Жду новый пост

Серия «Безумный мясник из Кингсбери-Ран»

ИСТОЧНИК

Следующие два часа большую часть вопросов задавали Коулз и Гроссман. Несс внимательно слушал. Суини явно играл с ними, шутил и туманно отвечал на их вопросы. Несс увидел, что они ни к чему не привели, и пошёл в спальню, чтобы проверить Килера.

Килер был готов принять Суини, поэтому доктора сопроводили в спальню, где на него надели датчики детектора лжи. Только Несс остался с доктором Килером, пока проводилось тестирование на полиграфе.

Коулз подготовил Килеру список вопросов, к которым Килер добавил свои. Несс уже был проинформирован о работе полиграфа и знал, на что обращать внимание во время проведения тестирования.

Вопросы Килера поначалу были безобидными: «Вас зовут доктор Фрэнсис Эдвард Суини? Вы родились в Огайо? У вас два сына, Фрэнсис и Джеймс?» Машина регистрировала правдивость ответов Суини.

Вопросы быстро становились более конкретными. «Встречали ли вы когда-нибудь Эдварда Андраши? Убивали ли вы Эдварда Андраши? Встречались ли вы когда-нибудь с Флоренс Полилло? Убивали ли вы Флоренс Полилло?» Несс внимательно наблюдал за тем, как полиграф даёт отклик на опровержения Суини.

Когда проверка была завершена, доктор Килер поблагодарил Суини и попросил его остаться на несколько минут на месте. Килер и Несс вышли из комнаты, закрыв за собой дверь, и вошли в гостиную, где их ждали Гроссман и Коулз.

— Похоже, он тот, кто нам нужен — уверенно сказал Килер.

Несс согласился. "Что вы думаете?" — спросил он Гроссмана.

– Я полагаю, что перед нами классический психопат с некоторой степенью шизофрении. Его отец провел последние три года своей жизни взаперти, буйная шизоидная личность, усугубляемая хроническим алкоголизмом.

Нессу было трудно соотнести красноречивого, очень умного хирурга с маньяком-убийцей, которого он знал как «Безумного мясника». «Мне кажется невероятным, что кто-то с его мозгами и образованием может быть монстром, которого мы ищем. Позвольте мне войти и поговорить с ним в течение получаса, чтобы убедиться.

Несс прошел в спальню, закрыл дверь и сел на кровать напротив доктора.

– Хорошо? — спросил Суини. — Теперь вы довольны? На его лице расплылась огромная улыбка. Он встал и посмотрел в окно.

— Да, — задумчиво сказал Несс. — Я думаю, вы и есть убийца.

Сидя на кровати, Несс еще больше осознавал огромные габариты мужчины. Тело Суини занимало большую часть оконного проёма. Он повернулся к Нессу и усмехнулся. "Вы так думаете?" Он двинулся к Нессу, который приготовился к нападению. Он наклонился и оказался в нескольких сантиметрах от Несса. "Тогда докажите это!" — прошипел он.

Потрясенный, Несс встал с кровати и открыл дверь. — Коулз, — позвал он. Никто не ответил. — Гроссман? — крикнул он громче. Никто не отвечал. Его слова, казалось, эхом отдавались в пустой гостиной. Он оказался наедине с этим сумасшедшим.

Суини понимающе улыбнулся. «Похоже, они все пошли обедать».

Несс быстро подошел к телефону, дозвонился до своих коллег в кофейне и предложил Коулзу немедленно вернуться в номер. Спустя годы Несс признался своей жене, что никогда за всю свою опасную карьеру он не чувствовал такой угрозы, как в тот момент.

В тот же день доктор Килер несколько раз повторно тестировал Суини, всегда с одним и тем же результатом. Мужчины пришли к выводу, что Суини был убийцей, но у них были только косвенные улики. Несс был уверен, что он никогда не сможет добиться осуждения того, особенно учитывая участие его высокопоставленного кузена. Несс понял, что всегда может выбрать постоянное наблюдение за доктором, но врач уже доказал, что он может скрыться от наблюдения.

Что именно произошло дальше, по сей день окутано тайной. Единственное, что ясно, это то, что доктор Суини попал в госпиталь для ветеранов Сандаски через два дня после допроса. С 25 августа 1938 года и до своей смерти в 1965 году Суини переходил из одной больницы в другую, как в государственные психиатрические больницы, так и в больницы для ветеранов, в разных частях страны. Он не был заключенным и мог добровольно покидать больницу на неопределённое время. Однако, по крайней мере, в больнице Сандаски к его записям была приложена записка, в которой говорилось, что, если врач когда-либо покинет территорию больницы, больница должна немедленно уведомить полицию Сандаски и Кливленда. В октябре 1955 года доктор Суини был помещен в Дейтонскую больницу для ветеранов на оставшееся десятилетие своей жизни. Тем не менее, он мог свободно бродить по окрестностям, выписывая рецепты для себя и своих друзей, пока больница не провела кампанию с местными фармацевтами, чтобы прекратить поставки лекарств.

Что неизвестно, так это то, почему доктор Суини попал в больницу и почему он добровольно оставался в лечебном учреждении большую часть своей оставшейся жизни. Может конгрессмен Мартин Суини вмешался и заключал какую-то сделку с Нессом? Уговаривали ли Суини сестры обратиться за помощью и избавить его и их всех от унижений от возможного ареста и суда? Чувствовал ли Суини, что полиция подошла слишком близко и положила конец своей серии убийств? Или этот человек, которого Элиот Несс твердо считал Безумным Мясником, на самом деле был просто невинным чокнутым, который получал удовольствие от игр с полицией?

По мере того как алкоголизм Фрэнка Суини усугублялся, его чувство юмора становилось все более причудливым. Один из членов его семьи предположил, что он скрывал свою естественную меланхолию за своим юмором. Находясь в госпитале для ветеранов в Дейтоне, штат Огайо, он отправил Элиоту Нессу серию странных и непонятных насмешливых открыток. Несмотря на причудливые открытки Фрэнка, его братья и сестры никогда не верили, что Фрэнк способен на насилие. Они видели в нем трагическую фигуру, у которой все было в пределах досягаемости, а затем этого замечательного человека уничтожил алкоголизм и внутренние демоны.

Серийные убийства официально прекратились в 1938 году. Последняя жертва, так называемая Десятая Жертва, была убита в апреле 1938 года, хотя останки так называемых Одиннадцатой и Двенадцатой Жертв были обнаружены в середине августа того же года.

Несмотря на некоторое внешнее сходство с другими убийствами в Пенсильвании, Огайо и штате Нью-Йорк, а также с убийством Черной георгины в Калифорнии несколько лет спустя, убийства в Кингсбери-Ран официально прекратились в 1938 году. Должностные лица полиции Кливленда изучили судебно-медицинские улики других убийств за пределами Кливленда, но так и не было найдено ничего существенного, доказывающего, что серийный убийца из Кливленда несет ответственность за убийства где-либо еще. Если доктор Гербер, прославившийся по всей стране работой, которую он проделал по этому делу, не принял судебно-медицинских доказательств, полученных в результате аналогичных убийств за пределами Кливленда, то трудно оправдать их включение сегодня.

Несмотря на то, что убийства официально прекратились в 1938 году, охота на убийцу продолжалась. Детектив Питер Мерило сделал карьеру на охоте на убийцу и стремился связать похожие убийства с одним и тем же человеком. На самом деле, он был просто одним из многих людей, которые стали одержимы этим делом.

Если говорить более серьезно, то шериф Мартин О'Доннелл, связанный с семьей Суини посредством брака своего сына с дочерью конгрессмена Мартина Суини, предложил свое собственное решение по делу. О'Доннелл, человек, сменивший «Честного Джона» Сульцмана на посту шерифа округа Кайахога, нанял частного детектива для расследования убийств.

Хотя неясно, когда именно Мартин Суини узнал об этом, в конце концов он узнал, что его двоюродный брат был подозреваемым в убийствах в Кингсбери-Ран. Один человек, близкий к Нессу, предположил, что Мартин Суини убедил О'Доннелла найти правдоподобного подозреваемого в убийствах, чтобы развеять слухи, циркулирующие вокруг доктора Суини. Вполне возможно, что вместе О'Доннелл и Мартин Л. Суини разработали план, который превратился в знаменитое тогда «дело Фрэнка Долезала».

Через несколько месяцев после того, как доктор Суини попал в больницу для ветеранов Сандаски, шериф О'Доннелл нанял частного детектива Пэта Лайонса для расследования убийств в Кингсбери-Ран. Спустя много месяцев Лайонс сосредоточился на алкоголике средних лет по имени Фрэнк Долезал. Предположительно Лайонс нашел таверну, которую часто посещали Андраши и Полилло. Долезал был еще одним завсегдатаем этого салона.

Шериф приказал своим людям обыскать комнату, которую ранее арендовал Далезал, и они обнаружили пятна на полу и на ноже. Лайонс попросил своего брата-химика проанализировать пятна, и выяснилось, что это человеческая кровь.

Тем временем детектив из Кливленда Питер Мерило узнал об этом расследовании в отношении Долезала, подозреваемого, которого Мерило уже расследовал и отверг. О'Доннелл хотел действовать быстро, прежде чем полиция Кливленда сможет помешать ему, поэтому он арестовал Долезала 5 июля 1939 года. После ночного допроса шерифом Майклом Килбейном Долезал «признался» в убийстве Фло Полилло.

Утверждая, что он и Фло поссорились, Долезал рассказал, что она напала на него с мясницким ножом. Чтобы защитить себя, он ударил ее, и она упала на ванну. Предполагая, что она мертва, он разрезал ее и отнес часть в переулок, в котором она была найдена. Ее голову и другие части тела он предположительно сбросил в озеро Эри.

Были и другие «улики» против Долезала. Лайонс слышал, что у молодой женщины, которая также была алкоголичкой, произошла подозрительная встреча с Долезалом. Лайонс взял бутылку дешевого виски, когда отправился допрашивать женщину. Виски еще оставалось, когда она заявила, что Долезал напал на нее с ножом, и она выпрыгнула из окна второго этажа, чтобы спастись от него. Чудесным образом в этом дерзком побеге она сломала только каблук на своей туфле.

Итак, давайте подытожим. В ходе расследования по делу власти допросили более 9 000 человек. Это дело стало крупнейшим полицейским расследованием в истории Кливленда: при попытках поймать Безумного Мясника попутно полицейские раскрыли более 1000 дел. По делу проходило только два главных подозреваемых: Фрэнк Долезал и Фрэнсис Суини.

Ещё одним возможным подозреваемым был чернокожий мужчина по имени Вилли Джонсон. Его опознал свидетель, когда он избавлялся от тела. У него были связи с двумя жертвами, Роуз Уилсон и Фло Полилло. Уилли Джонсона официально не судили по делу Мясника; однако его судили за другое убийство и в марте 1944 года отправили на электрический стул.

Через 60 лет после завершения серии убийств, в 1997 году, появилась ещё одна теория. Согласно ей, Мясника из Кингсбери-Ран вообще не существовала, а убийства могли быть совершены разными людьми. Это было основано на предположении, что результаты вскрытия были неубедительны. Во-первых, коронер округа Кайахога Артур Пирс, возможно, был непоследователен в своем анализе относительно того, были ли порезы на телах сделаны профессионально или небрежно. Во-вторых, его преемник, Сэмюэл Гербер, который начал пользоваться вниманием прессы из-за своего участия в таких делах, как судебный процесс по делу об убийстве Сэма Шеппарда и заработал репутацию автора сенсационных теорий. Поэтому достоверно известно лишь то, что все жертвы убийства были расчленены. Говорят, что Эллиот Несс раскрыл это дело, но по какой-то причине унес тайну личности убийцы с собой в могилу.

