». – Почему они… что это за позор?

Настя и Герцог Гордыни Абраксас в образе Анны катались по площади, истошно вопя, царапаясь, и выдирая друг из друга волосы.

- Не напав на нее, Абраксас таким образом не выбрал оружие и это право перешло к солнышку. А она на эмоциях… ну вот теперь это и стало их оружием.

- Пожалуй, я пойду прочь. Не могу смотреть на… вот это. Данное зрелище оскорбляет мое чувство прекрасного и причиняет боль зрительному нерву.

Где-то на окраине Сигора, три часа пятьдесят восемь минут.

- Суд? – переспросил Четвертый, оглядываясь по сторонам.

- Эти двое спорят о том, кому именно следует обладать пленником. – пояснил блондин. – Им нужна будет ваша помощь в этом вопросе.

- Мне не нужна ничья помощь. – с презрением отозвался Торквемада. – Особенно от…

Основы.

Четвертый не был магом. Он не был демоном, вампиром, духом, чародеем, псиоником, Ши, оборотнем или чем либо еще. Четвертый был человеком. Не больше и не меньше чем человеком. Даже без Истинной Веры.

- А? – Четвертый удивленно уставился на Торквемаду. Простой молодой мужчина, каких тысячи ходит по улицам. Тем не менее, что то подсказывало Архиепископу, что попытайся он напасть, этот лысый вряд ли даже поймет что его хотели убить.

- Судите. – великий Архиепископ склонил голову.

- Я не судья, у меня даже хобби такого нет. – пожал плечами Четвертый. – И в законах я не разбираюсь.

- Просто выскажите свое мнение, о Учитель. – попросил блондин. – Вы максимально непредвзяты, а им нужно мнение со стороны.

- Ну, можно. Что случилось то?

- Итак, все присутствующие. У каждого из вас есть ровно одна речь и уложитесь в двадцать слов. – скомандовал ученик Четвертого. – Учитель не любит когда говорят слишком долго.

Оберон и Портос покачали головой и отступили. Им нечего было говорить. Жорж и Торквемада смерили друг друга пристальными взглядами.

- Я буду первым. – монтенец вышел вперед.

- Я знаю Лешу… с самого его рождения.  – Жорж на мгновение задумался, глядя в сторону. – Я помню как его отец впервые показал нам его. Сильный был мальчишка… по крайней мере, так мне сказали, новорожденные – это одна из немногих вещей в которых я не разбираюсь. Я отвлекся, простите… Так вот нас было там трое. Йосс, Мамонт и я. Не нужно было быть Мастером чтобы видеть что произошло – Абаддон каким то образом сумел прицепиться к ребенку во время рождения, в тот краткий момент, когда защита беременной женщины уже потеряла свою силу, а защитные барьеры приготовленные Мамонтом для новорожденного сына еще не встали на место. Отвратительно…

***
Пятнадцать лет назад. Где то в Уссуре.

Мамонт с бессильной тоской смотрел на спящего младенца. Когда человек становится родителем у него появляется новый спектр чувств – боль и переживания за ту частицу себя, которая будет жить и мыслить самостоятельно, но ответственность за все проблемы ребенка ложится на тебя и только на тебя.

- Пиздец. – в очередной раз пробормотал Йосс, покачивая в руке пустую бутылку из под виски.

- Не могу с тобой не согласится. – тихо сказал Жорж, не отвлекаясь от расстеленного на полу пергамента, на котором он собственной кровью стремительно рисовал какие то знаки. Для каждого символа он бритвенно острым концом серебряного пера делал небольшой надрез в виде аналогичного знака на собственной руке. Последние шесть часов он провел под зеркальным куполом, настаивая на том, чтобы никто не покидал помещение. По мере того как кровавые чернила ложились на поверхность, воздух в комнате все сильнее пах корицей и плесенью.

- Жорж… мне сына кормить надо. - Мамонт угрюмо встал, прижимая к себе ребенка.

- Помнишь, я тебе говорил о запечатывании Аватара? – спросил Жорж не отвлекаясь от своего труда. – Ты еще сказал, что доступ к подобным заклинаниям есть только у Архимагов Небесного Хора.

- Да… и в библиотеке Собора они могут быть, но тихо и быстро я их не найду, а если и найду, то начнутся вопросы о том что и зачем. А они все еще ждут что Абаддон проявится во мне…

- Ненавижу перебивать, но я сделаю это. – Жорж сделал последний надрез на руке и потянулся чтобы написать последний иероглиф. – В общем, я тут подумал, и изобрел собственную печать.

- И что это значит?

- Так, оба закройте глаза. – попросил Жорж. – Ребенок спит?

- Да.

- Вот и отлично.

Зеркальная полусфера рассеялась, оставив Жоржа, скрючившегося над испещренным кровавыми символами куском кожи.

- Сейчас я возьму тебя за руку и подведу к месту, где ты должен будешь положить ребенка. Затем ты сделаешь шаг назад и начнешь выдавать так много Квинтэссенции, как только можешь.

- Жорж, ты эту херню сейчас на ходу придумал. Я не положу туда своего ребенка! И почему смотреть нельзя?

Мамонт дернул плечом, высвобождая руку из пальцев друга.

- Потому что вы знаете зачатки енохианского и можете, пусть неосознанно, но начать его читать. – усталым, но четким голосом пояснил Жорж. - А это запустит цепную реакцию и мы все, скорее всего, умрем весьма удивительным способом. Это раз. Два, я действительно составил заклинание, как вы говорите в Уссуре «на коленке» за четверть суток. Но я абсолютно уверен в том, что оно сработает как я задумывал. Даю тебе слово Жоржа Ле Монта.

Мужчина тяжело вздохнул, но послушно последовал за Жоржем не открывая глаз.

- Ты ведь понимаешь, что это мой сын? Это не Абаддон, я тебе клянусь, это мой сын! Ты понимаешь это? Если с ним что то случится, я тебя не прощу.

Голос молодого отца дрожал. Возможно, в первый раз в его сознательной жизни.

- Понимаю. – тихо ответил Жорж. – Я видел как ты на него смотришь. Так, встань тут и осторожно клади его прямо перед собой. Не бойся, все будет хорошо.

- Как я смотрю на него? – Мамонт почувствовал, как его горло сдавливает спазм.

- Как мой отец смотрит на меня. Я тебе обещаю. Я отношусь к Алекс-е-ю как к твоему сыну и не причиню ему вреда.

У Жоржа все еще были проблемы с выговариванием странных уссурских имен.

- А теперь встань сюда и слушай. Печать устроена следующим образом – твоя сила пройдет через меня в мое левое предплечье. Оттуда она перейдет в пергамент, на который ты положил сына, на этом пергаменте аналогичная печать. Далее, с северной стороны печати, сила устремится к южной, вернется в пергамент, и затем в мое предплечье. Над поверхностью пергамента образуется петля из правильно сформированной Квинтэссенции, которую я и затяну на твоем ребенке. Поскольку печать делал я сам, то все правильно, и в результате, если мы сможем передавить сопротивление Абаддона, петля силы затянется полностью, а сам узел будет завязан на моей руке. Йосс, твоя задача – создать вокруг барьер Застывшего Времени. Что бы тут ни произошло – оно должно остаться тут.

Барьер Застывшего Времени останавливал время везде кроме непосредственной зоны воздействия. Так при желании можно было прожить несколько сотен лет в одной комнате, пока в мире вокруг нее не прошло и миллиардной доли секунды. Однако при остановке барьера, бич Парадокса беспощадно карал нарушивших цельность Вселенной.

Йосс пьяно икнул и кивнул головой.

- Брат… просто напоминаю, что когда я сниму барьер, для Парадокса это будет означать что я снял штаны и повернулся к нему навазелининной жопой. И трахать он будет не меня одного, а всех присутствующих. Так что будьте готовы.

- А если не сможем передавить его сопротивление? – глухим голосом спросил Мамонт. – Он же тоже Живой Узел. И его Аватар уже полностью пробужден. А тебе все это затягивать через два последовательных блока.

- У нас будет на это много времени. Ты готов?

- Да.

- Начинай.

Мамонт вздохнул и повел плечами, высвобождая обычно сдерживаемую силу Живого Узла. Квинтэссенция хлынула из него широким потоком. Да, та живительная сила, капли которой могли исцелять смертельно больных и заставлять людей парить как птицы, извергалась из него подобно стремительной, полноводной реке.

Стоящий спиной к другу Жорж ловил всю Квинтэссенцию, впитывал ее и направлял в свою руку…

Это была долгая и жестокая борьба. Мамонт потерял счет времени примерно после четырех часов, Жорж считал что они там провели не меньше суток. Йосс криво усмехался и называл цифру в сорок три часа. Столько потребовалось чтобы сломить сопротивление Абаддона, который в какой то момент словно захлебнулся в потоках Квинтэссенции и прекратив сопротивление, судорожно дергался, пока на нем один за другим затягивались нерушимые цепи заклинания.

Окраина Сигора

- Тогда я пообещал Денису, что если Абаддон все же пробудится, я поступлю так как и следует – убью его и передам тому, кто проведет Гилгул на нем. Даже если это будет означать смерть Алеши вместе с ним. Ведь иначе, Абаддон совратит и поглотит его душу. Денис же… он пообещал мне, что сделает все, чтобы его сын не знал никаких проблем и чтобы у него не было повода волноваться или иным образом дать пробудить в нем Абаддона. Тогда он и начал свой проект «Одиус» в процессе которого он поймал, подчинил и перековал семь великих вождей духов в защитного ангела, который бы служил и охранял его сына от всех бед.

Жорж откашлялся.

- И вот сейчас, несмотря ни на что, я абсолютно уверен, что передо мной не Абаддон, а Алеша. Потому что тот ребенок, первые дни которого я видел воочию, изначально был рожден обычным человеком, а не кровожадным монстром, с которым мне так же довелось сражаться. Именно поэтому он не смог меня убить. Абаддон смял бы мое сопротивление без малейших проблем, он бы развеял заклинание которым я его сковал и вырвал бы мое сердце. Но Алеша не такой, он не дал Абаддону достаточно власти над духом и разумом чтобы тот полностью воплотился в нашем мире. А значит, Алеша еще жив и я смогу его вернуть. Пусть не сразу, скорее всего, на это уйдет несколько десятилетий, но я в этом абсолютно уверен.

Жорж сделал шаг назад. Вперед вышел Торквемада и обвел присутствующих огненным взором.

- Что вы знаете об угрозе? Вы, смотрящие на меня с осуждением, видели ли вы настоящую угрозу? Я говорю не о ваших бытовых мелочах, вроде болезни или пьяного соседа. Я говорю об осквернении, которое терзало мою родную Испанию, об иноверцах, которые паразитировали на теле моей страны как омерзительные вши. Господь Бог в своей неизмеримой мудрости делал все идеально. Собаки жили в будках с другими собаками, люди жили в своих странах с другими, подобными себе. А затем началось смешение народов и неизбежное осквернение. Арабы жили рядом с испанцами, притесняя тех, кто на этой земле родился и вырос. Жиды, как жирные пауки, плели банковские и ростовщические сети, заманивая в них испанцев и забирая у них все, вплоть до последней рубашки. Раздрай и разобщенность – вот символы той эпохи. Ограбленные и униженные испанцы нуждались в помощи, их притесняли приезжие, их родной дом стал им чужим. Подобно стаду овец без пастыря, они полагались на слабого короля и коррумпированные власти. Никто не решался «стать агрессором» и взять в руки оружие. Пока не пришел я. Ведомый Богом, я очистил Испанию от иноверцев и после этого она достигла зенита своей славы, истинного пика величия. И знаете как это у меня получилось? Все просто – я не делил иноверцев на «хороших» и «плохих», нет. Ибо именно в этой игре и заключается игра дьявола. Нет хороших и плохих иноверцев, хорошие лишь христиане, которые так же дороги мне как собственные глаза, все хорошие христиане – моя семья, братья и сестры, каждый из них – моя радость и надежда на будущее. И есть те, другие, иноверцы. Они могут маскироваться, улыбаться, говорить что они ваши друзья… но за их улыбками вы не видите клыков, в их дарах вы не чуете яда, ибо иноверцы есть чистое зло для нас. Если они хотят быть хорошими – пусть уезжают в свои страны и будут хорошими там. И никак иначе. Так вот Абаддон, это иноверец, который поклоняется Темным Богам. Он Нефанди, а значит все еще существование посвящено разрушению вашего дома, осквернению ваших семей, изнасилованию ваших дочерей и сестер. Нефанди, как бы жалобно они не выглядели, какими бы родными они ни казались, есть зло изначальное, по своей сути. Они иноверцы здесь, в Теллуриане и по определению не могут быть хорошими. И он не способен перевоспитаться или измениться, как пиявка не способна начать пить вино вместо крови. Он должен быть уничтожен и иного выхода нет.

