Procedamus in pace!⁠⁠

Как голос Enigma пронёсся по всему миру, произведя фурор и новый музыкальный стиль.

Друзья, сегодня мы поговорим о музыкальном проекте Enigma. Я задумал серию публикаций на эту тему ещё в 2020-м: это было бы приурочено к 30-летнему юбилею проекта, если брать отсчёт от релиза первого альбома. Тогда в ситуацию вмешались хлопоты, лень и прокрастинация. Идея была отложена в долгий ящик. И вот теперь я готов поделиться с вами впечатлениями о любимой музыке, которая была со мной с самого детства.

Я познакомился с Enigma в 2002 году. Дома был третий альбом Le Roi est mort, vive le Roi!, на видеокассете было несколько клипов, вполне возможно, записанных с телика. А однажды папа купил в ларьке Love Sensuality Devotion — крутейший сборник, на котором собран почти весь маст-хев. Вроде как я даже припоминаю эти уютные вечера, проведённые за прослушиванием: магнитофон, наушники и кассета с музыкой. Надо ли говорить, какое впечатление она произвела на мой неискушенный слух? Только годы спустя, с приходом в мою жизнь интернета, я смог погрузиться не только в обволакивающий звук Энигмы, но и узнать не менее интересную историю её создания.

Итак, завершался 1990 год. Сингл Sadeness (Part I), вышедший 1 октября, моментально стал популярным, благодаря необыкновенному звучанию и ореолу секретности вокруг его создателей. Вскоре последовавший альбом MCMXC a.D. только закрепил успех. Дебютная пластинка без сомнения стала одним из самых известных и влиятельных альбомов электронной музыки если уж не всех времён, то хотя бы тех лет. Серьёзно, я почти не встречал людей, которые не слышали хотя бы один трек Enigma в том или ином виде.

MCMXC a.D. — нечто большее, чем просто сборник композиций. Это концептуальный альбом, будто созданный, чтобы погрузить слушателя в состояние расслабленности, лёгкого транса или философских размышлений. Музыкальная составляющая разнообразна: здесь есть электронные мелодии, григорианские хоралы, японская флейта сякухати и даже ближневосточные напевы. В основе лежит умелый коллаж, где нью-эйдж и эмбиент встречают ритмы хип-хопа, а затем ко всему этому добавляется активное, почти безудержное семплирование. В качестве, пожалуй, ярчайшего примера — уже упомянутый неоспоримый хит Sadeness (Part I):

Слово «enigma» с древнегреческого означает — загадка. В этом была изначальная затея — привнести тему мистицизма в современную музыку. Никто не должен был знать исполнителей, пусть музыка говорит сама за себя.

Задумка сработала. Сингл и альбом возымели невероятный успех, в считанные дни попав на вершины чартов. MCMXC a.D. стал альбомом № 1 в 41 стране, собрал 57 платин, в том числе три — в США. Там же, в Штатах, он оставался в рейтинге The Billboard 200 аж в течение пяти лет! Внимание журналистов, критиков и простых слушателей из многих стран было приковано к этому феномену. Тем труднее поверить, что за целый год так и не удалось раскопать, кто за ним стоит. На обложках в качестве авторов были указаны только псевдонимы: Curly M.C., F. Gregorian, David Fairstein. Настоящие имена были окутаны тайной. Знатоки лишь гадали: кто мог сотворить такое? Алан Парсонс? Майк Олдфилд? Лишь запущенный в 1991 году судебный процесс за нелегальное использование фрагментов григорианских песнопений, права на которые принадлежали мюнхенскому хору «Kapelle Antiqua» и лейблу Polydor, сделал тайное явным.

Эта история с судом, на мой взгляд, довольно показательна. Хористы требовали извинений от Enigma не только за нарушение авторских прав, но и за покушение на святое. Ещё бы: связать воедино псалмы и эротические придыхания! Но одних лишь извинений было мало: истцы намеревались взыскать и финансовую компенсацию. К счастью, всё утряслось в досудебном порядке: недовольные получили свои контрибуции, а гнев сменился на милость под весом золотого тельца. А вот анонимность сохранить не удалось: скандал в прессе и пересуды вывели создателей Enigma из-за кулис.

Qius est iste Rex glorie?

Центральной персоной оказался Михаэль Крету (Curly M.C. — кудрявый М.К. дословно) — немецкий музыкант и продюсер румынского происхождения. До этого он уже успел поработать с такими персонами и коллективами, как Франк Фариан, Boney M., Мирей Матье, Hubert Kah и ранее уже упомянутый Майк Олдфилд (истина, как всегда, была где-то рядом). Михаэль сколотил достаточное состояние, чтобы прикупить себе с супругой домик на Ивисе, перестроить его в виллу и оборудовать там нафаршированную техникой творческую лабораторию.

