Ответ на пост «Эхо»2
Земля помнит...
На снимках из далекого июля 1941 года наши предки..
Каменистая пустыня Заполярья, десяток немецких автоматчиков окружили двух безоружных пленных красноармейцев. До смерти - те самые четыре шага. А один из наших, что повыше и в гимнастерке, стоит перед палачами - руки в боки, смотрит на них в упор уверенно и гордо...
Вот их ведут расстреливать.
Вот они повернулись лицом к смерти. А высокий по-прежнему решителен и полон пренебрежения к врагу.
Эти снимки попали к мурманчанину Павлу Вайгину.
На снимках есть очень примечательный высокий камень, вспоминает Павел. Я прикинул, что за несколько десятков лет такой камень вряд ли мог рассыпаться. На какой высоте казнили красноармейцев, я примерно понимал из документов. Взял в руки фотографии расстрела и пошел в сопки искать.
Переводчик из Мурманска Дмитрий Дулич, тщательно проштудировав немецкую мемуарную литературу, нашел информацию о расстреле двух пленных в этих местах.
Стало ясно, почему немецкие командиры решили расстрять пленных.
- Перейдя границу, немцы на высоте 122 потеряли больше, чем весь их батальон за всю польскую кампанию. В архивных документах указано, что за несколько часов боя погибло 16 немцев и еще 11 были ранены, - говорит Дмитрий. - Для них такое сопротивление русских стало шоком. И казнь они устроили для поднятия боевого духа своих солдат:
«Оберлейтенант Роде, командир 2-й роты 136-го горнострелкого полка 2-й горнострелковой дивизии корпуса «Норвегия» в ночь с 29 июня на 1 июля 1941 года, выслал сборную разведгруппу под командованием Остермана, состоявшей из кандидатов в офицеры, с задачей подняться на высоту 122 и разведать обстановку.
Как только разведгруппа скрылась за гребнем высоты, то раздались взрывы гранат и интенсивная стрельба из автоматов, но очень быстро всё стихло.
Егеря 2-й роты поняли, что группа Остерманна скорей всего была уничтожена или пленена русскими и поэтому стали рваться на штурм высоты.
В 5 часов утра оберлейтенант Роде отдал приказ о штурме высоты 122, под прикрытием утреннего тумана. Ворвавшись на вершину, солдаты вступили в исключительно жестокую схватку, перешедшую в рукопашный бой. Отдельные русские солдаты, притворяясь мертвыми, стреляли в спину горным егерям, поэтому в плен никого не брали из целей собственной безопасности.
В 6 часов 15 минут высота 122 была взята. Ее обороняли военнослужащие 136-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии РККА.
Бойцы разведгруппы Остерманна были обнаружены убитыми. Единственный выживший раненный из разведчиков, который спасся благодаря тому, что прыгнул со скалы в озеро, рассказал, что русские хладнокровно уничтожили всю разведгруппу, поэтому весь личный состав охватило возмущение и гнев, и было единогласно решено расстрелять двоих советских солдат, которых удалось взять в плен в этой бойне. Оберлейтенант Роде отдал приказ привести приговор в исполнение.
2 рота горных стрелков потеряла в этой короткой схватке 16 человек убитыми и 11 раненными. Это больше, чем она понесла потерь за всю Польскую компанию.»
После тяжелого горного перехода группа поисковиков вышла на высоту 122.
- Место казни мы нашли, как и ожидали, по огромному характерному камню. За эти годы он лишь слегка надкололся, - вспоминает Павел Вайгин. - Осмотрелись, стали рассуждать: куда немцы могли деть тела после расстрела? Поблизости ровная площадка, заросшая иван-чаем. У поисковиков есть примета - там, где растет иван-чай, скорее всего лежит человек.
Перекопав лопатами поляну, парни нашли обрывки шинели, армейский ремень, ботинки, кошелек. И медальон. Его владелец теперь известен: Сергей Макарович Корольков. Ещё один Солдат вернулся с войны..
Это тот, что на снимках - в шинели. Служил в хозвзводе, до войны жил в поселке Апатиты, работал на горнодобывающем предприятии. К началу войны уже обзавелся семьей, дочке шел третий год. Возможно, поэтому Сергей и заполнил свой медальон. Так поступали немногие, потому что это считалось плохой приметой.
Возможно, когда-нибудь будет назван по имени и его отважный товарищ, гордо стоящий в июле 1941 года перед Вечностью под дулами гитлеровцев.
P.S. Реконструкция:
Послевоенные поклонники вермахта попытались оправдать то, что элитная часть вермахта - 136-го Тирольский горнострелковый полк 2-й горнострелковой дивизии корпуса «Норвегия» - в первую же неделю войны стала совершать тяжкие военные преступления.
Вот цитата из книги Ганса Рюфа «Горные стрелки перед Мурманском», где приводится послевоенный рассказ оберлейтенанта Роде, командира 2-й роты 136-го горнострелкового полка: "Мы послали вперёд наших разведчиков. Они попали в русскую засаду. Те, кто не был в ней убит, попал к русским в плен. Я всё это видел своими глазами с нашей основной позиции, но мы были в таком положении, что ничем не могли помочь нашим камерадам. Русские это знали, и поэтому делали всё на виду. Они вывели наших камерадов на открытое место и долго издевались над ними на наших глазах, прежде, чем, наконец, убили их. Наши камерады приняли мученическую смерть. Я не могу спокойно вспоминать об этом. Мы ничего не могли сделать, и только смотрели на это. Наш командир давал каждому из нас свой бинокль и говорил: "Запомните лица этих русских!". Он имел в виду двух русских, которые особо изощрённо издевались над пленными. Он сказал нам: "Когда русские успокоятся, вы пойдёте к ним, принесёте тела замученных ими камерадов, но главное - приведёте живыми тех двух русских!". Мы выполнили приказ нашего командира. Эти двое русских были взяты нами живыми и приведены в наше расположение. Наш командир сказал им: "Здесь нет органов военной юстиции, и поэтому судить вас будем мы сами!".
Он приказал одному из нас всё записывать, а другому - фотографировать каждый момент. После допроса наш командир приговорил обоих русских к казни и приказал им самим выкопать себе могилы. Один из нас всё записывал, а другой - снимал. После того, как они выкопали себе могилу, мы их расстреляли. Русские прекрасно понимали, за что их расстреляют. После всего этого наш командир отправил все записи и фотоплёнку в штаб."
Фотографии опровергают слова оберлейтенанта Роде: никто не копал могилы нашим солдатам. «Эдельвейсы» просто бросили тела там, где их убили, и ушли. Очевидно, и рассказ о зверствах наших солдат такая же байка.
