Пора во всем признаться
День был из тех, которые другим словом, как «пиздень» не охарактеризуешь.
На работе была запара, постоянные звонки и летучки не давали сосредоточится на чем-то действительно важном. И несформировавшаяся мысль весь день нависала над ним дамокловым мечом. Только он пытался завершить и наконец сформулировать ее, тут же раздавалось:
- Игорь Николаевич, вам звонят из головного офиса, какие-то накладки с грузом.
- Игорь, тебя шеф вызывает... Игорь...
Бесконечно!
Игорь Николаевич Шварц был руководителем логистического отдела международной компании. Высокий мужчина, около сорока, черные брюки и идеально выглаженная рубашка. Его густые волосы, давно захваченные сединой, зачесаны в аккуратный пробор. Серо-голубые глаза окружены морщинами, но несмотря на это, мало кто мог угадать его настоящий возраст. Выглядел он лет на тридцать, но тяжелый взгляд, указывал на мудрость шестидесятилетнего старика. Было в этом взгляде что-то такое, что не позволяло усомниться в его словах и поступках. Он никогда не повторял дважды и был на хорошем счету в компании.
Однако сегодня коллеги то и дело переглядывались между собой, недоумевая, что происходит с их всегда собранным и сосредоточенным начальником. Его взгляд, то и дело, замирал на каком-нибудь предмете, при этом мысли, явно, уносились куда-то далеко так, что его приходилось окликать по несколько раз, прежде чем он обращал на них внимание.
Откинувшись на спинку офисного кресла, Игорь на секунду представил предстоящий разговор. Как она отреагирует на его признание? Ему опять стало страшно. Имеет ли он моральное право, так с ней поступать? После стольких лет и всего что между ними было. Но решение принято – он должен именно сегодня поставить эту точку и во всем признаться, даже если это тяжело.
Рабочий день подходил к концу, текущие дела отходили в сторону и, убрав бумаги, он вышел из душного офиса в прохладу вечернего летнего дня. Дождя не было, но на небе сбегались тучи, как будто чувствуя его настроение, становилось темнее и явно собирался дождь.
- Как это по классике, - мелькнуло у него в голове. Он быстрым шагом направился к машине, промокнуть не входило в его планы.
Маневрируя по заполненному автомобилями городу, он придавался воспоминаниям:
- Так ведь не бывает, чтобы кто-то любил вечно. Все когда-нибудь заканчивается. – Она уткнулась ему в шею.
- Не правда, - он аккуратно взял ее за плечи и повернул к себе, чтобы посмотреть в глаза. - Я всегда буду любить тебя, знай. На том и этом свете.
- Ну, уж нет, на том не считается, - она засмеялась. Это было для него лучшей наградой. Он любил этот смех, ямочки на щеках, задорный взгляд. Он любил в ней все.
Звонок телефона вернул Игоря в реальность. Он уже был близко к месту следования, но абсолютно не заметил, как проехал большую часть пути.
- Алло, дорогой, во сколько тебя ждать? Что приготовить на ужин? И привезли образцы торта, надо будет выбрать. Так что сегодня даже не надейся соблюдать диету.
- Хорошо, дорогая, - звук собственного голоса показался ему каким-то странным, он чуть откашлялся, - я буду позже, часа через три, не раньше. Я не голодный, так что все равно, что сделаешь, то и поем.
- Ладно, договорились, тогда на ужин будут бутерброды, люблю тебя, до вечера!
- И я, - Игорь положил трубку, - тебя, - со вздохом добавил он, слушая гудки.
Цветочный киоск «от Аллы» переливался разноцветными огнями. Он припарковал машину под знаком «остановка запрещена», включил аварийку и направился внутрь.
- У вас, как всегда, негде припарковаться. Дайте, пожалуйста, белые лилии.
- Сколько вам? – направившись к цветам, уточнила продавщица.
- Все.
Расплатившись, он вышел из киоска и положил цветы на заднее сиденье машины. Начался дождь. Он поднял голову вверх, обращая лицо к каплям дождя, простоял так секунд пять и сел за руль.
***
- Милая, прости что я давно не приезжал, столько всего навалилось. Но ты, наверное, и сама знаешь, тебе не нужно ничего объяснять. Это тебе. – Он аккуратно положил цветы на могилу.
Надпись на надгробной плите гласила: Шварц Татьяна Евгеньевна. 1981 – 2012 гг.
- Милая, дело в том... дело в том, что я женюсь.
Слезы подступали и голос дрожал, но он должен был все ей объяснить:
- Я всегда любил тебя, ты это знаешь, но жизнь здесь, жизнь без тебя – это что-то совсем другое. Это драма с бесконечным количеством актов. У нее свои правила и она не поддается ни одному закону жанра. Серая, депрессивная постановка, с ужасным режиссером.
Я был сначала зрителем, наблюдал со стороны, как бессмысленно течет время, а спектакль все идет. Я не хотел там находиться, я думал о тебе каждую секунду, выпадая из реальности неделями.
Потом я переместился в буфет этого ужасного театра и поглощал любой алкоголь, попадающийся мне под руки. Потом был акт «работа сутки на пролет». А потом я не выдержал и понемногу стал подыгрывать происходящему, и вот я уже в главной роли, несусь туда, куда ни за что не пошел бы по доброй воле. Но оказывается, если взять жизнь в свои руки, то сценарий можно изменить, сценарий, который еще не написан. И я взял.
Мне было очень плохо без тебя, ты знаешь, я говорил, ты была нужна мне. Это невыносимо больно. Я лишь надеюсь, что на небе нет нуждающихся и тебе там проще, что не переживаешь разлуку со мной так. Просто сидишь на облачке, наблюдаешь, иногда смеешься, иногда плюешься сверху, как сейчас, и тогда идет дождь.
Я не прошу у тебя прощения, нельзя простить мужчине другую женщину, даже после смерти. Но я прошу хотя бы попытаться меня понять. Я первый раз за долгое время, снова понял, что значит жить... и любить. – На этих словах он заплакал, не в силах сдерживать чувство вины, смешанное с безысходностью.
Игорь ненавидел того водителя, сбившего ее на пешеходном переходе семь лет назад, он ненавидел скорую, которая ехала сорок минут на вызов, но больше всего он ненавидел сейчас себя. Ненавидел за то, что не выполнил обещание — любить на том и этом свете.
Оказывается, у жизни на тебя свои планы. Она дает тебе шанс жить, даже там, где ты этого не хочешь, она заставляет тебя забывать тех, кого забывать ты не желаешь. И вот он уже почти не помнил звук ее голоса. То, что он воспроизводил у себя в голове, был уже скорее просто голос какой-то женщины, не имевший ничего общего с той, которую он когда-то так любил.
Нет, он не забудет ее и память никогда не сотрет ее образ. Но с каждым днем он становится все бледнее. А желание быть счастливым, становится все отчетливее.
- Я не могу быть нечестен с тобой, милая, я не смог пронести чувства к тебе через года в одиночку. Я признаю это. Прости. Мне больше нечего добавить. Ты всегда останешься моей милой и обещаю, я никогда не назову её так, как называл тебя. Это будет другая жизнь. А наша с тобой останется с нами, в памяти. Я очень любил тебя... Прощай.
Он развернулся и решительно направился к машине.
- Не оглядываться и не сомневаться. Так нужно. – повторял он себе.
Машина резко дернулась с места, он набрал знакомый номер, стараясь сделать максимально спокойный голос:
- Дорогая, я еду, что там говоришь у нас на ужин?
Автор: Ксения Сергеева (Екатеринбург)