Космонавт, впервые в истории человечества выбравшийся в открытый космос, не смог влезть обратно.
Он вольно парил на конце 5-метровой веревки над планетой, а вот когда пришла пора возвращаться — выяснилось, что скафандр разбух и никак не пролезает в шлюз. Чтобы забраться туда, ему пришлось стравить давление в скафандре до 0, 27 земного — такое бывает где-то в трех километрах над Эверестом.
Чудо, но он не потерял при этом сознание. Но теперь его не пускал второй шлюз. Влезть в него удалось, только грубо нарушив инструкцию — вперед головой, а не ногами. Рухнул рядом с товарищем. Едва отдышался, пришла новость — автоматическая система возвращения на Землю поломана. Снова впервые в истории человечества, корабль пришлось возвращать на планету вручную.
И тут вышла незадача: на новом корабле Восход — 2 единственное окно иллюминатора смотрело вбок. В нем были видны только звезды. Запустишь двигатель не так — вместо возвращения улетишь еще дальше и останешься там навечно. Космонавты отчаянно ползали по кабине, вглядывались с разных углов в злосчастный иллюминатор, прикидывали по памяти, где Большая Медведица, а где Земля, и наконец стартанули двигатель.
Уже наверно смешно звучит, но снова впервые в истории человечества они занимали свои места при работающем двигателе ракеты, ускорение которой норовит превратить в лепешку. Для них оставалось загадкой, куда она их унесет. Спуск они мало помнят. Очнулись, выбрались. Вокруг сугробы по пояс. Холодно — минус 30. На корабле была масса средств спасения — рыболовные крючки, средство для отпугивания акул, единственный пистолет ТТ, и так далее. А вот от холода не подумали. Космонавты сняли скафандры, вылили из них литров по пять пота каждый, голыми развели костер, тщательно закутались и стали ждать, периодически настукивая морзянку — SOS. Текст разнообразить не стали — а что собственно писать на всю планету?
Мы советские космонавты, находимся хрен знает где, нам плохо... Сигнал этот экранировали елки. Космонавты догадывались, перемещались по сугробам. В конце концов, SOS поймали в Бонне. Немцы сообщили в Кремль. Наши не поверили. А в это время — единственное, что Центр управления полетами знал о пропавших космонавтах, это то, что они приземлились где-то в России.
Сотни вертолетов были подняты в воздух и прочесывали окрестности. В это время по телику сообщалось, что космонавты благополучно приземлились и отдыхают в санатории. Пауза между этим сообщением и появлением на экране самих космонавтов явно затягивалась. Не выдержав, Брежнев позвонил Королеву и спросил, какого черта. Королев зло ответил: "Мое дело запускать космонавтов, Ваше — извещать. Вы поторопились, не я".
Наконец один из вертолетов засек костер и двух несчастных космонавтов возле него. Но сесть там было невозможно. Пехом отправилась группа лыжников для расчистки площадки топорами. А с неба посыпались подарки — теплая одежда и ящики коньяка. Одежда вся висла на деревьях, коньяк разбивался. Космонавты увертывались и мрачно матерились. Я нарочно изложил все в жанре завирального авантюрного романа.
Чтобы стал понятен контраст. Я просто пересказал документальную запись Алексея Архиповича Леонова. Как бы в опроверждение полному бреду, на его груди горели две звезды Героя Советского Союза. Я бы дал десяток — чтобы больше, чем у Брежнева, и за каждое "впервые в истории человечества" в этом полете. Все они — настолько русские...
Чудо, но он не потерял при этом сознание. Но теперь его не пускал второй шлюз. Влезть в него удалось, только грубо нарушив инструкцию — вперед головой, а не ногами. Рухнул рядом с товарищем. Едва отдышался, пришла новость — автоматическая система возвращения на Землю поломана. Снова впервые в истории человечества, корабль пришлось возвращать на планету вручную.
И тут вышла незадача: на новом корабле Восход — 2 единственное окно иллюминатора смотрело вбок. В нем были видны только звезды. Запустишь двигатель не так — вместо возвращения улетишь еще дальше и останешься там навечно. Космонавты отчаянно ползали по кабине, вглядывались с разных углов в злосчастный иллюминатор, прикидывали по памяти, где Большая Медведица, а где Земля, и наконец стартанули двигатель.
Уже наверно смешно звучит, но снова впервые в истории человечества они занимали свои места при работающем двигателе ракеты, ускорение которой норовит превратить в лепешку. Для них оставалось загадкой, куда она их унесет. Спуск они мало помнят. Очнулись, выбрались. Вокруг сугробы по пояс. Холодно — минус 30. На корабле была масса средств спасения — рыболовные крючки, средство для отпугивания акул, единственный пистолет ТТ, и так далее. А вот от холода не подумали. Космонавты сняли скафандры, вылили из них литров по пять пота каждый, голыми развели костер, тщательно закутались и стали ждать, периодически настукивая морзянку — SOS. Текст разнообразить не стали — а что собственно писать на всю планету?
Мы советские космонавты, находимся хрен знает где, нам плохо... Сигнал этот экранировали елки. Космонавты догадывались, перемещались по сугробам. В конце концов, SOS поймали в Бонне. Немцы сообщили в Кремль. Наши не поверили. А в это время — единственное, что Центр управления полетами знал о пропавших космонавтах, это то, что они приземлились где-то в России.
Сотни вертолетов были подняты в воздух и прочесывали окрестности. В это время по телику сообщалось, что космонавты благополучно приземлились и отдыхают в санатории. Пауза между этим сообщением и появлением на экране самих космонавтов явно затягивалась. Не выдержав, Брежнев позвонил Королеву и спросил, какого черта. Королев зло ответил: "Мое дело запускать космонавтов, Ваше — извещать. Вы поторопились, не я".
Наконец один из вертолетов засек костер и двух несчастных космонавтов возле него. Но сесть там было невозможно. Пехом отправилась группа лыжников для расчистки площадки топорами. А с неба посыпались подарки — теплая одежда и ящики коньяка. Одежда вся висла на деревьях, коньяк разбивался. Космонавты увертывались и мрачно матерились. Я нарочно изложил все в жанре завирального авантюрного романа.
Чтобы стал понятен контраст. Я просто пересказал документальную запись Алексея Архиповича Леонова. Как бы в опроверждение полному бреду, на его груди горели две звезды Героя Советского Союза. Я бы дал десяток — чтобы больше, чем у Брежнева, и за каждое "впервые в истории человечества" в этом полете. Все они — настолько русские...