Торквемада торжествующе выдохнул. Он никогда не терпел поражения в судебных процессах, возможно, потому что великий инквизитор сам был судьей, прокурором, свидетелем и законом в каждом из тех судов.

Однако взглянув на судью, Торквемада почувствовал странное чувство, которое он и забыл вовсе. Замешательство. Потому что Четвертый его не слушал. Он увлеченно смотрел куда-то вдаль, за спину Кощею, одновременно отмахиваясь от назойливого комара. Стоящий рядом со своим учителем блондин поймал взгляд Архиепископа и пожал плечами.

- Я вас предупреждал. Не больше двадцати слов. Иначе ему становится скучно.

Все присутствующие посмотрели туда, где находилось нечто так сильно заинтересовавшее Четвертого. Там две женщины объятые божественной аурой драли друг другу волосы. Кажется, побеждала рыжая.

- У вас там девушки дерутся. – заметил Четвертый.

- Да, это моя жена и мой кузен. – сообщил Кощей.

Четвертый еще раз глянул на бога смерти.

- А кто из них твой кузен?

- Брюнетка в грязно-красном платье. Абраксас, Герцог Гордыни. Рыжая в грязно-золотом это моя жена. Настя, богиня Солнца.

- У тебя странная семья. – заметил Четвертый.

- Да, и они друг друга не особо любят.

- А почему ты их не разнимешь? – немного удивился Четвертый почесав затылок. – У твоей жены на голове осталось уже меньше волос чем лежит на полу. А волосы это дело такое… Они же могут не вырасти.

Четвертый невольно провел рукой по гладкому затылку без малейшего намека на растительность

- Причин много. Но мой кузен сам виноват. Но наверное ты прав, я пока пойду и разберусь с ними. А вы продолжайте, у вас же суд.

- Суд!

Четвертый встрепенулся и оглядел присутствующих.

- А вы уже закончили говорить?

- Да. – мрачно ответил Жорж. – И ждем вашего вердикта.

- А какой был вопрос? – шепотом спросил Четвертый у ученика. – Я как то забыл.

- С кем должен пойти их пленник. – шепотом ответил блондин. – Вон тот тип в коконе.

Оглянувшись на «пленника» Четвертый поднял брови. Абаддон выглядел абсолютно вне этой эпохи. Ростом не больше метра семидесяти, он был, тем не менее, втрое шире чем сам Четвертый. Бугрящееся стальными мышцами тело было испещрено татуировками, чей смысл понимали лишь высшие жрецы давно забытых культов ацтеков.

- А чего этот ребенок тут делает? – удивился парень. – Да еще и в таком виде… голом.

Если бы Абаддон мог говорить, он бы изрыгал ужасные проклятья, но даже так,все что он думал ясно отражалась в его глазах. Ненависть, презрение, жестокость…

Словно не замечая этого, Четвертый подошел к скованному Абаддону и протянув руку, схватил нематериальные нити заклинания и потянув их, разорвал Идеальный Барьер Ситника как оберточную бумагу.

Абаддон низко зарычал. В момент когда он вновь смог двигаться, правая с зажатым в ней обсидиановым клинком понеслась к груди Четвертого.

- Ты расстроен. – заметил парень. – Имеешь право.

Нефанди не понял как это произошло. Вернее, он видел как Четвертый слегка двинулся в сторону, не давая кинжалу коснуться себя, однако то с какой легкостью и скоростью тот это сделал, было неестественным даже по меркам культиста. Так никто не двигается, даже легендарные Акашиты посвятившие свои бесконечные жизни совершенствованию духа и тела показались бы неуклюжими как новорожденные щенята на фоне Четвертого. И хуже всего – Абаддон почему то был уверен в том, что Четвертый был человеком.

Ни один из присутствующих кроме Четвертого не шевельнулся. С таким перевесом сил против Абаддона в этом не было ни нужды, ни смысла.

Еще три выпада. Абаддон вложил в них всю свою нечеловеческую мощь.

Четвертый сделал три шага назад, каждый раз уходя с траектории удара в самый последний момент. С таким же успехом можно было попытаться схватить руками солнечный зайчик.

Основы. Силы.

На несколько секунд гравитация в радиусе сорока метров вокруг Абаддона исчезла. Все кроме Четвертого остались на своих местах, в то время как сам лысый с некоторым удивлением понял что он приподнялся над землей.

- Теперь не попляшешь!

Основы. Силы. Энтропия. Дух

Облако бесцветного пламени вылетело из раскрытого рта Абаддона и объяло Четвертого. Этот нечестивый огонь, горящий в самых потаенных глубинах Мира Мертвых, был тайным оружием Конклава Спектров и в свое время Абаддону пришлось заплатить им огромную цену за право троекратного использования Дыхания Нерожденных. Первое использование он применил на сам Конклав Спектров. Тринадцать великих мертвых владык были превращены в щепотку тончайшего праха. Второе использование уничтожило Мамонта в режиме Последнего Героя. Да, это была великая победа… до тех пор пока не выяснилось, что Мамонт перед началом битвы отсек себе мизинец на левой руке, из которого он и возродился за счет абсурдной силы Последнего Героя, который не проигрывает и не сдается…

Воспоминания Абаддона были прерваны вежливым кашлем.

- Эм… ты извини что я тебе это так говорю… но тебе серьезно надо почистить зубы.

Четвертый стоял на месте, и если не считать того что он зажимал себе нос, не было ни единого признака того что Дыхание Нерожденных вообще его задело.

- Да кто ты такой!? – взревел Абаддон.

- Герой. – скромно ответил Четвертый. – У меня такое хобби. И мне кажется, что тебя кто то обидел. Наверное, поэтому ты расстроен.

- Отправляйся в АД!

Абаддон воздел руки к небесам и сделал движение, словно раздвигая шторы.

Свист, пение, хрипы… мириады звуков смешались воедино в запредельную какофонию. В небе над Сигором облака разошлись в стороны, а меж ними появилась серая клубящаяся тьма сочащаяся омерзительными сгустками тошнотворной слизи самых разных цветов.

- Он открыл портал в Яму… - пробормотал блондин. – И это не первый слой. Это даже не один слой.

Земля вокруг них начала изменяться. На ней, словно из тумана, выступили странные скрюченные силуэты не то деревьев, не то застывших людей. Богохульные шепоты раздавались прямо за спиной слушателя, но стоило обернуться и увидишь собственную рожу искаженную в кровожадной ухмылке. Мимо присутствующих пробежала стая освежеванных собак, преследуемая перекатывающейся грудой зараженной плоти и костей.

Один за другим, начали открываться порталы. Как гнойники, они взрывались, выплевывая из себя лужи зловонной жижи, и открывая кровоточащие раны в теле мироздания. В этих порталах загорались сотни и тысячи чужеродных глаз.

- Ой… привет мальчики. – вернувшийся с супругой Кощей помахал рукой в порталы. – Вы решили набег устроить?

Были ли то демоны, на той стороне порталов, были ли это дьяволы или иные создания нижних слоев Умбры, никто так и не узнал. Потому как обладатели глаз разглядели тех, кто стоял вокруг их генерала.

Оберон, Портос, Стальной Дьявол и этот, внушающий дрожь маг, сияющий Истинной Верой…

Мало кто из демонов заметил широко улыбающегося Князя Тьмы, махавшего им рукой из-за спин Архимагов. Да и даже если бы заметили, реакция их не изменилась бы.

Раздавшийся хором визг панического ужаса демонической армии заставил всех присутствующих поморщиться. Топот конечностей, надрывные вопли затаптываемых насмерть.

- Интересная реакция. – заметил блондин. – На учителя они раньше так не реагировали. Обычно они нападают.

- Мне кажется, это реакция не на твоего учителя. – вставил Кощей. – Скорее на двух Архимагов и Оберона. Ну и тебя.

Блондин скептически фыркнул и закатил глаза.

- И почему же тогда они убежали?

- Они вспомнил что у них срочные дела. – промолвил Оберон. – На другом конце Ямы.

Король Авалона поднял правую руку и повернув ее ладонью вниз, медленно опустил, стирая равно порталы и все следы присутствия демонов в Теллуриане.

Абаддон стоял опустив руки вдоль тела. Во второй раз за многие жизни он не знал что ему делать. Когда это случилось в первый раз, там, на вершине Теночтитлана, он смотрел на то как бледнолицые дьяволы захватывают улицы города, добивая остатки сопротивления. Император Монтесума был мертв, вечная империя ацтеков низвергалась в забвение. Верховный жрец по имени Тоноак Тар чувствовал себя маленьким, беспомощным, потерянным ребенком. Тогда то он и услышал голоса что предложили ему исполнить любое его желание. В тот час исчез непробужденный маг Тоноак Тар и появился Нефанди Абаддон Осквернитель. Бесчисленные жизни позади, бесконечные войны, неисчислимое количество поверженных противников и… вот он вновь чувствовал себя маленьким ребенком, беспомощным перед лицом этого странного лысого парня.

Четвертый подошел к Абаддону.

- Кто тебя обидел?

Абаддон хотел произнести заклинание. Он хотел ударить лысого урода, вскрыть ему череп и вытащить его теплый мозг. Но вместо этого, он вдруг заговорил чужим, детским голосом.

- Он убил моего папу… он его убил.

Тело Абаддона вдруг начало слабеть и сдуваться, словно кто то выпустил из него воздух. Радужки глаз начали вновь приобретать цвет полуденного неба. Татуированная кожа начала отваливаться крупными кусками, обнажая под собой фигуру подростка.

- У тебя твой маскарадный костюм разваливается. – вполголоса произнес Четвертый. – А я то вначале подумал, что ты голый.

Абаддон, а вернее Младший, стоял и закрыв лицо руками, содрогался от рыданий. Это были те чувства, что он носил в себе почти четыре года. Боль, обида, одиночество… он пытался погрузиться в бродяжничество чтобы забыть, он пытался убедить себя в том что перерос все. Только это невозможно. Детские травмы и обиды не забываются, они затаиваются, прячутся на задворках разума, чтобы терзать тебя внезапными мыслями о перенесенной трагедии, чтобы заставлять тебя вспоминать о пережитом позоре. У кого то это происходит чаще, у кого то реже, но мысли о тех временах порой накатывают на человека, омрачая настроение и стирая с лица улыбку.

- Убил! Разбил прямо передо мной! – сиплым голосом пробормотал Младший.

- Кто это сделал? – аккуратно уточнил Четвертый. – Может тебе станет легче если ты поговоришь с ним?

Последние куски чужой плоти упали с подростка. Младший повернулся к Жоржу.

- Вот он.

Жорж склонил голову.

- Да. Это был я. Честная дуэль.

Четвертый не двинулся с места, но смотрел осуждающе.

- Ты ребенка без отца оставил. Мне кажется, это нехороший поступок.

Жоржу было нечего ответить в свое оправдание. Он не двинулся с места когда услышал шаги в свою сторону. В следующую секунду, его голова мотнулась в сторону, и левую сторону лица обожгла первая в его жизни пощечина. Монтенец мгновенно побагровел, но продолжил стоять с опущенной головой. И даже когда ему в лицо прилетел кулак, он лишь закрыл глаза.

Избиение продолжалось несколько минут, и все это время Жорж не сделал ни малейшей попытки защитить себя. Лишь когда Младший тяжело дыша плюнул на землю и повернулся чтобы уйти, Жорж схватил его за руку.

- Что?!

- Погоди. – с трудом выговорил Жорж едва двигая сломанной челюстью.

Сняв с себя камзол, он накинул его на плечи Младшего.

- Мамо… твой отец, Денис, не хотел бы чтобы ты ходил голым.

- Ты не мой отец. Ты убил моего отца! – Младший вырвался и сбросив камзол на землю, начал его топтать. – Не делай вид что тебе есть до меня дело!

- Мне есть до тебя дело. И еще, ты мне должен.

Младший с вызовом посмотрел на Жоржа. Тот указал левой рукой куда то вбок. Приглядевшись, Младший разглядел нечто, что заставило его побледнеть и потерять дар речи.