Детектив Питер Мерило полагал, что Мясником мог быть обычный бродяга, который путешествовал по железной дороге. Большинство убийств произошло в непосредственной близости от железнодорожных путей. Питер Мерило работал под прикрытием как бродяга, чтобы исследовать эту версию. Он считал, что именно по этой причине в других штатах происходили убийства, подобные убийствам Безумного мясника из Кингсбери-Ран.

ИСТОЧНИК

В середине марта 1938 года произошло событие, которое имело тихие, но необратимые последствия для дела. В Сандаски, в паре часов езды к западу от Кливленда, собака нашла отрубленную ногу мужчины. Полиция начала немедленный поиск на болотистой местности, где была найдена нога. Лейтенант Дэвид Коулз из полицейского управления Кливленда лично отправился в Сандаски, чтобы узнать, есть ли какая-либо связь между этой ногой и Безумным мясником.

Коулз, блестящий судебно-медицинский эксперт-самоучка, вспомнил, что один из кливлендских хирургов, который точно соответствовал профилю Безумного мясника, был исключен из числа подозреваемых, потому что он всегда находился в госпитале для ветеранов в Сандаски, когда происходили убийства в Кливленде. По наитию Коулз посетил Дом солдат и матросов Сандаски и начал разговаривать с его обитателями.

Коулз установил, что доктор Фрэнк Суини несколько раз добровольно обращался в госпиталь для ветеранов для лечения алкоголизма. Некоторые из этих визитов совпали со временем, когда Безумный мясник работал в Кливленде. На первый взгляд казалось, что госпитализация обеспечила доктору Суини идеальное алиби.

Коулз, однако, был настойчивым человеком. Он хотел знать, насколько внимательно там следят за пациентами. Ответ заключался в том, что за хирургом, который добровольно обратился за помощью по поводу своей проблемы с алкоголем, на самом деле вообще не следили. В конце концов, это была больница, а не тюрьма, и для пациентов почти не существовало охраны. Также в разное время, особенно в праздники и выходные, больница была переполнена посетителями. Амбулаторные пациенты вроде доктора Суини вполне могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Не было ничего необычного в том, что человек, страдающий алкоголизмом, поддавался своим потребностям, добирался до спиртного и исчезал на день или два в запое. Итак, заключил Коулз, доктор Суини вполне мог покинуть госпиталь для ветеранов и отправиться на машине или поезде в Кливленд, совершить убийства и вернуться в госпиталь так, чтобы его краткосрочное отсутствие не было замечено.

Коулз также обнаружил, что пенитенциарная ферма чести штата Огайо делит некоторые помещения с больницей для ветеранов. Фермы чести в США – это исправительные учреждения с минимальным уровнем охраны, отдалённо напоминающие советские исправительно-трудовые лагеря. В конце концов, Коулз вышел на Алекса Арчаки, осужденного грабителя, который отбывал остаток своего срока в тюремной ферме чести. У Арчаки сложились симбиотические отношения с доктором Суини. Арчаки, благодаря своим различным связям, снабжал доктора Суини спиртными напитками во время его визитов в Сандаски, в то время как доктор Суини отвечал взаимностью, выписывая рецепты на барбитураты и другие востребованные лекарства. У Арчаки было для Коулза кое-что еще более интересное: бывший грабитель был убежден, что Суини и есть Безумный мясник.

Арчаки познакомился со Суини пару лет назад в баре в центре Кливленда. Арчаки был один, когда к нему подошел Суини, которого он описал как хорошо одетого, красивого экстраверта. Суини купил ему выпивки и задал много личных вопросов. Откуда был Арчаки, была ли у него семья в городе, был ли он женат? Тогда эти вопросы показались ему необычными. Позднее он начал задумываться, не рассматривал ли его Суини в качестве потенциальной жертвы. В конце концов, со стороны Безумного Мясника казалось преднамеренным действием сделать так, чтобы большинство его более поздних жертв были неопознанными, вероятно, мужчинами и женщинами из другого города и без близких друзей или родственников в этом районе.

Пока Коулз проводил расследование, Арчаки сказал ему, что он заметил, что необъяснимое отсутствие Суини в больнице совпало с предполагаемым временем смерти нескольких жертв. Всякий раз, когда Суини пропадал на день, то вскоре после его возвращения в больницу в Сандаски в Клилвенде находили новое тело.

В конце марта, вскоре после визита Коулза в больницу, полиция Сандаски определила, что оторванная нога, найденная собакой, была результатом легальной операции, а не работы Безумного мясника. Тем не менее, эта поездка зарядила Коулза энергией. Впервые он почувствовал, что перед ним действительно возможный подозреваемый.

Вернувшись в Кливленд, Коулз организовал очень деликатное расследование в отношении доктора Суини. Хотя доктор происходил из очень бедной семьи, он приходился двоюродным братом конгрессмену Мартину Суини, очень яркому и неоднозначному политическому лидеру местной Демократической партии. Всегда откровенный критик республиканской администрации мэра Бертона, конгрессмен Мартин Суини часто нацеливался в прессе на Элиота Несса, человека, которого он охарактеризовал как одержимого террором полицейских, которые брали небольшие взятки во время сухого закона, игнорируя при этом безумного убийцу, который ходил по улицам Кливленда.

Доктор Фрэнсис Эдвард Суини родился в 1894 году в обедневшей ирландской семье, которая жила в Ист-Сайде Кливленда на окраине Кингсбери-Ран. Трагедия ознаменовала молодость Фрэнка. Его отец был тяжело ранен в результате несчастного случая, а мать умерла от инсульта, когда ему было девять лет, оставив его и нескольких его братьев и сестер влачить самое скромное существование.

Несмотря на бедность семьи, Фрэнк был полон решимости добиться успеха. Его очень высокий интеллект и сильная трудовая этика позволили Фрэнку окончить аптечную школу и медицинскую школу, при этом работая полный рабочий день. Его однокурсники в медицинской школе избрали его вице-президентом второго курса, а профессора безоговорочно рекомендовали его.

После десятилетий изнурительных усилий он окончил медицинскую школу в Сент-Луисе в 1928 году и начал работать хирургом в больнице Сент-Алексис в районе Кингсбери-Ран. Братья и сестры помнили его как человека, почти полностью поглощенного наукой и медициной. Несмотря на это, он мог внезапно прекратить своё занятие и броситься на помощь члену семьи, который нуждался в нём. Его забота о здоровье своих братьев и сестер, а также их детей вызывала у них симпатию. Все они уважали его ум и медицинские познания.

Опыт Суини в качестве хирурга позволил ему стать протеже очень уважаемого врача-преподавателя доктора Карла Хаманна. У Суини, казалось, складывалась очень многообещающая карьера. Его женой была темноволосая славянская красавица, а также у него было двое малолетних сыновей. Многолетние лишения остались в прошлом.

К несчастью для Фрэнка, как раз в это время внутри него начало нарастать разрушительное давление. Переутомление и наследственная склонность к алкоголизму и психозам стали очевидным образом сказываться на его здоровье. Его госпитализировали в городскую больницу с диагнозом алкоголизм, но лечение не помогло. Пьянство ухудшилось, и его брак и карьера начали распадаться. Он стал проявлять жестокость дома, его уволили из больницы. В конце концов, жена подала на развод в 1934 году, добиваясь опеки над детьми и судебного приказа, запрещающего ему приближаться к ней.

По словам жены, доктор Суини начал постоянно пить через два года после их свадьбы в июле 1927 года и оставался в состоянии постоянного опьянения вплоть до их развода. Коулз особо отметил время ухудшения состояния Суини, которое, казалось, достигло кульминации примерно в то время, когда Леди Озера, вероятная первая жертва серии убийств, была выброшена на берег озера Эри 5 сентября 1934 года.

Некоторые из проблем Суини могли быть генетическими; другие вызваны травмой во время Первой мировой войны, а некоторые - переутомлением. Алкоголизм был распространен в семье Фрэнка и поразил как Фрэнка, так и его отца. Психическое заболевание также было фактором. Его отец провел последние годы своей жизни в приюте, страдая от того, что в общих чертах называют «психозом». Он получил тяжелую травму головы во Франции во время Первой мировой войны и впоследствии получил пенсию по частичной нетрудоспособности.

Другие факты сделали Суини неопровержимым подозреваемым, с точки зрения Коулза. Доктор Суини родился, вырос и провел большую часть своей жизни в районе Кингсбери-Ран. Он хорошо знал это дикое место благодаря своим детским исследованиям. Доктор Суини был крупным и сильным мужчиной, определенно достаточно сильным, чтобы нести Эдварда Андраши и его неопознанного компаньона вниз по крутой, изрезанной насыпи Джекэсс-Хилл в Кингсбери-Ран. Ясно, что доктор Суини обладал медицинскими познаниями, чтобы провести столько искусных операций по обезглавливанию и расчленению. Наконец, предполагаемая бисексуальность доктора Суини могла бы объяснить, почему «Безумный мясник» выбирал жертвами мужчин и женщин, в то время как большинство сексуальных преступлений было направлено против того или иного пола.

Как только Коулз закончил свое расследование в отношении доктора Суини, появились новости о том, что 8 апреля 1938 года в реке Кайахога была выловлена женская нога. Коулз, Несс и все полицейское управление надеялись, что этот маленький фрагмент кости и ткань не принадлежали новой жертве. Чтобы это было следствием возможного кораблекрушения, больничный мусор, как в Сандаски, или даже останки более ранней жертвы.

Их надежды рухнули, когда коронер Гербер объявил, что нога принадлежала женщине и была отрезана всего пару дней назад. Между Нессом и коронером разгорелся неприятный спор. Несс был раздражен тем, что Гербер, казалось, создавал себе национальную репутацию благодаря огласке, которую он создавал в связи с этими убийствами с обезглавливанием.

Несс настаивал на независимой оценке времени смерти. Разъяренный Гербер отказался от этого. Гербер отвечал только перед избравшими его налогоплательщиками, а не перед полицейским управлением Кливленда, которому не удавалось поймать убийцу.

Месяц спустя выяснилось, что Гербер был прав. Их реки Кайахога были выловлены два холщовых мешка с разрезанным пополам обнаженным женским туловищем, а также бедрами и ступнями. Голову и руки женщины так и не нашли.

По оценкам Гербера, погибшей женщине было от 25 до 30 лет, рост примерно 160 см и вес около 55 кг. Ее волосы были светло-каштановыми. Об этой женщине можно было сказать очень немногое, за исключением того, что у нее была плоская грудь, что однажды ей сделали кесарево сечение, у нее был двусторонний разрыв шейки матки в результате родов или аборта и что ей удалили аппендикс. Вскрытие не показало наличия в тканях снотворных или наркотических средств. Причиной смерти, вероятно, было обезглавливание.

В очередной раз за дело принялся отряд детективов. Неудивительно, что эта женщина, как и почти все жертвы, так и не была опознана. Предотвращение опознания, очевидно, было важно для убийцы. Обычно на остальных телах отсутствовали головы и руки – наиболее очевидные средства идентификации. Полиция предположила, что головы и руки либо были где-то закопаны, либо были сброшены в озеро Эри и придавлены камнями.

Мешки, в которых находилось тело, не имели отличительных признаков. Через некоторое время, как и в случае с предыдущими убийствами, все детективы в конечном итоге были переведены на другие дела, а детектив Мерило в одиночку продолжал поиски.

