TagirBEK

Одним из самых трагических и зловещих событий в истории татарского народа,

повлекшим его длительный упадок и едва не приведшим к полному исчезновению с карты мира, является взятие столицы Казанского ханства русскими войсками под предводительством Ивана Грозного 2 (15) октября 1552 года.

В течение 41 дня 30 тысяч защитников Казани героически сдерживали натиск 150-тысячного русского войска, но так и не смогли отразить напор противника, значительно превосходящего их как численно, так и технически.

В ходе штурма города было уничтожено все его мужское население, за исключением последнего казанского хана Едигера, а оставшиеся в живых татарские женщины и дети были поголовно проданы в рабство. Реки крови текли по узким казанским улочкам, а горы трупов не давали возможности передвигаться по городу царю и его свите.

Вскоре после этого царское правительство совместно с православным духовенством начало осуществлять планомерное изгнание татар со своей земли, их насильственную христианизацию, а также тотальное уничтожение произведений и памятников культуры татарского народа.

Эти трагические страницы татарской истории веками старательно замалчивались либо искажались до неузнаваемости сначала монахами-летописцами, потом русскими имперскими историографами, затем многими советскими, а теперь уже и российскими историками.

Поколение за поколением впитывало чудовищную ложь о татарском народе, вся история которого сводилась к следующей примитивной формуле: Батыево нашествие – Татаро-монгольское иго – Куликовская битва – Стояние на реке Угра – Освобождение народов Поволжья от гнета Казанского ханства.

Сегодня правду о взятии Казани стало утаивать гораздо труднее – издание научных трудов таких известных историков, как М.Г. Худяков, С.Х. Алишев и многих других, проливающих свет на те трагические события, дает нам возможность узнать не одну лишь только точку зрения официальной имперской историографии, обосновывающей колониальные захваты Российской империи, лицемерно именуемые “добровольным вхождением народов Поволжья и Сибири в состав России”.

Вот уже на протяжении более чем 10 лет ежегодно в Казани 15 октября собираются многотысячные демонстрации. Этот день фактически является неофициально отмечаемым Днем памяти павших защитников Казани. Народ все равно собирается почтить в этот день память воинов, отстаивавших независимость татарского государства.

И каждый раз это вызывает плохо скрываемое раздражение Москвы, а также ярых ультранационалистов, видящих в этом дерзкий вызов великодержавному шовинизму, чьим духом до сих пор насквозь пропитаны высказывания отдельных известных политических деятелей вроде В.В. Жириновского, ратующих за губернизацию РФ.

Подобный подход неверен, поскольку татарский народ, точно так же, как и русский, украинский или любой другой народ, имеет право знать и помнить историю своих героических предков.

Если же мы будем замалчивать такую “неудобную” дату, как День взятия Казани русскими войсками в 1552 г., то мы проявим тем самым непростительное малодушие. Нам просто стыдно будет глядеть в глаза наших детей, которым в школах по всей России будут все также продолжать рассказывать о “злодеяниях и кознях” их далеких предков, вся вина которых состояла лишь в том, что их дома, земли и города приглянулись иноземным колонизаторам.

Конечно, Московское государство не было оригинальным в своей колониальной политике – ограбление стран и народов, их уничтожение и порабощение, а в последующем захват их земель и заселение жителями метрополии были самым обыкновенным делом в ту эпоху. Аналогичным образом поступали испанские, португальские, голландские и прочие европейские колонизаторы с народами Северной и Южной Америки, Африки и Азии...

Но европейские историки не пытались бесстыдно представить колониальные захваты европейских держав как великую освободительную борьбу.

Совсем другое дело у нас: здесь какой народ не возьми, – все, как один, добровольно захотели войти в состав чужого государства, пожертвовав своей независимостью, дабы получить взамен вдобавок к своим феодалам еще и царских воевод, а впоследствии генерал-губернаторов, а также православное духовенство, проводящее политику насильственной христианизации инородцев.

В этом случае огромное нравственное значение для нации будет иметь то, каким именно образом органы государственной власти Татарстана отметят это памятное событие.

Превращение Дня памяти в День примирения, как предлагалось некоторыми в последнее время, будет выглядеть весьма странно. Вряд ли день кровавой резни можно называть “примирением”. В этот день, фактически являющийся днем траура, по всей территории республики надо объявить минуту молчания, как это принято в день 9 мая, – в память о погибших воинах.

Во-вторых, все-таки установить памятник павшим защитникам Казани, причем на таком месте, которое будет не где-нибудь на отшибе, создав при этом такой памятник, который будет достойно олицетворять героическую борьбу татарского народа за свою независимость.

Конечно, наивно было бы рассчитывать на то, что отношение к этой памятной дате рядовых граждан, не являющихся этническими татарами и которым всю жизнь вдалбливали в голову миф про “иго злых татар”, вмиг изменится в лучшую сторону, если руководство Республики Татарстан начнет официально отмечать День Памяти, установит памятник павшим защитникам Казани и будет разъяснять истинный смысл тех трагических событий.

Пока мы “раскачиваемся”, чтобы совершить хотя бы минимально возможное для увековечения подвига наших предков, их память продолжают очернять в глазах наших детей, вынужденных изучать в школе и ВУЗах, расположенных вне пределов Татарстана, оболганную историю России, в которой уничтожение Казани, как правило, представлено как величайшее благо! Задумывались ли когда-нибудь в Министерстве образования РФ над тем, как калечат детскую и юношескую психику подобные исторические изыски?!