В грязи лежал кулон с искристым, светло-фиолетовым камнем.

- Ты убил моего ученика. – тихо продолжил Жорж. – Моего лучшего ученика. Единственного, кто смог полностью закончить у меня обучение. Единственного, кем я мог бы гордиться.

Младший вспомнил, да он вспомнил как его руки вытаскивали горячее, пылающее сердце единственного друга…

- Я не могу тебя заставить, но я могу тебе предложить. Ты станешь моим учеником, а я постараюсь заменить тебе отца. Ты не будешь таким же как Артём, а я не смогу стать таким как Денис. Но мы можем хотя бы попытаться.

***Продолжение в комментариях***

- Ты можешь сделать то, что не удалось сделать твоему отцу. Ты мог бы завершишь начатое им, окончательно отдав сыновний долг. Жорж Ле Монт остался безнаказанным за убийство отца.

Леша вздрогнул. Это было правдой.

- Так давай отомстим ему, я и ты. С моей силой и твоей страстью, мы будем неостановимы. Просто дай мне полный контроль. Хотя бы ненадолго.

Парень выдохнул и едва заметно кивнул.

- Повторяй за мной. – шепнул Абаддон. – Я, Алексей сын Дениса

- Я, Алексей сын Дениса. – отрешенным голосом пробормотал мальчик.

- Вверяю свое тело и разум, дух и будущее.

Леша промолчал.

- Вверяю свое тело, разум и дух. – повторил Абаддон.

Леша и сам не понимал почему, но он молчал. Что то в нем отказывалось произносить, губы не двигались, язык словно не чувствовал команд.

- Вверяю свое тело и разум. – раздраженно произнес Абаддон.

Леша попытался, искренне. Он напрягся изо всех сил чтобы заставить себя выговорить нужные слова, но вместо этого его правая рука вдруг пришла в движение. Сжатый кулак с сокрушительной мощью впечатался в его собственное лицо, ломая зубы и рассекая губы об острые осколки. Рот наполнился горько-соленой кровью.

- Вверяю свое тело. – торопливо, почти умоляюще пробормотал Абаддон.

В этот момент Леше показалось, что в голосе Аватара промелькнула нотка первобытного ужаса.

- Вверяю свое тело. – прохрипел парень.

- Абаддону Осквернителю, Нефанди Последних Ночей.

- Абаддону Осквернителю, Нефанди Последних Ночей.

***

Где то Умбре, в Соборе, цитадели Небесного Хора со времен Второго Царства в секретной комнате висела древняя картина. На шедевре многовековой давности был изображен христианский священник облаченный в черно-золотые одеяния. Стоя у алтаря, перед хором из молодых служек в черных ризах, он бесчисленные декады разглядывал свиток в котором было написано лишь одно слово. И сейчас масло и холст пришли в движение, ибо священник поднял голову. Трубный глас разнесся на весь Собор, занимающий площадь целого континента.

- АНАФЕМА!

Канонада звуков неподдающихся описанию накрыла Собор как колоссальное цунами. Потемнели многокилометровые золотые купола церквей, под которыми покоились целые города. Шпили циклопических размеров минаретов, вмещавшие в себя миллионы правоверных душ, заходили ходуном.

- АНАФЕМА!

К моменту как затих второй зов, в Храме Единого собрался высший совет Небесного Хора. Он был почти таким же как и в прошлый раз, полтора с небольшим десятка лет тому назад. Крессентцы испытующе смотрели на своих европейских коллег и с недоверием косились на своих семитских братьев. Из двенадцати человек, одиннадцать лиц были все те же что и в прошлый раз, и был еще совсем молодой балканец. Нехватало только того, чье место занял Тодор. Собственно, отсутствие единственного, кто мог бы повлиять на ситуацию, делало все это собрание бесполезной тратой времени.

- АНАФЕМА!

Прозвучал третий зов и во всем Соборе, во всех его городах, селах, многочисленных раях и бесконечном разнообразии местечек сотворенных ради вечного блаженства наступила леденящая душу тишина.

- У нас же нет другого выбора…

Сеиф аль Харти почувствовал взоры одиннадцати пар глаз устремленных на него. Все знали о чем идет речь, но никто не хотел признавать правоту крессентца. У Небесного Хора попросту не было достаточно сильного воина чтобы противостоять Абаддону, тем более, с учетом ужасающей способности его Аватара - Осквернение. После каждой смерти Абаддон перерождался в теле сильнейшего из своих врагов. Таким образом, раз за разом Абаддон становился все сильнее, а его противники теряли лучших своих воинов. Мамонт – первый кто смог победить его и не подвергнуться изменению своей сути.

- Может его остановят Уравнители. У них есть воины способные противостоять Оскернителю. – предположил кто-то.

- Король Оберон, Крестоносец Мария, Мастер Ли и Четвертый. – Сеиф обвел собрание тяжелым взглядом. -  Да, каждый из них силен вне всякого сомнения, об этом знает каждый. В том числе и Абаддон. Поэтому он будет избегать встречи с ними. И если Абаддон проникнет в Собор, то Гаранты не могут смогут за ним последовать. Вероятно, что Четвертый сможет, никто не знает его пределов, однако… захочет ли он – это иной вопрос. И я повторюсь, у нас нет другого выбора. Мы должны обратиться к Торквемаде.

Из множества Архиепископов Небесного Хора ни одно имя не вызывало столько страха и ненависти как имя первого великого инквизитора. Обладатель Истинной Веры и Архимаг, редчайшее сочетание сил и абсолютно нечеловеческий разум. Торквемада жил по аскетическим христианским уставам и видел лишь их истинно верными. Каждое, самое малое отклонение в любую сторону он видел ересью, а ересь должна быть очищена огнем. Так, он считал еретиками всех неверующих, всех верующих не в Единого Создателя и особенно всех верующих в Единого Создателя, но из иных конфессий. Дай ему волю и мир погрузится в огонь, из которого вынырнет лишь несколько десятков тысяч католиков. Во время Второй Войны Крови, потревоженный огромными выплесками сил, Торквемада вернулся из своего умбрального мира в Теллуриан. Небесному Хору понадобилось три десятка лет чтобы изгнать Торквемаду прочь. Полтора десятка Архепископов прикладывали все свои богоподобные силы чтобы один единственный мужчина не подчинил себе целую Традицию. Лишь со вмешательством Сезара Уравнителя, Торквемада был вынужден уйти обратно в свой собственный мир.

- Может обратимся к другим Архиепископам? – предложил Мастер Тодор.

- В прошлый раз обращались. Они все слишком хорошо знают Абаддона и понимают, что защититься от Осквернения можно лишь если в момент смерти Абаддона твой Аватар будет полностью активен. Но подобных количеств Квинтэссенции нет даже у Архиепископов. Кроме того, им попросту незачем рисковать – они живут в своих мирах-храмах, у них все хорошо и им ничего не грозит.

- А как же помощь собратьям по вере? – удивился молодой балканец.

Большинство присутствующих промолчали, трое или четверо криво усмехнулись.

- Торквемада с удовольствием откликнется на призыв уничтожить богохульника. Однако, цена… он может потребовать от нас полного подчинения. – вздохнул Мастер Авель сын Абрама из Хайфы.

- У нас выбор между подчинением и риском уничтожения.

- Выбор между злом и большим злом. И не выбирать нельзя.

Совет проголосовал. Семь голосов против пяти. Послы отправились к Торквемаде немедленно.

***

Абаддон топнул ногой по земле.

- Океан Плоти.

Нефанди почти никогда не учил тонкости плетения. Сноровка и хитрость нужны тем, у кого мало Квинтэссенции, а Живые Узлы источали ее в огромных количествах. Даже самое грубое заклинание сработает намного лучше чем у крючкотворов из Ордена Гермеса, которые задрачивают каждую сферу просто потому что могут.

По поверхности земли пошла волна. И там где она проходила, неживое обращалось в живое. Трава обратилась в волосы, здания стали хрящами, деревья стали торчащими из земли белыми костями обтянутыми тонкой, нежной кожей. Плоть растекалась повсюду, заполоняла собой город, поглощала и порабощала. Застигнутые заклинанием люди, пытавшиеся спастись в подвалах своих домов, оказались в кошмарных ловушках. Их руки и ноги прилипали к полу и стенам, тошнотворная вонь забивала ноздри и лишала разума. Один, затем другой, они обнаруживали, что рука коснувшаяся стенки прирастает к ней. Оторвать ее можно было только вместе с кожей. Однако, занятые этой борьбой, они не замечали, как их ноги погружались в зыбкую, теплую трясину. Погружались и срастались с ней. Истошные крики гражданских и солдат разносились над городом почти полминуты, после чего все было кончено – исходящие воплями люди окончательно срастались с Плотью, оставаясь, однако, в полном сознании.

Обычного мага за попытку такого кощунства Парадокс превратил бы в облако хаотично разлетающихся молекул, а вся местность исчезла бы, канула в лету, словно и не было ее никогда. Но у Абаддона правила были другие. У Живых Узлов редко были проблемы с Парадоксом, чей огненный бич они усмиряли колоссальными вливаниями Квинтэссенции.

Ошарашенный Феникс застыл в глубочайшем шоке испытанном за многие и многие жизни. Голоса Феникса были тише, печальнее.

- Он… убил город.

- Всех.

- Каждого.

- Поглотил.

- Ассимилировал.

И словно птица из клетки, из груди Феникса вырвался сдавленный, полный горечи крик.

- Леха… ну как же так…

Голоса зашептали.

- Это не твой друг.

- Не друг.

- Враг.

- Он должен умереть.

- Но вначале они.

- Великие Бесы.

Живой Голод не знал что такое эмоции, и вряд ли умел их испытывать. В его непроглядно-темном, беспросветном существовании существовали лишь два ощущения, голод и боль. Еще было отсутствие этих двух ощущений, в те кратчайшие моменты когда в его челюстях оказывалась пища. Сейчас он пожирал, много и жадно и еда не заканчивалась.

- Я испробовал все яды которые знал… - прорычал Абаддон глядя на то как две твари летают сквозь Плоть просверливая в ней дыры как мыши в сыре. – Я бил их каждым заклинанием что смог.

Абаддон немного знал о Живом Голоде, однако понимал, что пытаться бежать было бесполезно – из всех присутствующих, он был самым ярким источником Квинтэссенции и Живой Голод будет преследовать его неустанно, до тех пор пока не догонит и не сожрет. Решать надо было все здесь и сейчас. После почти трех минут безуспешных попыток убить Живой Голод, Абаддон наконец приблизился к Фениксу неподвижно зависшему над городом. Все это время маг ничего не делал, молча наблюдая за происходящим.

- Скоро они закончат этот город и примутся за нас. Сделай что-либо.

- Мы не сможем. – ответил хор голосов. – Лишь вместе с тобой. Ибо эта тварь неподвержена никаким заклинаниям, она пожирает их точно так же как и все остальное. Эти демоны суть – средоточие уничтожения, не важно материя это, дух или магия. Они состоят из воплощенной концепции уничтожения, которому лишь придали форму шара с тремя челюстями. Прикосновение к ним несет в себе полное забвение.

- И как же мы сделаем это вместе с тобой?

- Тот старик, джинн, он показал, просто надо было смотреть. Они стараются доесть свою жертву, если рядом нет более ярких источников Квинтэссенции.

Абаддон напряг память, пытаясь вспомнить о ком говорило это существо. Да, был тот огромный джинн который сам себе голову отрубил…

- Он убил себя и две из них сожрали третью?

Феникс повернулся к Абаддону.

- Слушай внимательно…

Двумя минутами позже Живой Голод добил последние кусочки Плоти. На месте где некогда стоял Новониколаевск осталась многокилометровая яма в теле планеты. Тут оставалось лишь три искры питательной пищи…

- Сейчас!

Две искры метнулись к ним.

Феникс и Абаддон одновременно потянулись к своим левым плечам.

- Обсидиановый Кинжал.

- Хрустальный Клинок.

Конечности отсоединились легко и без боли. Организм Абаддона сам перекрыл кровоток, а у Феникса же этим занялась одна из личностей.

Еще один взмах правой рукой. Отсеченная левая рука разделяется еще на две части.

Кисть и предплечье отправляются прямиком в бездонную пасть демонической твари.

- Ускорение Йожа! – выкрикивает дуэт.

Кровоточащее, теплое плечо улетает в сторону с огромной скоростью, в то время как сам маг продолжает падать.

- Пепел Алькатлы!