К сожалению, в 1930-х годах феномен серийных убийц был очень плохо изучен. Не понимая, что серийные убийцы обычно выбирают в качестве жертв незнакомцев, полиция использовала традиционный подход к раскрытию убийств. Поиск мотивов и целей среди знакомых жертвы помогал раскрыть множество убийств, но редко работал с серийными убийцами. Ни Несс, ни Гербер не осознавали, что организованного и очень умного серийного убийцу было почти невозможно поймать с помощью криминалистических знаний и технологий, доступных в то время. Скотленд-Ярд и многочисленные полицейские эксперты со всего мира добровольно высказали свое мнение о преступлениях, но ничего не помогло.

Коулз дал проблеск надежды своему новому подозреваемому, доктору Суини. Коулз по натуре был осторожным человеком и прекрасно понимал, что любое расследование в отношении двоюродного брата конгрессмена-медика должно быть исключительно осторожным. Последнее, что нужно его боссу, это чтобы эпотажный оратор Мартин Суини узнал, что полиция подозревает его родственника в том, что он Безумный мясник. Все будет выглядеть так, как будто Несс мстит политическим деятелям за нападки конгрессмена Суини на администрацию Бертона. Несс уже почувствовал на себе критику со стороны мэра за то, что не раскрыл эти серьезные преступления.

Для слежки за доктором Суини требовался кто-то умный и заслуживающий доверия, на кого можно было рассчитывать, что он будет держать язык за зубами о том, за кем он следит и почему. Томас Уэлен, многообещающий молодой полицейский-новичок, был одним из мужчин, которых выбрали следовать за доктором, куда бы он ни пошел.

Молодой новичок не мог сравниться с блестящим доктором Суини. Однажды доктор делал покупки в большом универмаге, а Уэлен наблюдал за происходящим издалека. Он следовал за Суини вдоль магазина, пока тот резко не повернул направо возле лифтов и не исчез из поля зрения Уэлена. Когда Уэлен завернул за угол, доктор Суини уже ждал его.

Потрясенный и смущенный, Уэлен ничего не сказал и пошел прочь. Но доктор Суини улыбнулся, представился и спросил Уэлена, как его зовут. «Если мы собираемся проводить так много времени вместе, мы должны быть знакомы».

Уэлен, совершенно сбитый с толку, назвал ему свое имя и продолжал следовать за Суини на приемлемом расстоянии. На самом деле не имело значения, знал ли Суини, что за ним следят, пока он мог находиться под наблюдением. К сожалению, Суини удалось ускользнуть от Уэлена и одного из других полицейских, назначенных следовать за ним.

Уэлен оценил извращенное чувство юмора Суини, когда он последовал за доктором в бар, предназначенный для чёрных. Уэлен сел в дальнем конце бара от Суини. Толпа, непривычная к двум белым незнакомцам, подозрительно уставилась на Уэлена и Суини. Весь вечер Суини посылал кружки пива Уэлену в другом конце бара.

В то время как Уэлен и его коллеги делали все возможное, чтобы держать доктора Суини под наблюдением, полиция обыскала каждый сантиметр его офиса и дома. Полиция даже отслеживала его почту.

Несмотря на растущее общественное давление с целью поймать Безумного мясника, Несс отказался лично участвовать в этом деле. Вместо этого он продолжил реализацию программ, начатых им несколько лет назад: модернизация полиции и пожарной охраны, борьба с преступностью и в целом превращение Кливленда в более безопасное место для жизни.

Как только улегся общественный резонанс вокруг жертвы,  в апреле 1938 года, на свалке в конце Девятой Восточной улицы случайно нашли расчлененное тело. Прочесывая свалку в поисках металлолома, мужчины наткнулись на тело женщины, завернутое в лохмотья, коричневую бумагу и картон. Нехарактерно, что голова и руки были найдены вместе с остальным телом.

Пока полиция прочесывала местность в поисках дополнительных улик, прохожий обнаружил поблизости еще кости и вызвал полицию. Детектив-сержант Джеймс Хоган подобрал поблизости большую жестяную банку, чтобы отнести кости. Когда он заглянул в большую банку, изнутри на него глядел череп!

Полиция немедленно начала обыскивать этот район. Оказалось, что по всей округе разбросаны скелетированные человеческие останки, завёрнутые в коричневую бумагу.

Гербер подсчитал, что женщина была славянской внешности, возрастом от 30 до 40 лет, ростом около 160 см и весом примерно 55 кг. Хотя большая часть ее внутренностей разложилась, кожа на ее спине, казалось, хорошо сохранилась. Она была расчленена большим острым ножом. Гербер предположил, что она умерла где-то между серединой февраля и серединой апреля, возможно, до обнаружения Десятой Жертвы в начале апреля. Гербер думал, что ее останки пролежали на свалке всего несколько недель. Причина смерти не была установлена, но считается, что имело место убийство.

Поначалу полиция была обрадована, когда им удалось снять отпечаток большого пальца ее левой руки, но надежда угасла, когда они не смогли найти совпадения в своих базах данных.

Череп и кости, найденные в паре сотен метров от останков женщины, принадлежали белому мужчине в возрасте от 30 до 40 лет. По оценкам, его рост составлял от 165 до 175 см, а вес - от 65 до 70 кг. Его волосы были длинными, жесткими и темно-каштанового цвета. Его также расчленили длинным острым ножом. Опять же, причина смерти не была установлена, но считается, что он был убит.

Если эти два человека на самом деле были Одиннадцатой и Двенадцатой Жертвами Безумного Мясника, то он изменил свой стиль работы. Оставлять головы и руки было нехарактерно для жертв, найденных, начиная с 1936 года. Также свалка была местом, которое серийный убийца раньше не использовал. Когда Кингсбери-Ран был наводнен полицией и железнодорожными детективами, Безумный мясник использовал реку Кайахога в качестве своего следующего любимого кладбища. Кроме того, эти два тела действительно были найдены случайно. Мясник, по большей части, следил за тем, чтобы его жертвы были обнаружены либо в Кингсбери-Ран, либо плавали в реке Кайахога. Несс и Коулз сомневались, что эти два тела были жертвами убийства, не говоря уже о жертвах Безумного мясника.

Нанесение увечий трупу не является особенно необычным явлением. В Огайо это даже не считалось особо тяжким преступлением. Эти тела представляли достаточно отклонений от стандартного режима работы Мясника, чтобы поставить под сомнении  е, что убийцей был он. По анонимной наводке полицейское управление провело расследование в отношении человека, который руководил курсами бальзамирования, но обвинений ему так и не было предъявлено, и этот человек быстро вывел свой бизнес из города.

Независимо от того, были ли два новых тела работой Безумного Мясника, жители Кливленда верили, что это так. Общественное и политическое давление после этих нераскрытых убийств вылилось в поток критики в адрес Несса и полицейского управления. Газеты требовали положить конец чудовищным преступлениям, запятнавшим репутацию города, пока он медленно оправлялся от Великой депрессии.

Несс был в отчаянии. Ему нужно было показать результат быстро и наглядно. Он посовещался со своим боссом мэром Бертоном и ключевыми сотрудниками своего полицейского управления. Затем он совершил ошибку в суждении, которая будет преследовать его почти десятилетие.

Ночью 18 августа 1938 года, через два дня после того, как тела были найдены на свалке, Несс провел масштабный полуночный рейд по городским трущобам, деревням, состоящих из ветхих лачуг, выросших со времен Великой депрессии. Несс и его люди начали от Паблик-скер, а затем двинулись вглубь района Флэтс у реки Кайахога и, наконец, перешли к Кингсбери-Ран.

С воем сирен Несс и его люди штурмовали лачуги бродяг, преследуя и захватывая перепуганных людей. Большинство из них были доставлены в полицейский участок, у них сняли отпечатки пальцев и отправили в работный дом, пока полиция прочесывала развалины в поисках следов Безумного мясника. Наконец, полиция подожгла лачуги, чтобы мужчины не могли вернуться в свои жилища.

Пару дней спустя Cleveland Press подвергла его резкой критике за то, что он выгнал бродяг из их лачуг и сжег их: «Существование таких трущоб — печальное отражение состояния общества. Бросание в тюрьму сломленных опытом людей и сожжение их убогих жилищ не решит экономической проблемы. И вряд ли это приведет к разгадке самой жуткой тайны в истории Кливленда».

Город находился в смятении. Давление на Элиота Несса с целью раскрытия убийств было настолько сильным, что он вызвал своего главного подозреваемого, алкоголика доктора Фрэнка Суини, на тайный допрос в номере отеля Cleveland на Паблик-сквер. Лейтенант Коулз совершенно ясно дал понять Суини, что, если он не будет сотрудничать, его доставят в участок со и предадут его историю максимальной огласке. Доктор Суини из уважения к своим ближайшим родственникам выбрал путь тихого расследования.

После трех дней просушки в роскошном гостиничном номере сравнительно трезвый, веселый и уверенный в себе доктор Суини был допрошен четырьмя мужчинами: Элиотом Нессом, доктором Ройалом Гроссманом, психиатром лейтенантом Дэвидом Коулзом и доктором Леонардом Килером, одним из изобретателей полиграфа, прибывшим со своим оборудованием из Чикаго по просьбе Несса.

Секретность имела решающее значение, потому что двоюродный брат доктора Суини, влиятельный и откровенный конгрессмен Мартин Л. Суини, не должен был быть проинформирован об этом расследовании. Кроме того, Несс должен был очень осторожно обращаться с этим подозреваемым, потому что в любой момент доктор Суини мог сообщить обо всем конгрессмену, и допрос бы закончился.

Утром во вторник, 23 августа, доктор Фрэнсис Суини был элегантно одет в свежевыглаженный костюм, накрахмаленную белую рубашку и со вкусом подобранный галстук, дополняющие услуги по уборке отеля. Высокий, крепко сложенный мужчина лет сорока пяти казался отдохнувшим и спокойным. Темная оправа очков придавала его привлекательным ирландским чертам ученый вид. Фрэнк Суини выглядел как доверенное лицо и успешный хирург, которым он некогда мог стать.

Он сердечно представился серьезно выглядевшим мужчинам, которые пришли допрашивать его. Пока Килер, извинившись, удалился во вторую спальню, чтобы настроить полиграф, Несс, Гроссман и Коулз сидели с доктором Суини в уютной гостиной.

ИСТОЧНИК

Продолжение следует...

ИСТОЧНИК

Безумный мясник из Кингсбери-Ран также вдохновил на подобные проекты. Газеты Среднего Запада были одержимы хитростью убийцы. Отсутствие улик, оставленных убийцей, не было случайным. Не было ни монеты, ни ключа, ни клочка бумаги, уличающих его. На телах также не было кровавых отпечатков пальцев.

Детективам показалось, что убийца играет с ними в игру. Оставить так много тел в одном и том же районе, особенно когда железнодорожная полиция, бродяги и жители Кингсбери-Ран находились в поисках странных событий после первого двойного убийства годом ранее. Когда тело «Татуированного человека» было оставлено так близко от отделения полиции Никелевой железной дороги, неужели убийца щёлкал им по носу? Было ясно, что убийца очень умен, возможно, умнее, чем детективы, работавшие над этим делом.

Газеты давали волю своему воображению, когда размышляли о мотивах этого необычного убийцы. Одна из фантастических теорий заключалась в том, что убийцей был богатый врач, который убивал людей из низших классов ради развлечения. Затем была идея религиозного фанатизма, согласно которой убийца избавлял мир от проституток и гомосексуалистов, потому что так «сказал ему Бог». Одна популярная теория предполагала, что убийца был вполне нормальным человеком, который убивал только во время случайных приступов безумия.