Неужели татарский народ настолько стыдится своего прошлого, что не может позволить себе провести соответствующим образом мероприятия, связанные с поминанием павших героев? Хочется думать, что нет.

В заключение хочу заметить, что федеральные власти прекрасно понимают, что год взятия Казани русскими войсками под предводительством Ивана Грозного является, если называть вещи своими именам, еще и датой утраты татарами своей государственности и независимости. Заострять внимание населения на этой дате не в интересах Кремля.

Орда, татары, грабежи, руины…

Словами этими пугают нас с пеленок.

Кем станет страхом вскормленный ребенок?

Скажите, братья, мне, Европы бедуины!

Скажите, почему не шлют проклятья тем,

кто покорял Сибирь, Кавказ, горячие пустыни,

кто убивал, захватывал, брал в плен,

кто покорял и покоряет ныне.

Кто учинял походы на Балканы,

топтал Европу, нес румынам горе,

стращал поляков: «Трепещите, паны!»,

кто корабли пашей топил на Черном море.

Все брать, громить во имя матушки России,

ее границ – ужель благое дело?

Ужель, коль ты скопил войска и силы,

дозволено соседей грабить смело?

Известно всем, нет памятника хану,

что в жаркой битве покорил Рязань,

зато поставлен всюду он Ивану,

что залил кровью гордую Казань.

Казань! О, город стойкости и славы,

стоявший величаво у реки,

сраженный и сметенный вражьей лавой,

но возрожденный бесам вопреки.

Кто породил тебя, лишь ведомо Творцу.

Кто первый проложил к тебе дорогу?

Посол, спешивший к ханскому дворцу?

Иль пилигрим без имени и роду?

Но ты стояла много-много лет

на перепутье двух земель великих.

Пережила ты все: и тьму, и яркий свет,

правителей и мудрых, и безликих.

Все приезжали с миром в чудный град,

но царь один не захотел тебе быть другом,

давно бросал он на тебя свой хищный взгляд.

Давно водил своим орлиным клювом.

То был Иван, по нареченью Грозный,

Всея Руси угрюмый властелин.

Его фигуры, мрачной, одиозной,

чурались равно бес и херувим.

Маньяк, садист, безудержный убийца,

он, опьяненный кровью подданных и жен,

решил невиданным разбоем насладиться,

и зазвучал по всей Москве походный звон.

И вот, созвав полки, людей отважных,

подняв однажды их в лихую рань,

собрав оружие, наемников продажных,

с войсками двинулся царь грозный на Казань.

Он знал: в бою татары рубятся геройски,

и на Руси о том известно было всем.

Василий вел в Казань стотысячное войско,

а возвращались жалких тысяч семь.

И потому он сразу не решился

брать город приступом – еще не грянул день.

Построил лагерь на Свияге, укрепился,

и год спустя, встал у казанских стен.

Нет, не сумел царь приступом взять город.

Не сдались жители в ответ на клич его.

И, взяв тогда Казань в осаду, ворог

стал ждать. Не оставалось больше ничего.

Я проклинаю вас, предатели народа,

за то, что умерла в цепях Свобода!

Я проклинаю вас, союзники царя,

за то, что не зажглась над городом заря!

Будь проклят тот, кто в час тяжелых испытаний,

сбежал, найдя приют среди врагов,

кто, струсив, бросил меч без колебаний

и протянул им руки для оков!

Будь проклят ты вовек, Мерза презренный,

за то, что вылил яд смертельный свой

в родник, хранимый втайне, вожделенный,

поивший всех защитников водой!

Будь проклят ты, наемник чужеземный,

за то, что псам царевым помогал,

за то, что к городу им лаз прорыл подземный

и бочки с порохом под стены закатал!

В народе каждом есть свои злодеи,

что, сидя в норах, затевают игры...

Не потому ль драконов не рождают змеи,

а мыши не плодят пантер и тигров.

Был мощным взрыв, и появилась брешь в стене,

и ворвались войска Ивана в город,

и завязался бой кровавый на земле,

где каждый дом татарину был дорог.

Аллах! Видал ли ты подобное сраженье,

вскипание крови, тел сожженных тленье,

когда и стар, и млад, не тщась и не робея,

с врагом сражался, жизни не жалея?

Когда носились в небе огненные хлопья,

когда мечи тупились и ломались копья,

когда джигит с разбитыми руками

хватал и раздирал врага зубами.

Но были полчища захватчиков несметны,

их пушки, ружья били зло и метко.

И вот великих почестей достоин,

упал с мечом в руке последний воин.

И опустилась над Казанью ночь…

Страшнее не было той дикой, черной ночи,

от ужасов там слепли даже очи,

а русы тешились, таща и мать, и дочь

на поруганье. Был указ им: не жалейте

татар, их крови досыта испейте.

И плакал муж, распятый на кресте,

при виде столь постыдного веселья.

Он плакал не от боли, от бессилья,

рожденного на гибельной черте.

А рядом брат его поверженный лежал,

отец семейства, гордый ополченец,

и грудь убитой матери сосал,

скользя в крови, израненный младенец.