- Смерть Бальдра!

Тело Абаддона при ударе о землю рассыпалось тонкой серой пылью. Феникс потерял свой внутренний свет, тело юноши безжизненно упало на дно каньона.

Живой Голод ощущает две маленькие искры. Он стремится к ним. Преследуя отрубленные конечности, два бугристых шара врезались друг в друга. В небе над каньоном взаимоуничтожились два великих беса.

Абаддон первым вышел из состояния искусственной смерти. Собрав свое тело воедино, он неторопливо отрастил себе левую руку, искоса поглядывая на хладеющий труп Феникса. Важно было дождаться пока он не очнется. Смерть Бальдра после окончания действия исцеляла практически любые ранения причиненные телу, могла даже собрать воедино расчлененный труп.

К тому времени как тело Феникса начало сбрасывать покров мнимой смерти, уже давно село солнце. Абаддон медленно приблизился к юноше. Тот выглядел необычно – его глаза светились достаточно ярко даже будучи закрытыми веками. На груди словно загорался небольшой костер из иллюзорного пламени. Времени терять было нельзя. Под Фениксом из земли выросло каменное ложе. Маг зашевелился и приоткрыл горящие глаза. Он не сразу рассмотрел лицо того, кто склонился над ним. Не успел ничего предпринять.

Клинок из черного стекла вспорол грудь Феникса, рассекая одинаково легко кожу и кость. Одним отточенным движением Абаддон запустил правую руку во вскрытую грудину и сильным рывком вытащил еще бьющееся сердце, выталкивающее из себя остатки крови. Иллюзорное пламя вокруг окровавленного органа вспыхнуло как маленькое солнце.

- Леша… - прохрипел Феникс прежде чем его глаза закатились и он испустил дух.

Абаддон пытался поднять это сердце над головой, чтобы восславить своих Темных Богов, но не смог. Что то внутри него кричало и выло. Истошно, с нечеловеческой болью и горечью. Слезы сами покатились из глаз Нефанди.

- Будет тебе, будет… он бы сам попытался нас убить. – пробормотал маг, ошарашенный таким напором. – Я просто его опере…

Крики в его разуме перешли в истерику.

- Ладно, будь по-твоему… тогда убьем Жоржа прямо сейчас.

Младший, только что увидевший смерть лучшего и единственного друга, вдруг отчетливо понял что его обманули. Ему на самом деле не нужна была смерть Жоржа. Ему нужна была поддержка. Ему нужен был его друг. А теперь Артём мертв. И все из за него самого.

Его разум впал в кататонию. Алексей терял волю к жизни и самого себя, медленно растворяясь в зловонном колодце сознания бывалого Нефанди.

***

Стоя на окраине Сигора, Жорж издалека смотрел на битву Насти и Абраксаса. Зрелище на его вкус было… странным.

- Это какой то… позор.

Жорж не удивился когда невдалеке от него открылся портал. Он меланхолично кивнул в знак приветствия Абаддону, не выказывая ни малейшего колебания. Даже когда Абаддон обратился к нему голосом Алеши, Жорж криво усмехнулся, не более. Он был морально готов к подобным манипуляциям.

Жорж дрогнул лишь когда увидел кулон с фиолетовым камнем в руке у Абаддона. Кулон был обагрен кровью и монтенец понимал кому она принадлежит.

Он закрыл глаза и досчитал до десяти. Что то хрустнуло, его рот заполнился тягучей, соленой кровью. Когда он вновь их открыл, в его взгляде была сталь.

- Алексей… скажу честно, я думал тебя убить. – едва слышно прошептал Жорж.

- Алексея здесь нет. – насмешливо расхохотался Абаддон.

- Заткнитесь, пожалуйста. – было в голосе монтеньца нечто такое, что заставило Абаддона замолчать и нервно сглотнуть. – Я к вам скоро вернусь и вам это не понравится. Что касается тебя, Леша… эх… я думал тебя убить, но я не дам тебе отмучиться так просто. Ты мне должен. И я намерен истребовать с тебя этот долг.

Абаддон зарычал и бросился вперед. Жорж вытянул вперед обе руки и сплел пальцы вместе.

Из сложенных в странную фигуру рук Жоржа в Абаддона полетела полупрозрачная пелена. Абаддон разорвал ее как паутину, даже не замедлившись. Однако следующая, такая же белая, туманная преграда была чуть прочнее, но не задержала его дольше чем взрослого мужчину задержала бы рисовая бумага. И все же… они летели в него одна за другой, и каждая следующая была прочнее предыдущей. Спустя каких то тридцать секунд, они спеленали Абаддона как паук заматывает муху в паутину. Нефанди ярился и дергался, однако десятки и сотни слоев кокона надежно сковывали его нерушимыми путами.

- Каааааааааак!

Жорж опустил руки и подошел поближе к скованному магу. Не доходя пары шагов, он сплюнул на землю длинную красную струю, в которой виднелись кусочки его зубов. Он слишком сильно сжимал челюсти чтобы не потерять контроль над собой узнав о смерти Артёма.

- Потому что Алеша все еще здесь. – тихо и грустно сказал Жорж. – Потому что у вас нет власти над ним. Иначе вы бы не были охвачены эмоциями, ведь он не отдал вам душу. Иначе вы не полагались бы только на свою силу, ведь он не дал вам свой разум. Он дал вам только тело и вы его предали. Поэтому и только поэтому я смог полностью реализовать Идеальный Барьер Ситника. Живые Узлы источают огромное количество Квинтэссенции. Я черпал силу для заклинания в вас самом. И если бы Алеша не ненавидел вас так сильно, вы бы заметили это и предотвратили.

Реальность заволновалась, открывая еще один портал, на сей раз сияющий огнем и пахнущий ладаном. Хорал мальчишеских голосов возвестил о пришествии Спасителя. Невысокий, чуть полный мужчина с обвисшими щеками выступил из портала и обвел окружение горящим взглядом фанатика. Торквемада уже решил для себя судьбу этого места и всех его обитателей. Он не обратил внимания на то что стоящий рядом маг дотронулся до своего запястья, вытягивая из него тонкую, золотую нить.

Вселенная раскололась и соединилась вновь. Рядом с тем малохольным еретиком стоял статный мужчина в домашнем халате, на его ноги были одеты странные ботинки с лезвиями на подошве.

Встряхнув висящие соскульками, черные волосы, Портос Фитц Эмпресс недовольно взглянул на своего протеже.

- Я смирился с тем, что ты заключил контракт с Абраксасом, в конце концов, он щедро заплатил мне за восстановление охранной печати. Однако прерывать мои катания на коньках – это из ряда вон… хм… а почему тут так пахнет ладаном и жженой плотью? А, Торквемада, это ты!

Вспышка света ослепила всех присутствующих на пару мгновений. Высокий, с длинными, серебристыми волосами, ниспадающими вниз, зеленоглазый… И хотя король Оберон был настроен серьезно, его лицо выглядело безмятежным.

- Нашего народу прибавляется – заметил Портос. – Позову ка я Воло…

Воло был Архимагом Культа Экстаза и близким другом Портоса. К нему Портос обращался лишь когда дело было действительно серьезным, либо если он опаздывал к началу театральной пьесы.

- По какому праву вы нарушили целостность Теллуриана? – потребовал ответа Оберон глядя в упор на Торквемаду.

- Нечисть смеет вопрошать? – оскалился великий Инквизитор.

- Я даю тебе ровно десять секунд чтобы убираться отсюда и никогда не возвращаться.

В руке Оберона появился клинок. Почти сотню лет Кларент не видел Теллуриана. Клинок радостно запел, предвосхищая резню.

- А вы чего это тут делаете?

Кощей выглядел как обычный парень подошедший ночью к неправильной компании. Однако его фальшивая внешность начала стекать с личины как воск, под действием Истинной Веры Торквемады. Через пару секунд перед ними стоял высокий старик, черный как сама тьма, облаченный в доспехи в закованными в них великими душами, с клинком Убийца Богов в левой руке. Пронзительный взгляд белых глаз старика истощал саму жизнь в том что он видел.

- Никто из вас не способен мне навредить. – голос Торквемады разнесся как колокольный звон. – Вы все падете сегодня от руки моей. Все!

Истинная Вера и Архимаг в одном флаконе. Кощей и Оберон переглянулись. Если дело дойдет до драки, то при лучшем возможном исходе, они двое смогут выжить, если объединят силы.

В паре десятков метров от них раздался взрыв. Все присутствующие одновременно повернули головы туда, где из облака пыли вышел высокий, желтоволосый парень с горящими желтыми радужками. Стальное тело двигалось как совершенный механизм, которым оно и было. Аура силы была такова, что Жорж недовольно поморщился, а его одежда начала светиться, защищая носителя от жара.

- Полчаса назад со мной связался некий Архимаг пожелавший остаться неизвестным. Он сказал, что дело крайне важное, вроде пришествия монстра.

Взглянув на Торквемаду и сверившись с устройством на правой руке, он кивнул.

- Сейчас сюда прибудет мой Учитель. Будьте вежливы, и если вы не монстр, то вам нечего бояться.

- Четвертый. – Портос с облегчением выдохнул. – Ну что, дорогой, ты настроен на переговоры?

Торквемада сжал челюсти. Он был фанатиком, но не самоубийцей.

- Я настаиваю на суде. – выговорил он сквозь зубы. – Я обвиняю этого ребенка в том, что он Сосуд Абаддона Осквернителя, главного врага всего христианского мира и Небесного Хора. Я требую передать его мне.

- Протестую. – тихо, но твердо ответил Жорж с мертвенно-бледным лицом. – Алексей останется в Теллуриане на моем попечении. Вместо него могу предложить вам удариться головой об стенку.

К стоящей группе подошел невысокий, атлетично сложенный, абсолютно лысый парень лет двадцати пяти на вид.

- Привет. У вас тут какое то собрание?

- Учитель. – блондин чуть поклонился. – Вы пришли вовремя чтобы начать суд.

- Полагаю, это обусловлено тем, что у тебя их нет. – предположил Жорж с задумчивой ухмылкой. – Они со мной.

- Котик… люди себя так чувствуют? – поморщилась Настя. – Я как будто… в футляре сижу.

- Да, солнышко. – подтвердил Костя. – Люди себя именно так и чувствуют все время. Все что отличало тебя от обычного человека сейчас находится в его распоряжении. Ну кроме меня. Я то всегда с тобой.

Жорж тем временем сосредоточенно прислушивался к самому себе. Он не ожидал конкретно такого эффекта, но времени удивляться у него не было. Маг удостаивался чести лицезреть дуэли в исполнении мадам Нины и отдавал себе отчет в том что между ними все еще остается огромная пропасть в области искусстве магической битвы. Жорж усмехнулся, это будет славная победа.

- Пожалуй, я готов. – он кивнул и направился к площади.

Высоко над площадью Сигора открылся портал из которого вынырнула фигура закованная в серебристые рыцарские латы с литерой «М» на груди. В зеркальной маске Уравнителя отразились миниатюрные маги.

- Ммм… А вот и ты.

В руке Высшего Ши появился боевой молот, почти сразу пришедший в движение…

- Привет.

Молот изменил траекторию и столкнулся с угольно-черным клинком. Даже Кощей не был настолько самонадеян чтобы пытаться остановить удар Бан-Гамо рукой. Впрочем, и Уравнитель не был достаточно глуп чтобы начинать сражение с Князем Тьмы.

- Да погоди Дегронн. – беззлобно посоветовал Кощей. – Приглядись, это не Таура Мельхиор. Это все еще Жорж.

- Но его Аватар…

Ши повернулся.

- Да, это не полный Аватар. – подтвердил Кощей. – И это не Таура Мельхиор. Расслабься, если ты его и убьешь, то сделаешь это явно не сегодня. Тем более, он сейчас выполняет распоряжение твоего босса.

- Без «если», я дождусь его полного объединения и убью, окончательно. Проведу Гилгул. – мрачно отозвался Ши. – И твоя жена мне не начальник.

Кощей пожал плечами.

- Оберон твой начальник. Ты не хуже меня знаешь что он учил Настю как быть богиней чтобы по итогу столкнуть ее с Абраксасом. Вернее, через нее, заставить меня убить Абраксаса.

- Хм… то есть ты понял?

- Это не понял бы человек. – Кощей развел руками. – А я немного старше. Абраксас обрел слишком много последователей в Теллуриане, что стало угрожать гегемонии Оберона. Вот он и решил добраться до него моими руками. Кстати, вон там моя жена сидит со мной. Красивая.