Несмотря на то, что Элиот Несс не располагал той совокупностью знаний, которыми обладают сегодняшние правоохранительные органы о серийных убийцах, он знал, что этот убийца был неординарным. Пришло время собрать группу экспертов для обмена информацией, поэтому он пригласил коронера Пирса и доктора Рубена Штрауса, патологоанатома, проводившего многие вскрытия жертв, окружного прокурора Куллитана, начальника полиции Матовица, лейтенанта Коулза, инспектора ДжозефаСуини, сержанта Хогана и нескольких медицинских консультантов.

Через несколько часов группа сошлась во мнении, что они знали об этом убийце следующее:

Один человек, работавший в одиночку, убил всех шестерых жертв. Леди Озера, которая, скорее всего, ранее была жертвой того же серийного убийцы, не была включена в официальный список, поскольку убийство произошло в 1934 году, за год до смерти Андраши.

Этот убийца, хотя и являлся явно психопатом, вероятно, не был полностью безрассудным. Существовали разногласия относительно того, был ли убийца гомосексуалистом, учитывая увечья половых органов трупов. Другие увечья могли быть нанесены, чтобы помешать опознанию или облегчить транспортировку тела. Другие увечья, казалось, не имели четкой цели.

Хотя все согласились с тем, что убийца имел некоторые познания в анатомии, медицинские эксперты сочли, что нет никаких доказательств того, что убийца обязательно был врачом. В конце концов, мясники и охотники распознают анатомические ориентиры почти так же хорошо, как и хирурги.

Убийца был крупным и сильным человеком. Эксперты довольно быстро решили, что женщина не могла совершить эти убийства. Характер ран, а также тот факт, что по крайней мере трое жертв мужского пола были унесены на значительное расстояние, свидетельствовали в пользу очень крупного мужчины.

Убийца, скорее всего, был жителем района Кингсбери-Ран. За исключением пятой жертвы, которая была найдена в Вест-Сайде, все жертвы были найдены в Кингсбери-Ран или на Ближнем Ист-Сайде.

Учитывая беспорядок, который остаётся после обезглавливания живого человека, из яремной вены которого во все стороны брызжет кровь, эксперты сошлись во мнении, что у убийцы было какое-то уединенное место, куда от относил и где потом расчленял жертв. В качестве таких мест рассматривалась мясная лавка, кабинет врача или даже дом, куда ничего не подозревающие жертвы заманивались обещанием еды или крова.

Убийца выбирал своих жертв из самых низших слоев общества. Не было определено, основывался ли этот отбор на какой-то потребности в устранении «нежелательных» персонажей города или просто потому, что найти представителей этого слоя было проще всего.

Большинство экспертов полагали, что неслучайно из шести жертв были опознаны только двое, одни из первых жертв, Андраши и Полилло. Для ветеранов отдела убийств это означало, что убийца становится умнее. Головы и руки либо исчезали, либо успевали сильно разложиться, что делало идентификацию жертвы невозможной. Даже когда на теле имелись ярко выраженные отличительные знаки, такие как у «Татуированного мужчины», никто не объявлял этих жертв пропавшими без вести. Появлялись доказательства того, что недавние жертвы выбирались для сохранения анонимности.

Еще одной уникальной характеристикой этих преступлений был выбор Кингсбери-Ран в качестве кладбища. Четверо из шести жертв были найдены в этом богом забытом овраге. «Татуированный мужчина» был помещен неловко близко к отделению полиции железной дороги Никелевой пластины, как будто убийца разыгрывал их. Затем, в сентябре 1936 года, когда все бродяги и железнодорожные сыщики были в состоянии повышенной тревоги, убийца снова выбрал Бег своей следующей жертвой. Убийца, казалось, шел на невероятный риск, чтобы унизить полицию.

После обнаружения шестой жертвы Несс выделил немыслимые ресурсы на поиск убийцы. Среди множества патрульных и детективов по расследованию убийств, работающих над этим делом, имя Питера Мерило чаще всего вспоминают как ключевую фигуру полиции. Мерило, очень умный, но эксцентричный полицейский, владеющий несколькими европейскими языками, начал свою карьеру в мотополиции. Это был невысокий коренастый мужчина. Как только идея закреплялась в голове Мерило, он доводил ее до конца, даже если на это могло уйти восемьдесят часов в неделю.

Гомосексуальность была противозаконным явлением в Кливленде в 1930-х годах, и детектив Мерило организовал личный крестовый поход, выискивая «извращенцев» и отправляя их за решетку. Ходили слухи, что он заполнил целое крыло тюрьмы геями. По словам некоторых полицейских того времени, Мерило слонялся по гей-барам, а затем следовал за двумя мужчинами, которые вместе выходили из бара. Когда они добирались до места назначения, Мерило ждал некоторое время, а затем, когда по его ожиданиям, мужчины преступали к своему занятию, он врывался и арестовывал их. В конце концов, судьи пронюхали об энтузиазме Мерило и не захотели рассматривать его дела.

Мерило сделал все, что было в его силах, чтобы полностью посвятить себя делу Кингсбери-Ран. Его настойчивость окупилась, он фактически посвящал себя делу в течение многих лет. Он и его коллега Мартин Залевски делали карьеру на деле Безумного мясника. Никто в полиции не сомневался в усердии Мерило в поиске каждого потенциального подозреваемого и улик. Однако его методы, которые включали в себя хождение в качестве примани вверх и вниз по Кингсбери-Ран в своих длинных кальсонах при лунном свете, были источником споров и ехидных замечаний.

Ни один чудак не ускользнул от пристального внимания Мерило. Из приблизительно десяти тысяч подозреваемых, допрошенных в ходе четырехлетнего расследования убийства, самые странные были переданы в распоряжение Мерило. Среди них был так называемый «Куриный урод», который снимал голых проституток, которые должны были обезглавливать куриц, пока он мастурбировал; а также «Вуду доктор» со своим «лучом смерти», и обезумевший великан, который бродил по Кингсбери-Ран с большим мясницким ножом. Все эти персонажи были выслежены, схвачены и переданы Мерило для допроса. Одни были преступниками, другие умственно отсталыми, а третьи просто эксцентричными бродягами.

Благодаря своим круглосуточным приключениям с городскими сумасшедшими Мерило стал популярным источником информации для газетных репортеров. Преданный своему делу детектив никогда не чувствовал себя обязанным протоколу, чтобы его замечания были заранее рассмотрены высшим начальством в полицейском управлении. Следовательно, мнения Мерило часто публиковались так, будто они представляли официальную позицию полиции, хотя зачастую это было совсем не так. Один чиновник считал, что Мерило было позволено спекулировать перед репортерами, чтобы его красочные истории и теории отвлекали прессу от отсутствия прогресса у полиции.

Как только Элиот Несс начал чувствовать, что полицейское управление и основные члены организованной преступности города попадают под контроль, 23 февраля 1937 года дело рук Безумного мясника снова всплыло на поверхность. Это была практически копия убийства Леди Озера 1934 года. Верхняя часть «Жертвы номер семь» была найдена выброшенной на берег на 156-й улице, почти в том самом месте, где были найдены части «Леди озера».

Как и другие, эта жертва тоже была без головы. Ее руки были ампутированы, а туловище разделено пополам. Пока туловище везли в морг, детективы Мерило и Залевски проследили за тем, что выглядело как кровавый след, и допросили местных жителей. Как и в случае с убийством 1934 года, оставался вопрос: была ли она сброшена в озеро Эри, где ее выбросило на берег, или ее тело уплыло из Кингсбери-Ран по реке Кайахога, а затем попало в озеро? Более двух месяцев спустя нижняя часть туловища женщины была найдена плавающей у 30-й Восточной улицы, гораздо ближе к устью реки Кайахога.

Это была первая жертва, которую увидел новоизбранный коронер Сэмюэл Гербер. Обладая уникальной квалификацией, Гербер имел ученые степени в области медицины и права. Убийства в Кингсбери-Ран поставили перед ним особую интеллектуальную задачу, и он посвятил бессчетное количество часов изучению деталей дела. Наградой стало лестное внимание газет, которое, как и всем публично избранным чиновникам, начало ему нравиться.

На момент обнаружения верхней части туловища, женщина была мертва всего два-четыре дня и находилась в воде не более трех дней. Безголовой женщине было от 25 до 35 лет, она весила около 50 кг, имела светлый цвет лица и каштановые волосы средней длины. Единственное, что о ней было известно, это то, что она жила в городе, учитывая грязь в ее легких и умеренную эмфизему, что она была беременна по крайней мере один раз. Несмотря на тщательное расследование, новых фактов о Жертве номер семь выяснить не удалось.

Хотя ее ноги были удалены двумя «резкими размашистыми» ударами тяжелого ножа, а руки были удалены обычным путем, разрез туловища выглядел явно непрофессионально. В отличие от большинства других жертв, смерть, похоже, не была вызвана обезглавливанием. Сгустки крови в сердце указывали на то, что обезглавливание было посмертным. Руки, ноги, голова и одежда так и не были найдены. Ее личность так и не была установлена.

Возможно, в шутку убийца добавил этой жертве новый штрих. Он запихал карман брюк в прямую кишку женщины. Прямая кишка была растянута, чтобы вместить этот инородный предмет.

В марте Гербер подготовил сводку о семи жертвах. Как ни странно, «Леди озера» 1934 года все еще не была включена в официальный список жертв. Как и его предшественник Артур Пирс, коронер Гербер был убежден, что все убийства были совершены одним человеком. Он считал вскрытие трупов и отсутствующие руки и головы средством, позволяющим убийце легко перевезти тело и помешать опознанию. В конце концов, последней опознанной жертвой была третья жертва, Фло Полилло.

Убийца был правшой, пользовался тяжелым острым ножом. Его знание анатомии было очевидным. Гербер обнаружил, что фактор пола в преступлениях трудно поддавался оценке и был уникален. Безумный мясник оказался первым зарегистрированным в то время сексуальным психопатом, убивавшим представителей обоих полов.

Несс пошел на беспрецедентный шаг и обратился к своим друзьям-репортёрам с особой просьбой. Вооружившись советами нескольких видных судебных психиатров, он призвал газеты существенно снизить сенсационность по поводу недавнего убийства. Карнавальная атмосфера, нагнетаемая в заголовках первых полос в 1936 году, питала извращенное эго этого маньяка, побуждая его убивать снова. Мало того, истерия, нагнетаемая средствами массовой информации в прошлом году, привела к тому, что большая часть полицейского управления гонялась за бесполезными сообщениями граждан, действующих из лучших побуждений. В течение нескольких месяцев полицейскому управлению казалось, что каждый в городе знает личность Безумного Мясника: чей-то эксцентричный двоюродный брат, человек по соседству, парень с улицы, убивающий цыплят, и другие.

Редакторы согласились сотрудничать и начали сокращать свое освещение, начиная с отчета доктора Гербера. Гербер, человек с большим самомнением, был в ярости из-за того, что Несс подавлял огласку. Это было началом вражды между офисом коронера и офисом директора по безопасности, которая со временем только обострилась.

У полиции и коронера была короткая передышка до 6 июня 1937 года, когда подросток по имени Рассел Лоуэр наблюдал за катерами береговой охраны на реке Кайахога. По пути домой он сделал ужасное открытие примерно в 100 метрах к западу от дамбы Стоуна под пятым пролетом моста Лорейн-Карнеги. В гниющем холщовом мешке вместе с газетой за июнь прошлого года лежал скелет женщины, умершей около года назад.