По улицам текла ручьями кровь,

по ней мячами головы катились,

от крови будто камни накалились,

а сабли молнией сверкали вновь и вновь…

О палачи! Да где ж такое было?

чтоб после боя пленных убивали,

чтоб старцев и младенцев вырезали,

чтоб женщин на глазах мужей терзали,

чтоб мать-старуха от безумья выла…

Взята Казань. Разрушены мечети.

Всех непокорных – в каменные клети,

в костер – творенья черной татарвы…

Теперь пусть знают, кто – они, кто – мы!

Потом повсюду было представление,

воистину позорное крещение,

крещение, увы, не боевое,

крещение на сей раз водяное.

Татар погнали в ледяную воду,

читать их заставляли громко оду,

хваля царя Ивана, победителя,

хваля Христа, всеобщего спасителя.

Потом кресты татарам раздавали,

чужими именами нарекали,

а кто тому противиться пытался,

тот тут же головы своей лишался.

И будут еще долго-долго

плыть тихо вниз по матушке, по Волге,

меж берегов, сквозь серые туманы,

плотов, угрюмых, жутких, караваны.

На их столбах и реях деревянных

качаться будут трупы окаянных

татар, что не хотели покориться,

носить кресты и образам молиться.

Чтоб хан, увидев трупы, астраханский,

отрекся навсегда от власти ханской,

и чтобы стала павшая Казань

платить теперь иванам грозным дань.

Прошли века. Но слышу, кое-где твердят:

орда, татары, грабежи, руины…

Но ты прости меня, мой русский брат.

Страшна Герника мне, страшна судьба Катыни.

Но от Казани той кровь стынет и поныне!

Kalmücken-Kavallerie-Korps — вооружённое формирование, принимавшее участие во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.

Был создан после оккупации территории Калмыцкой АССР летом 1942 года и обладал тем же статусом, как и другие национальные вооружённые формирования вермахта.

Позже корпус был переименован в Калмыцкое соединение доктора Долля.

Малоисследованной темой является участие под знаменами германского вермахта военных восточных легионов и казачьих частей, состоящих в основном из добровольцев.

Среди них выделяются отменные бойцы — лихие наездники, калмыки. Страница эта в истории калмыцкого народа еще не написана открыто и глубоко.

Даже современная энциклопедия «Отечественная история» 1996 г. издания не дает об этом ответа. Кто же они были: изменники, изгнанники или жертвы большевистского террора?

Предпосылки.

Склонные к воинскому промыслу, калмыки-кочевники издревле нападали на соседние царицынские земли, колонии волжских немцев-переселенцев, сёла донских казаков. В то же время обладали дипломатической гибкостью, торговали и дружили с ними.

Не выдержав притеснений русских властей, огромная масса калмыков откочевала с волжских просторов в пределы Китая, но десятки тысяч кибиток остались под властью астраханского генерал-губернатора Н. А. Бекетова.

Они участвовали стремя к стремени с донцами в войнах российской империи, охраняли ее рубежи.

В смутном 1917 году решили калмыки получить статус вольного российского казачества, чтобы можно было отстаивать свою национальную самостоятельность. Калмыцкое казачье войско возглавил деятельный князь Данзан Тундутов. Стратегию большевиков об экспроприации и совместном ведении хозяйства калмыки-скотоводы отвергли — ведь на душу населения приходилось почти сто голов скота.

Первое антисоветское восстание казаков и калмыков в Астрахани 12-15 января 1918 года под руководством атамана Бирюкова и князя Д.Тундутова было красными потоплено в крови.

ЧК активно уничтожала казаков-офицеров и особенно калмыков.

Данзан Тундутов, войсковой атаман калмыцкого казачьего войска, офицер российского Генштаба, дворянин, был в годы гражданской войны активным участником белого движения в Нижнем Поволжье.

В марте 1918 года красные разбили его отряд у села Червленое Волгоградской области, а усадьбу князя разграбили и сожгли.

Кровавая резня гражданской щедро выкосила сынов степей. Калмыки самоотверженно прикрывая крымскую эвакуацию российской интеллигенции, понесли серьёзный урон. Многих пленных казаков и калмыков, красные просто утопили, привязав к ногам их же вещь-мешки, набитые камнями.

Ещё в восьмидесятых ходили рассказы, что водолазы видели скелеты, стоящие на дне в истлевших мундирах с георгиевскими крестами.

Однако часть калмыков эмигрировала за границу, лелея надежду вернуться в края предков в лучшие времена и образовала там свои диаспоры.

В 1930 году из-за невыносимых условий коллективизации, назрел новый мятеж в Калмыкии.

После ряда поражений и в этот раз Красной Армии удалось расправиться с восставшими. Тысячи калмыков были депортированы в сибирские и карельские лагеря.

Во Второй мировой войне командование Третьего рейха стремилось привлечь к борьбе против Союза ССР национальные меньшинства, используя их ущемленные интересы, попранное национальное достоинство и самобытность.

Всего на службе в вермахте, войсках СС и полиции участвовало 1,5 млн. перешедших к нацистам советских граждан.

Среди подавляющего большинства русских, были 280 тысяч лиц кавказских и тюркских народов и 70 тысяч казаков.

