покупная китайская рамка оказалась маловата, надо заказывать другую у специально обученного человека. (Маскарон мой, строительный пенопласт, канцелярские ножики)

В прошлой серии были дубовые, теперь из липы. Огрызков остается масса, иногда вот так начнешь что-то забавы для вырезать, смотришь и головешка готова.

Когда начался первый ковид, и все эта безделушка заиграла новыми смыслами, "лицо в маске".

Как продолжение к прошлой теме с Майской королевой.
Это уже более традиционное представление Гринмена, хотя и в авторской трактовке.
Сверху и снизу можно прикрепить разнообразные крюки или кронштейны и использовать декоративный предмет как держатель.
Красное дерево, тунговое масло.

Это моя третья резная работа после герба Дюрера и детского ружья.
В порядке огромной очереди среди книг по резьбе попалась и книга Лоры С. Айриш. «Древесные духи и лешие». На страницах были описаны многочисленные лесные духи, изрыгающие листья и покрытые всевозможной растительностью. Некоторые из старых образцов буквально очаровали меня своей таинственной красотой, иногда несколько мрачной.

И вдруг подумалось, почему же среди этих леших, лесных духов, духов северного ветра и прочих, почему среди всей этой братии нет лица прекрасного пола? (в книге вскользь было упомянуто о том, что изредка встречались и женские образы, но где же они, почему лишь одни суровые бородатые дядьки?) Я остановился на портрете Майского короля лесных духов. Вот здесь и пришла идея — быть и Майской королеве! И тем самым сделаю попытку разбавить это хмурое общество лесных господ.

Вот краткое выборочное цитирование из книги:
«Образы леших обычно использовали в средневековом орнаменте католических соборов Европы и Британских островов. Впервые они появляются в Риме, а к середине I века н.э. эти существа входят в моду. С расширением Римской Империи возрастало использование этих образов в резьбе по дереву и камню. Лешего, или дословно зеленого человека, можно встретить в Италии, Германии, Франции, Голландии, Англии, некоторых областях Уэльса и Ирландии. Ассоциируется он с многочисленными богами и религиозными ритуалами. Образы леших или лесных духов можно разделить на 7 категорий: изрыгающий дух, лиственный дух, ветвистый дух, появляющийся дух, перевоплощающийся дух и древесные духи. Майский Король — самый древний пример древесного духа. В этом образе естественные элементы сочетаются с реалистичным человеческим лицом. Листья и ветви, ассоциируемые с лешим, только украшают лицо. Побеги лишь акцентируют естественные волосы человека. Ветви совпадают с линией волос, но не заменяют их. На голове Майского Короля красуется корона или венок из веток падуба, сосны н ягод».

И эскиз.

И долгая стадия тонирования, долго не мог получить то, что хотелось, но в итоге — победил.

Огромное спасибо моему другу и первому учителю по резьбе — Алексею Кашину.

Зоя Евсеевна Эзрохи - русская поэтесса, родившаяся в Ленинграде в 1946 году, подарила нам стихотворение, описав дом И.Ф.Алюшинского:

ДОМ
Там, у трамвайной остановки,
На Петроградской стороне,
Бесшумно тигр крадется ловкий
По грязной каменной стене.

Забравшись важно на карниз,
Медведь посматривает вниз.
Из-под балкона волчья морда
Глядит оскаленно и гордо.

Там извиваются коты,
Задрав облезлые хвосты,
И, облепив гурьбой окошки,
Висят курносые лепешки.

Медведь и тигр, и волк, и кот,
Смешные каменные лица -
Все это общество живет,
Шипит, мяукает и злится.

Тот серый дом, сухой гранит,
Слепое бешенство хранит.
И в сердце каменном его
Таится злое торжество.

Когда я вижу волчью пасть,
Мелькают хищные ухмылки,
Я знаю, как зовут упасть
Внизу плывущие затылки!

(Ужасна каменная хватка.
Сомкнуть! Сожрать! И без остатка!
Сгинь, человек, с мгновенным стоном!)
И вновь прилипнуть под балконом.

Я знаю дом, чудесный дом.
Никто не думает о нем.
На Петроградской стороне
Он всех домов милее мне.

Петербург, особенно эпохи конца 19 и начала 20 века - это город созданный для вдохновения и возвышенных страданий. Согласитесь, что никто не напишет о страданиях лучше, чем великий писатель и житель Петербурга, Михаил Федорович Достоевский. В повести «Записки из подполья» Ф. М. Достоевского выражается мысль, что страдание является единственной причиной сознания: «… страдание есть сомнение, есть отрицание. Страдание — да ведь это единственная причина сознания. <…> сознание, по-моему, есть величайшее для человека несчастие, но я знаю, что человек его любит и не променяет ни на какие удовлетворения». И ничто не выразит страдания так, как наш значок в виде рожицы или трагической маски - точной копии маскарона с фасада дома И. Ф. Алюшинского.

Каждый может взять частичку этой эпохи и носить ее с собой. Ведь даже в наш век осознанности, стремления к успеху и позитивному мышлению, человек через искусство, через трагедию, проживает свой катарсис, приходя в итоге к свету, как и "завещал" Федор Михайлович в своих произведениях.