Гербер описал Восьмую Жертву как крошечную женщину, не более пяти футов ростом, с маленькими тонкими костями. Несмотря на то, что у нее отсутствовали руки и ноги, присутствовал череп с обширной стоматологической работой: «При осмотре выявляется чрезвычайно широкое носовое отверстие. Альвеолярные гребни довольно заметны со значительным прогнатизмом. Текстура кости довольно тонкая. Благодаря этому широкая носовая щель и выраженный альвеолярный прогнатизм вместе с ярко выраженной на зубах склонностью к золотым коронкам позволяют предположить, что жертва была негритянкой. Кроме того, имеется масса черных волос в области головы. Эти волосы курчавые и вьющиеся. Этот тип волос предполагает принадлежность к цветной расе».

Имелись «значительные разрезы 3-го, 4-го и 5-го шейных позвонков, но по скелету невозможно было сказать, было ли обезглавливание причиной смерти. Тело было обработано негашеной известью, которая оставила очень мало мяса на костях и разрушила большую часть хрящей.

Скелет был завернут в кусок газеты с рекламой некоего спектакля в театре «Палас» в июне 1936 года. Детектив ОрлиМэй связался с менеджером театра. Менеджер подтвердил, что девушки Нильса Т. Грантлунда выступали в театре в июне 1936 года и что они играли в Нью-Йорке в то время, когда была обнаружена эта жертва. Он не помнил ни одной из девушек, пропавших без вести из компании, пока они были в Кливленде.

В полицию было отправлено письмо со ссылкой на давно умершего дантиста и предположением, что жертвой была проститутка по имени Роуз Уоллес. После длительного расследования жизни Роуз Уоллес и ее исчезновения в августе 1936 года и доктор Гербер, и сержант Хоган отвергли сходство с жертвой. Однако детектив Мерило твердо верил, что жертвой была именно Роуз.

Полный решимости снова оказаться в центре внимания, Безумный Мясник снова нанес удар через месяц после того, как был найден скелет женщины. Чтобы не было никаких сомнений в его личности, убийца снова выбрал Кингсбери-Ран. 6 июля 1937 года верхняя часть мужского туловища вместе с двумя бедрами плавала в реке Кайахога чуть ниже Кингсбери-Ран. Всю следующую неделю куски жертвы плыли вниз по течению. Извлекли практически все части, кроме головы.

Этот мужчина, личность которого так и не была установлена, был примерно 170 см и весил примерно 68 кг. У него были ухоженные ногти, и ему было около сорока лет. Он был мертв уже пару дней, когда были найдены первые части его тела.

Обезглавливание было причиной смерти и имело подпись Безумного Мясника, но на этот раз было нечто новое. Некоторые из операций были выполнены очень неаккуратно, а некоторые - очень искусно. Впервые убийца удалил все органы брюшной полости и сердце, ничего из этого так и не было найдено.

С тех пор, как доктор Гербер предположил, что убийцей из Кингсбери-Ран мог быть медик, полиция сосредоточилась на врачах. Фактически были проверены все районные врачи, студенты-медики и медсёстры. Особое наблюдение требовалось за врачами, которые были эксцентричными или имели слабость к незаконным половым связям, наркотикам или выпивке, а также любые подозрения в гомосексуальной активности.

Одним из этих врачей был доктор Фрэнк Э. Суини, который, казалось, соответствовал профилю убийцы, которого они искали. Физически он был очень высоким, крупным и сильным. Суини вырос в районе Кингсбери-Ран, и в разное время у него там был офис. У него были серьезные проблемы с алкоголем, из-за которых он разлучился с женой и сыновьями и потерял ординатуру по хирургии в больнице Св. Алексиса, расположенной очень близко к Кингсбери-Ран. Кроме того, ходили слухи, что он был бисексуалом и имел очень вспыльчивый характер, когда пил. В конце концов, в 1937 году полиция сняла подозрения с доктора Суини, потому что он часто уезжал из города в больницу для ветеранов в Сандаски, когда обнаруживали новую жертву. Хотя доктор Суини не был родственником весьма уважаемого офицера полиции Джозефа Суини, он приходился двоюродным братом конгрессмену США Мартину Суини.

Мартин Суини и шериф Мартин О'Доннелл были лидерами мощной политической машины в городе и округе. В марте 1937 года Суини обрушил свою ораторскую ярость на мэра Бертонаи «его альтер-эго, Элиота Несса, который, как он утверждал, потратил все свои силы на преследование полицейских, которые брали взятки в размере 25 долларов от бутлегеров много лет назад, в то время, пока крупные преступления, такие как убийства в Кингсбери-Ран, не прекращались. В конце лета, когда до выборов мэра оставалось несколько месяцев, конгрессмен Суини продолжал призывать демократов работать вместе, чтобы «отправить обратно в Вашингтон агента из бюро запрета, который сейчас является директором по безопасности».

1937 год принес с собой еще 3 обезглавленных тела, которые после тщательного расследования были известны только как жертвы семь, восемь и девять. Моральный дух полиции был на низком уровне, а гражданские волнения нарастали. Посоветовавшись с экспертами, Несс убедил городские газеты придавать преступлениям минимальную огласку. Он рассудил, что огласка побуждала убийцу продолжать убивать.

Из-за приглушенной огласки, последовавшей за тремя жертвами 1937 года, полиция смогла свободно исследовать официальные версии, а не тратить свое время на отработку тысяч бесполезных обращений граждан. Основываясь на анализе доктора Гербера, они гораздо более тщательно изучили врачей, студентов-медиков и медсестер. Гербер увидел свидетельство медицинского образования убийцы, которого не заметил его предшественник.

1937 год стал достаточно захватывающим и без нагнетаемой средствами массовой информации истерии по поводу убийств в Кингсбери-Ран. Летом прошли массовые забастовки и беспорядки, которые быстро вышли за рамки ресурсов, имевшихся у Элиота Несса и полицейского управления. Была вызвана Национальная гвардия Огайо, вооруженная слезоточивым газом, оружием и дубинками. Сотни человек получили ранения в боях.

В то время, пока Несс восторгался своей победой над рабочими рэкетирами, детективы Питер Мерило и Мартин Залевски, ОрлиМэй и Эмиль Мусил, а также многие другие продолжали свои неустанные и разочаровывающие поиски Безумного мясника. Прошли многие месяцы с тех пор, как было найдено тело девятой жертвы, и явных улик не было. Тем не менее, детективы продолжали допрашивать сотни подозреваемых.

После того, как они исчерпали все зацепки, полученные после обнаружения девятой жертвы, детективы решили более пристально сосредоточиться на единственных двух жертвах, которые были идентифицированы — Эдвард Андраши и Флоренс Полилло. Возможно, оба этих убийства не были расследованы так тщательно, как следовало бы, но тогда, в 1935 и начале 1936 года, никто не понимал, что к делу причастен серийный убийца.

Детективы восстановили все зацепки и подозреваемых по более ранним убийствам, но в итоге не нашли ничего, кроме нескольких фотографий Эдварда Андраши и бездны грязных историй о жизни Андраши и Полилло.

ИСТОЧНИК

Продолжение следует...

ИСТОЧНИК

К пятнице, 5 июня, делегаты начали стекаться в город, чтобы начать выходные собрания и вечеринки перед официальным открытием съезда в понедельник. Те политические гости, большинство из которых никогда не видели Кливленд, увезут с собой впечатления от ослепительного современного центра города с множеством новых зданий, великолепно усаженных деревьями и фонтанами. Незадолго до Великой депрессии в Кливленде было реализовано огромное количество проектов общественного строительства в центре города. Центром этой масштабной программы городского развития был большой торговый центр с новой ратушей и другими великолепными образцами архитектуры в классическом стиле. Самым запоминающимся из них был Терминал Тауэр, величественный предшественник современного небоскреба и одно из самых высоких зданий в мире того времени. В то время как передняя часть этой великолепной башни выходила на Паблик-сквер, отели, рестораны и универмаги которой были главной достопримечательностью делегатов съезда, сразу за башней пейзаж внезапно погружался в совершенно иной мир, которого большинство участников конгресса никогда не видели.

Всего в нескольких кварталах от элегантной и утонченной Паблик-сквер обширный промышленный район Кливленда раскинулся на многие мили вокруг его жизненной силы, реки Кайахога. Эта вонючая, маслянистая река использовалась для подачи железной руды и другого сырья к доменным печам и мельницам, а огромная сеть железнодорожных путей, расходившихся, как капилляры, во все стороны, доставляла готовые металлические изделия во все концы страны.

Это была самая уродливая часть города; грязная от черной копоти угольных пожаров, невыносимая своим сернистым зловонием, усыпанная мусором и промышленными отходами. Почти символично, что здесь также находилась свалка городских отходов, оставленных теми тысячами людей, которые когда-то жили в сельской местности Огайо, Западной Вирджинии и Индианы, и стали бездомными во время Великой депрессии. Этот неисчерпаемый запас лишней рабочей силы, «бродяги», как их называли, ехал товарными поездами в Кливленд в поисках несуществующей работы на фабриках. За великолепным небоскрёбом бродяги создавали свои лагеря, строя убогие лачуги из гофрированного металла, создавая тем самым свой собственный город.

Именно там, у реки Кайахога, начиналась длинная и глубокая лощина под названием Кингсбери-Ран, которая пересекала Ист-Сайд. Давным-давно Кингсбери-Ран был прекрасным местом. Когда-то здесь были единственные каменоломни, а местность была усеяна красивыми лесными озерами. Но много лет спустя на дне этого древнего оврага, врезанного в землю каким-то давно умершим ручьем, лежали пути железных дорог Эри и Никель-Плейт. В дальнем конце оврага, примерно в пятидесяти кварталах к востоку от Публичной площади, располагался офис железнодорожной полиции «Никель Плейт», которая патрулировала железнодорожные пути, пытаясь не допустить бродяг к поездам.

В пятничное утро, перед началом съезда, два мальчика отправились на рыбалку и решили срезать путь через Кингсбери-Ран. Они увидели свернутую под кустом пару штанов, а когда ткнули в сверток удочкой, оттуда выкатилась голова человека. В ужасе они побежали обратно в дом старшего мальчика и весь день ждали, пока его мать не вернется домой и не вызовет полицию.

Позже в тот же день полиция нашла голову и начала поиски тела мужчины. На следующее утро они нашли голый обезглавленный труп почти прямо перед отделением полиции Никель Плейт, спрятанный в кустах сума̀ха. Тот, кто положил его туда, казалось, сыграл злую шутку с железнодорожной полицией, чьей задачей было охранять этот район.

Жертвой оказался высокий стройный мужчина с красивым лицом, которому, по оценкам, было около двадцати пяти лет. На его теле было шесть отличительных татуировок, которые позволяли выдвинуть предположение, что этот мужчина мог быть моряком: купидон, наложенный на якорь; голубь под словами «Хелен - Пол»; бабочка; мультяшныйперсонаж «Джиггс»; стрела, пронзающая сердце и штандарт флагов; инициалы «W.C.G.» Рядом с телом была обнаружена куча дорогой окровавленной одежды. На трусах былабирка из прачечной, указывающая на то, что инициалы владельца были J.D.

Несмотря на то, что он был найден в самом сердце страны бродяг, молодой человек, вероятно, не был одним из них. В отличие от бродяг, он был чисто выбрит, сыт и очень хорошо одет в почти новую одежду. По мере расследования полиции казалось вероятным, что мужчина был убит где-то в другом месте и доставлен в Кингсбери-Ран. Во-первых, рядом с теми местами, где лежали голова и тело, не было следов крови, впитавшейся в землю. Тело было обескровлено и вымыто начисто, что не представляется возможным в этом районе.