Калмыки же составили отдельный военизированный корпус из трёх тысяч отменных бойцов из Калмыкии и столько же из калмыков- белоэмигрантов.

Осенью 1942 года при приближении нацистов, калмыцкие части из советских сил были брошены против бронетехники врага.

Тем временем местные советские власти массово отбирали скотину у населения и переправляли её на восток. Калмыцкие бойцы на передовой получали тревожные письма от родных, что изъято у них вся скотина и есть вообще нечего. Это обстоятельство вынуждало многих военнослужащих возвращаться домой для защиты своих семей.

В Калмыкии было оккупировано 8 улусов из 13. В ее столице Элисте после эвакуации советских органов управления и до прихода нацистов местные лидеры антисоветского сопротивления создали национальный комитет.

Заняв Элисту, немецкое руководство признало эту власть. И она пользовалась не один месяц правом на религиозную, политическую и национальную автономию.

В Элисте во главе городской управы стояли Б. Цуглинов и Н. Трубу.

Генерал-майор Э. Хайнрици здесь же призвал население идти к ним на службу и сформировал из них и пленных красноармейцев Калмыцкий кавалерийский эскадрон.

Дела пошли настолько удачно, что через пару месяцев на стороне гитлеровцев сражалось уже четыре боевых эскадрона калмыков. Командование ими осуществлял немецкий штаб под руководством зондерфюрера Рудольфа Вербе.

Начальник Сталинградского УНКВД Воронин отмечал появление немецких диверсантов-парашютистов именно в калмыцких просторах и в казачьей излучине Дона.

Он отмечал, что чекисты задерживали сотрудников разведывательно-диверсионного органа «Цеппелин», заброшенных немцами в тылы Калмыкии, в Астрахань для совершения диверсий на оборонных объектах, железной дороге.

«Среди арестованных было немало татар, калмыков...».

Причины перехода калмыков на службу к немцам просты и очевидны.

К этому подталкивали огульные сталинские репрессии, когда в Калмыкии подвергались ссылкам и расстрелам сотни священнослужителей,и страдали их семьи, родичи, рушились храмы праотцов.

Еще в 1934 году партийные власти в Западном улусе заявляли: «Будем уничтожать религию, хурулы и духовенство», принудительные меры коллективизации, оскорбленное чувство национальной культуры, традиций и достоинства калмыков.

Помимо записавшихся в ККК в Калмыкии, корпус пополнился калмыками из калмыцких диаспор, как было сказано, заброшенных вихрем гражданской войны во Францию, Болгарию, Сербию...

Так, Балинов Шамба из знатного рода, обосновался после гражданской в Праге и Париже, был предан идеям калмыцкого единства. Появился в донских степях, активно формировал боевые отряды из калмыков для борьбы с антинародной политикой сталинизма. Невзирая на поражения, двинулся с войсками в Германию, прихватив с собой немало земляков.

Жизнь его оборвалась трагически.

Весной 1943 года калмыцкие эскадроны охраняли побережье Черного моря, под Херсоном создавались их новые отряды. Пять эскадронов калмыков действовали в советском тылу в виде партизанских отрядов, они были незаменимыми разведчиками.

На Южном фронте штаб партизанского движения «зафиксировал 628 случаев задержания калмыками советских разведчиков на участке 51-й армии». Все они были переданы Абверу.

От топота калмыцкой кавалерии содрогалась земля и население. Ведь корпус из 3600 бойцов при 4600 лошадях, изрядно вооруженный станковыми и ручными пулеметами, минометами, представлял весьма мобильную силу. В жестоких боях против Красной армии калмыки наносили большой урон врагу, и никогда не сдавались.

В отличие от других военных национальных легионов, не было ни одного случая перехода калмыков со свастикой на сторону противника — отмечают современные исследователи.

К моменту немецкого отступления насчитывалось десять калмыцких эскадронов.

При отступлении немецких войск немало калмыков, избегая репрессий за сотрудничество с оккупантами, ушли за границу. Потомки их живут нынче в Италии, Хорватии, многие осели в США.

Оставшиеся плакали от радости, что будут спокойно жить на земле предков. Ведь в ночь на 1 января 1943 года Элиста была освобождена.

Но затем пришлось рыдать и страдать десятилетиями всему калмыцкому народу, без вины виноватому.

В декабре 1943 года советское правительство издало беспощадный, неведомый всем даже на сегодня Указ. Читаем.

«В период оккупации немецко-фашистскими захватчиками территории Калмыцкой АССР, многие калмыки изменили Родине, вступили в организованные немцами воинские отряды для борьбы против Красной Армии, предавали немцам эвакуированный из Ростовской области и Украины колхозный скот, а после изгнания Красной Армией оккупантов организовали банды и активно противодействовали органам Советской власти и совершали бандитские налеты».

Всех, до единого, калмыков, проживающих на территории Калмыцкой республики вывезли в трудовые лагеря и поселения Сибири, Алтая, Казахстана, Киргизии, Урала.

Эта операция проводилась под личным наблюдением Берии. Нужно было подготовить невиданное число эшелонов (когда вовсю шли военные сражения) — 46 составов по 60 вагонов каждый для высылки калмыков за четыре дня с 27 по 30 декабря 1943 года.

Операция была рассчитана по часам, первыми в улусы прибывали войска, хотя изгнанники-то состояли в основном из женщин, детей, стариков.

