Нерождественская история. Глава 10⁠⁠

Кому-то нужен доктор

Из записей дедушки Омара:

«Не бойся быть смелым…»

Обычно здоровье нами не ценится и воспринимается как должное. Причем что физическое, что психическое. О здоровье вспоминают слишком поздно, когда оно, распрощавшись, уходит навсегда. Тогда же настигает осознание, что следом может уйти и жизнь.

Брат с сестрой решили действовать по-другому. Они сидели близко друг к другу на маленьком балконе Амины, единственном тихом месте в доме. Окна выходили на припаркованные машины и одинокие лысеющие деревья. Джан достал сигарету из голубой пачки с верблюдом и закурил. Амина распахнула окно, подул холодный воздух. Смеркалось.

– А я тебе объясняю, – повторял Джан, – что не нужно никого выгонять, не нужно ругаться и беситься. Аська думает, что крепкий орешек, так вот, пусть продолжает так думать, – он скрутил губы трубочкой и выдул колечко. – Если гору нельзя сдвинуть, ее можно разрушить.

Разрушить… Амина подумала, что их мысли схожи.

– Помнишь, как легко было ее напугать? Мы закрывали Асю на чердаке и говорили, что там живут призраки. Вскоре она поверила.

– Ну и что? Я уже устроила пару шалостей, как ты говорил, да толку, – Амина разочарованно вздохнула и закинула ногу на ногу.

– Амина, не тупи, пожалуйста, – Джан испытывал раздражение. Почему вокруг него одни идиоты? – Если Ася больше не верит в призраков, надо ей помочь.

Джан достал из штанин прозрачный пакетик с бежевым порошком. Он пользовался им не чаще двух раз в месяц и знал, что результат не заставит себя долго ждать.

– Чего это? – Амине не нравилось то, чем брат трясет у нее перед носом. – Ты что, принес ко мне в дом, скотина? У меня же тут маленькие детки!

– Помнишь Адо? – перебил он.

Конечно, она помнила Адо. Друг-неудачник Джана, у которого, несмотря на свои 40 лет, нет жены и детей. Всем известно: детей нет только у психопатов и неудачников. Джан продолжил:

– Полгода назад он гонял в Индию. Там его подсадили на Soma – напиток из галлюциногенных грибов. А это… – Джан снова потряс пакетиком, – немного другое. Но Адо говорит, что по ощущениям почти то же сам…

– Вонючий ублюдок! – разъяренная Амина встала и ударила брата по голове. Перед глазами Джана все поплыло. – Унеси это дерьмо из моего дома!

Сигарета упала Джану на колено, он поспешно выкинул окурок в окно, прихлопывая огоньки на штанах. Амина пнула его в живот, и Джан свалился со стула. Опять он был унижен, как в пыльном сарае среди сена и досок. На шум прибежал Муса, он сказал, что крики пугают детей.

– Убери его, дорогой, – приказала она мужу, – немедленно!

– Погоди, Амина, выслушай! – Джан не позволил схватить себя и поднять. – Неужели ты не понимаешь, что с этим можно сделать?!

– С чем? – поинтересовался Муса.

Джан пересказал шепотом тему беседы. Шепотом, потому что у окна собрались дети и подслушивали.

– Хм… я понял, – ответил Муса и помог Джану подняться. – Хочешь свести сучку с ума.

– О чем вы?! – Амина не любила быть лишней в разговоре.

– Что в составе? – Муса ее проигнорировал.

– Насколько мне известно… А это важно? – Джан вновь достал пакетик.

– Нет. Растворимо в воде?

– Эй! – Амина привлекала внимание.

– Да. Правильный вопрос, – улыбаясь, сказал Джан.

Муса кивнул и вышел, уводя любопытных детей, хихикающих за стеклом.

– Ну?! – выжидающие тявкнула Амина.

Джан прочистил горло.

– Как ты не догадалась? Если подмешать Алесс… Аське этот порошок, она решит, что снова сходит с ума. И легче поверит, что в доме призраки.

– И сбежит, как трусливая дворняжка, – подтвердила Амина. У нее на лице сверкала улыбка, похожая на оскал. – Как ты заставишь ее выпить это?

Джан ощутил прилив энергии, словно сам принял что-то.

