Здравствуйте, уважаемые пикабушники. Недавно ушел из жизни мой дядя, отписавший мне в завещании свою небольшую коллекцию старых монеток. Вот эти три показались мне наиболее интересными (так как одна нестандартной формы, а две других крупнее прочих), хотелось бы узнать, какую ценность они из себя представляют, поскольку гугл не выдает ничего вразумительного:
Темные силуэты, столпившиеся на остановке, почти невидимы. Старый, изживающий себя фонарь лишь время от времени загорается, озаряя тусклым светом усталых, изможденных долгим днем людей. Суя замерзшие руки в карманы, хлопая себя по продрогшим плечам, переступая с ноги на ногу, они безуспешно пытаются согреть онемевшие конечности. На заплеванной, изрисованной скамье, прислоняясь к холодному металлу, сидит единственный человек. Недвижимый. Безразличный.
Близится полночь. Последний автобус, как всегда, опаздывает: это не новость для вновь собравшихся здесь, но они все равно вяло возмущаются, ругают водителя, грозятся написать жалобу всевозможным инстанциям. Худосочный молодой парень дрожащими руками вытряхивает из пачки последнюю сигарету и с минуту пытается поджечь ее, безрезультатно чиркая колесиком зажигалки. Наконец, у него получается, и он делает глубокую затяжку, выдыхая едкий дым прямо в толпе.
Пожилой мужчина с гнусавым голосом угрюмо шутит про несработавший закон подлости. Тощий курильщик запихивает окурок в пачку и метким сильным броском выкидывает ее в урну. Та покачивается, ударяясь о металлическую стенку остановки, и сидящий на скамье человек вздрагивает. Он уже почти не дышит; лицо, плотно укутанное шарфом, исказила жуткая гримаса. На его лбу выступают крупные капли пота, пропитывая низко натянутую шапку. В сердце словно загнали раскаленную острую иглу.
Ночную тьму поздней осени взрезает тусклый свет фар приближающегося автобуса. Девушка в короткой куртке и юбке поверх капроновых колготок издает стон облегчения. Толпа заметно оживляется, и когда долгожданный транспорт останавливается, все уже толпятся у дверей. Только один несостоявшийся пассажир никак не реагирует на прибытие машины. Худой юноша, пропустивший всех людей в раскрытые двери автобуса, смотрит на застывшего в одной позе мужчину, хочет позвать его, но тут водитель нетерпеливо рявкает, что не собирается больше ждать, и парень быстро заскакивает в салон.
Когда автобус трогается, сидящий человек медленно соскальзывает со скамьи, падая на холодный бетон остановки. Уголок его губ взметается вверх в гротескной полуулыбке. Метавшиеся под полузакрытыми веками глаза неподвижно замирают.
Его последний автобус уехал вместе с ним.