Сочувствующие калмыкам шептали: «Сошлют вас, уходите».

Люди не верили. Ведь большая часть мужчин, более 40 тысяч бойцов, воевала в рядах Красной Армии. И воевали не менее самоотверженно. 🔥

Удар по ним последовал после Дня Победы над Германией — теперь уже по демобилизованным калмыкам, военнослужащим сержантского и рядового состава. Им запретили возвращаться домой, на территорию бывшей Калмыцкой республики в Сталинградской и Ростовской областях. Направляли к местам принудительного расселения их семей и родственников. За что, спрашивается?

Путем выселения калмыков освобождалось жилье, земли для огромной массы инородцев, изымалось большое количество скота. Решался и вопрос по пополнению трудовых ресурсов в сибирских краях за счет привоза дешевой рабочей силы калмыцкого народа.

Депортированных на новых местах ожидала невыносимая жизнь, т. к. заранее об их условиях не было проявлено никакой заботы.

Берия признавался в письме Микояну в 1944 году (прошел год после прибытия изгнанников):

«Они были поставлены в чрезвычайно трудные санитарные условия проживания: большинство из них не имело ни жилья, ни одежды, ни обуви».

Прошло еще два года. НКВД сообщает: «30% калмыков, способных работать, не работают, потому что у них нет обуви».

Каков же итог? Повалила смертность. Из 93 тысяч высланных (по зарубежным данным 134 тыс. калмыков) уже через два года насчитывалось в спецпоселениях лишь 70360 человек, особенно гибли дети.

До 1957 года многие от лишений так и не дожили. За время ссылки число калмыков уменьшилось на 42 тысячи человек (40% от общей численности населения).

Это ни что иное как умышленное уничтожение нации!

Этот депортированный народ, понесший кару за сопротивление своих соплеменников, перешедших под знамя Вермахта, был полностью реабилитирован только спустя десятки лет.

26 апреля 1991 года Верховный Совет РСФСР принял Закон "О реабилитации репрессированных народов".

Обширная информация по депортации калмыцкого народа представлена в многотомном сборнике рассекреченных документов «Ссылка калмыков, как это было...».

И читать их очень тяжело.

И как резюме- калмыки бились с большевизмом за своё право - право жить.

Однако этот человеконенавистнический режим ответил массовыми убийствами и ссылками калмыков.

И есть ли у кого-нибудь право обвинить некоторых сыновей народа в переходе на сторону врага?

Нет-нет, не из-за малодушия, а чтоб отомстить тем, кто лишил их родины, семьи, друзей, имущества.

Такова трагедия и боль калмыков, таковы суровые уроки истории.

Победоносный поход Бату-хана на Запад, на Закат Солнца закончился внезапно. Казалось, ничто и никто не сможет встать на пути хана к Атлантическому побережью. Но в начале весны 1242 года он прекращает боевые действия и покидает испуганную и растерянную Европу. Это во многом породило в историографии самые разнообразные, а порой и немыслимые версии. Вне всякого сомнения, что только смерть Великого хана Угэдея явилась основной причиной прекращения дальнейших завоеваний в Европе.

Король Бела вернулся в свою страну и первым делом пригласил назад кыпчаков из Болгарии, при этом он женил своего единственного сына Иштвана на кыпчакской девушке (имя в христианстве – Erjebet), дочери хана Котяна.

Вот что пишет об этом английский исследователь Джеймс Чэмберс: «Король Бела пригласил новых куманских иммигрантов, чтобы заменить армию, которая была потеряна и женил своего Стефана на куманской принцессе. Когда Бела умер в 1270 году, Стефан Пятый правил всего два года, затем его трон перешел к его десятилетнему сыну Ладисласу Четвертому, который отверг все западные порядки своих придворных и стал известен как «Ладислас Куман».

Кыпчак Ласло пользуясь поддержкой народа и кыпчакского сообщества страны, начал вести независимую от Папы внешнюю политику, стал увеличивать и усиливать армию, строить замки, вооружать и обучать "отряды самообороны", скомплектованные из крестьян.

В условиях нескончаемой феодальной смуты только половцы всегда оставались верны престолу, поскольку именно король был гарантом их прав и оговоренного служилого статуса. Во время войн за восстановление венгерской государственности именно половцы составляли ядро королевской армии, всегда преданные королю и противостоящие всем без исключения внешним врагам и подавляющие сепаратизм мятежных магнатов.

В это самое время беклярбек молодого ханства Ногай, сам еще горячий и не старый, жаждет славы родственников. Добить и подчинить себе богатые земли угров.

Он успешен и талантлив: хорошо воевал на Кавказе, разбил армии Болгарии и Византии, да так, что император Михаил Палеолог отдал за монгола, потерявшего в бою глаз, свою дочь. Лишь бы избежать полного краха. Хороший преемник великого Бату... Ногай - хитер, смел и крайне жесток.

Он внезапно пришел к Даниилу Галицкому с войском, зная о его заговоре с Литвой.

Принудил того выступить в поход на вчерашнего союзника--Литву, тем самым и пограбил всласть, и разбил шаткий союз против хана.

Затем он вырезал русское население Курска, где местный князь восстал против монголов и разгромил отряд баскака - кипчака Ахмата.