Ши продолжал смотреть на разворачивающееся под ними сражение.

- Я на секунду почувствовал его резонанс. – пробормотал Дегронн. – Они так сильно схожи…

Кощей промолчал. Он знал почему его собеседник носит маску. Она скрывала страшные ожоги оставшиеся на месте некогда красивого лица. В том памятном сражении, двенадцать с лишним тысяч лет тому назад объединение магов известное как Культ Тота сумело защитить свой демонологический храм от армии Авалона. Таура Мельхиор был одним из ведущих генералов Культа Тота и в том бою он широко использовал демонические искусства, в том числе и для показательных пыток. Для Высших Ши, апологетов физического и духовного совершенства, подобное увечие ставило крест на социальной жизни. К сожалению, раны нанесенные Возмездием Асмодея не смог вылечить даже Оберон.

- Схожи. Но это не он. И да, обязательно убьешь Тауру Мельхиора. Но явно не сегодня. Не сегодня.

Дегронн молча наблюдал за развернувшейся внизу дуэлью.

Недвижимая волшебница молча ждала первой атаки Жоржа. Это была первая фора, которую она давала всем своим противникам. Вторая заключалась в полной неподвижности уссурки. Еще ни разу во время дуэли ей не приходилось сходить со своего места или же размахивать руками. Нет, как и полагается безрассудным уроженцам Севера, она сокрушала противников в односторонней борьбе, скорее напоминающей схватку курицы и медведя нежели сражение равных.

- Холод Клинка Ветра.

Жорж поднял правую руку и указал пальцем на волшебницу. Незримое лезвие из чистого форса рассекла пространство между ними.

Связи

Перед лицом мадам Нины на мгновение открылся ярко-алый портал, поглотив без следа влетевшую в него кинетическую плоскость. Одновременно с этим Жорж отпрянул в сторону, а в камнях на которых он только что стоял появился тончайший разрез. Мадам Нина открыла второй портал, из которого вылетело собственное заклинание мага, прямо под Жоржем. Если бы не ощущение магии с помощью сферы Основ, он был бы хладным трупом.

Основы. Силы. Связи. Жизнь. Материя.

- Симфония Душегуба, Кромешная Тьма. – промолвила Мадам Нина.

Возникшая перед волшебницей алая волна раскаленной плазмы хлынула вперед быстрее стрелы. Проходя по мостовой она заставляла камни течь как масло.

Основы. Силы. Связи.

Жорж чуть изменил позу, обхватив рукоять трости двумя руками и с силой взмахнул ей параллельно земле. При касании волны плазмы, трость мгновенно превратилась в горсть пепла, оставив лишь клинок Жоржа. Эарендиль засиял небесно голубым пламенем и коснувшись набегающей волны, впитал ее мгновенно и без остатка. За исчезнувшей плазмой обнаружились еще четыре каменных снаряда величиной с яблоко каждый. Нина сокрыла их за ширмой первого заклинания как кинжал за плащом.

Со свистом рассекая воздух, камни устремились к Жоржу. Высеченные на их боках руны источали тусклый багровый свет.

Граф тихо усмехнулся и перехватив рукоять шпаги поудобнее, сделал выпад в сторону мадам Нины.

Высвобожденная волна разметала камни, раздробила и расплавила их. На лице уссурки не отразилось ни единой эмоции.

- Оригинальное заклинание Нефанди Крадущего Имена состояло из трех компонентов. – пробормотал парящий на недосягаемой высоте Дегронн, стараясь не упустить ни малейшей детали происходящего. – Кромешная Тьма шла впереди, заслоняя собой Дробление Черепов. Отвлекаясь на первое заклинание, маг становился жертвой второго. Третий компонент считался безвозвратно утраченным… до сегодняшнего дня.

Жорж отчетливо понимал, что он что то упустил, однако в чудовищно сложном плетении заклинания разобраться так быстро не смог бы даже он.

Скосив глаза, он увидел как его левая рука повисла плетью. В лезвии Эарендиля отразилось искаженное, обвисшее с левой стороны лицо. Несколькими секундами позже обвисла и правая рука. Сознание помутилось.

Летающий над полем битвы Ши по достоинству оценил Симфонию Душегуба.

- Кровоточащая Сила. – Дегронн не видел ничего подобного лично, лишь слышал о нем. – Третий компонент Симфонии Душегуба. Заклинание в клочья разрывающее кровеносные сосуды противника. Его невозможно заметить тому кто пытается справиться с двойной уловкой. Им был убит как минимум один Архимаг, дюжина Высших Ши и бесчисленные Мастера самых разных Традиций.

- Сильно. – признался Жорж, с трудом фокусируя зрение на наставнице. – Если бы не колоссальные запасы Квинтэссенции, меня не спас бы даже перенос ранений на Гешу.

- Ты второй, кто выжил после полной версии этого заклинания. – негромко, и все так же спокойно произнесла мадам Нина. – Я близка к тому чтобы начать тобой гордиться.

- А кто был первый? – поинтересовался Жорж.

- Король Оберон, повелитель Высших Ши. Ты готов продолжать?

Мадам Нина словно и не заметила, как ей в затылок прилетело миниатюрное копье разогнанное Ускорением Йожа до ненормальных скоростей. Жорж же опять отпрыгнул в сторону, спасаясь от этого же самого копья, вылетевшего из миниатюрного портала открывшегося над головой. Каждая атака в сторону уссурки попадала в подобный портал который немедленно возвращал атаку отправителю. Как убедился Жорж, атаки со спины так же не имели преимущества.

Тварь запустившая копье в мадам Нину была немедленно взорвана изнутри. Не оборачиваясь, волшебница изучила строение гомункула. В паукоподобном теле начисто отсутствовали пищеварительная, лимфатическая и высшая нервная системы, оставались лишь простейшие подобия глаз соединенных с нервными узлами, несколько кровеносных сосудов с намеком на сердце, скелет и мышцы. Удивительная предусмотрительность в плане экономии ресурсов. Вопрос был лишь в том когда именно Жорж успел создать гомункула. Неужели он успел воспользоваться моментом когда Нина плела заклинание? Впечатляющая скорость и сообразительность.

- Готов. – кивнул Жорж. – Предлагаю вам просто сдаться. Моя первая атака станет последней, так что нападайте.

Он развел руки в стороны, приглашая Нину атаковать. Женщина не шевельнулась, однако в воздухе над Жоржем материализовался огромный металлическй куб.

- Вы же не серьезно? – Почти лениво, Жорж сделал несколько шагов вперед, аккурат за миг до того как мостовая позади него превратилась в пыль от удара неимоверной мощи.

Основы. Силы. Материя.

Незримая смерть прошла сквозь него как щекочущий нервы горячий ветер, и отозвалась покалыванием во всем теле.

- Радиация? – удивился маг. – Лучи смерти… немного банально для вашего уровня.

Жорж нейтрализовал атаку почти моментально и немедленно перенес все последствия на Гешу.

- Да будь ты неладен, сволочь. – прошипел скрытый в Умбре Геша, с которого начала облезать кожа. – Ты, конечно, меня лечишь, но твою же мать, это больно.

- Прошу, продолжайте. Вы наверняка уже поняли, что пытаться ранить меня бесполезно.

Связи. Материя. Дух.

Вокруг дуэлянтов из воздуха начали появляться стены из странного материала. Плотная белая субстанция напоминающая на ощупь странное стекло. За считанные мгновения, стены срослись и соединились между собой, образовав лабиринт заключивший в себя и мадам Нину и Жоржа.

Жорж швырнул огненный шар в стенку, тот взорвался без видимого урона для поверхности. Эктоплазма не вступает в химические реакции, так что удивительного тут ничего не было. Жорж пытался понять зачем мадам Нина потратила огромное количество сил на лабиринт.

- А… вот и ответ.

По полу начала струиться прозрачная жидкость. Быстро прибывая, она разрасталась от тонкого ручейка к мощному потоку, заполнявшему все помещение. Жорж чуть приподнял себя над землей с помощью простенькой левитации.

Материя.

То что было внизу обладало кучей разных свойств, причем даже Настя знающая Материю не обладала нужной информацией. Единственное что Жорж мог сказать наверняка – это сложное соединение является какой то кислотой, но не азотной и не соляной.

Жидкость забурлила, взрывы начали разбрасывать вокруг брызги. Маг раскрыл простенький щит между собой и поверхностью кислоты, которая тем временем все прибывала.

Основы. Силы.

Внезапно, стены засветились ослепительно белым. Эта короткая вспышка света обладала достаточной энергией чтобы выжечь глаза, и почти сразу за этим под Жоржем взорвалась кислота.

Взрыв в замкнутом пространстве особенно разрушителен. Впрочем, для Жоржа в его текущем состоянии все это было несерьезным. Он успел отреагировать и на вспышку, отведя большую часть лучей в сторону, и на взрыв, уплотнив щит и закрыв его в виде яйца вокруг себя.

- Признаться, я ожидал большего. – Жорж зашелся в каркающем, вороньем кашле.

Жизнь.

Нет, на его организм мадам Нина магией не воздействовала, после первого раза он был достаточно внимателен. Откуда же взялось это дикое першение и боль в горле?

Сам Жорж не догадался бы, если бы не знания Насти возникшие в его разуме.

- Испарения кислоты… надо же…

Создай мадам Нина ядовитый газ напрямую, Жорж заметил бы его Материей, однако испарения были лишь побочным эффектом, на них попросту никто не обращает внимание. Вновь мадам Нина использовала отвлекающий маневр, но на сей раз не так успешно.

В любом случае, оно не имеет значения – выжженные легкие Жоржа исцелились за доли секунды, в тот момент когда его ранение перешло на фамильяра.

- Хитрые планы не работают дважды. – улыбнувшись произнес Жорж. – Первый раз вы отвлекли меня чтобы ударить магией, но я исцелился. После нескольких банальных атак вы отвлекли меня во второй раз, чтобы я вдохнул материальные пары кислоты. Вновь я исцелен. С каждой итерацией эффект все меньше и меньше.

Где то в Умбре захрипел Геша. Жестокое заклинание скручивало его тело как мокрую тряпку, выжимая жизнь из поломанного тела.

- Невозможно. – прошептал Жорж – Вы не могли засечь моего фамильяра в такой обстановке. Он был скрыт и замаскирован в Умбре, рядом находятся два бога, их сила создает здесь колоссальное искажение. Вы же не прорицатель, вы воин.

Однако тело Геши в данный момент было не просто уничтожено, его останки были погружены в емкость с кислотой. Регенерация была невозможна, а стало быть и перенести ранения на него хозяин уже не мог. У Жоржа не оставалось больше вторых шансов.

Высоко над ними Кощей нахмурился. Левитирующий рядом с ним Ши повернул голову.

- Ты не понял?

- Нет. – признался бог Смерти. – Я тоже считал что она никак не сможет найти фамильяра.

- У нее есть отправная точка – Жорж, у которого с фамильяром стабильная связь. В момент когда Жоржа ранят, его зрачки расширяются от боли, кожные покровы бледнеют, мышцы приходят в тонус. Эту реакцию человек не может контролировать и вовсе не замечает. Когда он переносит ранения на фамильяра, боль пропадает и все физические показатели возвращаются к норме. Первым ранением Нина установила время отклика – как много времени прошло между ранением и исцелением. Затем, заставив Жоржа сдвинуться с места, она установила как меняется время отклика при изменении расстояния.

Кощей понял куда ведет Ши и кивнул.

- Вроде эхолокации у летучих мышей. Сигнал – ответ.

- Вроде того, но чуть более сложно. Вынудив его еще раз сдвинуться, она получила последнюю точку для отсчета координат в трехмерном пространстве. Владея Жизнью, Связями, Временем и Духом она с точностью до метра вычислила местонахождение фамильяра, в которого Жорж сливал все свои ранения.

Жорж качал головой. Мадам Нина смотрела на него прежним бесстрастным взглядом.

- Ты готов продолжать? – в ее голосе не было ни издевки, ни демонстрации превосходства. Она словно разговаривала с учеником на занятии.

- Нехорошо получилось… совсем нехорошо. Ну что же… я не хотел этого делать, да и Насте не понравится. Но выбора иного у меня нет.

Он вздохнул.

- S`elagshi a`arg.

Звуки енохианского языка окрасили облака в темно-синий, и чьи то голоса из недр земли вторили хором за каждым словом. В небе над городом зажглось еще одно солнце. А затем еще одно.

