Происхождение человека.
Подходящим местом жизни для далёких предков человека могла стать только весьма необычная среда обитания, где бипедальность, сложное манипулирование, память и ассоциативный анализ давали бы реальное биологическое преимущество. Таким условиям соответствуют мелководные прозрачные реки с медленным течением, заливы с изрезанной береговой линией, устья рек, болотистые леса и затопляемые пещеры. Древние приматы питались преимущественно животной пищей, обитавшей под слоем воды, где не столь важны слух и обоняние, но абсолютно необходимы развитое зрение и прекрасная координация движений. При этом они передвигались в воде на задних конечностях.
Поиск даже обильной пищи в мелководных водоёмах, дельтах рек или затапливаемых пещерах предполагает развитость как сенсорных, так и моторных центров. Когда архаичный антропоид заходил в воду, он был вынужден использовать нижние конечности для передвижения, а верхние для поиска пищи. Передвигаясь на ногах, антропоиды должны были ощупывать стопой нижних конечностей дно водоёма и постоянно корректировать положение тела... В связи с этим у человека так масштабно представлены как моторные, так и сенсорные поля, обслуживающие стопу. Совершенные поля управления стопой в неокортексе человека и обезьян не идут ни в какое сравнение с ограниченным представительством лап и копыт животных, обитающих на равнинах.
У человека самые большие участки коры получают сенсорные сигналы от рук и стоп. Сенсомоторное представительство стопы у человека выражено лучше, чем у приматов. Иначе говоря, в кроне деревьев и в травянистом буше требования к сенсомоторному аппарату стопы ниже, чем при передвижении по дну водоёма. Под слоем воды не видно препятствий, а поверхность грунта весьма изменчива. У двуногих архаичных антропоидов рецепторный аппарат стопы должен был стать ключевым контроллером движения. От него поступали сигналы в мозг: куда и как перемещать конечности и где будет находиться центр тяжести. При таком использовании рецепторного аппарата стопы необходимо не только ощущать, но и предугадывать возможные изменения поверхности дна. Это предъявляет дополнительные требования как к первичной сенсомоторной коре, так и к ближайшим ассоциативным центрам. По этой причине у человека необъяснимо велики сенсомоторное поле стопы и его ассоциативные связи с лобной и теменной долями неокортекса.
В сенсомоторной зоне неокортекса мозга человека в большей степени, чем стопа, представлены только руки. При этом мы вновь сталкиваемся с парадоксом. Казалось бы, в кроне деревьев руки очень важны, а точность их движений является основой обитания на деревьях. Движения координируют моторные поля предцентральной области неокортекса. Они похоже развиты у низших обезьян и человека. Однако у человека сенсомоторные поля рук постцентральной области развиты лучше, чем у приматов.
Для того чтобы ясно представить себе сложность решения подобных задач, достаточно попробовать половить руками вьюнов, сомов или раков. Эти объекты охоты не видно, и приходится полагаться на расчёт, чувствительность рук и скорость движений. При такой ловле развиваются не только чувствительность и реакция, но и главное условие становления человеческой сенсомоторной системы — образы невидимых, но ощущаемых объектов. Реконструкция в головном мозге невидимого, но тактильно исследованного в воде объекта стала основой для развития как ассоциативных центров манипуляции, так и соматической чувствительности рук.
Следовательно, рецепторно-аналитический комплекс верхних конечностей сформировался вне кроны деревьев, спустя миллионы лет после приобретения бипедальности. Его появление невозможно объяснить поиском сладких корешков в саванне. Для столь грубых действий не нужно ни детального ощущения объекта, ни аналитического предсказания развития событий.