Коронер Пирс почувствовал явную неловкость, когда осматривал жертву. Судя по всему, мужчина был убит в результате обезглавливания, точно так же, как проститутка, убитая в январе 1936 года, и двое мужчин, найденных в Кингсбери-Ран годом ранее, а также, возможно, даже та женщина, которую выбросило на берег озера в 1934 году. Убийства путём обезглавливания очень трудно совершить и они представляют собой очень нечастое явление в истории преступлений. Пирс заметил ужасающую закономерность, хотя полиция хотела ее проигнорировать.

К воскресенью, за день до начала съезда, в каждой газете появились статьи о маньяке-психопате, находящемся на свободе. Несс тайно встретился с сержантом Джеймсом Хоганом, недавно назначенным главой отдела по расследованию убийств, и Дэвидом Коулзом, главой криминалистической лаборатории. Несс хотел, чтобы Хоган, высокий седовласый ветеран полиции, рассказал ему предысторию этих убийств с обезглавливанием, которые переключили на себя внимание газет. Несс уже разговаривал с коронером, который упомянул четыре, а возможно, даже пять убийств с обезглавливанием, совершенных еще в 1934 году.

Несс хотел знать, считает ли Хоган, что все дела, включая Леди Озера и Фло Полилло, связаны между собой. Полицейский-ветеран не хотел высказывать слишком твердое мнение на случай, если у Несса будет совершенно другое мнение.

По словам Хогана, смерти трех мужчин, найденных в Кингсбери-Ран, выглядели иначе. Все они были разложены там, где их наверняка бы обнаружили через день или два. В увечьях тоже была иная схема. За исключением кастрации Андраши и его компаньона, тела были целы ниже шеи. Но две женщины, как указал Хоган, Флоренс Полилло и Леди Озера, были расчленены, а также обезглавлены, и их тела были найдены не в Кингсбери-Ран.

Затем встал вопрос о мотивах. Полицейская наука 1930-х годов требовала, чтобы сотрудники вы выслеживали всех до единого, у кого был мотив для убийства, пока не выходили на человека с соответствующими средствами и возможностями. Мотивы, предложенные для двойного убийства в Кингсбери-Ран, будь то ревность, месть или сексуальные отклонения, не подходили, если жертвами были женщины.

Нэсс, казалось, погрузился в свои мысли на несколько минут, вспоминая мнение, которое Дэвид Коулз разделил до прибытия Хогана. Коулз был убежден, что действовал одиночка, но он не смог убедить в этом Хогана. Хоган сидел тихо, ожидая, что его босс заговорит. «Джим, у тебя настоящая проблема, — заключил Несс. «Всёэто сделал один и тот же парень. Слишком много сходства, чтобы признать это простым совпадением. Смерть путем обезглавливания. Мастерское владение ножом. Все тела вымыты. Я не могу вам объяснить, почему он убивает женщин одним способом, а мужчин другим, но это тот же человек, я вам гарантирую».

Несс был предельно ясен в своих инструкциях. Во время съезда газетам не должно быть ничего известно о серии убийств, иначе посетители испугались бы выходить за пределы своих гостиничных номеров. После того, как мэр Бертон приложил усилия, чтобы провести съезд в Кливленде, он пришел бы в ярость, если бы какой-нибудь сумасшедший испортил его затею.

«Джим, я хочу, чтобы ты сделал все, что в твоих силах, чтобы поймать этого маньяка», — проинструктировал он Хогана. — Коулз, я знаю, ты предоставишь в распоряжение Джима криминалистическую лабораторию».

Несс не собирался вмешиваться в расследование этого дела. Это была работа Хогана, и он считал Хогана ответственным за результаты. Выявление коррупции в полиции имело гораздо больший приоритет, чем поиск психа, который убивал мелких преступников и ничем не примечательных людей.

Учитывая наличие у последней жертвы тела, сохранившегося в таком хорошем состоянии, а также с шестью уникальными татуировками, Хоган с осторожным оптимизмом относился к тому, чтобы узнать его личность. В то время как одни детективы проверяли отпечатки пальцев и недавние отчеты о пропавших без вести, другие ходили с фотографией молодого человека по тату-салонам и притонам моряков. Лицо и татуировки получили еще больше внимания в морге. Две тысячи человек посмотрели на него в первую ночь и еще несколько тысячв дальнейшем. Детективы потратили бессчетное количество часов на поиск следов белья и отслеживание найденной одежды. Посмертная маска вместе с фотографиями лица погибшего и его татуировок была показана семи миллионам посетителей, пришедших на выставку GreatLakesExpo в течение следующих двух лет. Несмотря на все усилия, «Татуированный человек» остался безымянным.

Людям Несса больше повезло с Республиканским национальным съездом. Его меры безопасности были превосходны, и съезд успешно завершился выбором кандидата от республиканцев Альфреда Лэндона, губернатора Канзаса, который должен был составить конкуренцию для участия в выборах против Рузвельта.

Вскоре после того, как съезд закончился, город был охвачен гламуром выставки GreatLakesExposition, которая представляла собой сочетание всемирной ярмарки и суперпарка развлечений. После нищета времен Великой депрессии это было великолепное развлечение по скромной цене, когда даже бедняки могли наслаждаться захватывающими представлениями, которые устраивали такие знаменитости, как Эстер Уильямс, Салли Рэнд, Билли Роуз и Джонни Вейсмюллер. Была даже полицейская выставка, созданная Элиотом Нессом, на которой демонстрировались новейшие методы борьбы с преступностью, а также посмертная маска «Татуированного человека».

Полицейское управление продолжало работать над убийством Татуированного мужчины, когда 22 июля 1936 года в отдел убийств поступил звонок о другом убийстве. Детектив ОрлиМэй сообщил, что сержант Хоган отправился в район Биг-Крик в юго-западной части города, где девочка-подросток наткнулась на обезглавленный труп белого человека возле лагеря бродяг.

«(Мертвец) лежал на животе в обнаженном виде, а голова была частично завернута в одежду и лежала примерно в пятнадцати футах к северу от тела. Оказалось, что тело пролежало в этом месте не менее двух месяцев и очень сильно разложилось».

Полиция провела тщательный осмотр местности и нашла голову мужчины, которая на тот момент уже представляла собой череп. Рядом лежала куча дешевой, окровавленной одежды, в которую был одет мужчина. Патологоанатом обнаружил большое количество засохшей крови, которая просочилась в землю под телом мужчины, что указывало на то, что он был убит на этом же месте.

Коронер Пирс отметил, что «тело находилось в состоянии сильного разложения, кожа и плоть отсутствовали на больших участках тела. Грызуны, личинки и процесс разложения удалили части внутренних органов. Голова была отделена от тела в соединение второго и третьего шейных позвонков, концы которых не имели признаков перелома».

Идеальное обезглавливание стало почти визитной карточкой этого убийцы, но это убийство было несколько иным. Впервые убийца проделал путь через город от Кингсбери-Ран и вместо того, чтобы транспортировать жертву, убил её в том месте, где её обнаружили. Погибший, невысокий парень лет сорока, пролежал на земле от двух до трех месяцев, что указывало на то, что он умер раньше «Татуированного мужчины».

Тогда у Хогана не было другого выбора, кроме как согласиться с тем, что эти убийства методом обезглавливания были делом рук одного человека, но он не собирался делиться этим запоздалым открытием с журналистским сообществом. Сильное разложение сделало невозможным снятие отпечатков пальцев. У полиции была только одежда погибшего, с помощью которой можно было попробовать отследить его. Хоган не был оптимистом. Длинные волосы жертвы, его плохая одежда и расположение тела рядом с лагерем бродяг предполагали, что он был одним из многих бродяг, которые ездили в город и из города на поездах, ходивших по близлежащим железнодорожным путям.

Хоган изо всех сил старался провести свое расследование, не привлекая слишком много внимания газет, но проделать это было невозможно. История уже захватила воображение начинающих писателей-фантастов из газетных коллективов.Эти ранние ростки истерии не прижились, потому что в то время в городе происходило гораздо больше захватывающих событий, чем смерть нескольких неудачников и мелких преступников. Вскоре Несс и его люди провели еще десять громких игорных рейдов. Газетам этого было недостаточно. Почти в каждом газетном выпуске было больше плохих новостей, чем проведённых операций по борьбе с преступностью. Полицейская защита от гангстеров рушилась, и многие начали задумываться о том, чтобы покинуть Кливленд, пока главой полиции там был Несс.

В середине сентября 1936 года, когда до съезда Американского легиона оставалось всего несколько дней, который должен был стать приятным завершением бурного лета, в которое состоялся съезда республиканцев и выставка Великих озер, Кливленд начал было воображать, что он имеет большие перспективы стать городом для проведения конгрессов. Однако смелые заголовки послеобеденных газет напомнили всем, что ужасный серийный убийца все еще на свободе.

В центре внимания снова оказался Кингсбери-Ран, где 10 сентября возле 37-й восточной улицы сидел бродяга в ожидании грузового транспорта, идущего на восток. Там, в маслянистом пруду цвета кофе, он увидел две половинки человеческого туловища, плавающие в воде.

Детектив Орли Мэй получил в сопровождение детектива Эмиля Мусиля. «Мы узнали, что туловище было обнаружено Джерри Харрисом из Сент-Луиса, который сидел на пирсе у ручья и заметил две части туловища, а затем сообщил об этом в полицию. Туловище было извлечено из воды и отправлено в окружной морг. Рядом с ручьем и сорняками немедленно начались поиски тела. Затем была вызвана пожарно-спасательная команда, и ручей прошерстили крюками с целью извлечения оставшейся части тела в устье ручья на выходе из туннеля. С помощью крюков достали две части ноги ниже колена. Затем команда продолжила поиски и нашли правое бедро. Затем поиски проводились в лесу, где была обнаружена серая фетровая шляпа, довольно грязная, с пятнами крови на макушке и маленькой черной лентой с этикеткой Laudy'sSmartShop, Белвью, Огайо. Синяя рабочая рубашка была найдена завернутой в газету на берегу ручья, в месте, где было брошено тело. Рубашка была в крови».

Вокруг столпились сотни зевак, чтобы посмотреть, как копы тащат из водоёма голову жертвы. Хоган чувствовал, как растет истерия среди людей, которые жили в маленьких дощатых домиках, примостившихся на краю Кингсбери-Ран. Газеты не позволяли полиции оставаться в тени и уже успели придумать имя этому маньяку: Безумный мясник из Кингсбери-Ран.

Позже в тот же день Хоган поговорил с коронером, который подтвердил, что смерть наступила днем или двумя ранее в результате профессионально проведённого обезглавливания. Жертвой на этот раз стал белый мужчина от 25 до 30 лет, среднего роста, мускулистого телосложения со следами светло-каштановых волос на теле. Той ночью сержант и двенадцать его детективов допоздна не ложились спать, безуспешно пытаясь сопоставить описание жертвы с заявлениями о пропавших без вести.

На следующее утро сообщения об ужасной находке по-прежнему красовались на первых полосах газет. Ныряльщики спустились в темные глубины пруда в поисках головы и рук, которые могли дать некоторую надежду на опознание молодого человека. Число зевак увеличилось по сравнению с предыдущим днем, они часами стояли, наблюдая за поисками. После того, как два часа промывки пожарными шлангами под высоким давлением не помогли поднять какие-либо другие части тела, Хоган вызвал береговую охрану, которой приказал использовать свое специальное оборудование, чтобы оголить каждый сантиметр дна пруда, покрытого мусором.

