Простите, очень зацепило.
«И знаете, что? Ад – здесь, а не в ваших этих свитках» — орал потный бородатый наставник. А мы стояли и внимали, стараясь не отвлекаться на жару и усталость. Давненько это было. Нет уже ни того наставника, ни нас самих. В каком-то смысле. Держимся еле-еле. Стрелы сыплются настолько плотно, что головы не поднять. Мир для меня и по цвету, и на вкус напоминает грязь. Наконец-то затишье. Пока я вытираю лицо, вождь раздает команды:
— Наставник Манфреди!
— ЙА!
— Ты с отделением должен остановить осадный говномет на подходе. Остальным наставникам – перегруппировать людей и держать оборону. Внутрь крепости никто попасть не должен.
В этот момент взрыв сотрясает стену. Ширится трещина. Воют наши катапульты. Нападающих не останавливают даже плотные ряды запутанной капчи. Вот в разлом с криком «первый нах» просунулась голова. «О, ты прав» — улыбается здоровяк в доспехах, размазывая её молотом. И тут вся толпа дружно хлынула внутрь. Начинается хаос. «АЗАЗА» — кричит кто-то справа, рублю мечом не глядя и перекатываюсь в укрытие. Я еще жив. Появляются раненые. Запах горелого мяса витает вокруг.
— «Где, черт возьми, сестры-лекари?» — орет наставник, держась за пригорающий зад.
— Им объяснили, что тян – шлюхи и не нужны.
— Какого ху.. БАБАХ! Вот и нет наставника. Да и ладно, мудак был еще тот. Кто-то сбивает меня с ног. Успев перевернуться, хватаю за глотку. Хрипит: «сделай мни сасай». Ткнул гада кинжалом. Я еще жив. Группа воинов толпой утешают плачущую навзрыд девушку. Откуда она? Что-то не вяжется. «Это – тролль, бегите» — кричу я им, но поздно. Она стремительно зеленеет, а жопы моих боевых братьев детонируют, осыпая осколками округу. Прикрываюсь щитом и, отступая, натыкаюсь спиной на мечника из отделения Манфреди. Он крепко держит кого-то.
— «Смотри, чо поймал!» – в руках у него – щуплая девочка.
— «Сап, я тян 14 лвл. Хочу поговорить об отношениях и политике». Солдат сворачивает ей шею, дав понять, что не хочет. Это привлекает отряд моралфагов. С боевым воем «ЭТОЖИРЕБЕНОК» они бросаются вперед, но с фланга их накрывают арбалетчики. Я еще жив. Слышится звук трубы – в бой идет вражеская кавалерия. Цветные пони гарцуют, держа на спинах толстых подростков и бородатых мужчин. Это здорово бьет по нервам. Один рвется вперед, что-то крича о дружбомагии. Удается подрубить ноги лошади, она валится на бок, давя всадника весом. Рубанул дурака поперек лица. Одним меньше, но их все еще много. Бросив вверх пачку гуро-картинок с понями, смываюсь. До подхода копейщиков их это займет. Я еще жив. Около склада с винраром идет сражение. Защитников теснят боевые шлюхи «Академии Благочестивых Дам» плечом к плечу с какими-то юнцами, на щитах которых герб из трех букв. Присоединяюсь к отряду, и мы, с криком, врубаемся во фланг. Запястья ноют от ударов по доспехам, глаза заливает. Шлюхи визжат, деморализуя воинов. Из последних сил наваливаемся, рублю сплеча, ловлю удар на кромку щита. Второй приходится в голову сбоку. Темнота.
Очнувшись, вижу что уже темнеет. На этот раз атака захлебнулась. Суетятся костровые, раненым поливают зады ледяной водой. Сестры раздают похлебку. Вижу друзей и присаживаюсь с ними рядом, в круг света. Сквозь боль посмеиваемся, насыщаясь ароматным варевом. Я еще жив.
— Наставник Манфреди!
— ЙА!
— Ты с отделением должен остановить осадный говномет на подходе. Остальным наставникам – перегруппировать людей и держать оборону. Внутрь крепости никто попасть не должен.
В этот момент взрыв сотрясает стену. Ширится трещина. Воют наши катапульты. Нападающих не останавливают даже плотные ряды запутанной капчи. Вот в разлом с криком «первый нах» просунулась голова. «О, ты прав» — улыбается здоровяк в доспехах, размазывая её молотом. И тут вся толпа дружно хлынула внутрь. Начинается хаос. «АЗАЗА» — кричит кто-то справа, рублю мечом не глядя и перекатываюсь в укрытие. Я еще жив. Появляются раненые. Запах горелого мяса витает вокруг.
— «Где, черт возьми, сестры-лекари?» — орет наставник, держась за пригорающий зад.
— Им объяснили, что тян – шлюхи и не нужны.
— Какого ху.. БАБАХ! Вот и нет наставника. Да и ладно, мудак был еще тот. Кто-то сбивает меня с ног. Успев перевернуться, хватаю за глотку. Хрипит: «сделай мни сасай». Ткнул гада кинжалом. Я еще жив. Группа воинов толпой утешают плачущую навзрыд девушку. Откуда она? Что-то не вяжется. «Это – тролль, бегите» — кричу я им, но поздно. Она стремительно зеленеет, а жопы моих боевых братьев детонируют, осыпая осколками округу. Прикрываюсь щитом и, отступая, натыкаюсь спиной на мечника из отделения Манфреди. Он крепко держит кого-то.
— «Смотри, чо поймал!» – в руках у него – щуплая девочка.
— «Сап, я тян 14 лвл. Хочу поговорить об отношениях и политике». Солдат сворачивает ей шею, дав понять, что не хочет. Это привлекает отряд моралфагов. С боевым воем «ЭТОЖИРЕБЕНОК» они бросаются вперед, но с фланга их накрывают арбалетчики. Я еще жив. Слышится звук трубы – в бой идет вражеская кавалерия. Цветные пони гарцуют, держа на спинах толстых подростков и бородатых мужчин. Это здорово бьет по нервам. Один рвется вперед, что-то крича о дружбомагии. Удается подрубить ноги лошади, она валится на бок, давя всадника весом. Рубанул дурака поперек лица. Одним меньше, но их все еще много. Бросив вверх пачку гуро-картинок с понями, смываюсь. До подхода копейщиков их это займет. Я еще жив. Около склада с винраром идет сражение. Защитников теснят боевые шлюхи «Академии Благочестивых Дам» плечом к плечу с какими-то юнцами, на щитах которых герб из трех букв. Присоединяюсь к отряду, и мы, с криком, врубаемся во фланг. Запястья ноют от ударов по доспехам, глаза заливает. Шлюхи визжат, деморализуя воинов. Из последних сил наваливаемся, рублю сплеча, ловлю удар на кромку щита. Второй приходится в голову сбоку. Темнота.
Очнувшись, вижу что уже темнеет. На этот раз атака захлебнулась. Суетятся костровые, раненым поливают зады ледяной водой. Сестры раздают похлебку. Вижу друзей и присаживаюсь с ними рядом, в круг света. Сквозь боль посмеиваемся, насыщаясь ароматным варевом. Я еще жив.