– А мне не надо заставлять. Она сама выпьет, – видя, что Амина не понимает и раздражается, а значит, скоро он опять получит в живот, Джан продолжил: – Мы подсыплем порошок в воду.

Амина выпрямила спину и сидела с идеальной осанкой, сложив руки на коленях, как послушная ученица.

– Тупее идеи не слышала, – сказала она. – Как ты собрался это сделать? Ты хоть представляешь, сколько понадобится этого… вещества? И все ради того, чтобы Ася смысла его в унитаз. Дубина! – она постучала себе по голове.

Джан стерпел. Он достал еще одну сигарету и зажег.

– Не усложняй. Все гораздо проще, – он сделал затяжку и выдохнул в сторону Амины. Намеренно. – На кухне проведен отдельный кран для питьевой воды. Под раковиной стоит фильтр. Я сам же его и поставил для дедушки Омара. Откручу крышку, уберу последний картридж и засыплю туда порошок. И если сестренка не изменяет старым привычкам, а я думаю, что нет, то каждое утро она будет выпивать по два стакана воды из-под крана, фильтрующейся по нашей особой методике, – Джан подмигнул.

Амина казалась заинтригованной. План ей понравился.

– Сколько нужно… вот этого? – она фыркнула по-лошадиному, показывая свое отвращение.

– Для начала будем мешать по одному пакетику в неделю, потом посмотрим. Смотря, как отреагирует.

Амина выхватила у брата сигарету и выкинула.

– Мне не нравится запах. А насчет «будем»… ты будешь. Я и так рискую достаточно, – она снова диктовала правила.

– Ну уж нет. Один я на это не пойду. Да и не смогу так часто ездить, не хочу светить машиной.

Джан достал следующую сигарету, Амина перехватила ее.

– Будешь ездить на поезде, как я. Чуть дольше, чем на машине. С последним рейсом приезжать, с первым уезжать. А к дому можно подойди незаметно через лес. А я… я уже разбавляю ей снотворное.

– В смысле? – Джан понял, что от него это скрывалось.

– Иногда я подсыпаю ей в пачку снотворных кофеин, – Амина говорила будничным тоном. В конце концов, что тут такого? Ее же вынудили.

– И она не заметила?! – брат был удивлен и напуган одновременно. Если Ася подозревает…

Амина пожала плечами.

– Таблетки выглядят почти идентично: белые с резьбой, размер один. Если не приглядываться, то не заметишь.

– А я-то было решил, что ты подсыпаешь кофейные зерна! – Джан рассмеялся. Амина влепила ему пощечину.

– Не ори, тупица!

Джан встал.

– Еще раз поднимешь на меня руку…

Амина тоже встала.

– То что? Обоссышь мне полы?

Они сверлили друг друга взглядами. Война между ними началась еще при жизни дедушки. Каждый был уверен, что дом достанется ему. Но сейчас у них был общий враг.

– Твоя задача – вода, моя – таблетки, – сказала Амина, пока брат проглотил язык. – Я, конечно, не врач, но бессонница расшатывает нервы, разве нет?

– Она сменила замки, – заспорил Джан. – Я уже пытался войти. Хотел втихую вынести мебель. Не вышло.

– Зайдешь через наше убежище. Ася его так и не нашла.

Джан сощурил глаза.

– А ты многое узнала и успела, Амина.

– Да. Пока ты жевал сопли, я много что успела, – гордо заявила она.

Он сел обратно. Поверженный, как обычно. Ничего, скоро он отыграется.

– И нужно подключить маму, – предложил он. – Пока не слишком активно. Заикнуться пару раз, так, между слов, что дочка ведет себя странно.

– Например?

– Звонит. Угрожает. Не пускает в дом. Возможно, врать и не понадобится. Если доза окажется подходящей, Ася и так все это будет делать.

– Мне нравится, – Амина осклабилась.

Джан закурил, чтобы вернуть себе каплю контроля и самоуважения, Амина не стала возражать.

Алесса не знала о плане заговорщиков и жила мирно, не считая головной боли и бессонницы, которая ее мучила. Во второй половине ноября пошел снег. Он сверкал на верхушках гор и так же искрился на улицах города. Жители ловили праздничное настроение и украшали дома к Новому году. Комета отъелась, отрастила белое пузико и волочила его по земле. Ей нравилось прыгать по сугробам, хоть она исчезала в них с каждым прыжком. Менее чем за месяц она выросла в два раза и стала рыжей, как апельсин. Алесса уже не представляла жизни без маленькой подружки и не помнила, каково было без нее.

