LehaRyaba

Ржавые петли решетки все никак не хотели поддаваться и лишь скрипели, не желая выполнять свою работу. Мужчина с противогазом на голове, одетый в теплую куртку, военные штаны и высокие ботинки тщетно пытался закрыть выход вентиляционной шахты.

Оставить дверцу открытой Олег не мог - следующий же патруль, который, кстати, окажется тут через тридцать две минуты, заметит. Солдаты “Нового света”, не смотря на всю их недальновидность, были не настолько глупы, чтоб не заметить. Действительно, новость о двух шпионах на их территории, следы побега - понять, кто именно сбежал труда не составит. Олег хотел, чтоб о его побеге узнали как можно позже.

Мужчина всем телом навалился на дверцу, шепотом посылая проклиная всех, кто был причастен к ее созданию. Петли заскрипели и трижды проклятая решетка наконец встала на свое законное место.

Олег поднял с пола вещмешок и закинул его на плечи. В маленьком и легком рюкзаке умещались все плоды его трехмесячной разведывательной деятельности. Не то, чтоб это были сведения, способные изменить весь мир, или хотя бы метро, но и разбрасываться такой информацией было нельзя. Задача шпиона - собирать данные, не спрашивая, что именно он собирает и как будет это использоваться.

Олег зашагал, оставляя за собой вход в метро. Сейчас он был на “Теремках” - маленькой станции, которую от поверхности отделяли всего пара метров бетона. Жителям этой станции очень повезло, ведь от “Почтовой площади”, станции с такой же глубиной, но в центре, остались только воспоминания. Потолок с нее сорвало чудовищными взрывами и люди, секундой ранее нашедшие на станции убежище, там же и остались. Укрытие стало могилой.

Не смотря на то, что основной удар получил центр города, края тоже выглядели абсолютно разрушенными.Взрывы, а затем и время полностью изменили районы и кварталы цветущего когда-то мегаполиса. Панельные здания, когда-то называвшиеся девятиэтажками, сейчас потеряли часть своей высоты и, в основном, насчитывали пять этажей. Лишь несколько высотных зданий продолжали стоять, словно назло ударным волнам и сменившим их ветрам и бурям.

Когда-то давно Киев был одним из самых зеленых городов Европы. Олег, правда, почти не помнил это время, когда по улице ходили люди без противогазов, дома были высокие, а за еду нужно было платить бумажными деньгами, а не патронами. Сейчас же от былого великолепия не осталось и следа. Даже деревья, которые когда-то дарили людям тень, прохладу и воздух, сейчас стояли серыми, безжизненными столпами, окаменевшие много лет назад.

Так и шел Олег, пугаясь каждого столпа, возникавшего перед ним в темноте ночи. До рассвета оставалось всего несколько часов, а ночь, как известно, в это время самая темная.

Но нет худа без добра - именно сейчас, на “Третьей высоте” дежурил второй шпион, друг, товарищ и напарник беглеца. Перед тем, как уйти на дежурство, он успел узнать от друга, что сам Олег раскрыт, да и собственной шпионской карьере на станциях Нового света скоро придет конец, стоит только задать вопрос “с кем же общался раскрытый вражеский лазутчик?”.

От друга Олег ждал поддержки огнем - тот должен будет прикрывать его со своей позиции, а затем, уйдя с дежурства, пройти под землей до “ВДНХ” и, встретив напарника, уехать с утренним караваном до “Олимпийской”.

Конечно, подобная ситуация всегда продумывается первым делом. Шпиону всегда нужны надежные пути отступления. Олег, конечно, подготовил себе такой.

Остановившись посреди двора, шпион поднял тяжелый чугунный люк. Ниша под ним, что когда-то служила входом в недра электрокоммуникаций, сейчас была забита мусором. На нем, укрытый брезентом, лежал мешок. Тайник.

В мешке лежал короткий “ак74у”, два магазина для него - около сорока патронов и самое главное - фильтр. Фильтры достать было невероятно сложно, и всем они были нужны - дефицит, как никак, ведь без них на улицу не выйти.