Франк Петерсон — другой немецкий музыкант, ранее уже сотрудничавший с Крету, поучаствовал в записи под псевдонимом F. Gregorian. Именно ему принадлежит идея использования церковных песнопений. Позднее он уйдёт из Enigma и создаст свой проект под названием — правильно, Gregorian. Но это уже другая история, которую я, возможно, ещё расскажу.

За псевдонимом Давид Ферштайн скрывался песнописец Fabrice Cuitad (Фабрис Кюита, если я верно переложил на французский манер — да простят меня франкоязычные). Он известен в малых кругах и прежде всего как участник Droids — группы, выпустившей в 1978 году единственный концептуальный альбом в жанре спейс-диско, вдохновлённый фильмом «Звёздные войны». На дебютнике Энигмы он отвечал за написание текстов.

Есть ещё один человек, без которого эта музыка не зазвучала бы так чувственно и проникновенно. В буклетах он не значился, но по важности едва ли уступает одарённым мужчинам с фотографии выше. Сандра Крету, в девичестве Лауэр — жена Михаэля и певица, известная на тот момент в Германии и других странах Европы, также принимала участие в записи. Именно её голос и ритмичное дыхание присутствуют на многих треках, отлично дополняя музыкальный ряд. К слову, это та самая Сандра из Arabesque, в 1984 году начавшая под продюсированием супруга сольную карьеру.

Небольшое отступление, показывающее, насколько тесно всё было связано. Вот Maria Magdalena — пожалуй, самая известная песня Сандры, хотя в моём сердечке навечно останется другая — Secret Land. Михаэль, естественно, приложил руку к созданию значительной части репертуара жены, клавишные партии часто исполнял Петерсон (на видео это он и есть). А вот на бэк-вокале здесь кудрявый юноша открывает рот под пение Хуберта Кеммлера (Hubert Kah), а вовсе не Михаэля Крету, как многие думают.

Результатом синергии этой команды и стал MCMXC a.D. Сейчас, когда все карты давно раскрыты, легко подмечать параллели и сходства. Если вслушаться в дискографию Сандры конца 80-х, уже там можно заметить, как близко порой Крету подбирался в её песнях к звучанию будущей Enigma. Об этом мы тоже обязательно ещё поговорим. Михаэль будто сам стремился разгадать загадку, загаданную самому себе, в бесконечных творческих муках рождая новое слово в музыке. Возможно, он бы так и не выбрался из привычной, но уже опостылевшей колеи синти-попа, если бы не удачное стечение многих обстоятельств, результатом которого стал дебютный сингл. Выпускать его без рекламных вложений, имён и какого-либо бэкграунда — настоящий риск, на который Крету был готов пойти. Он считал, что ставит ва-банк: это будет или громкий успех, или сокрушительный провал. Менеджер из Virgin сказал, послушав трек: «На радио такое крутить не станут». Как мы знаем, он ошибся — сингл выстрелил. А дальше нужно было в кратчайшие сроки выдать на-гора столь же восхитительный альбом. Уже через два месяца он был готов.

Good evening! This is the voice of Enigma

С этих слов начинается путешествие по акустическим волнам. Постепенно нарастающий звук успокаивает и настраивает на нужный лад. Раздаётся характерный семпл — так называемый «горн Enigma». Женский голос приветствует и призывает расслабиться, погрузиться в мир «музыки, духа и медитации». Это была The Voice of Enigma — вступительная композиция, плавно перетекающая в Principles of Lust — почти 12-минутный трек из трёх частей. Уже знакомое чарующее сочетание мелодии и ритма обретает некое развитие.

Только ленивый в наше время не препарировал творчество Enigma с технической точки зрения, разбирая композиции на части. Я особо углубляться в эти дебри не стану, но один пример всё-таки приведу. Допустим, мы берём биты раз и два, добавляем хоралы, плотный переливающийся эмбиент, и сякухати на семплере. В качестве заправки — немного авторской лирики. Вуаля: на выходе получаем Sadeness (Part I). И такое можно проделать почти с любым треком на альбоме. Рецепт гениален и прост. Я слушаю Enigma уже двадцать лет и до сих пор влюблён в эти песнопения, звуки флейты, колокольчиков и несложный, но крайне удачно подобранный ритм.

Sadeness — послание незаурядной исторической персоне: аристократу, философу, аморалу, либертинисту, писателю и, между прочим, сказочнику Маркизу де Саду. Но это не ода восхищения, а послание с вопросами веры и морали. В целом же Principles of Lust скорее отсылает к Lustprinzip — одной из основных догм в теории психоанализа Зигмунда Фрейда. Впервые на альбоме эта тема поднимается в Find Love. Взгляните на текст и мой вольный перевод:

The Principles of Lust are easy to understand
Do what you feel, feel until the end
The Principles of Lust are burnt in your mind
Do what you want, do it until you find
Love

Принципы наслажденья понятны и просты:
Доверься чувствам, делай, как чувствуешь ты.
Принципы наслажденья вскипают в твоей крови.
Делай что хочешь, делай, пока не познал
Любви.