Дорого заплатили урусы и князь Святослав Липецкий за бунт.

Ногай убедил хана Тула-Бугу начать поход на венгров зимой 1285 года.

Двигаться будут хитрее, чем Бату, который сначала шел единым фронтом, а затем рассыпался на мелкие отряды. Это распылило силы и не дало разгромить венгров одним ударом.

Ногай с войском идут с севера, а войско хана и союзные кипчаки наступают с юга.

Клещи вот-вот сомкнутся за горле мадьяр, которым будет некуда деться.

Резво отряды Ногая заняли Быстрицу, Брашов и Регин. И стали ждать подхода ханских сил.

Но войска Тула-Буги внезапно остановились...

Им сложно было форсировать снежные перевалы Карпат. В горах потеряли много людей и времени, прежде чем вышли на равнину.

А под Пештом ханская армия, шедшие на соединение с Ногаем, внезапно оказались лицом к лицу с поджидавшими их кипчакской и венгерской конницами короля.

Ласло атакует и уставшие монголы едва отбиваются.

Европейцы сильны, многочисленны и уже хорошо знают монгольские приемы войны. Они всё помнят и сделали выводы. Вскоре армия хана дрогнула и обратилась в бегство.

Ногай пишет хану, что его армия несет большие потери в стычках с венграми и саксами. Тула-Буге не до переписки, его армию тоже непрерывно атакуют венгры.

Ласло гонит его в ледяные Карпаты, где ждет неминуемая смерть, а у каждого города, небольшие отряды местных жителей, собирают свою кровавую жатву с монгольского войска — нападают из леса, строят волчьи ямы, ждут в засадах и рассыпаются в чащах после атаки.

Захватчики бросив добычу теперь желают уже просто спасения, остатки армии попадают в засаду уже в Трансильвании, где никому ранее не известный народец секкеев (Székely) разбивает наголову, последние отряды монголов.

Хан с телохранителями успевает вырваться в Галич, на покорную им Русь.

Ногай тоже уходит назад, в Галицкое княжество, где жалкие отряды Тула-Буги, едва вырвавшиеся из Венгрии отдыхают под русским вынужденным гостеприимством.

Собрав свои армии и взяв русские дружины и сыновей Даниила Галицкого, Ногай и Тула-Буга вторгаются в Польшу, чтобы пополнить запасы добычи и восстановить свой пошатнувшийся авторитет.

Этот поход также завершится крахом - добычи хватает, но военный успех под вопросом. Ответят за это Галич и Волынь, они будут разорены злыми от поражения монголами, до основания и никогда более не становясь значительными частями русских земель.

Результатом этого бесславного похода стало то,что ханы больше не проверяли на прочность границы венгерского королевства.

Более того венгры перехватили инициативу и в 1345 году венгерская армия под командованием графа Эндрю Лакфи разгромив войска Улуса, захватила земли, которые впоследствии стали Молдовой.

__________________________

Чемберс Джеймс - Дьявольские всадники: вторжение монголов в Европу

Подвиг Александра Матросова, закрывшего своим телом амбразуру с вражеским пулеметом, известен всем. А вот настоящее имя отважного комсомольца, многие подробности его биографии, оказывается, – почти никому. Настоящее имя Александра Матросова было - Шакирьян Мухамедьянов, родом он был из Башкирии.

Сегодня «Парламентская газета», в материале «Подвиг Матросова известен. А имя?», пишет о неизвестных доселе фактах жизни Александра Матросова. Долгое время начало недолгого, но яркого жизненного пути Александра было покрыто темной завесой забвения. Документальных свидетельств об этом не сохранилось.

Юнус Юсупов – отец солдата, умер, забрав с собой в мир иной и «тайну превращения Шакирьяна Мухамедьянова в Александра Матросова». Однако теперь, на основе длительных, кропотливых поисков следопытов, встреч с людьми, лично знавшими Александра Матросова, «поднятии» засекреченных в прошлом архивов, удалось более-менее полно восстановить весь жизненный путь героя.

О Шакирьяне Мухамедьянове пишет в своей последней книге башкирский исследователь Рауф Насыров, с результатами последних исследований обстоятельств жизни Матросова знакомят своих читателей башкирские газеты…

Согласно официальной советской легенде - герой-красноармеец по национальности русский, родился в украинском городе Днепропетровске. Но на запросы башкирских исследователей все ЗАГСы города и области единогласно ответили,что такой человек там ни когда не рождался и не жил.

Шакирьян Юнусович Мухамедьянов (Александр Матросов) родился в 1924 году. В книге актов о рождении он был записан, по принятому порядку, по имени деда. Сын Юнуса Юсупова, хотя семья жила крайне бедно, никогда не унывал и рос бойким и проворным малым. Он «плавал лучше всех; а когда с пацанами, чтобы узнать, кто сколько раз женится, пускали по воде гладкие камушки, у него всегда выходило больше всех «невест»…

Через несколько лет после рождения сына мать Шакирьяна умерла, отец еще несколько раз женился, семья так же бедствовала, а членов семьи все прибавлялось, в итоге же старший сын Юсупова – Шакирьян - принял решение уйти из дома.