Надетого сейчас на Олега фильтра хватит минут на пятнадцать. Нового - двадцать. Значит, за пол часа с копейками нужно раздобыть замену.

Сталкер, а именно так называли в Метро людей, которые выходили на поверхность, разложил магазины в нагрудные карманы куртки, автомат повесил на плечо, а фильтр сунул в небольшую сумку, болтающуюся на поясе. Убедившись, что ничего не забыл, он пошел в сторону одной из сохранившихся многоэтажек.

Высотка, “вторая высота” - блокпост, охраняющий единственный в районе нескольких километров переход в глубь города.

Дело в том, что Большая Окружная дорога, опоясывающая город с запада и северо-запада, была расколота ровно посередине огромной трещиной, уходящей вниз метров на десять. Заполненная радиоактивной водой, она стала непреодолимым препятствием для всех, кто хотел пройти в город - или выйти из него.

Единственным, не считая метро, проходом вглубь мегаполиса был мост, два десятка лет назад разложенный военными, в спешке покидающими город. Понтонная конструкция, три метра в ширину и около семидесяти в длину, полностью покрытая белым льдом, блестела сейчас под светом прожекторов. Перебежать его при живом снайпере на крыше - утопия. Помимо снайперской позиции в доме организован еще и пулеметный расчет - на шестом этаже. По уставу за пулеметом должен находиться как минимум один человек, но чаще всего бойцы уходили внутрь квартиры греться, ведь, случись чего, стрельбу снайпера они уж точно услышат.

Олег притаился за углом здания, наблюдая в бинокль за “третьей высотой”. Именно оттуда его напарник должен будет снять мешающего проходу снайпера. Проблема была в том, что никакой связи между шпионами не было. Рации в метро - чрезвычайная редкость, о них нечего было и мечтать.

Условились они вот как: Индус, как только снимет снайпера, должен будет подать сигнал бедствия - надеть на прожектор красный фильтр. Красный свет увидят на блокпосту возле основного входа на Теремки и, решив, что что-то приключилось на “Третьей высоте”, побегут туда. Олег же, увидев цветовой сигнал, поймет, что путь свободен.

Единственная сложность - на посту Индус был не один. На позиции всегда было по два человека, а значит одного ему придется убрать. Олег с напарником решили, что Индус скинет второго постового вниз и, застрелив всех, кто будет мешать проходу Олега, даст красный сигнал, скинув все на нападение на демона.

Прожектор все не менял цвет. Выстрелов тоже не было слышно, но оно и не странно - расстояние почти в семьсот метров разделяло напарников.

Фильтр подходил к концу, когда Олег краем глаза увидел краткую, едва заметную вспышку. Словно кто-то чиркнул спичкой и сразу же спрятал ее в ладонь - от ветра.

Прибор бесшумной и беспламенной стрельбы работал отменно. Больше никаких вспышек не было, но прожектор немедля стал кроваво-красным. Пора бежать.

Стараясь не сбивать дыхания, но, в тоже время бежать как можно быстрее, Олег двигался к мосту. Все его недавние мысли затмила лишь одна навязчивая “Хоть бы пулеметчики не заметили.”

Всего открытое и освещенное пространство длилось около сотни метров - семьдесят мост и метров по пятнадцать с обеих сторон. Темная фигура на белоснежном льду, и никаких укрытий. Олег бежал самую страшную стометровку в своей жизни.

Наконец последние метры остались позади. Шпион с разбегу перемахнул бетонный забор и распластался среди мертвых деревьев.

Темнота приняла его с распростертыми объятиями, словно старый знакомый встречает давно пропавшего с горизонта жизни друга.

Тьму Олег любил куда больше, чем свет. С самого детства, с самого попадания в “учебку” Красной он находился во мраке. Темнота тоннелей привлекала, шумным станциям я всегда предпочитал тихие закутки, где он, чаще всего, учился. Учился всему, что могло понадобиться для того, чтоб выжить в метро. Уже в одиннадцать лет он был замечен командующим учебным заведением. В тот же год, Олег попал в Особое училище - место, где готовили разведчиков.