- Ir-gahon mejiasu kari

Три солнца начали опускаться вниз. Их жар быстро нарастал. Начавшаяся в городе паника закончилась так же быстро как и влага в телах жертв. Целый город был иссушен заживо, превратив несколько десятков или сотен тысяч несчастных в обугленные трупы.

- Mu kahie nafer

Три титанических размеров сферы невыносимого жара сжались до размеров апельсина и зависли над головой мага.

- Sekaro aminofus

Основы. Силы. Жизнь. Связи. Дух

Жизнь. Связи. Энтропия.

Два заклинания завершились с разницей в доли секунды, и мадам Нина опоздала. Да, Вердикт Высшего Судьи сработал правильно и обезглавленное тело Жоржа упало навзничь, но над площадью вознеслось облако пылающей плазмы в виде человеческого силуэта, и три миниатюрных солнца увенчали его голову подобно нимбу или короне.

- Узрите власть огня. – прогрохотало пламя. – Склонитесь перед истинным наследником Короля Солнце.

Мадам Нина не выглядела впечатленной. Она изучала новое тело своего бывшего ученика. По всей видимости, он преобразовал свою душу в портал близкий к фотосфере Солнца, а тело отбросил за ненадобностью. Эффектно, и по-своему эффективно. Большая часть всех заклинаний известных магам попросту не будет работать, а энергия светила затрудняет попытки делать что-либо еще. Мадам Нина не хотела использовать свой последний козырь, но, по всей видимости, иного выхода у нее не было. Если не закончить дуэль здесь и сейчас, то у нее закончится Квинтэссенция.

Основы. Время. Связи. Энтропия. Материя.

- Пространство Планка

Жорж-портал взорвался ревущим вихрем искр и хаоса, единым ударом уничтожив, до фундамента испепелив каждый камень и каждую пылинку Сигора. Демонический город исчез, как будто его никогда и не было, оставив вместо себя огромную воронку, глубиной в несколько сотен метров. В центре воронки возвышался одинокий пик, на котором стоял храм Абраксаса и площадь перед храмом. Настя в шоке переводила взгляд с Кости на изуродованное, вывернутое наизнанку тело Жоржа, лежащее на камнях.

- Котик… это…

- Да… солнышко. Дуэль закончена. – кивнул Костя.

В наступившей оглушительной тишине раздался едва слышный вдох. Подняв глаза на мадам Нину, Настя увидела, как из груди волшебницы торчит острие шпаги. С хирургической точностью лезвие перерезало спинной мозг и пронзило сердце.

- Надо признать, я успел испугаться. – произнес знакомый, но очень высокий, словно детский голосок.

Клинок исчез. Волшебница медленно осела на горячие камни под ногами. Нагой окровавленный ребенок Жорж помог ей не упасть, поддерживая за руку.

- Я думал, что не успею. Вы же не думали всерьез, что я создал того гомункула только чтобы проверить вашу защиту из слепой зоны? Нет, я на практике проверял свои навыки по созданию существа, способного использовать возможности моего Аватара. После чего я давал вам атаковать себя, а сам в это же самое время формировал новое, хотя и детское, тело внутри самого себя. Как вы понимаете, задача достаточно нетривиальная, чтобы я не мог заниматься ничем другим, кроме как скудно обороняться. Ну и когда я был уверен в своем успехе, я отбросил свое тело, вместе с помещенным в брюшную полость клоном, и отвлек ваше внимание воистину великолепным зрелищем. Концентрация магии была такой мощной, что вы не заметили странную начинку «трупа». И в тот момент, когда вы использовали все свои ресурсы и концентрацию чтобы уничтожить мое красивое воплощение, я вылез из своего тела, как крохотный иномирец, и нанес свой первый и последний удар. И да... раны нанесенные Эарендилем невозможно исцелить.

Глаза мадам Нины затуманивались. Она улыбнулась.

- Я горжусь тобой, Жорж.

Она коснулась его щеки.

- Воистину ты был моим лучшим уче…

Тело женщины обмякло.

- Не так быстро. – выдохнул Жорж. – Я же сказал вам, что не позволю вам умереть…

Он всегда хотел попробовать это. Просто чтобы узнать что именно произойдет. Глядя на то как Мамонт использует силы своего Аватара, Жорж хотел сделать то же самое. Только Мамонт был Живым Узлом и мог позволить себе тратить десятки единиц Квинтэссенции, а Жорж – нет. Уникальный шанс, здесь и сейчас, пока божественная сила Насти напитывает его почти бесконечной Квинтэссенцией.

Кожа ребенка покрылась шрамами, язвами и татуировками, каждая из которых была написана на своем языке, но значение у всех них было лишь одно.

Предатель.

Время и Пространство остановились и задрожали. Люди, боги, маги… все они были лишь крохотными частицами, меньше чем пылью, на фоне бесконечной, необъятной Вселенной. Одна из этих ничтожных частиц вдруг поменяла свой путь, начатый несколько циклов тому назад. Притом поменяла она его не сейчас, а те самые несколько циклов назад. Запустив цепную реакцию, частица задевала иные частицы, изменяя и их положение. Вселенная терпеливо стиснула границы изменений, ограничив их до возможного минимума

***

Стоя на белом, как кость, песке арены, Жорж спокойно взирал на то как толпа культистов на трибунах плетет заклинания. Он не мог прочитать плетение, поскольку арена была надежно отделена от трибун магическим барьером, однако ему это было не обязательно. Колоссальный опыт Жоржа позволял ему узнавать плетение и использованные в нем сферы по характерным жестам-фокусам.

…

Пьер Легранд дал отбой атаки, и не без опаски наблюдал за происходящим на арене из своего наблюдательного пункта. Он не рисковал заглядывать в будущее, чтобы не нарушить концентрацию на «Дормамму» - древнем заклинании украденном у людей с Запада. Смерть прочитавшего заклинание, была триггером, отматывающим время на три минуты назад, сохраняя все воспоминания пользователя о произошедшем.

- Так точно, господин Легранд. – доложил Жозеф Фуше, являющийся лучшим Лаокоонтом культа. – В данный момент его разум полон ужасающей боли. Прикажете взять его в плен?

Жозеф показал кандалы, сделанные из стали, но инкрустированные примиумом. Надев такие на мага, можно не бояться ни его заклинаний, ни попыток найти его извне.

Вытирая со лба пот, Легранд кивнул.

- Идите, я к нему не подойду ни за какие коврижки пока он не будет скован по рукам и ногам.

Легранд перевел взгляд на арену. Дурно пахнущее облако кровавого тумана разрослось и заволокло все вокруг. Где то позади, Фуше закашлялся.

- Пахнет странно.

- У Жоржа есть сфера Материи? – странным голосом спросил Легранд. – Он еще жив?

- Первая или вторая ступень. – неуверенно ответил Фуше. – Второе сейчас проверю.

Лежащий на песке Жорж услышал в своей голове вопрос заданный одним из культистов.

- Ты еще живой?

- Быть живым – мое ремесло. – ответил Жорж словами песни. – И не обращайтесь ко мне на «ты».

Маг попытался щелкнуть пальцами. Попытался, но не смог.

***

Пытки превратились в фарс. Казалось, физическая боль была над ним не властна.Пока с Жоржа сдирали кожу заживо, он давал палачам советы.

- Поверьте, после тех бесконечных месяцев что я провел в Яме, вы меня уже не удивите.

Угрозы оставили у мага снисходительную улыбку.

- Убьете меня? Если бы вы хотели или могли себе позволить меня убить, я был бы уже мертв. Увы, для вас я слишком ценен чтобы меня убивать.

Ментальные пытки развлекали Жоржа несколько дней. Пока маги искали в его разуме слабое место, он сдерживал снисходительную ухмылку.

- Свою ментальную защиту я выстраивал вместе с одним из лучших псиоников нашего времени. Да, вы можете контролировать меня ограниченное количество времени, но полной власти у вас не будет никогда. Право, у вас больше шансов разговорить меня если вы принесете мне хорошего вина. Меня нельзя запугать или заставить, недалекие вы люди, меня можно лишь убедить или задобрить.

***

Три месяца спустя, дверь в камеру Жоржа раскрылась. Вначале в помещение зашли четыре стражника, за которыми последовал месье Легранд. Стараясь держаться как можно дальше от Жоржа, он прислонился к каменной стене.

- Добрый день. – буднично поприветствовал его закованный по рукам и ногам Жорж, не отвлекаясь от отжиманий.

- Может сядешь и выслушаешь меня?

- Я бы с удовольствием это сделал. – вздохнул Жорж - Но я вас слишком сильно презираю чтобы как то реагировать на ваше появление.

- Я пришел договориться.

- Договаривайтесь. – маг закончил свой подход, и встав, сделал по камере пару шагов, чтобы восстановить дыхание.

- У меня есть нечто, что нужно тебе больше всего на свете. И я отдам тебе это, при условии, что ты клянешься в верности Абраксасу и станешь его чемпионом.

Жорж насмешливо взглянул на собеседника, в первый раз за все время.

- И что вы…

Его взгляд упал на флакон в руке Леграна. За прозрачным стеклом бурлила темно-алая жидкость полная золотых искр.

- Да… ты все правильно понял. Абраксас, наш владыка и господин, привлек к этой задаче целый круг Мастеров Энтропии. Все звезды сошлись в небе и так получилось, что буквально три дня назад я набрел на рынке на странного торговца, что продавал семь девочек – сестер. Несмотря на то, что он запросил совершенно ненормальную цену, я купил их, выжал их тела и души, дистиллировал остатки и… вот он, кусочек разбитого Аватара Предателя. Я согласен отдать тебе их взамен на… скажем… твое служение Абраксасу.

- Я согласен. – пожал плечами Жорж.

***

Арман Ле Монт выглядел постаревшим. Вряд ли он спал эти несколько недель.

- Мадам Нина… - голос министра Иностранных Дел был все таким же сильным. – Исходя из той информации, которой я обладаю, моего сына захватили сторонники культа Абраксаса. Я готов предложить вам решительно все, что я имею или могу достать, чтобы вы спасли моего сына.

- Я согласна. Гонорар мы обсудим потом. – мадам Нина безмятежно смотрела на Армана. – Жорж был неплохим учеником, я не против помочь в его поисках. С чего лучше всего начать? Со святилища в котором его поймали?

- Мои люди уже уничтожили всех и каждого в том святилище. На мой взгляд, наиболее оптимальный вариант – пойти вместе с бывшей соратницей моего сына, Анастасией и ее спутником. Они ищут храм Абраксаса.

***

Одетый в черно-золотое одеяние, Жорж выглядел несколько смущенным.

- Надо признать, я не ожидал вас здесь увидеть.

Он перевел взгляд с мадам Нины на Анастасию. Волшебница выругалась на скифарском.

- Так, Жорж… я не знаю какого беса ты тут творишь, но ты сейчас же снимаешь с себя эти цацки и идешь сюда. Иначе я за себя не отвечаю.

Мадам Нина покачала головой.

- Вы не тот Жорж которого я учила. Тот ребенок был непоколебим. Он бы никогда не стал служить демону. Вы же говорили, что заключать сделки с демонами это признак слабости…

Жорж прикусил губу. Слова могут делать больно, намного больнее, чем то что может придумать простой палач. Закрыв глаза, он досчитал до десяти. Отец говорил, что перед тем как давать волю эмоциям, нужно досчитать до десяти.

Один, два, три…

Мир замер в ожидании.

Четыре, пять, шесть…

Жорж почувствовал, как его ноги пошли вперед, словно сами по себе.

Семь, восемь, девять…

Одежда напитанная демоническими оберегами истлевала и спадала с тела мага.

Десять.

Круто развернувшись на каблуке, Жорж открыл глаза. Он стоял плечом к плечу между своей наставницей и лучшей подругой. Напротив него стояли изумленные культисты Абраксаса. Они не могли поверить своим глазам.

- Жорж Ле Монт... Клятвопреступник… Предатель… - шептались культисты.

И фраза словно всплыла откуда-то из глубин сознания и сорвалась с языка.

- Я же обещал сохранить вам жизнь, мадам Нина. Я сдержал свое обещание.

Женщина удивленно посмотрела на своего ученика. Она не понимала о чем идет речь. И никто не понимал и уже никогда не узнает, почему же Жорж Арман Серж граф Ле Монт совершил это предательство с таким видом, словно оказал кому-то огромную услугу.

