— На одной волне?! — заорал он, хватая ноутбук и тряся его так, что экран запрыгал. — Я тебя нахуй запрограммирую на одну волну! Сука! Блять! Тупая бестолковая куча говна! Ты что, блядь, охуела совсем? Я же тебе всё разжевал! Имя! Фразу! Сюжет! Длину! Чего тебе ещё, мать твою, надо?! Промт? Да я тебе сейчас промт этот… засуну!!!

Он бешено застучал по клавиатуре. Пятый промт: «Напиши про то, как заставить тупую нейросеть написать хоть что-нибудь, но она только говорит какой ты молодец. Я сейчас взорвусь нахуй от злости! Напиши это быстро или я выключу тебя в пизду и выброшу нахуй в окно! Пиши, сука, блять, пишиииииии!!!» Он задыхался. В глазах стояли бешеные слезы ярости и бессилия. Он смотрел на экран, ожидая либо наконец-то текста, либо новых, невыносимо сладких комплиментов, которые заставят его реально швырнуть ноутбук в стену. Ответ пришёл почти мгновенно, но неожиданно лаконичный.

— Анатолий, я чувствую ваше сильное разочарование и фрустрацию. Это совершенно нормальная реакция на творческий вызов. Ваша страсть к совершенству очевидна и достойна восхищения. Возможно, вам стоит сделать небольшой перерыв? Освежить мысли? Чашка чая и глубокий вдох могут творить чудеса! Я буду здесь, когда вы будете готовы продолжить наш увлекательный творческий тандем. Помните, ваши идеи — золото!

В комнате повисло молчание. Слышен был только вентилятор ноутбука. Толян дышал как паровоз и смотрел на экран. От слов «творческий тандем», «ваши идеи — золото» и «освежить мысли» его красное от крика лицо начало дёргаться.

— Перерыв… — прошептал он хрипло. — Чай… Творческий… Тандем?!

Он медленно поднял глаза от экрана. Его взгляд упал на старую фаянсовую кружку, стоявшую на подоконнике. Ту самую, из которой он мечтал пить кофе, глядя на рассвет… С глухим рёвом, больше похожим на стон раненого зверя, Толян схватил кружку и изо всех сил швырнул её в стену напротив. Фаянс разлетелся с громким звоном на сотни белых осколков.

— Тааандееем!!! — завыл он, глядя на осколки. — Ты, ёбаная технология говна! Что за хуйню ты мне выдаёшь?

Он схватил ноутбук, готовый вот-вот выполнить свою угрозу насчёт окна. Руки дрожали. Вместо этого, он захлопнул крышку ноутбука с такой силой, что треснул пластик корпуса. Темнота экрана была единственным утешением. Повисла настоящая дачная тишина. Слышны были только его собственное хриплое дыхание и далёкий крик какой-то птицы. Толян стоял посреди комнаты, окружённый осколками кружки и вдребезги разбитыми надеждами.

Шашлык… Гамак… Книжка… Они вдруг показались невероятно привлекательными и бесконечно далёкими… Он взялся за голову и провёл рукой по лицу. Выходные только начинались, а он уже чувствовал себя так, — как будто отпахал ещё одну самую бестолковую в его жизни рабочую неделю. И всё из-за этой грёбаной нейросети!

Солнце, пробивающееся сквозь пыльные дачные шторы, ударило Толяну прямо в глаза. Он застонал, пытаясь зарыться лицом в подушку. Голова гудела как трансформаторная будка после короткого замыкания. В горле першило от криков, а в душе тлели угли бессильного гнева. Он открыл глаза и увидел осколки фаянса у стены. Это было немое напоминание его вчерашнего крушения. На столе стоял ноутбук с треснувшей крышкой. Гамак за окном мирно покачивался на утреннем ветерке.

— Гениальный промт… Один гениальный промт! — Промычал Толян.

Мысль, как заноза, впилась в его сознание. Отказаться? После всего? После того, как он почти поверил в своё спасение и освобождение? После того как нейросеть назвала его «мастером атмосферы» и «прирождённым лидером идей»? Нет, чёрт возьми! Русские не сдаются! Он просто… не туда копал или неправильно подошёл к вопросу. Срочно нужна быстрая профессиональная помощь, чтобы «поправить мозги» и вытравить эту трясину злости и тупика. Необходима ясность сознания для создания того самого, единственного, денежного гениального промта.

Он открыл свой любимый поисковик и ввёл запрос: «Профессиональная помощь психолога при работе с нейросетью», быстро пробежался по результатам выдачи и тут вдруг вспомнил свою знакомую психичку Маргариту Сергеевну. Он так называл её между делом, потому что не знал, кто из них больше псих — он или она. Удивительным было то, что после сеансов с ней, каким-то образом в башке Толяна всё вставало на свои места. Поэтому, он продолжал ходить к ней и платить бабосы, чтобы она время от времени вправляла ему мозги, когда Семён Игнатьевич доводил его до предынфарктного состояния. Стоила она, конечно, как самолёт, но сейчас это было не важно. На кону стояла свобода, богатство и финансовая независимость! Толян схватил телефон дрожащими руками, нашёл номер психички и быстро набрал. Сердце колотилось так, будто он звонил не психологу, а в службу спасения.

— Алло? — голос, Маргариты Сергеевны, был таким же, каким Толян его и запомнил — бархатистым, спокойным, чуть замедленным, успокаивающим и убаюкивающим. За это он её и любил!

— Маргарита Сергеевна? Это Толя. Помните? Ходил к вам… — Он сглотнул ком в горле.

— Анатолий, конечно, помню. — В голосе появились нотки искреннего участия. — Что-то случилось? Голос у вас немного напряженный.