Олег встал с земли. Он находился на Ипподроме. Когда-то тут жили кони, был клуб верховой езды, кажется, даже проводились скачки. После войны же Ипподромом стали называть громадную территорию с лошадиной трассой в центре. Об этом месте среди местных сталкеров ходила дурная слава, будто, гуляют тут призраки и невиданные мутанты. Подтверждений не было, да вот только и опровержений тоже - кто-то проходил территорию без проблем, но большая часть сталкеров так и пропадала на загадочной местности.

Олег не верил в призраков, но и выбора у него не было - на тропе, которой ходили все сталкеры, было слишком много света, постов и подобного. Пришлось идти по Ипподрому.

Снег под ногами сталкера был покрыт слоем льда, так что шел он бесшумно. Ночь была тихая и ясная, звуки разносились далеко. Именно это обстоятельство спасло Олегу жизнь.

Сначала шпион решил, что ему послышалось, что стук копыт существует только в его воображении. Но, решив выждать, чтоб понять наверняка, он спрятался за особо толстым стволом дерева.

Звуки все приближались. Спустя секунд пятнадцать стало очевидно, что сталкеру не показалось.

Выгляну из-за дерева, он увидел, как по бывшей лошадиной трассе бежит светящееся нечто.

Обтянутый серо-синей кожей скелет лошади несся с огромной скоростью, выбивая копытами искры. Его грива и хвост развивались на ветру, светясь сероватым светом, а глаза - ярко-желтые и яростные, с ненавистью смотрели вперед. От монстра исходило слабое сияние.

Чудовище, не заметив незваного гостя, галопом проскакало мимо. Олег, не жив не мертв, пошел дальше, поминутно оглядываясь и прислушиваясь.

Однако, дальнейший его путь был чист и вскоре сталкер уже перелазил бетонный забор.

За забором стояла бывшая заправка - последний форпост “Теремков”. Дальше уже шла территория станции “станция” - бывший “Ипподром”. Не смотря на то, что станции состояли в союзе, “верхние” территории влияния четко разделялись.

Снаружи станции лежали три трупа - один у боковой стены и два возле задней. Убиты были выстрелами в голову, оружие висело на спине - никто не успел ничего понять. Индус работал без промахов.

Олег подобрал с одного из трупов “калаш”. К его арсеналу прибавился еще один магазин, полностью полный. У остальных трупов были двустволки, и сталкер предпочел их не трогать.

На заправке сидело двое. Мужчины спокойно играли в “дурака”, не заметив смерти товарищей снаружи.

Аккуратно зайдя в помещение, Олег затаился в углу, в темноте и среди какого-то хлама.

Слыхал, что говорят караванщики? Мол, на Берестейской восстание подняли. Скинули бандюков, мелких отправили на все две стороны, а всех, кто с главарем их мутил, расстреляли, прямо в главном зале, при всех.

Брешет твой караванщик, там же ихняя “братва” с двух сторон. Их бы выбили оттуда на раз-два, опомниться не успели бы! Разве что коммуняки им помогли, да и то брехня, там же расстояние какое! Нужна им та линия!

А ты, говорят тебе, послушай! Они ж как раз с грузам шли с “городка”, платить приготовились “братве”, а им говорят, мол, теперь тута свободная станция и можно проходить бесплатно. Ну, главный их вызвался к начальнику станции перетереть, типа, что произошло, а ему говорят, что нет у них теперь начальников.

В смысле? Типа, был начальник, а стал какой-нибудь генсек?

Да уймись ты со своими коммунистами, дай договорить. Просто, говорит, нет теперь у них начальников и слуг, все равны и все такое.

Не, ну точно брешет.

Да иди ты, Анатолич, не буду я тебе ничего рассказывать, раз ты и говорить не даешь.

Рассказчик поднялся с дивана и пошел к двери, через которую вошел Олег.

Ты это куда?

Да отлить пойду. Невтерпеж уже, а все чай этот проклятый.

