Цистерна
Цистерна... Ты моя обитель. Ты моя обитель на ближайшие сорок минут, но я хочу быть с тобой вечно...
Снимаю робу, в одних трусах и тапочках, пролезаю в узкую горловину топливной цистерны сторожевого корабля.
Пролез. Мне подают фонарь-переноску, пластмассовое ведро в котором лежит обрез пластиковой бутылки.
Лезу дальше, сквозь узкое пространство, вдыхая пары топлива, перебираюсь через элементы корабельного набора, оказываюсь в самом низу.
Самое дно корабля. Под тонким слоем металла на который я сажусь начинается морская пучина. То есть нам так говорят, я убеждён, что там ни чего нет, что дно корабля это дно мира.
Сажусь в лужу солярки, которую не смог выкачать топливный насос, ставлю перед собой ведро, аккуратно кладу на киль переноску, что бы не упала в топливо, достаю из ведра обрез и начинаю черпать им солярку выливая в ведро.
Вокруг чернота. Поначалу неприятный запах нефтепродуктов становится приятным. Черпаю не спеша. Куда торопиться? Вычерпаю быстрее чем за 40 минут, дадут пустое ведро, заставят лезть снова. Меньше чем сорок минут не просидеть (хотя норматив, кажется, пятнадцать), так что лучше уж не спеша одно ведро.
В соседней секции сидит мой кореш - Андрюха Сорока - питерский мажор, непонятно каким ветром сюда занесенный.
Спрашивает меня:
- Ты на гражданке "бурбон" пил?
- Было дело - отвечаю я - на последнем звонке, батя одноклассника подогнал "Джим Бим".
- Я когда в универе учился, почти каждые выходные пил. Вкусно. И девушки. Девушки тоже вкусно. Слушай, тут контрабас обещал "Хортицы" подогнать,
будешь?
Представил как эта изысканная палёнка приятно льётся по моему горлу, как греет грудь, давно убитую зимним холодом и салярными парами.
Как наверное приятно блевать после перепоя ей...
- Можно немного, как раз ночью в дозоре по погребам стою, загляну к вам в кубрик.
- Лады, слушай, сорок минут не прошло, а ведро полное уже...
- У меня тоже, давай подремлем, время закончится - поднимут.
- Давай.
Отодвинув ведро, протянув ноги в приятной тёплой салярке, подогреваемой снизу июльским Чёрным морем - засыпаю.
Как же приятно засыпать охмурённым этими парами. Представляю Лерку. Эх... Её бы сюда. С ней бы тут в обнимку, надеюсь ей бы понравилось...
Цистерна... Цистерна! Здесь только первые пятнадцать минут грустно, потом хорошо... В эти моменты мне кажется, что цистерной ограничивается Вселенная.
Когда я умру, похороните меня в цистерне.
Слышу стук по металлу, просыпаюсь, кто-то сверху матом орёт:
- Эй, там, в подземелье! Шахтёры ёбаные! Уснули? Час уже прошёл целый, вылезайте наверх.
Переворачиваемся на колени, берём инвентарь, теперь более тяжёлый из-за салярки, лезем наверх, вылезаем из горловины.
Вдыхаем спёртый воздух тамбура, идём по трапу наверх, на верхнюю палубу. Нас шатает, вокруг всё в розовом цвете, а нам хорошо...
Хорошо так, что сдохнуть хочется!