Она потратила немного денег, чтобы установить пандус на крыльцо и крепкую ручку над дверью в машине, чтобы Марко было легче забираться. И он стал часто появляться, но, разумеется, вместе с Енисом. В перерыве между сменами к ним присоединялась Ясмина, всем видом давая понять, что только ради Марко. Ясмина не пила вина, не играла в карты и другие игры и много читала, так что общего у них с Алессой было мало. Но Марко она нравилась, потому стала желанным гостем.

Как-то раз они играли в «правду или действие», и Марко получил задание от Ениса выпить три литра воды за три минуты. Ему это показалось большой забавой, а вот Ясмина была против. Алесса взяла трехлитровую банку и наполнила ее из-под крана. Ясмина проявила весь спектр эмоций от возмущения до ярости, утверждая, что в водопроводной системе Алессы наверняка водятся лептоспиры – бактерии, вызывающие очень неприятную инфекцию, и нельзя позволять Марко пить нечищеную воду. С его-то слабым иммунитетом!

– Не волнуйся, вода фильтрованная, – сказала Алесса.

Девушку это не успокоило. Однако Марко ее не послушал и, как только Енис засек время, принялся жадно глотать воду, отдающую кислинкой. Ясмина закатила глаза и отвернулась. Марко пил быстро, часть проливалась на одежду и стекала на пол. Затем силы иссякли, он замедлился и стал часто останавливаться, чтобы вдохнуть больше воздуха.

– Ускоряйся, друг, еще 40 секунд, – кричал Енис.

В банке осталось около половины. Алесса молча наблюдала, представляя, как будет вытирать лужу, скопившуюся под Марко, словно он описался.

– Ну же! 20! 19! – подбадривал Енис.

Марко делал глубокие глотки, но в какой-то момент перестарался. Он подавился и выронил банку. Сотни осколков разлетелись по полу. Он стал грубо кашлять, силясь сделать вдох, но что-то мешало. Енис веселился, а вот девушки испугались. Марко согнулся пополам и попытался выкашлять легкие, друг ударил его по спине, но это не помогло.

«Он сейчас умрет прямо в моей гостиной», – подумала Алесса.

Однако спустя пару минут кашель ослаб, а еще через одну и вовсе исчез.

– Извините, ребята, не в то горло попало, – сказал покрасневший Марко, у которого по щекам текли слезы.

– Вот видите, что вы наделали! – разозлилась Ясмина. – Марко, мы уходим! – скомандовала она.

– Веселье окончилось, – подытожил Енис.

Марко нездоровилось, потому он позволил себя увести. Ясмина объявила, что в следующий раз у нее будет смена. И скорее всего, ВСЕ следующие разы.

Иногда звонили брат и сестра. Они ругались, угрожали, шантажировали, затем бросали трубки. Несколько раз они приезжали, но Алесса не впускала их. Они утверждали, что ее поведение ненормально, что она предала семью и променяла на деньги, требовали отдать ту или иную вещь, хотели войти и убедиться, что она ничего больше не поменяла и не сломала, предъявляя таким образом свои права на собственность. Алесса терпеливо сносила их выходки.

Пока ее не навестила мама. Ламия выглядела беспокойной, но очень красивой, даже помолодевшей. Она закрасила седину, надела длинное цветочное платье с глубоким вырезом. А на шее вместо кулона свисали карманные часы.

– Не тяжелые? – спросила Алесса.

Ламия потрогала цепочку, покачала часами.

– Не тяжелее ноши, которую каждый из нас несет в своей жизни.

Она смотрела на Алессу с подозрением. Наконец дочь попросила объяснить, что происходит.

– Амина и Джан… – начала Ламия, и все сразу встало на свои места. – Говорят, ты ведешь себя странно.

Алесса уронила голову в руки.

– И как же я себя веду?

Комета запрыгнула к Ламии на колени, женщина не обратила на нее внимание.

