Путевые заметки об Исландии. Часть 3 - Страницы⁠⁠

Если бы меня попросили рассказать об Исландии, с чего бы я начал?

Конечно же с тарелки горячего трескового супа. В уютном домике красного цвета, привычном для этих мест, у окна с видом на берег. Нет лучшего способа согреться в один из серых дождливых дней. На столе обязательно лежал бы толстый блокнот с грубой кожаной обложкой, и скрипучий карандаш с обломанным концом.

Первые страницы были бы о городе вокруг. Рейкьявик не похож ни на одну из обычных столиц на материке, нет, здесь все иначе. Он состоит из металла и дерева, окрашенного в яркие цвета, он постоянно промокший из-за дождя, город, вцепившийся в черные скалы между Северной Атлантикой и бескрайней, выжженной вулканами пустыней, ветра которой изо всех сил пытаются сдуть незваного гостя в океан. Немноголюдный, туманный и от этого особенно уютный.

Перевернув страницу я бы поднялся закрыть хлопающие ставни, и спасти неизменно убегающий кофе, потому что дальше я бы стал рассказывать об океане, а это, как известно, лучше всего делать со старой растрескавшейся кружкой в руках, наполняющей мир вокруг ароматом пряностей и жженой карамели.

Мелодия Атлантического океана всегда одинаковая - она состоит их шепота льдин в туманной лагуне и медленно дрейфующих айсбергов, из рокота водопадов и пения китов, из ритмичных ударов волн и криков буревестников, летающих низко над водой. Одежды его - рыболовные сети, полные рыбы, крупной и мелкой, а карманы полны потерянными кораблями, и сияющими на солнце алмазами прозрачных льдинок. Стоит закрыть глаза, и забытые воспоминания расплываются теплом где-то в груди. Мой самый любимый океан.

Остановиться на минуту, чтобы подбросить дров в гаснущий очаг и натянуть шерстяные носки. Продолжим.

Если бы я писал об этом суровом острове, я бы обязательно упомянул о том странном чувстве, которое не оставляет тебя ни на минуту пребывания здесь. О чувстве простоты. Здесь будто размываются соленой водой буквы исторической летописи, и не имеет значения, какой сейчас год от Рождества Христова, или вообще до него, какая разница? Для этих скал не существует веков, они были и будут всегда, с начала времен и до бесконечности. Я бы написал о небывалом чувстве полноты жизни, ощущении себя в самых недрах истории, среди беспросветной тьмы и бессчетных звезд, я бы забыл о времени и насущных делах, заполняя страницы, и оставляя пометки на полях. Закрыв последнюю страницу, я бы вышел из дома и, хорошенько размахнувшись, бросил бы свой дневник в океан, и соленая вода равнодушно растворила бы в себе страницы точно так же, как и меня. Холодно, и, пожалуй, пора заварить еще одну чашку кофе.