«Первые следы» его были замечены уже в Мелекессе (Димитровград) Ульяновской области, куда мальчик был, возможно, направлен из детприемника-распределителя по линии НКВД. Он тогда уже был Сашкой Матросовым – «среди беспризорников существовали свои законы, и один из них гласил: если ты не русский, а национал, тебе никогда не поверят и всячески будут сторониться. Поэтому, попадая в детдома и колонии, подростки, особенно пацаны, всячески старались изменить свои родные фамилии и имена на русские» .

Затем Сашка – Шурик-Матрогон, Шурик-Машинист, как его еще называли, - оказался в Ивановской режимной колонии (в феврале 1938 года), где приятелям-детдомовцам со смехом раскрывал секрет о том, что в своем «родном городе» Днепропетровске он еще никогда и не был…

«Последний раз в родном Кунакбаево Шакирьяна видели летом 1939 года. К тому времени он окончательно обрусел и всем представлялся Александром Матросовым. Его никто особо не переспрашивал «почему» - было не принято задавать много вопросов…»

В 1939 году Александра Матросова направили в Куйбышев. Одно время он работал на вагоноремонтном заводе. Затем, за «нарушение паспортного режима», попал в милицию, а оттуда – на два года в трудовую колонию в старой Уфе.

В конце сентября 1942 года, наконец, началась учеба в Краснохолмском военно-пехотном училище под Оренбургом, где Матросов стал комсомольцем. Но уже в январе-феврале 1943 года всех курсантов училища стали срочно направлять рядовыми на пополнение фронтовых частей. Ушел воевать и Матросов – в составе 91-й Тихоокеанской добровольческой морской бригады имени Сталина.

А потом был подвиг. Спасший от смерти многих боевых товарищей Александра, пример для других.

Для башкирского народа и маленькой деревушки Кунакбаево Учалинского района официальное признание, что Александра Матросова звали Шакирьяном Мухамедьяновым - равносильно найти сына. Причем одного из достойнейших в своей истории. Цена его подвига от этого не уменьшится ни на йоту. Зато следом за Салаватом Юлаевым он станет вторым национальным батыром Башкирии.

Это так, конечно. Хотя вместе с тем, башкирцы и без "официального признания" хорошо знают своих героев. Исследователи Башкортостана первыми, еще несколько лет назад, установили, насколько это было возможно, всю правду об Александре Матросове. Его там и так все почитают национальным героем, или Батыром Башкирии.

"Герой Советского Союза Александр Матросов также является нашим земляком, его истинное имя — Шакирьян Мухаметьянов, - замечал ранее Салимьян Бадретдинов на страницах башкирского журнала "Ватандаш" ("Здесь Азия встречается с Европой"; № 11 за 2000 г.). - Попытки установить истину в годы тоталитарной системы не увенчались успехом. На это потребовались годы кропотливого труда и упорных исследований, поиски документов и живых свидетелей, когда-то общавшихся с Шакирьяном Мухаметьяновым. Открытие музея героя в деревне Кунакбай было воспринято общественностью города и района как торжество справедливости, как долгожданный праздник. Ныне имя Шакирьяна — Александра Мухаметьянова с гордостью носит Кунакбаевская средняя школа, питомцы которой бережно хранят память о своем знаменитом земляке..."

Сергей ЮГОВ, ПРАВДА.Ру

Аул, разоренный набегом, был тот самый, в котором Хаджи-Мурат провел ночь перед выходом своим к русским.

Садо, у которого останавливался Хаджи-Мурат, уходил с семьей в горы, когда русские подходили к аулу. Вернувшись в свой аул, Садо нашел свою саклю разрушенной: крыша была провалена, и дверь и столбы галерейки сожжены, и внутренность огажена. Сын же его, тот красивый, с блестящими глазами мальчик, который восторженно смотрел на Хаджи-Мурата, был привезен мертвым к мечети на покрытой буркой лошади. Он был проткнут штыком в спину. Благообразная женщина, служившая, во время его посещения, Хаджи-Мурату, теперь, в разорванной на груди рубахе, открывавшей ее старые, обвисшие груди, с распущенными волосами, стояла над сыном и царапала себе в кровь лицо и не переставая выла. Садо с киркой и лопатой ушел с родными копать могилу сыну. Старик дед сидел у стены разваленной сакли и, строгая палочку, тупо смотрел перед собой. Он только что вернулся с своего пчельника. Бывшие там два стожка сена были сожжены; были поломаны и обожжены посаженные стариком и выхоженные абрикосовые и вишневые деревья и, главное, сожжены все ульи с пчелами. Вой женщин слышался во всех домах и на площадях, куда были привезены еще два тела. Малые дети ревели вместе с матерями. Ревела и голодная скотина, которой нечего было дать. Взрослые дети не играли, а испуганными глазами смотрели на старших.

Фонтан был загажен, очевидно нарочно, так что воды нельзя было брать из него. Так же была загажена и мечеть, и мулла с муталимами очищал ее.

Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения.

Перед жителями стоял выбор: оставаться на местах и восстановить с страшными усилиями все с такими трудами заведенное и так легко и бессмысленно уничтоженное, ожидая всякую минуту повторения того же, или, противно религиозному закону и чувству отвращения и презрения к русским, покориться им.

Старики помолились и единогласно решили послать к Шамилю послов, прося его о помощи, и тотчас же принялись за восстановление нарушенного.