– Агрессивно. Ругаешься, не пускаешь в дом, говоришь, что они хотят причинить тебе вред. Ты ведь и мне это рассказывала по телефону, помнишь? Еще ты обвиняла детей Амины в каких-то ужасах. Жаловалась на голоса. Сменила замки. Дочка, у тебя опять паранойя? – Ламия хотела взять ее за руку, но Алесса не позволила.

– Твои любимчики врут, мама. Настраивают против меня.

– Дочка…

Алесса поняла, что им это удалось. Что бы она ни сказала, матерью это будет расцениваться, как попытка оправдаться, выставить себя нормальной.

– Я не собираюсь тебе ничего доказывать, мама. Вижу, что тебе старательно и долго промывали мозги. Но я больше не позволю твоим детям являться ко мне без приглашения, забирать мои вещи и портить дом.

– Алесса… – Ламия сделала жалостливый взгляд. – Как же они получат приглашение, если ты не берешь трубку?

– Беру и выслушиваю все гадости, которыми они меня поливают.

– Ну что за глупости! Они хотят наладить отношения, так сделай шаг навстречу! – Ламия разозлилась. Алесса решила сохранять хладнокровие. Стоит ей вспылить, мама поймет, что Джан и Амина правы.

– Они хотят выжить меня. А ты им помогаешь. Все, что их интересует, – дом.

– Да ты послушай себя… – на глазах Ламии появились слезы.

– Ты ведешь себя так, словно не видела, как они злились и что тут устраивали.

– Все это в прошлом. Прости их, дочка. Никто не желает тебе зла.

Алесса с трудом сдерживала гнев. Внутри нее бушевали чувства, она варилась в котле ярости и обиды, но не могла их выплеснуть. Ламия открыла сумочку и поставила на стол пластиковую баночку.

– Я нашла твои старые лекарства. Я так и не выкинула их… оставила на всякий случай. Может, с ними тебе станет легче.

Алесса взорвалась. Жар прилил к лицу, дыхание сбилось.

– Боже, мама! О чем ты думаешь? Прошло 20 лет, у них давно истек срок годности! Ты что, хочешь меня отравить? – Алесса тут же пожалела о своих словах. Конечно же, мать воспримет их, как очередную паранойю.

У Ламии округлились глаза.

– Как ты можешь так говорить? Что я хочу отравить родную дочь?

Алесса мгновенно успокоилась.

– Извини, я не то имела в виду. Ты не знала, но это очень опасно.

Она попала в ловушку. Так вот, что брат и сестрица задумали. Отправить ее в психушку. Ну уж нет.

– Алесса, пойдем к психиатру, – Ламия вновь взяла дочь за руку. – Все наладится. Вот увидишь.

– У меня и так все нормально. Помощь нужна тем, кто терроризирует меня и никак не успокоится.

– Ты плохо выглядишь. Совсем не спишь, наверняка мало ешь и не хочешь признавать проблему. Умоляю, пойдем к доктору!

Немного поразмыслив, Алесса сменила тактику.

– Ты права, мама, так я и сделаю. Схожу к доктору. Пусть выпишет новые препараты.

Ламия обрадовалась, она ожидала долгую борьбу и готовилась к сопротивлению.

– Отлично! Я позвоню доктору и запишу тебя.

– Нет, я должна сделать это сама. А ты поговори с Аминой и Джаном, извинись за меня и попроси, чтобы они меня пока не беспокоили, ладно? Мне нужно время прийти в себя. Пусть не донимают звонками и встречами, окей?

– Конечно, милая! Знаешь, приходить в себя лучше в клинике… – конец фразы Ламия произнесла тише.

Алесса чувствовала, что вновь загорается. Рукой она сжала коленку, чтобы мать не заметила, как та дрожит.

– Это уже решит доктор. Уверена с таблетками и свежим воздухом мне быстро полегчает.

Ламия ушла довольная разговором, она расцеловала дочь и пожелала здоровья. Алесса помахала ей вслед, а когда мать скрылась, со злостью хлопнула дверью и выругалась. Комета, испугавшись, спряталась под диван. Баночка с лекарством, стоявшая на столе, пробудила страшные воспоминания о тех временах, когда лишь таблетки могли утешить, погрузив в иную реальность, где тебе ни до чего нет дела. С ними она почти все время спала. Спала наяву.

– Прощай, – Алесса схватила баночку и выкинула в мусорное ведро.