Хоган был готов наказать себя за то, что сообщил репортеру, что, по его мнению, убийца живет где-то в районе Кингсбери-Ран. Как будто несчастным людям, которые жили вокруг, не о чем было беспокоиться, когда этот «Безумный мясник» использовал их задний двор в качестве кладбища. Теперь, прочитав в газете сообщение Хогана, многие местные жители боялись выходить на улицу. Быстро росла популяция крупных собак.

На следующее утро раздражительный Элиот Несс оторвался от расследования коррупции в полиции и лично занялся делом об убийствах в Кингсбери-Ран. Несс торопился внести последние штрихи в свои доказательства против Фрэнка Каллитана, чтобы осуществить крупнейшее судебное преследование за взяточничество в истории города. Ему не нравилось прерывать эту важную работу из-за какого-то сумасшедшего мясника. К сожалению, он не мог больше игнорировать это дело. Дело стало слишком большим, чтобы делегировать его одному Хогану.

Еще раз Несс просмотрел все детали дела, лично побеседовав с несколькими детективами, работавшими над ним. Затем он приказал очистить участок в Кингсбери-Ран, где были найдены тела. Полицейские подходили к каждому бродяге в этом районе, допрашивали его, предупреждали об убийце и убеждали найти жилье в другом месте.

Двадцать детективов были постоянно приставлены к делу с пометкой «пока оно не будет раскрыто». Однако из-за скудных улик было совершенно неясно, что собираются делать двадцать штатных детективов после того, как опросят всех бродяг в этом районе. Но у этих двадцати детективов оказалось много дел просто потому, что у каждого жителя в городе, казалось, было свое представление о том, кто является убийцей. Детективов завалили звонками о странном поведении соседей, родственников и сослуживцев. Всякий, кто соблюдал ненормированный рабочий день, выносил из дома большие пакеты или держал нож в кармане, стал объектом подозрений, не говоря уже о мясниках, врачах, медсестрах, гробовщиках и охотниках. Хуже всего было то, что Элиот Несс сказал, что каждое сообщение, насколько бы странно оно ни звучало, должно быть отработано. Детективы подсчитали, что на это уйдут месяцы, а может быть, и годы.

Отработка сообщений граждан было не единственным, чем занимались детективы. Они неоднократно просматривали записи государственной больницы на предмет душевнобольных, а также следили и наблюдали за недавно выписанными пациентами.

Они также пробовали некоторые необычные методы, наблюдать за которыми, должно быть, было ужасно забавно. Детективы, одетые как бродяги, прятались в кустах Кингсбери-Ран в поисках подозрительных личностей. Другие детективы околачивались в гей-барах и банях, пытаясь найти следы гомосексуалистов с садистскими наклонностями. Трудно представить, чтобы кто-то из детективов убедительно изображал из себя бродягу или гомосексуалиста, но они пытались. По крайней мере, один детектив был избит кем-то, кто заподозрил неладное.

Глава федерального бюро по борьбе с наркотиками в Кливленде сообщил детективам, что убийства, скорее всего, совершил наркоман, употреблявший марихуану. «Вокруг железнодорожных путей в Кингсбери-Ран в изобилии растет этот смертоносный сорняк. И желание острых ощущений, и одержимость убийством легко вызываются сигаретами с травкой».

Через несколько дней после убийства TheClevelandNews предложила вознаграждение в размере 1000 долларов, довольно значительную сумму по тем временам, за информацию, которая приведет к поимке убийцы из Кингсбери-Ран. Городской совет Кливленда также голосовал за резолюцию о предложении аналогичной награды.

В нераскрытых серийных убийствах есть что-то такое, что будоражит воображение. Одним из лучших примеров этого является Джек Потрошитель, который, убив всего пять лондонских проституток, новичок по сегодняшним меркам серийных убийц, вдохновил на множество книг, фильмов и теорий о своей личности. Если бы Потрошитель был схвачен, он, возможно, был бы гораздо менее интересен, чем его страшная легенда.

ИСТОЧНИК

Продолжение следует...

ИСТОЧНИК

Кингсбери-Ран пересекает восточную часть Кливленда, как рваная рана, врезанная в пересеченную местность, как будто сам Бог пытался выпотрошить город. В некоторых местах глубина этой низменности достигает почти двадцати метров. Это бесплодная пустошь, покрытая клочьями дикой травы, пожелтевшими газетами, сорняками, пустыми жестяными банками и разбитыми кузовами старых автомобилей, оставленных ржаветь под солнцем. Примостившиеся на краю оврага узкие каркасные дома теснятся друг к другу и молча наблюдают за местностью.

В направлении к центру города, Кингсбери-Ран впадает в холодные воды реки Кайахога. Грязные серые берега этой реки прорастают бетонным и металлическим лесом разводных мостов, резервуаров для хранения и почерневших фабричных корпусов, которые постоянно находятся в желтом сернистом дыму и огненном зареве доменных печей.

Кингсбери-Ран похож на открытую рану, гноящуюся отбросами и разложением. Тем не менее, среди старых покрышек и пустых винных бутылок существует небольшой городок кочевников, сметенных в овраг волной Депрессии, прокатившейся по стране в 1930-х годах. Их приземистые картонные и жестяные лачуги усеивают зловещий пейзаж. Маленькие костры пронзают тьму, освещая суровое и отчаянное уродство этого района. Мужчины здесь спят, прижавшись головами к прохладной земле, не обращая внимания на навязчивый вой проезжающих товарных поездов.

Двое мужчин тихо лежат в траве, недалеко друг от друга, в клубящемся дыму, скрывающем звезды. Они ещё не подозревают, какое большое влияние их присутствие окажет на город.

Когда солнце поднялось над горизонтом, полоски золотого света пробились сквозь щели в импровизированных стенах лачуг. Волосатые руки тянулись к просветленному небу, нагнетая в зияющие рты влажный воздух. Над Кингсбери-Ран скрежет утреннего транспорта контрастировал с мелодичным щебетанием птиц и игривыми голосами детей, идущих в школу. Двое мужчин еще спали. Теплый сентябрьский воздух слегка ласкал их лица. Оливково-зеленые кузнечики лениво прыгали по высокой колышущейся траве, в то время как другие крылатые существа порхали и парили на мягком ветру, дующем вдоль оврага.

Позже в тот же день двое мальчишек, громко смеясь под ясным небом, спотыкаясь, брели по заросшей траве к подножию крутой насыпи, называемойJackassHill (Холмом Чудаков). Один из них увидел что-то торчащее из сорняков и пошел поближе на разведку. От ужасного зрелища у него перехватило дыхание, и вскоре два испуганных мальчика помчались обратно по узкой тропинке. Они вскарабкались на четвереньках на вершину хребта и наткнулись на человека, который остановил их.

«Эй! Эй! Куда так спешить? Вы меня чуть не сбили». Высокий мужчина увидел страх в их глазах. — Что случилось? Что вы задумали, ребята?».

Один из них глотал ртом воздух, но нашёл в себе силы ответить: «Там внизу мужчина... и у него... у него нет головы!».

Детективы Эмиль Мусил и Орли Мэй были первыми полицейскими Кливленда, прибывшими на место происшествия. Они нашли не одного обезглавленного человека, а двоих, оба тела были вымыты и обескровленны. В полицейском отчете от 23 сентября 1935 года говорилось, что тела нашли у конца 49-й Восточной улицы и проспекта Прага:

«…тела двух белых мужчин, оба обезглавленные, лежали в траве; оба тела были обнажены, за исключением того, что на одном из них были носки. После тщательного поиска головы обоих мужчин были найдены закопанными в разных местах, одна на расстоянии 20 футов от одного из тел, а другая голова была зарыта на расстоянии 75 футов от другого тела. Пенисы обоих мужчин были отделены от тел и найдены возле одной из голов. Мы также нашли старое синее пальто; легкую кепку и окровавленный комбинезон. Рядом находилось металлическое ведро с небольшим количеством масла и факел. Было очевидно, что на одно из тел было вылито масло, кислота или какое-то химическое вещество, так как оно сильно обгорело; также было очевидно, что оба тела находились здесь несколько дней, поскольку они начали разлагаться».

Коронер Артур Дж. Пирс описал одного из мужчин, которого в конечном итоге назвали Жертвой номер один, как «обезглавленного, с отсутствующим одним яичком. Кожа загорелая, с наличием волдырей, как будто от кислоты. Смерть наступила 7 – 10 дней назад. Убийство совершено лицом или лицами, в настоящее время неустановленными. Смерть наступила в результате обезглавливания, кровоизлияния и шока». По оценкам, ему было от 40 до 45 лет, рост примерно 167 см и вес 75 кг. Его волосы были темно-каштановыми.

Лабораторный анализ кожи Жертвы номер один дал следующие результаты: «Кожа жертвы имела красновато-желтый цвет и была жесткой, мало чем отличающейся от шкурки бекона. Кожу тщательно промыли бензолом, высушили и исследовали под микроскоп. Ничего важного, кроме волосяных фолликулов с отсутствующими волосами, отмечено не было. Казалось, что волосы либо были сбриты, либо сожжены. Сама кожа была твердой и жесткой и очень устойчивой как к кислотам, так и к щелочам. Теплая или горячая вода, однако, заставляла её набухать и скручиваться, хотя никакой разницы в текстуре не было. В конце концов, было решено, что такое состояние вызовет обжигание. Однако это было применительно только к мертвой ткани.

«Экспертиза содержимого ведра выявила следы стекания масла из картера, частично разложившуюся человеческую кровь и значительное количество черных прямых волос (вероятно, человеческих).

Выводы: Внешний вид вместе с некоторыми находками указывает на то, что это тело после смерти было пропитано маслом и обработано огнём. Однако ожога было достаточно только для того, чтобы обжечься, отсюда и особое состояние кожи».

Мужчину при жизни обезглавили острым инструментом, оставив на коже с острые порезы и втянутые мышцы. Сильное разложение тела помешало снятию качественных отпечатков пальцев.

Второй жертвой был мужчина лет двадцати с серо-голубыми глазами, каштановыми волосами и светлой кожей. Он был ростом пять футов 180 см и весил около 68кг. Он был обнажен, если не считать надетых черных хлопчатобумажных носков. Незадолго до смерти он ел овощную муку. В отличие от Жертвы номер Один, он был мертв всего 2-3 дня.

Он тоже был обезглавлен, что являлось весьма необычным способом убийства. На каждом запястье были ожоги от веревки, что наводило на вывод, что мужчина был кастрирован и обезглавлен, находясь в полном сознании со связанными за спиной руками.

По отпечаткам пальцев вторая жертва была идентифицирована как Эдвард А. Андраши. Он стал одним из первых мужчин, обезглавленных серийным убийцей в 1935 году. На момент смерти ему было примерно 28 лет. Одно время он был санитаром в психиатрическом отделении городской больницы Кливленда. Он повстречал медсестру в больнице и женился на ней в 1928 году, но вскоре после этого она уехала и через некоторое время родила ему дочь. Когда он оставил работу в больнице в 1931 году, он какое-то время продавал журналы. На момент смерти у него не было работы и других источников дохода.

Его родители, венгерские иммигранты из некогда аристократической семьи, очень беспокоились о том, какую жизнь он вел, и о людях, которых выбирал в соратники. Его отец Джозеф Андраши и его брат Джон опознали тело в морге. В последний раз они видели Эдварда четыре дня назад.

Высокий, стройный Андраши был темноволосым красивым мужчиной с крайне нездоровой репутацией. Однажды он был арестован по обвинению в сокрытии оружия и провел время в работном доме Уорренсвилля. Его также несколько раз арестовывали за пребывание в состоянии алкогольного опьянения.