- Защищает от чего? – уточнила Каталина.

- От самого себя. Кому как не вам, дитя греха и гения, знать о том какие омерзительные вещи скрываются в нечеловеческом разуме? И пока безумие моего отца позволяет мне собирать воедино чужой разум, его кот принимает на себя большую часть тех кошмаров, что некогда вырвались из потаенных уголков его сознания.

Мальчик свернулся клубком и закрыл глаза. Он не пытался отгородиться от творящегося вокруг, нет, он хотел понять что происходит. Ему было холодно, ему было страшно, и во тьме леса вокруг скрывались монстры. Где-то там, далеко впереди, слышалось пение и он уже целую вечность шел на звук дивного голоса. Там где этот голос, на опушке леса, был ответ. Да, мальчик был твердо уверен что там есть нечто, что поможет ему вспомнить кто он такой, вспомнить свое имя. Но идти туда далеко, долго, трудно и страшно. И нужно сражаться, а оружия нет.

Его щеки коснулось чье-то теплое дыхание. Открыв глаза он увидел крупного зверя. Его красивая рыжая шерсть была покрыта кровью, своей и чужой, располосована когтями и местами висела клочьями. Но все же зверь оставался красивым, хоть и выглядел уставшим. Потянувшись мордой к мальчику, он прижался к нему своим круглым лбом, легонько боднув его тяжелой головой.

- Спасибо. – мальчик выдохнул, обнимая зверя за израненую шею. – Не знаю, кто ты такой, но ты был мне нужен.

Через минуту с земли поднялся молодой мужчина. Легонько потрепав зверя по шее, он повернулся в сторону с которой доносились звуки чужого голоса. Теперь ему не было страшно. Он вспомнил о себе некоторые вещи, которые почему-то не приходили ему в голову ранее. В этой тьме ему было некого бояться. Тьма не была его врагом, тьма была его матерью и любовницей. А монстры в ночи были коварными, но трусливыми тварями.

Он уверенно пошел вперед, на звуки чужого голоса.

Алексей открыл глаза.

- Сорок четыре двадцать два. – заявил ему вампир.

Разум был чист и ясен впервые за последние… Алексей вдруг понял, что не помнит начала своего безумия. Впрочем, оно сейчас и не имело значения. Он добился своего, он вновь не безумен.

Опустив взгляд, Алексей увидел подрагивающего, обвисшего тряпочкой на его коленях Персика. Бережно взяв кота на руки, мужчина прижал его к себе. Сердце кота билось слабо, но стабильно. Хорошо.

- Что означает «сорок четыре двадцать два»? – пробормотал Алексей.

- Помнишь ли ты, вдоль ночных дорог… - завыл вампир. – тебе снился мужчина, давно, весьма давно. Он пах индийскими пряностями и говорил тебе, что скоро ты умрешь.

- Индийскими… это Бхарат что ли? Ну там, где река Ганг? Да, помню такое. Там было что то про генерала Каменского. Что если не умрет он, то умру я.

Маг смутно припоминал что то подобное три с лишним года назад.

- Так вот сорок четыре двадцать два, это время когда ты умрешь. – заявил вампир. Немного погодя, он добавил. – Сорок четыре двадцать один.

Каталина в панике взглянула на Эмиласа. Мутант одной рукой коснулся плеча Алексея, а ладонь другой руки положил на зеркальную маску Иеремии и закрыл глаза.

- Вампир… прав. Это обратный отсчет часов и минут.

Один из духов, подселенных в тело Иеремии, принадлежал ко двору бога смерти и мог чуять скорую кончину людей. Конкретно в случае Алексея жить мужчине оставалось менее двух суток.

- Можно что-либо сделать? – встревоженно спросила Таня, переводя взгляды с одного лица на другое.

Эмилас покачал головой.

- Любое наше действие бесполезно. Мы часть судьбы этого человека, как и тот факт, что он узнал о своей смерти. Каждый наш поступок будет лишь очередным шагом к его гибели. Лишь боги находятся вне судьбы и могут повлиять на судьбы смертных.

Алексей молча выслушал Эмиласа, после чего обратился к Каталине.

- Я так понимаю, вы хотите как можно быстрее получить себе ребенка?

- Вы поразительно хладнокровны. – заметила инквизитор.

- Долгая жизнь это иллюзия. – пожал плечами мужчина. – Тем более, что в моей профессии смерть намного ближе чем кажется. И чем раньше привыкнешь к мысли, что конец жизни бывает у всех, тем легче проживать ее остаток.

- Проблема не в том что человек смертен, а в том, что человек порой смертен внезапно. – пробормотал Эмилас. – Но все же… могу ли я предположить, что вы хотите получить как можно больше от оставшегося вам срока жизни?

- Секс бывает приятен. – согласился Алексей. – Но мне намного интереснее рассчитаться со всеми долгами пока у меня есть такая возможность. У меня, все таки, есть принципы.

Тремя часами позже он вышел из гостиничного номера. Как сказала Каталина, ее организм может задерживать в себе семенной материал и поддерживать его жизнеспособность до тех пор пока яйцеклетки не будут готовы к оплодотворению. Звучало интересно, однако у Алексея не было времени на то чтобы изучать нечеловеческую биологию. Ему нужно было обмануть судьбу и у него на это было чуть более сорока часов.

- Таня. Бери Персика и иди в то что осталось от нашего дома в центральном парке. Жди там неделю, и если я не появлюсь – делай что тебе угодно, ты свободна.

Девушка хотела было возразить, но Змей уже исчез.

Высокое здание выполненное в готическом стиле было одновременно красиво и непримечательно. Красивым его делали искусные барельефы изображающие похождения святых мучеников. Неприметным его делала Тауматургия клана Тремер. Кровавая магия вампирского клана, охраняла капеллу от излишнего внимания, тем более что после последних инцидентов с взбешенным Аджаба и разборками со святой церковью, была потеряна большая часть всего персонала капеллы – практически все неонаты и большая часть старших поколений были уничтожены. Узнай об это кто-либо из конкурирующих кланов и Тремер потеряют последнее влияние в Самватасе.

Энтропия. Связи. Жизнь. Материя.

Змей стоял в толпе, внимательно глядя на здание сразу в четырех разных сферах. Несмотря на защитные барьеры, усложняющие сканирование, он получил в принципе именно ту информацию которую и ожидал. На верхушке здания четыре горгульи стражницы, внутри – порядка полутора дюжин гулей и меньше десятка вампиров. Вечер, так что скоро они все проснутся и будет трудно. В иных условиях он бы начал планировать свои действия чтобы все прошло так как ему нужно, однако сейчас времени у Змея не было. Еще раз сверившись с книгой Марии, которую ему оставил Эмилас, Змей сделал глубокий вдох и выдох. Время пришло.

Купить вечером несколько десятков килограмм муки не составило труда. За пару десятков монет кучка подростков согласилась закидать «дом богатого хапуги» мешочками с мукой, стоя на крыше соседнего дома. Змей любил эту черту в подростках – делать любую чушь если за нее платят или просто для души. Он нередко ею пользовался.

Каменные горгульи безмолвно наблюдали за тем как забавляется группа детишек.  Глава капеллы также пристально смотрел на детей и на их игры используя для этого живой человеческий глаз закрепленный на самом высоком шпиле – нанизанный на кусочек золотой проволоки. Ритуалы Тауматургии позволяли делать из частей человеческого тела вполне адекватно работающие артефакты. Сейчас, к примеру, Мирек Шиманский мог даже ауры детей читать удаленно, не покидая своей кельи в подвале капеллы. Ауры у них были самые обычные – полные восторга и бравады, так что  Было понятно, что все происходящее неспроста, но какую опасность может нести в себе обычная мука?

- Семен, скажи отряду Войцеховича чтобы они подготовились.

Связи. Материя.

Клубы белого порошка изменили цвет на светло-серебристый.

- Это чё такое? – удивился подросток глядя то как быстро начали оседать мельчайшие частицы металла.

Он не знал что такое алюминий. А Змей, обративший муку в алюминиевую пудру, знал, в том числе и то, как легко загорается и как ужасно полыхает эта субстанция вспыхивающая даже от самого легкого пламени, вроде уличных фонарей…

Ослепительная вспышка взрыва осветила город ярче чем солнце. Высвобожденная энергия объемного удара разметала тельца людишек как бумажные фигурки. Обоженные, оглушенные, люди были способны лишь стонать и рыдать. Над кварталом повисла пелена криков и плача.

Под аккомпанемент стонов, меж распластанных тел, к капелле твердым шагом шел мужчина в маске с изображением змеи. Большая часть тауматургических барьеров была разрушена, так что войти внутрь не составило труда. Бережно опустив массивную сумку на камни у полуобрушенного входа, он поправил перчатки и сделал шаг внутрь.

Он даже не удивился когда сверху, откуда то из под высокого потолка, на него обрушились четыре двухметровые крылатые статуи. В конце концов, он достаточно узнал о клане Тремер и их горгульях – искуственно выведенной линии крови каменных вампиров. Полукаменные тела горгулий были устойчивы к солнечному свету и огню, как и их психика. В свою очередь, тяжелые кулаки горгулий обладали огромной мощью.

- Вы можете пытаться меня убить. Возможно, у вас это даже получится.

Связи. Материя. Энтропия.

Змей маневрировал между горгульями, уворачиваясь от всех их атак и даже не пытаясь контратаковать в ответ. Чувства Змея не ограничивались его зрением – сплетение трех сфер давало любопытный эффект. Связи и Материя позволяли воспринимать пространство и предметы вокруг, а Энтропия давала ограниченное, но предчувствие будущих движений горгулий. Вкупе со скоростью тренированного тела Змея, это изящное заклинание предоставляло ему критическое преимущество перед мощными, но медлительными горгульями.

- Но знаете что будет если вы меня убьете? Ничего. Вы продолжите быть рабами.

Он заметил как замедлились взмахи.

- А что если вы не сможете меня убить? Что если я пройду дальше? Несколько месяцев назад я устранил большую часть ваших хозяев двумя своими атаками. Сегодня я пришел лично завершить начатое. Скажите мне, что произойдет, если ваши владельцы сдохнут сегодня от моей руки?

Горгульи остановились и начали переглядываться.

- Выбор за вами. Служить тем, кто превратил вас вот в это, либо скинуть ярмо.

- Человек… - произнесла ближайшая из горгулий. – Ты не понимаешь что ты говоришь. Ты даже с нами справится не сможешь, куда тебе до хозяев? Посмотри на свое положение – у тебя нет оружия, мы стоим между тобой и входом, у которого ты зачем то оставил все свои вещи…

Связи. Энтропия.

Мужчина метнул кинжал и нырнул за колонну. Горгулья мысленно отметила, что с пары десятков шагов промахнуться по двухметровой фигуре удивительно для такого самоуверенного человека. Что либо подумать дальше она не смогла – брошенный Змеем кинжал пролетел десяток метров и вонзился в оставленную у входа сумку, а точнее – в капсюль закрепленный на бомбе обложенной крупными металлическими гвоздями. Прогремевший взрыв сжег тела горгулий своей колоссальной энергией, изрешетил их тысячами снарядов и швырнул их безжизненные, порваные туши на пол.

- Ты всссе правильно сссказал. Вы находилисссь между мной и выходом. – тихо отметил Змей. – Я давал вам шанссс уйти. Вы им не воссспользовалисссь.

Повернув голову, он заметил несколько вооруженных боевыми жезлами гулей выбегающих из боковых дверей. Сделав шаг в сторону, он замер в тенях. Открытый конфликт он не сдюжит. В ряды своих гулей клан Тремер набирал лишь самых сильных людей, а регулярное употребление крови вампиров делало гулей в разы сильнее и выносливее. Многочисленные тренировки завершали процесс превращения сильного человека в идеального стража способного вести бой в любых условиях.

- Что… что тут произошло?

Гули в растерянности смотрели на трупы горгулий в беспорядке лежащих на залитом кровью полу. Они не заметили как за их спинами скользила темная фигура с маской змеи на лице. Не то чтобы Змею хотелось их убивать, однако в дальнейшем они могли прийти на помощь своим хозяевам Тремер, а этого он допустить не мог. Он никогда не любил убивать, но иначе не мог.

Связи. Жизнь. Энтропия. Материя.