Суть Sadeness (Reprise) кроется в названии: это более короткое и немного изменённое повторение оригинального материала. К ведущим партиям добавлено фортепиано, трек будто ставит точку с запятой, чтобы началась следующая глава.

Callas Went Away, очевидно, посвящённая Марии Каллас и содержащая фрагменты с её пением, почему-то отсылает меня в беззаботные времена раннего детства. Это очень спокойная, воздушная вещь. Кажется, нельзя придумать более удачное музыкальное оформление для драм-машины из Par Avion от Mike + The Mechanics. Наверное, в этом и заключается сила творчества: создать совершенно новый материал на основе уже имеющихся и совершенно непохожих произведений из разных эпох.

После взятой паузы, тема запретных желаний продолжается в напряжённом ритме композиции Mea Culpa. Под шум дождя и грома нарастает барабанная дробь. Снова звучит хор, на этот раз — Kyrie Eleison. Священные песнопения перемежаются со сладострастными призывами, а в кульминации звучит первое у Enigma небольшое гитарное соло.

Je ne dors plus (The time has come)
Je te désire (The time has come)
Prends-moi, je suis à toi
Mea culpa
Je veux aller au bout de mes fantasmes
Je sais que c'est interdit
Je suis folle; je m'abandonne
Mea culpa

Я не могу спать — время пришло
Я хочу тебя — время пришло
Возьми меня, я вся твоя
Моя вина
Я хочу воплотить в жизнь свои фантазии
Я знаю, это запрещено
Я схожу с ума и отдаюсь
Моей вине

The Voice and the Snake проводит черту, после которой альбом уходит от мотивов запретных к религиозным. Дорожка основана на прямом заимствовании семпла из Seven Bowls от Aphrodite’s Child. Большинству из нас известны имена выходцев из этого коллектива: Вангелис и Демис Руссос. Оба трека отсылаются на главу из Откровения Иоанна Богослова, рассказывающую о семи чашах гнева Господня, пролитых его ангелами на грешный мир.

Knocking on Forbidden Doors — не такая известная, но не менее занятная штука. Аранжировка подобрана под повторяющийся пронзительный звук — просто, но результативно. Текста немного, только отрывок с обращением к Богородице из григорианского распева Salve Regina:

Eia, ergo, advocata nostra, illos tuos misericordes oculos ad nos converte;
Et Jesum, benedictum fructum ventris tui…

О заступница наша!
К нам устреми твоего милосердия взоры
И Иисуса, благословенный плод чрева твоего...

Я не люблю копаться в смыслах, но здесь почему-то всегда гадал над названием трека. Если «стучать в небесные двери» — значит буквально оказаться на пороге смерти, то двери запретные — более размытая формулировка. Что это может значить? Познать неизведанное, выйти за пределы человеческого понимания? Каждому своё. Одно ясно точно: если перед тобой закрытая дверь, стучи громче — авось и откроют.

Завершающая роль отведена ещё одной продолжительной композиции из трёх частей: Back to the Rivers of Belief. Она уже не так впечатляет, но пара приятных находок тут есть. Обе — во вступлении Way to Eternity. Первая — безмятежная мелодия из пяти нот в начале. Если вслушаться, то мы поймём, что это мотив из саундтрека Джона Уильямса на кинофильм «Близкие контакты третьей степени». Вторая изюминка — умиротворяющий хорал «Media vita in morte sumus». Приятное получилось сочетание. Далее, в Hallelujah и The Rivers of Belief, Крету снова возвращается к проверенному ритму Sadeness, но в другой компоновке и с новой лирикой. Самостоятельно исполнив вокальную партию в конце, Михаэль подытоживает пройденный путь:

We’ll rest in peace on my rivers of belief…

И история заканчивается той же мелодией, с которой началась в The Voice of Enigma. Круг замкнулся.

Hosanna!

MCMXC a.D. не похож ни на один альбом своего времени. В 33 года Крету со товарищи создал новое, уникальное звучание, а концептуальный подход придаёт ему ещё больше ценности. Каждый видит в этой музыке что-то своё: одни — чувственность и эротизм, другие — познание и исследование, третьи — мотивацию и вдохновение.

Неудивительно, что вскоре очень многие музыканты предприняли попытки схожих экспериментов в своём творчестве. К началу третьего тысячелетия это даже вылилось в отдельный музыкальный стиль — Enigmatic. Там много ярких исполнителей и довольно разнообразной музыки. Но полезно иногда вернуться к истокам и прослушать альбом, вышедший когда-то в обстановке строгой секретности, но уже скоро распространивший голос Enigma по многим уголкам планеты. Это была и есть веха в музыке, и если вы ещё не ознакомились с этим образцом искусства — рекомендую это сделать.

До новых встреч!