Солдат открыл двери и шагнул на воздух. Олег тенью скользнул за ним, доставая из кобуры старенький “наган”. Удар рукоятью - и противник лежит на снегу. Остался Анатолич.

Не пряча оружие, Олег так же аккуратно зашел на заправку. Его цель все так же сидела за столом, спиной к нему.

Что-то ты быстро. Или разучился?

Удар в затылок - и у Анатолича пропало всякое желание шутить.

Спустя пять минут Олег уже стоял у выхода. Сторожевых он связал и оставил лежать на полу, дожидаясь смены. Склад на заправке тоже немного опустел - два фильтра и сигнальная ракетница перекочевали в вещмешок к сталкеру. К сожалению, кислородные баллоны, которые были на стражах форпоста, взять было нельзя - уж слишком тяжелые и неудобные они.

За заправкой была дорога, а за ней, стоит лишь пройти Ледовый стадион, начинался лесопарк. Самая длинная и безлюдная часть маршрута.

Поднявшийся ветер заглушал все звуки. С одной стороны, Олег был этому рад - не нужно было медленно и скрытно идти, стараясь не шуметь, с другой - если к нему кто-то подойдет, то он тоже этого не услышит.

Все же, впереди было пусто. Ветер, ночь - мутанты редко вылазят из своих нор в такую погоду, предпочитая бегать на солнышке. Окрестности “Ледового” были пусты и, кажется, никакая тварь не ломала спокойствие.

Уже подходя к лесу, Олег понял, что все идет слишком хорошо. Он твердил себе, что так и должно быть, но где-то глубоко в подсознании понимал, что такого просто не бывает.

Внутренний голос все слабел и слабел и почти замолк, когда сталкер увидел перед собой Собака.

Собак - а именно так звали монстра - был чем-то вроде мутировавшего волка. Лысая коричневая кожа, огромные клыки и тонкий, словно крысиный, хвост. Обычно эти твари ходили группами, нападая на редких путников или, реже, малые отряды.

Собаком мутанта назвал когда-то легендарный сталкер Аф. В шутку, совместив русский и украинский языки, называл он его, рассказывая жителям метро о “верхней” фауне. Он был первым, кто вышел на поверхность, первым сталкером. На любой станции его считали героем, вне зависимости от того, кто на станции жил - бандиты, националисты или коммунисты, простые люди или еще кто-то.

Собак, скаля зубы, смотрел Олегу в глаза. Сталкер же, проклиная себя за излишнюю расслабленность, медленно доставал нож, не разрывая глазного контакта. Вероятность того, что собак просто уйдет была чрезвычайно мала, но все же существовала - и шпион хотел ей воспользоваться.

Мутант, все же, решил атаковать незваного гостя. Он присел на задние лапы и прижал уши к голове, готовясь к прыжку. Олег выхватил нож. Вороненая сталь блеснула в лучах луны. Собак бросился в атаку.

Широкой дугой мутант прыгнул на человека, стремясь напасть сверху и впиться страшными клыками в горло. Его зубы сомкнулись на рукаве куртки. Олег и Собак упали на снег, но человек успел вонзить нож прямо в сердце мутанту.

Монстр не успел даже завыть. Олег провернул в ране лезвие и вложил в ножны.

Лес был совсем близко, и сталкер спешно двинулся к нему, оставив позади труп мутанта, из сердца которого широкой струей текла горячая кровь, окрашивая снег в красный цвет.

Ветер мел в лицо снежную пыль, и видно было не дальше, чем на два метра. Олегу все время приходилось вытирать стекло противогаза, стряхивая мелкие снежинки.

Дышать становилось все труднее. Фильтр, очевидно, заканчивался. Олег достал из подсумка новый и, сняв старый, заменил. Старый фильтр - пустой, с огромной сосулькой на месте, над которым находился клапан выдоха, был уложен в вещмешок - умельцы в метро скупали “пустышки” и заново набивали их углем, давая новую жизнь.