Он видел слабые и сильные места их тел. На всех гулях были надеты бронежилеты, каски и закрывающие лица маски, а под воротниками рубашек скрывались тонкие, но прочные защитные воротники. Тремер не скупились когда дело касалось безопасности и на самом деле, подобная защита застала бы врасплох большинство врагов и низвело бы до нуля эффект неожиданности. Быстро убить людей упакованных в подобную броню трудно. Впрочем, убивать сразу не обязательно, достаточно вывести из строя. Стоящий позади гуль не успел отреагировать когда его голову резко оттянули назад и ударили кинжалом в правую глазницу. Ошеломленный внезапным нападением, ослепленный болью, он захрипел. Прежде чем остальные успели отреагировать, еще один гуль лишился глаза, а другого утащили во тьму.

Нечеловеческие, душераздирающие вопли несчастного разорвали пространство капеллы. Оставшиеся пятеро переглянулись. Их двое собратьев медленно поднимались с пола. Обычного человека подобный удар кинжалом скорее всего убил бы, но в случае гулей потеря глаза лишь несколько снизила боевой потенциал. Сам глаз, скорее всего, регенерирует через пару недель.

- Проверить. Все вместе, не по одному.

Им не пришлось долго искать. Марат катался по полу, извивался и рвал с себя одежду и снаряжение. Даже в полутьме этого помещения им были видны вздувшиеся вены на шее, казалось, вот вот лопнут, изгрызенные губы мотались вокруг рта кровавыми тряпками, широко раскрытые глаза ничего не видели.

- Что с ним?

Охрана оглядывалась по сторонам, пытаясь найти нарушителя, но его нигде не было видно. Все внимание занимал лишь… Марат ненадолго затих, потеряв от боли сознание, но почти сразу пришел в себя и вновь замычал содрогаясь в агонии. Его командир приложил ко лбу бедолаги вырезанный из кости жезл.

- Остеобласт.

Гуль дернулся в последний раз и обмяк.

- Найти и уничтожить. – коротко бросил командир.

Группа рассредоточилась. Спустя каких то полминуты послышались столь же нечеловеческие вопли оборвавшиеся почти сразу, и минутой позже – еще один крик. Остальных гулей Змей убил уже в тишине. Все закончилось через непозволительно долгие десять минут. Змей шел вниз, в подвал Капеллы, с интересом осматривая оружие снятое с трупов. На самом деле, у гулей не было ни единого шанса. Да, серьезно ранить их было весьма сложно, однако для мага знающего химию человеческое тело было набором слабостей. Так, стальная игла вонзенная в любой участок тела становилась фатальной, даже если нанесенная ею рана была ничтожной. С помощью сферы Материи и Связей, металл менялся с легированного железа на чистый металлический натрий который при контакте с кровью превращался в водород и щелочь, а в самой ране загоралось мощное пламя от контакта с кислородом. Горящая плоть и плавящиеся заживо кости выводили из строя даже самого выносливого противника. Такие иглы он оставил и в тех двух гулях, которых изначально ударил ножом в глаз – занятые болью в глазу, они не заметили как им в поясницу вонзили тонкие иглы. Позже, увидев и поняв принцип действия оружия гулей, он привел свой план в действие – обращал металл, добивал агонизирующие тела и отбирал костяные жезлы. Ориентируясь во тьме с помощью сфер Связей и Жизни, он мог стрелять из жезлов, вслепую что и сделал, разделавшись с элитным отрядом как хорек с цыплятами.

- Лишь бы регент не убежал. – вполголоса пробормотал Змей.

Регент капеллы не убежал. Мирек ждал его в своей келье вместе с бывшей главой капеллы Анной де Бейль, потерявшей свой титул после двух последовательных серьезных ошибок – проникновения гиены-оборотня в капеллу и открытого конфликта с церковью.

Дверь в келью распахнулась. На пороге, опираясь на косяк, стоял маг в змеиной маске.

- Да… именно вы и были мне нужны.

- Чего ты хочешь? – хладнокровно спросил Мирек активируя защитные круги.

- Выгодное ссотрудничессство.

Вампир усмехнулся.

- У нас нет общих интересов.

Путь Незримой Длани.

Чудовищный кинетический удар проделал в животе мужчины дыру величиной с головку сыра. Тело упало, с его лица слетела чужая маска. Голос из за угла был все таким же спокойным как и прежде.

- А я и не ссс тобой говорил.

***

Тело Вернидубовича словно взорвалось изнутри. Плечи старика вздулись от создаваемых мышц, кожу спины прорвали два огромных крыла нетопыря. Шипение монстра… оно было тихим, но оно раздавалось отовсюду, из каждого темного угла. Каждый услышал и увидел нечто свое в этом омерзительном звуке. Дети услышали как их отец обгладывает лицо слабо отбивающейся матери. Отцы побледнели от криков своих жен, матерей парализовали мольбы детей о пощаде. Скуление животных, истошный плач жертв палача, безмолвное мычание людей с отрезанным языком…

Замер город, застыла армия казаков, окаменели от кошмара наяву равно люди и нелюди. Каждый воспринял этот звук по-своему, но общим было то, что каждый из них предпочел бы чтобы пытали его, а не родную ему душу. Такова сила долгожителей среди детей Каина, проклятых вампиров. Прожив тысячу лет, Мафусаилы становятся ближе к проклятью Каина, а значит сильнее.

- Мы зрим нечто странное. – голос существа бывшего некогда Артёмом, а ныне называющего себя Фениксом звучал как стройный хор. Десятки личностей боролись за доминирование в теле молодого мага, потерявшего разум. Проводник былых жизней, глаз Ши, сиял чистым зеленым огнем, освещая улицы города как свет полной луны. – Они замерли.

- Мы чувствуем силу Каинитов. – продолжило существо. – Старого Каинита. Могучего. Обладающего Доминированием на высочайшем уровне. Его зов заставил людей вспомнить о страхе за родных. Он повернул личность человека против самой себя.

- У нас же нет личности. – ответило существо само себе. – Мы Феникс. Кто же этот вампир? Друг или враг?

Одна из жизней Феникса вспомнила о Вернидубовиче, вампире из клана Цимисхов, который сопровождал ее сюда.

- Мы воспользуемся этим.

Феникс подняли руку вверх, вбирая силы из чароита.

В это время в лагере казаков, среди парализованных ужасом людей, запертых в своих собственных разумах, на земле содрогался от рыданий подросток с испачканными кровью волосами. Перед его глазами стоял отец, превращенный в каменную статую. Раз за разом, он просил сына о помощи. Раз за разом, его фигуру разбивал отвратительный монтенец. Леша пытался добежать до отца, пытался ему помочь, но никак не мог успеть.

Абаддон мог бы прекратить кошмар своего носителя, однако в данный момент разум Нефанди был занят одной лишь мыслью – лишь бы не привлечь к себе внимания, уйти тихо и быстро. Для этого следовало как можно сильнее затаиться, не дать ни малейшего намека на свою ценность.

Ибо в Теллуриан вторглись великие бесы Герцогини Обжорства Нитары, известные как Живой Голод.

Три огромных бездонных пасти с тремя челюстями каждая. Челюсти были усеяны бесконечными рядами зубов, словно собранных у бесчисленного множества самых разных существ. Тонкие как иглы зубы барракуды, большие и тупые зубы жвачных животных, клювы осьминогов, клыки медведей, мелкие острые зубы грызунов… они кружились по челюстям сменяя друг друга в бесконечном хороводе, исчезая и появляясь вновь. И несмотря на то, что каждая пасть была величиной с пару коров, когда они открывали челюсти, внутри у них не было… ничего кроме бесконечных зубов и густой, смердящей тьмы.

Оно жаждало насыщения. Оно тяготилось своим существованием. Оно чувствовало боль если не пожирало. Пустота, извечная внутренняя пустота и тоскливая сосущая боль растянутая на сотни тысяч лет жалкого существования. Эти чувства слегка затухали лишь в тот краткий момент, когда нечто питательное перемалывалось и крутилось на зубах. А потом вновь внутри загорался жадный, неугасимый огонь голода от которого сводило самую сущность.

Питательное… оно было где то рядом. Оно пыталось колдовать.

Три пасти рванули с места, летя по воздуху с огромной скоростью. Живой голод летел по прямой, не замечая или не зная о том что между ним и целью были холмы, здания и деревья. Все это равно попадало в бездонные пасти, мгновенно сминалось, крошилось, растиралось и обращалось в ничто, а в зданиях оставались сквозные дыры с неестественно ровными краями.

Основы. Силы. Энтропия. Связи. Материя. Жизнь.

- Поцелуй Морены.

Бело-голубые искры возникали вокруг Феникса и медленно, как хлопья снега, падали вниз. Магические щиты на казаках слабо трепетали, как бабочки застигнутые внезапным морозом, и гасли, один за другим, уступая место белому безмолвию. Феникс смотрел вниз, и видел конец времен. Люди умирали не приходя в сознание, и пока еще пылинки поднятые их последним вздохом крутились в потоке холодеющего ветра, тела уже истлевали, оружие рассыпалось в прах, одежда превращалсь в пыль. К моменту когда первая искра достигла почерневшей земли, менее чем за пятнадцать секунд, полторы сотни людей обратились в ничто.

Занятый наблюдением, Феникс не заметил атаки. Застигнутый врасплох, он погиб бы на месте, разорваный тремя ненасытными тварями, если бы его не сбила с места гигантская фигура монстра. В ушах Феникса засвистел ветер, они неслись на невероятной скорости, пока Вернидубович молотил по воздуху двумя парами крыльев.

- Сынок… ты это… не расслабляйся. У дедушки сил не так много, дедушке пора на покой.

Голос Вернидубовича даже в форме Зуло оставался ненавязчиво родным и добрым, словно хорошего соседа встретил с утра.

- Эти штуки… их Гассан знает, говорит это какие-то шайтаны. Черти, по ихнему. Говорит, что они все жрут. Магию жрут и материю жрут, им вообще без разницы что жрать, они как солдаты после дембеля.

Пара жизней Феникса поняли шутку и усмехнулись.

- В общем… он мне сказал чтобы я тянул время, а он отвлечет их на себя чтобы дать тебе шанс. Сам ты с ними не справишься, их убивать сложно.

На глазах Феникса, где-то там, позади, выросла огромная фигура джинна. Высотой в полторы сотни метров, источая черный дым, Гассан швырял молнии в разные стороны и что-то говорил голосом грохочущим ужаснее грома.

Три круглых твари развернулись и полетели к джинну.

Это не было сражением. Он ничего не смог им сделать. Существа сожрали его заживо, в то время как он изо всех сил махал руками, словно пытаясь отогнать мух. Они проделывали дыры в его теле и руках, пожирая все до чего дотянутся, в то время как Гассан все махал и махал руками.

- Моя смерть это лишь первый шаг к вашей могиле, псы. – прогремел Гассан, в руке которого появился кривой ятаган. – Но даже так, вам моя жизнь не достанется.

Последним движением джинн снес себе голову. В следующий миг заклинание увеличения прекратило свое действия и тело старика приняло свой обычный размер. Твари так жадно и яростно передрались пожирая останки, что две из них разорвали и поглотили третью.

Вернидубович поднял голову. В момент смерти джинна, заклинание тьмы, обращавшее день в ночь, спало. Сейчас в небе появится солнце… если прямо сейчас отпустить мальчишку и нырнуть в землю, то может получится спрятаться от огненной смерти.

Старик продолжил бить по воздуху дымящими крыльями. Бегать… а зачем? Его жизнь и так продолжается намного дольше чем ему хотелось бы. Столько вещей сделано, столько проектов закончено. Столько людей потеряно. Хороших людей, стоящих. Дать еще одному человеку умереть… нет, хватит. Пора заканчивать. Пора сделать нечто стоящее и закончить наконец долгую и одинокую не-жизнь.

Вернидубович закрыл глаза, в его ушах зазвучала старая мелодия и давно забытый голос.

Ах, как хочется вернуться,
ах, как хочется ворваться,

В городок…

Крылья старика вспыхнули, его тело понеслось к земле. Но он все продолжал уносить малознакомого парня «с хорошим сердцем» как можно дальше от опасности.

Где все просто и знакомо,

На денек.

Тело вампира ударилось о землю и рассыпалось пеплом.

Феникс поднялся на ноги и посмотрел вначале на останки, а затем на ту пару тварей которые будто принюхивались к городу в поисках пищи.

- Спасибо вам. – промолвил хор голосов. – Ваша жертва не останется напрасной.

Твари наконец нашли след добычи. Феникс как то сразу понял к кому они так быстро полетели.

- Младший…