Практически единственным кочевым народом, оказавшим сопротивление, вторгшимся в 17 в в Поволжье калмыкам были башкиры. Калмыки не только не внушали им страх, но и служили для них источником пополнения дешевой рабочей силы в виде пленников. Обе стороны вели 100-летнюю войну (1620-1720 годы), которая заключалась в набегах друг на друга с целью захвата пленных и имущества. Несмотря на то, что часто можно слышать, что типа казахи воровали у башкир невест, факты указывают обратное - Наоборот башкиры часто захватывали пленниц, если не у казахов, то у калмыков точно.

С казахами у башкир начались столкновения только в 18 веке, когда на территорию Северного Казахстана из Маверанахра прикочевали грозные аргентинцы (так в шутку среди казахов зовут представителей племени Аргын).

До этого башкиры мирно сосуществовали с тюркскими племенами, которые вначале входили в Алтыульскую ногайскую Орду, а затем вошли в Младший жуз казахов. Пленных калмыков обменивали на самую их главную ценность - калмыцких лошадей. В Уфе было конное торжище, куда калмыки приезжали без опаски, так как их безопасность лежала на Уфимской приказной избе. Один пленный обходился калмыкам в зависимости от статуса от 10 до 15 лошадей, что при средней стоимости лошади в то время в 3-5 рублей могло достигать 100 рублей. Русские,что интересно, за русского пленника не платили больше 40 рублей. Если кочевники просили больше,то от несчастного просто отмахивались - оставьте себе.

Особенно ценились женщины - как калмычки, так и башкирки. Обе стороны выкрадывали их для обмена на свою родню. Так сказать про запас, на случай неожиданного набега. Это указывает на то, что набеги в то время были обычным делом. Так, в 1644 году некому башкирину Акману Байчурину было разрешенео купить в Уфе пленных калмыцких женок для обмену жены своей - РГАДА. – Ф. 233. Печатный приказ. – Оп. 1. – Кн. 671. Калмыки своих жен также очень любили и поэтому готовы были отдавать за них самое ценное - русских пленников, в том числе и дворян. В 1646 году в Уфимский уезд прибыл некий колмак, близкий к Дайчину Чокула, который просил отдать свою плененную башкирами женку за 10 русских людей. Башкиры выступали против калмыков как вместе с уфимским гарнизоном, так и самостоятельно.

Так, в 1649 году башкирский отряд из 560 человек полностью уничтожил пятисотенный отряд калмыков около Соловарного городка. Было захвачено 36 пленных, из которых только 12 было отдано уфимскому воеводе Христофору Рыльскому в качестве языков, о чем он жаловался государю - РГАДА. – Ф. 116. Посольский приказ. – Оп. 2. – Д. 1633

Нападения башкир на калмыков были часты и русская администрация о них узнавала последней. И то из жалоб калмыков: В 1644 году в ходе переговоров с уфимским дворянином И. Черниковым-Онучиным тайша Дайчин признался, что под Казань и Астрахань он посылает свои войска, потому что «тех городов ни от кого ничем не опасен. А опасен я только от башкирцев, кои чинят мне шкоду великую, на улусымои приходят войной и людей моих побивают и в полон емлют. И мне самому от них не оберегатись». Калмыцкий правитель рассказал о неудачном завершении последних походов на башкир: «…а коли мы на них башкирцев хаживали, и мы де с потеркой к себе прихаживали» - РГАДА. – Ф. 119. Калмыцкие дела. – Оп. 1. – Д. 84. В 1648 году вышел указ царя о смертной казни за нападения на калмыков. Но его никто не соблюдал. Башкиры не только не перестали нападать на калмыков, но и стали угонять скот у вассальных им ногайцев. В 1657 году от калмыков в Уфу пришел посол ногаец Янибек Идилбаев, который жаловался на башкир - монография Б.Азнабаева СТАТУС ПЛЕННЫХ В БАШКИРСКИХ ОБЩИНАХ XVII В В конце-концов постоянные набеги башкир вынудили калмыков в 50-х годах 17 века просить российского подданства. В Посольском приказе было создано калмыцкое отделение, которое круто повернуло политику в отношение калмыков.

В 1661 году дьяк этого отделения И.Горохов заключил соглашение с ханом Мончаком о его походе на Крымское ханство. Калмыки выполнили обещание и нейтрализовали Крымское ханство в условиях российско-польской войны, не позволив им ударить в тыл. После этого был сформирован специальный отряд во главе с сыном боярским А.Приклонским, который начал отбирать у башкир пленных калмыков и захваченный скот. Это было бы не так уж и плохо, но стрельцы начали отбирать жен-калмычек у башкир, а также прижитых в браке детей. Это вызвало возмущение башкир и стало причиной восстания 1662-1664 года. Люди могут отдать свое имущество. Но детей никогда! Царское правительство убоявшись противостояния с башкирами пошло на попятную, вернув жен и детей. Также было признано право башкир совершать набеги на калмыков, если они совершались в отместку. Как не странно, но именно то, что башкиры могли совершать ответные набеги в конце-концов искоренило эту практику. Тут имел место тот же фактор, что и закон "кровной мести" на Кавказе, уберегавший от взаимного насилия.

«Калмыцкие дела»

Победоносная армия Улуса Джучи поражений не знала