Идти сквозь бурю приходилось по компасу. Продвигаться было тяжело, но зато не нужно будет опасаться снайпера на “первой” - солдата, главная задача которого следить за тем, чтоб из леса в сторону станций не шли мутанты. В прошлый раз, весной, волна мутантов уничтожила блокпосты и устроила гнездо возле главного входа на станцию. Тогда руководству пришлось закупать огнеметы и огнем выжигать проклятых монстров из перехода.

После этого и было принято решение поставить на “первой высоте” сторожа. “Первая” - балкон центрального павильона, что на ВДНХ. Оттуда открывается вид на весь лес и район. Если бы не буря, Олегу пришлось бы обходить сам ВДНХ десятой дорогой, значительно увеличив свой путь.

Лес расступился: начался выставочный центр. Теперь сталкер шел под прикрытием павильонов. Ветер все крепчал, но небо стало светлее. На половину тона, едва заметно, но светлее. Олег зашагал быстрее: рассвет для него может оказаться губительным.

Олег подошел к покрытому толстым слоем льда озеру. Выйти из выставки он мог только по озеру: все выходы контролировали силы ВДНХ - блокпост в бывшем ресторане справа от водоема и подземный переход, что был слева.

Сталкер ступил на лед. Толщина пока-что позволяла идти, но что будет посередине - Олег не знал. Он шел осторожно, едва переставляя ноги, готовый в любую секунду распластаться на замерзшей воде. К счастью, падать ему не пришлось.

Центр озера был пройден, и толща воды под сталкером начала уменьшаться, а вскоре и вовсе пропала. Олег стал на твердую землю.

Казалось, дальше дело за малым - перейти дорогу и, пройдя через дворы, выйти к станции.

Дорога, покрытая льдом и снегом, уже стояла перед сталкером. Где-то слева светились фонари у перехода, а прямо по курсу стояли дом - длинное здание, разрушенное настолько, что насчитывало лишь пять этажей, хотя когда-то было вполне стандартной девятиэтажкой.

Сталкер перешел дорогу и направился к зданию. Их разделяло всего метров двадцать, когда из-за угла выскочил Собак. Учуяв человека, он бросился бежать к потенциальной добыче, испуская жутковатый вой. За ним следом бежали еще четверо мутантов.

Что есть силы Олег побежал к арке, но тут же понял, что пройти там не получится: балконный массив, когда-то нависавший как раз над проходом, сейчас лежал на асфальте, перекрывая единственный путь.

С самого начала мутанта и сталкера разделяли восемьдесят метров, а до дома было двадцать. Сейчас же мутанты были всего в сорока метрах, а дом - в десяти, но арка была тщательно замурована природой.

Времени размышлять не было, и Олег бросился к дому. Вскарабкавшись по завалу, он влез в давно выбитое окно второго этажа и лег на пол, стараясь отдышаться. Забраться на завал у него вышло только с третьей попытки, а за две предыдущие он успел отбить себе колено и локоть. Идти было больно, так что Олег лежал на спине, слушая вой мутантов.

Боль медленно отступала. Времени до рассвета осталось мало. Сталкер, кряхтя, поднялся с пола.

Комната, в которой он находился, должно быть, до войны была очень красивой. До вторжения квартира была закрыта, пластиковые окна не пускали слишком много влаги в комнату. Дорогая антикварная мебель стояла, почти не тронутая временем, разве что толстый слой пыли давал понять, что очень уж долго никто не сидел за столом с кривыми ножками и не открывал резной шкаф.

Олег открыл дверь и вышел в еще одну комнату, которая была немного больше предыдущей. Ей повезло меньше - стекла были выбиты и убийственная влага сделала свое дело - обои рулонами лежали на полу, огромный диван сгнил. Полки книжного шкафа, что стоял во всю стену, давно упали, и книги лежали на полу, заплесневелые и испорченные.

Несмотря на то, что квартира была пуста, Олегу было непосебе. Беспричинный страх уродливым червем точил сердце. Сталкер двинулся к выходу, подгоняемый этим страхом, но прежде решил заглянуть в еще одну комнату за закрытой дверью.