Мать Андраши, Хелен, сообщила полиции, что двумя месяцами ранее к ним домой пришел мужчина средних лет и сказал, что собирается убить Эдварда за то, что он «оказывал внимание его жене». Незадолго до того, как незнакомец покинул их дом, Андраши боялся выходить на улицу. Он сказал своей сестре, что зарезал итальянца в драке и что за это его преследует толпа.

Его отец сказал, что сын часто посещал район Восточной Девятой улицы и Боливар-роуд и общался с людьми сомнительного характера. Один из детективов запомнил его как «сопливого панка ... из тех парней, которые много болтают с полицейским, когда их допрашивают».

В книге Джона Бартлоу Мартина «Дюжина Мясника» он рассказывает причудливую историю, рассказанную в полиции одной супружеской парой: «Человек, знавший Андраши большую часть своей жизни, сообщил, что в начале лета Эдвард заметил, «как плоха» жена того человека. "У нее были проблемы по женской части", - сказал мужчина. Затем заговорил Андраши и сообщил, что он "женский" врач и что он хотел бы осмотреть женщину. При этом Андраши совершил с ней некий половой акт (до конца неясно, почему муж стоял в стороне, то ли потому что он не понимал в медицине и думал, что это метод лечения, то ли потому что Эдвард был больше него, и он испугался Андраши). Затем он сказал паре, что если он возьмет дома свои инструменты, то сможет вылечить женщину в течение месяца, и у нее будут дети. Но пара отказалась от его услуг».

Некоторые из товарищей Андраши считали его бисексуалом. В то время как слухов было много, единственное, что обнаружила полиция, что могло подтвердить интерес к мужчинам, — это пять журналов по физической культуре, которые они нашли в его комнате. Тем не менее, было слишком много людей, которые утверждали, что у него были любовники-мужчины, поэтому отметать этот довод было нельзя. Известно, что некоторые из его близких друзей были гомосексуалистами.

Андраши имел дело с порнографической литературой, курил марихуану, ездил в Детройт в начале лета и был вынужден внезапно уехать после того, как разозлил восточного гангстера. У него была романтическая связь с замужней женщиной, чей муж поклялся убить его. То есть, мало кто мог бы стать более вероятным кандидатом на убийство, чем Эдвард Андраши.

После нескольких дней расследования полиция резюмировала свои версии: (1) убийства были совершены на почве страсти, а не связаны с рэкетом, (2) будет установлено, что женщина сыграла некую роль в этом деле, (3) жертвы были доставлены в Кингсбери-Ран после их смерти, (4) две жертвы знали друг друга и были убиты одним и тем же человеком, (5) неопознанный мужчина был убит первым, его тело было погружено в какую-то жидкость, пока убийца не смог поймать и убить Андраши, (6) каждая жертва, после того как ему связали руки, была казнена неким острым орудием, вроде мясницкого ножа. Полиция была совершенно уверена, что каждую жертву приходилось нести, вероятно, ночью, вниз по крутому склону Чудацкого холма. Автомобили и грузовики не могли подъехать к ущелью ближе, чем на 100 футов.

Полиция восстановила время событий, приведших к убийству Андраши. Он ушел из дома в четверг вечером, 19 сентября 1935 года, не сказав семье, куда он направляется. Судя по отчету коронера Пирса, он был убит в пятницу вечером. В понедельник днем его тело было найдено. Не было найдено свидетелей, которые бы видели его после того, как он вышел из дома в четверг.

Полиция потратила несколько недель, пытаясь выяснить, что случилось с Андраши в те выходные, но безуспешно. Полиция так и не опознала второго человека, известного как «Жертва номер один». В конце концов, все улики завели в тупик, и активная фаза расследования завершилась.

Никто в то время не связывал два странных убийства с инцидентом, произошедшим годом ранее, когда нижнюю половину женского туловища вынесло на берег озера Эри недалеко от парка развлечений Евклид-Бич. Ноги были отделены в коленях. Коронер Пирс подсчитал, что разрезанное пополам туловище женщины находилось в воде около 3-4 месяцев. Странный цвет кожи предполагал, что тело было обожжено или обработано химическим веществом, возможно, консервантом. Двумя неделями ранее верхнюю часть туловища женщины выбросило на берег в 30 милях от того места, где будет найдена нижняя часть. Но мужчина, совершивший находку, в то время не понял, что это была часть человеческого тела. Остальные части тела женщины так и не нашли.

Ее так и не опознали, и она не подходила ни под одном описание в отчетах о пропаже человека. Хотя официально она никогда не считалась причастной к убийствам в Кингсбери-Ран, неофициально именно её считают первой жертвой в этой серии убийств. Газеты называли ее «Владычица озера», а позже — «Нулевая жертва».

К ноябрьским выборам мэра 1935 года город Кливленд устал от растущего бремени преступности, которая вышла из-под контроля. Десятилетия политической и полицейской коррупции превратили Кливленд в рай для бандитов и бутлегеров. Чтобы изменить ситуацию, республиканец Гарольд Бертон пришел к власти на обещании очистить город от преступности и реабилитировать полицию в глазах граждан.

В декабре Бертон начал выполнять это обещание, назначив Элиота Несса, молодого человека с хорошей репутацией борца с преступностью, директором по безопасности, чтобы тот возглавил городскую полицию и пожарную службу. Несс, не теряя времени, развернул крупнейшую борьбус азартными играми и коррупцией в полиции. В то же время он строил планы по повышению квалификации полицейских-новичков и созданию современной полицейской академии.

Поскольку лихой молодой Элиот Несс ежедневно мелькал в газетах, жители Кливленда имели все основания полагать, что с преступностью в их городе будет покончено.

Воскресенье, 26 января 1936 года, было еще одним люто-холодным днем в череде скверной погоды, которую город переживал той зимой. Мясник Чарльз Пейдж, владелец мясного рынка WhiteFront на Центральной авеню, позвонил в полицию, чтобы сообщить об убийстве.

Лейтенант Харви Вейцель ответил на вызов в 11:25. и записал: «цветная женщина, имя которой неизвестно ... сообщила Чарльзу Пейджу, что тело убитого человека лежит у здания на 21-й Восточной-Плейс. Пейдж заявил, что он осмотрел место преступления и нашел отрубленные части человеческого тела ... "

Вместе с сержантом Хоганом, детективами Шибли и Ваксманом Вейцель обнаружил в северо-восточном углу производственной компании Харта на Восточной 20-й улице части человеческого тела. Часть останков лежала в корзине, а вторая части была завернута в матерчатые мешки. Там же было обнаружено белое хлопковое нижнее бельё, завернутое в газеты. Вскоре после этого лейтенант Дэвид Л. Коулз, начальник баллистического бюро полицейского управления, прибыл на место происшествия и осмотрел корзину и сумки, в которых было найдено расчлененное тело.

Джозеф Суини, исполняющий обязанности начальника следственного отдела, сказал, что тело было оставлено за заводом Харта около 2:30 ночи. Джеймс Марко, чей дом примыкает к заводу, рассказал полиции, что его собака в это время выла и лаяла недалеко от того места, где были найдены корзина и мешки. Нахождение тела произошло позже тем же утром из-за настойчивого лая собаки по кличке Леди, которая жила недалеко от завода Харт.

Детективы представили следователю нижнюю половину туловища женщины, оба бедра и правую верхнюю конечность. Отпечатки пальцев правой руки были переданы в отдел полиции Бертильона.

Коронер Пирс определил, что женщина была мертва где-то от 2 до 4 дней. Расчленение производилось острым инструментом вроде ножа. Опять же, как и при убийстве Андраши и его неизвестного спутника, края кожи были резко и чисто срезаны. Кто бы это ни сделал, он имел большой опыт в разрезании плоти.

Департамент Бертильона нашёл информацию об убитой женщине. Флоренс Сауди Полилло, 42 года. Она была умеренно полной женщиной с крашеными рыжеватыми волосами и светлой кожей. Ее приятные черты отражали ее ирландско-американское происхождение.

Детективы ОрлиМэй и его напарник Эмиль Мусил проверили большую часть жизни Фло Полилло. Ее пару раз арестовывали в Кливленде и Вашингтоне, округ Колумбия, за проституцию, поэтому у полиции были ее отпечатки пальцев.

Пока Мэй и Мусил изучали друзей и знакомых погибшей, всплыла печальная грязная история. Фло была дружелюбной женщиной, о которой положительно отзывались большинство знавших ее людей. Хозяйке квартиры, где проживала женщина, она очень понравилась, заметив, что Фло была очень добра к трем дочерям хозяйки жилья. У Фло была очень обширная коллекция кукол в ее небольшой комнате, и она часто позволяла девочкам играть с куклами.

Но у Фло были серьезные проблемы с алкоголем, и она становилась агрессивной и воинственной, когда слишком много выпивала. По непонятным причинам она постоянно вступала в жестокие отношения, которые часто завершались для неё переломами конечностей и побоями, которые женщине наносили её любовники.

Так было не всегда. Однажды ей удалось выйти замуж за приличного человека. Он приехал из Буффало, штат Нью-Йорк, в Кливленд, чтобы дать показания в полиции. Эндрю Полилло был сорокалетним респектабельным мужчиной, работавшим почтовым курьером в почтовой системе США. Супруги поженилась в начале 1920-х годов и прожили вместе шесть лет. Затем Фло начала сильно пить и стала обузой для Эндрю. После развода она пустилась во все тяжкие, переходила от мужчины к мужчине, часто подрабатывала официанткой и проституткой, чтобы заработать на жизнь.

В Кливленде её товарищи находились на самой нижней социальной ступени — работницы публичных домов, проститутки, бутлегеры, сутенеры, наркоманы и трактирщики. Все они знали Фло, большинству она нравилась, но никто из них понятия не имел, что с ней произошло в выходные, когда она погибла.

Скудные улики, найденные вместе с ее телом, так же не давали значимой информации об обстоятельствах ее смерти. Полиция отследила холщовые мешковины, в которых было найдено ее тело, но ничего ценного из этого расследования не вышло.

7 февраля 1936 года остальная часть тела Фло, за исключением ее головы, была найдена за пустующим домом, у забора. Благодаря холоду части тела на удивление хорошо сохранились. Именно благодаря находке верхней части туловища и грудной клетки доктору Пирсу удалось сделать пугающее открытие. Фло Полилло была обезглавлена. Мышцы ее шеи были втянуты, а это означало, что причиной смерти стало отделение головы.

Подобно расследованиям обстоятельств смерти Эдварда Андраши и его неопознанного компаньона, шквал полицейской деятельности, связанной с убийством Фло Полилло, вскоре утих, поскольку улики и зацепки иссякли. Конечно, некоторые официальные лица предположили, что три и, возможно, четвертый случай смерти от обезглавливания были очень необычными за 18-месячный период, но никто официально не связывал эти убийства вместе.

Положительные отзывы в прессе, капитальный ремонт здания полицейского управления и систематические рейды против организованной преступности полностью соответствовали программе мэра Гарольда Бертона по созданию положительного имиджа города. Все эти события, заслуживающие освещения в печати, прекрасно совпадали по мере того, как город готовился к Республиканскому национальному съезду, который должен был начаться в первую неделю июня 1936 года.

В течение недели перед началом Республиканского национального съезда Элиот Несс работал почти непрерывно, лично контролируя каждую мельчайшую деталь плана обеспечения безопасности кандидатов. Проверяя и перепроверяя каждый пункт плана, он остро осознавал, что его репутация окажется под угрозой, если на следующей неделе произойдут какие-либо покушения или проявления насилия.

ИСТОЧНИК

Продолжение следует...