Посреди комнаты лежал скелет мужчины. Его череп был разбит, возле правой руки лежал “макаров”. Аккуратно переступив останки, Олег подошел к столу. На нем, прижатая куском стекла и уложенная в целлофановый файл, лежала записка.

“14.07.2013

Я оставил себе один патрон, остальные все расстрелял в окно. Я боюсь. Я никогда не верил в Бога, но сейчас мне больше не на что надеяться. Прощайте.”

Слегка пожелтевший лист, с датой сверху и твердой подписью в левом нижнем углу. Все, что осталось от человека, не считая, конечно, пары костей.

“Остальные расстрелял в окно.” Не хотел, чтоб его оружием когда-нибудь воспользовались? Или просто пытался привлечь внимание выстрелами?

Олег облокотился ладонями о стол.

Мужчина пинал железную стену гермозатвора. Сирена воет, разрывая уши, редкие, напоминающие раскаты грома, взрывы становятся все громче. Срываясь с места, мужчина убегает из входа в метро, так и не сумев попасть в убежище.

Сидя в квартире, он пьет водку. Вместо закуски - соленые слезы, стекающие по его щеке. В руке - фотография маленькой девочки лет пяти.

Выстрел, выстрел, выстрел. Он уже понял, что его смерть неизбежна. За несколько дней он успел поседеть, а потом и поседеть. Красные глаза воспаленно смотрели в окно, а обожженное горло с хрипом вдыхало ядовитый воздух. На столе - ручка и лист бумаги, исписанный знакомыми символами.

Мужчина встает со стула и кидает ручку в окно. Он знает, что в стволе остался один лишь патрон. Упаковав лист в файл и придавив стеклом, он отходит от стола.

Пальцы ложатся на курок. Мгновенье - висок пробит тупой болью.

Олег с криком отпрыгнул назад. Только что он видел жизнь какого-то незнакомца.

Незнакомца? Человека, в чьей квартире он сейчас! Человека, который лежит сейчас на полу!

Но как можно увидеть прошлое незнакомца? Игра воображения? Какая-то чертова магия? Побочный эффект такого длительного пребывания на воздухе?

Ответа сталкер не знал. Пора было идти, за окном уже начало светлеть.

Плотно закрыв двери, Олег вышел из комнаты. Спустя несколько минут он уже стоял снаружи, вдыхая морозный воздух, пропущенный через новый, последний, фильтр.

Олег шел дворами. Мутантов не было слышно, да и утром они, чаще всего, уходили в логово. Стая, напавшая на него двадцатью минутами ранее была скорее исключением, нежели правилом.

Все мысли сталкера были о погибшем незнакомце. Незнакомец, именно так окрестил его Олег. В силу возраста, Олег не помнил начало конца. Выросший в метро, он никогда не понимал стариков, с такой грустью вспоминающих о прежнем мире, верхнем, довоенном.

В раздумьях путник дошел до дороги. Широкая магистраль стала последним рубиконом для сталкера, последней символической преградой перед желанной целью. Опасностей на пути больше не должно было возникнуть. Вход в метро - буквально в двух шагах.

Последние двести метров он шел по пустой и ровной поверхности, не опасаясь быть замеченным, не пригибаясь, не прячась в тени.

Около входа на станцию его уже ждали. Индус проворчал сквозь противогаз что-то похожее на “рад, что ты жив” и пошел к эскалаторам. Олег, не обращая внимания на такой “холодный” прием, пошел за ним. Дождаться от него даже таких слов - удача.

Пройдя сквозь гермодвери, два шпиона оказались на станции. Жители ее только просыпались, люди копошились разве что у небольшого рыночка возле входа в тоннель. Пройдя паспортный контроль (даже после войны без паспорта было никуда), Олег с напарником устремились к дрезине. Караванщики отбывали через десять минут.

Олег, протянув несколько патронов торговцам, сел на небольшую скамейку и с наслаждение вытянул ноги. Впереди была долгая, но спокойная поездка.